Я прикрыла рот ладонью. Чёрт, не такой я от неё исповеди ожидала.
— Прости, — приглушённо произнесла Лекса и подошла к ней. — Бри, прости, я…
— Не говори ничего, — оборвала её Бриджет. — Не надо извиняться, я привыкла. Просто хотела, чтобы вы знали, что мне тоже больно. Вы потеряли Хейли, я потеряла Джо. Мы в одной лодке, и я не вижу смысла разъединяться. Сейчас нам стоит держаться вместе… если вы не против.
И Лекса обняла её. Бри неуклюже похлопала её по спине. Она не ожидала этого примирения, это было видно по её большим глазам, наполненным слезами. И я готова была поставить на то, что слёзы эти были слезами радости и счастья.
***
На следующий день мы с Бри встретились у входа в школу, заранее договорившись. Она явно была рада тому, что обрела новую подругу. К нам тут же присоединилась Лекса, что-то быстро рассказывая, постоянно смеясь. Шарлотты видно не было. Я бы не удивилась, если бы выяснилось, что она заболела.
Впрочем, она пришла, но позже. Вместе с Томасом. И они ни разу не посмотрели в нашу сторону.
— Им придётся привыкнуть, — подмигнув, сказала Лекса. — Это ненадолго.
Билли тоже предпочёл общаться с ними, хотя как он общался? Хохотал да подкалывал всё живое и неживое. Что с него взять, Билли есть Билли, и он не изменится.
Пожалуй, стоит снова сказать, что Бри была счастлива. В этот момент не было человека, который улыбался бы ярче и искреннее, чем она. Она улыбалась не только своими пухлыми губами, но и своими глазами. Они словно светились.
Если бы я была парнем, я бы в неё даже влюбилась. Умная, красивая и сломленная, она всем своим видом молила окружающих о помощи. Жаль, что мольбу её услышали только мы, и то не вовремя. Мы опоздали, но всё равно были полезны.
С Чарли, Билли и Томми мы вновь встретились в столовой. Те даже сели за другой столик. Но, конечно, я не собиралась с этим мириться, а потому гордым шагом прошагала прямо к ним, поставив перед ними свой поднос с ланчем.
— Можете дуться на меня сколько хотите, только вы всё равно долго не продержитесь, — заявила я, усаживаясь и перекидывая ногу за ногу. Томас посмотрел на меня исподлобья и, так ничего и не сказав, вернулся к своей порции салата.
Лекса и Бри тем временем сели рядом со мной. Собственно говоря, разве нам кто-то запрещал? Нет. Наши права в этом плане были безграничны. Поэтому…
Я пихнула стакан воды в сторону Томаса, и тот опрокинулся. Вода вылилась на стол и рубашку моего друга. Тот подскочил на месте от неожиданности.
— Сидни, какого…
— Я же говорила, что тебе всё равно придётся сказать мне хоть слово! — победоносно воскликнула я. — Скажи спасибо, что это всего лишь вода, дурачок.
— Если ты выжила из ума, то это явно не мои проблемы, — ответил он.
— Я не выжила из ума. Последнее время мне наоборот кажется, что ум наконец-то ко мне пришёл.
— Умные люди так себя не ведут.
— Умные люди страдают не меньше нашего, — я резко перевела разговор в другое русло. — И это не значит, что мы должны их презирать.
Шарлотта вздохнула.
— Ладно, — сказала она. — Мир.
Чарли протянула руку Бри, и та ответила на рукопожатие. Томас и Билли повторили её действие. Даже если это было неискренне, это было, и это меня радовало.
Ещё пару дней назад я считала Бриджет кем-то, кто уж точно не заслуживает моего внимания, но после вечеринки всё резко изменилось. Я одновременно и была благодарна себе за то, что додумалась её пригласить, и невероятно ненавидела себя, ведь она лишилась любимого человека в какой-то мере действительно из-за меня. Вещи в нашей жизни меняются неимоверно быстро. Гораздо быстрее, чем модные тренды. И это настораживает.
***
— И всё же. По поводу моей идеи.
Томас держался за неё, как за спасательный круг. Он всё ещё грезил мечтой пробраться в комнату Хейли и устроить там настоящий обыск.
— Чёрт, Томас, серьёзно? — Шарлотта недовольно покачала головой. — Зачем?
— Чует моё сердце что-то недоброе, — театрально возвестил он.
— Родители Хейли до сих пор в городе, — сказала я. — Думаю, нас могли бы пустить.
— Я не пойду, — тут же сказал Билли. — Надоело играть в юных следопытов.
— Эй, приятель, мы ещё даже не начинали!
— Не начинали, а меня уже тошнит, — он изобразил, будто его действительно могло вы вернуть прямо на обеденный стол.
— Билли, давай без подробностей, — предостерегла его Лекса. — На меня можете рассчитывать.
— Хорошо, тогда… я, Томас, Лекса… Чарли, ты с нами?
— Без меня вас не пустят, — ответила та, и я кивнула. Что ж, банда в сборе.
— Я там буду лишней, — добавила Бри. — Всё-таки с Хейли я не общалась.
— Хорошо, — повторила я. — Когда пойдём?
— Сегодня или завтра. Потом поздно будет.
Внезапно мой телефон разразился надоедливыми трелями. Я выудила мобильник из кармана и нажала на кнопку.
— Алло?
— Сидни, дорогая, — послышалось на другом конце провода. О Боги, это мама.
— Привет, мам, — несколько разочарованно ответила я.
— Сегодня приходи домой прямо после уроков и нигде не задерживайся, — промурлыкала она.
— С какой стати?
— Одна гадалка…
Всё понятно. Дальше я даже слушать не стала.
Я ещё не говорила, что моя мать помешана на гаданиях? Она всё время читает гороскопы, гадает на картах Таро и кофейной гуще, а также сама ходит по всяким гадалкам. И эта женщина сумела заполучить богатенького мужа в виде моего отца! Где тут логика?
— … так что, сама понимаешь. Всё слишком серьёзно.
— Конечно, мам. Всё слишком серьёзно. Только почему я должна тебя слушать?
— Сидни Роуз Грин! Ты…
— Мам, хватит! — немного подумав, я продолжила: — Ты вообще себя слышишь? Какие гадалки? Что за бред?
— В отличие от тебя я помню, что в нашем доме нашли труп!
— Да, мам, я тоже помню, что в нашем доме нашли труп, поэтому домашний арест в данном случае равен самоубийству!
Мать замолчала. Кажется, в этом раунде я выиграла.
Потом в трубке послышались гудки. Обиделась. Опять.
— Что такое? — спросила Чарли. Я посмотрела на неё, засовывав телефон обратно в карман.
— Мама решила усадить меня на домашний арест.
— Мы можем сегодня без тебя съездить, — пожав плечами, сказал Томас. — Может, это будет не единственная наша вылазка.
— Ага, будем вести прямую трансляцию с места действия, если тебе интересно, — Лекса улыбнулась. — Послушай маму.
— Я тебе что, трёхлетняя девочка? — возмутилась я.
— О да, маленькая капризная девочка, которую можно усмирить, лишь купив ей новую куклу с крылышками и шоколадные конфеты.
— Билли, ты просто невыносим…
— Я знаю, солнышко.
В ответ ему в лицо полетела бумажная салфетка. Ну, как сказать, полетела… Попыталась полететь.
Чёрт, мне хотелось пойти с друзьями к Хейли. Я правда хотела этого, но зачастую наши мечты и желания идут по другой дороге, нежели наши судьбы.
— Ладно, — смирилась я. — На этот раз идите без меня. Может, так для меня даже лучше. Мало ли, вдруг на вас там нападёт какой-нибудь демон, и вы все умрёте.
— Демонов не существует.
— Ещё скажи, что того шабаша тоже не было.
Мы замолчали.
Слишком много вопросов, слишком мало ответов. И непонятно сколько времени.
Звучит идиотски, но нам действительно казалось, что наши жизни уже висят на волоске. Хотя, наверное, нам просто хотелось верить в то, что мы теперь не смотрим фильм с захватывающим до дрожи в коленках сюжетом, а играем в нём главные роли.
***
Отца дома не было.
И это меня не удивило. Мать вернулась в город пораньше, якобы чтобы проследить за мной, а на самом деле просто сбежала от него. Мой папаша нашёл себе новую пассию. Правда, это ненадолго. Они обязательно разойдутся. Он всегда возвращается к матери. У них довольно странные отношения, потому что она всегда его прощает. Да такое ощущение, будто она на него и не обижается вовсе.
Мать сидела, листая какой-то журнал и попивая кофе из фарфоровой чашки. Кофе из фарфоровой чашки. Фарфоровой.
У меня просто не укладывается в голове, как можно пить кофе из фарфоровой чашки. Почему-то она у меня с чаем ассоциируется. Но это же моя мать, полная странностей.
— Сидни, детка, — обратилась она ко мне, и я еле сдержала смех. — Как дела в школе?
— Всё просто шикарно, — отмахнулась я.
— Надеюсь, что это действительно так, — прощебетала она и вновь принялась разглядывать глянцевые фотографии. Я поняла, что разговор окончен.
Поднявшись по лестнице, я остановилась у двери в свою комнату. Почему-то мне захотелось постучать, но я прекрасно понимала, что внутри никого нет и быть не может. Хозяйка комнаты же здесь, стоит… даже не передо мной. Хозяйка — это я. Хозяйка идёт к себе.
Я распахнула дверь.
Чёрт, только не это.
Комната находилась в таком состоянии, будто её обыскивали. Шкаф раскрыт, большинство одежды на полу. Бумаги на столе разбросаны, немногочисленным книгам тоже досталось — у некоторых из них были помяты и порваны страницы. Окно было открыто, и сквозь него внутрь просачивался лёгкий ветерок.
Я захлопнула за собой дверь и поспешила сделать то же с окном. Затем быстро сгребла в охапку платья и повесила их в шкаф, поставила туда же туфли, убрала чудатковатую шляпу с перьями. Потом подошла к своему письменному столу, собравшись привести в порядок бумаги.
На столе лежала записка от какого-то анонима.
Почерк мне был неизвестен, и, знаете, я была рада, что не знала его, потому что кто знает, что бы я сделала, если б узнала, что это написал кто-то из хорошо известных мне людей.
Записка гласила:
Не стоит бояться, но стоит молиться. Самое ужасное ещё впереди.
ГЛАВА 3. ЗАБЫТЫЕ ПИСЬМА
Бояться должно лишь того, в чем вред
Для ближнего таится сокровенный.
— Данте Алигьери "Божественная комедия"
Шарлотта
Разочарованная Сидни отправилась домой, а мы поехали в гости к семье Коллинз.
Родители Хейли до сих пор жили в Тэррифилде, что не могло не удивлять. Я бы на их месте сразу бы уехала из этого города. Хотя, наверное, они хотят оставаться рядом с дочерью, и это правильно. Они помнят её, и поэтому она всё ещё рядом с ними. Живёт в их сердцах. И в наших.
Мать Хейли, Аделаида Коллинз, работает ветеринаром. Вот вам и ещё одна причина, по которой её дочурке не удалось однажды помучать бедную жабу. Аделаида души в животных не чаяла. Когда-то у них жили три котёнка, попугай и пёс. Не знаю, как обстоят дела сейчас. Попугая-то точно уже в живых нет, а пёс ещё вполне себе может жить. Бимбо был добрым спаниелем, и я надеялась, что он меня не забыл. Я-то помню его ещё совсем щенком, когда он обожал играть с голубым мячиком и приносил тапки, чтобы его похвалили и потрепали за ухом.
Отец Хейли, Пол, работает в банке, и мне его работа представляется скучной, зато стабильной. Я восхищаюсь такими людьми. Мне кажется, они такие… стойкие и сильные духом. Я на такой работе бы не выдержала. Хотя, скорее всего, я просто её не понимаю, а значит, суждения мои могут быть не верны.
Я не видела семью Коллинз уже три месяца. Странно, правда? Живём в маленьком городке, в котором почти все знают друг друга, а так ни разу и не встретились, не попались друг другу на глаза. Наверное, всё дело в том, что у меня нет нуждающихся в срочном лечении животных, а ещё мне не надо срочно завести банковский счёт.
Я надеялась, что мистер и миссис Коллинз будут рады нашему неожиданному визиту. Хотя так до сих пор и не понимала, как этот визит объяснить. "Добрый вечер, миссис Коллинз… э-э, знаете, я когда-то забыла у Хейли парочку дисков, не могла бы я их забрать?". Ну чушь же. Мы никогда с ней не обменивались дисками, поэтому этот фокус точно не прокатывал.
Ни Томас, ни Лекса меня и слушать по этому поводу не желали. Любители экспромта, которые надеялись на удачу, но разве сейчас можно было на неё надеяться? Глупые. Зато счастливые, потому что верят. А я вот уже ни во что не верю.
Когда я потеряла веру? Нет, не три месяца назад. Гораздо раньше. Просто я не показываю этого на людях. Да и зачем? Ходить, рыдая и убиваясь, — не по мне. Хотя, признаюсь, я даю волю слезам. Редко, но бывает. Вчера на кладбище я сдержаться просто не могла. Слишком больно вновь и вновь вспоминать лицо Хейли, её руки, барабанящие по невидимому куполу, её испуганные глаза… Она хотела меня спасти и погибла. И этого я никогда не забуду.
Хейли сгорела в пожаре, который бы не разгорелся, не увидь она меня! И я виню себя каждый день, абсолютно каждый.
— Чарли, не исчезай! — услышала я у себя над ухом знакомый голос.
Я сидела на переднем сиденье автомобиля. Вёл его Томас, что не удивительно — машина ж всё-таки его. Лекса сидела сзади, наслаждаясь гордым одиночеством.
— Куда я исчезну? — недовольно отозвалась я. — Я же не приведение.
— Кто знает, может, превратишься однажды в призрак. Будешь пугать меня по ночам, — фыркнул Томас.
— Не дождёшься, Сайфер. Как-то не горю желанием увидеть твою пижамку с котятами.
— Я не сплю в пижаме с котятами! — рассержено воскликнул Томас.
— Тогда тем более.
Лекса прыснула со смеху. Хотя мне почему-то было не очень смешно. Вообще не понимала, какие тут могли быть шутки.
Наверное, я стала чересчур сентиментальной. Меня это жутко бесит. Наверное, это чересчур заметно.
Ну и пусть.
Наконец, мы подъехали к дому Хейли. Сердце невольно сжалось от прилива тёплых, но уже остывших воспоминаний. Здесь мы вместе играли, делали уроки, слушали музыку, смотрели фильмы, да и просто много говорили. Сейчас я поняла, что мне невыносимо находиться в этом месте, а ведь мы ещё и порог дома не переступили.
Томас вышел из машины, за ним выскочила Лекса. Я немного помедлила, словно надеялась остаться. Ну а что, тут уютно, есть кое-какие диски с музыкой…
Диски с музыкой. Нам же ещё надо придумать, что сказать родителям Хейли. Жаль, что времени уде не осталось.
— Чарли, пошевеливайся, — сказал Томас.
— Ты мне что, кукловод? — недовольно проворчала я и поплелась за ним.
— Ну, ты сегодня выглядишь, как сонная муха.
Скорее, как убитая горем дурочка.
— Ну, пожалуй, так и есть.
Он взбежал по ступенькам крыльца и нажал на кнопку звонка. Лекса чуть пошаркала ногами. Видимо, от нервов. Хотя, какие у неё нервы? Судя по тому, как она выглядит, у неё всё в полном порядке — такая улыбка притворной быть не может.
И вот дверь открылась. Вернее, осторожно приоткрылась, будто жители считали, что за пределами их дома какая-то смертельная зараза. Что ж, за пределами их дома была жизнь, а жизнь — смертельная болезнь. Все мы смертельно больны. Так уж получилось.
К нам вышла Аделаида, и я даже не удивилась. Она всегда была более открытой и доброжелательной, чем Пол. Аделаида посмотрела на нас, ничего не говоря, а потом вдруг подошла ко мне и крепко обняла. Я немного оторопела.
— Я понимаю, как тебе больно, Чарли, — прошептала она, гладя меня по голове.
— Да, — только и смогла сказать я. — Это так.
Она отстранилась и жестом пригласила нас пройти внутрь. Клянусь, на миг мне показалось, что в её глазах блестели слёзы.
Надо сказать, что Аделаида — красивая женщина. Насколько мне известно, Хейли родилась у неё в восемнадцать лет, а потому сейчас она всё ещё выглядела весьма молодо. Ни братьев, ни сестёр у Хейли, как и у меня, не было, но что-то говорило мне, что они уже у неё и не появятся. Не потому, что она мертва, нет. Просто после потери ребёнка, причём столь ужасной, тяжело заводить нового. Это выглядит так, будто предыдущий был просто хомячком. Да и этот такую же роль исполнять готов. Жутко.
Хейли была похожа на свою мать. Такие же светлые локоны, достающие до плеч, такие же пухлые губы и большие глаза. Правда, она была выше Аделаиды. Я всегда чувствовала себя рядом с ней гномом. Я вообще не особо люблю людей, которые меня выше, но учитывая, что меня выше практически все мои знакомые, кроме Сидни, с этим приходится мириться.