Сидоров пристально вгляделся в Климова, Алексей почувствовал ползущую по виску каплю холодного пота.
- Что-то лицо мне Ваше знакомо, - задумчиво сказал Сидоров - Уж не по ориентировке ли?
- Вы меня здесь задерживали год назад, - сказал Климов, - По ошибке.
- А, точно! - обрадовался полицейский, - А вот насчет "по ошибке" - это Вы зря. По ошибке никого не задерживают. Всегда есть какая-то причина. Может, это Вам предупреждение было. Знак, так сказать.
Лейтенант козырнул. Заложив руки, пошел по улице. Алексей решил не испытывать судьбу, кивнул Соколову и повернулся уходить.
Соколов улыбнулся.
- Вы - интересный собеседник. И у Вас лицо пожившего человека. Не хотите побывать на моем ток-шоу?
Климов остановился.
- Хочу.
- Тогда вот Вам визитка, - Соколов протянул ему, - Звоните. Можете на ближайшее попасть. Сегодня вечером будет. Только паспорт не забудьте захватить. Сами понимаете - Останкино.
- Спасибо, - сказал Климов, - Мне тоже было очень приятно.
- Паспорт не забудьте, - пробормотал Алексей, зайдя за угол. Повертел визитку в руках, швырнул в урну. С людной улицы Климов повернул в переулок и услышал одинокие шаги за спиной.
Похолодев, Климов украдкой глянул через плечо. Метрах в пятнадцати позади, глядя под ноги, брел Кошелев. Почему-то с пустыми руками. "Блин, напугал диссидент хренов". Алексей вздрогнул. Ну да, диссидент. Они же там через одного на ФСБ работают.
Климов резко развернулся и встал на пути Кошелева, широко расставив ноги.
- Что, Кошелев, плакат потеряли?
Человечек от неожиданности чуть не подпрыгнул.
- А? Что? - облегченно вздохнул, - А, это Вы. А я, ведь, Вас узнал. Просто не хотел подавать виду, что мы знакомы, при этом... ну, Вы поняли. Как-то неважно выглядите. Год назад у Вас вид был несколько более преуспевающий. А у Вашего приятеля как дела? Симпатичный молодой человек, хотя, конечно, мозги пропагандой промыты начисто.
- Он погиб, - мрачно буркнул Климов.
- Жаль, - огорчился Кошелев, - Вот так еще один хороший человек безвестно и бесследно канул в бездну под названием Россия. Я даже его фамилию не помню. Вот Вашу почему-то припоминаю - Климов. А его - нет.
- Да? - Алексей почувствовал неприятную дрожь в нижней части лица, - А что еще Вы про меня помните?
Кошелев развел руками.
- Да больше ничего. А что?
Алексей почувствовал гнев, нарастающий и поднимающийся откуда-то из живота к голове.
- Значит, ни хрена не помните, но, что я - Климов, запомнили? А если я не хочу быть Климовым? Что такое Климов - рука или нога? Что это за клеймо на лбу - "Климов"? Меня кто-нибудь спросил, хочу ли я быть Климовым?
- Да что Вы так перевозбудились-то? - удивился Кошелев, - Если не нравится, смените фамилию, да и все.
Алексей осекся, уставился на Кошелева.
- Вот так просто? А что еще сменить? Национальность, форму черепа, цвет глаз?
- Ну а в чем проблема-то? Меняйте. Форму носа или груди, культурные предпочтения, гражданство, пол, в конце концов. Не в Средние века живем. Самоидентификация - личный выбор каждого, - Кошелев глубоко вздохнул, в сердцах топнул ногой, - У Вас же есть какое-то высшее образование. Я понимаю, что российское, но все же Вас хоть как-то мыслить должны были научить. Поймите, ни к чему, что Вас тяготит, Вы гвоздями не приколочены. Если хотите, Вы можете перестать быть русским, патриотом, вообще, россиянином...
- Человеком, - добавил Алексей.
- Что? - не понял Кошелев.
- Естественное продолжение последовательности: перестать быть тем, другим, третьим. Следующий член ряда - перестать быть человеком.
- Да нет же! - закричал Кошелев, - Наоборот, освободившись от всей этой мишуры, как раз и сможете стать человеком. Хотя бы попытаться стать цивилизованным европейцем.
Алексей качнулся как от удара.
- Уже попробовал, - сказал он тихо.
- Что попробовали?
- Стать европейцем. До Харькова доехал. Европа меня отвергла. Сказала, что я - Климов, и выплюнула обратно.
Быстрым шагом Алексей покинул переулок, оставив там стоящего в недоумении Кошелева.
***
Климов сидел за столиком, отхлебывая горячий шоколад, пристально глядя на входную дверь заведения. Наконец, увидел старика в свитере грубой вязки и древней болоньевой куртке. Старик прищурился и повел длинным носом из стороны в сторону. Шкиперская бородка с проседью выглядела глуповато, но нервно-агрессивный вид вошедшего к шуткам не располагал. Фотография на сайте явно была сделана лет двадцать назад, но сомнений в личности нового посетителя "Шоколадницы" у Климова не возникло.
Алексей вышел из-за столика и протянул руку.
- Эдуард Сергеевич! Это я Вам звонил.
Викентьев молча уставился на него. Оглядел с ног до головы. Руку как будто не заметил. Ни слова не говоря, сел за ближайший столик. Климову оставалось только расположиться напротив.
- Меня зовут Алексей Климов. Я могу Вам рассказать, почему погибают Климовы.
- Десяти минут хватит? - недружелюбно поинтересовался Викентьев.
- Постараюсь.
***
...Полтора года назад будущий Счастливчик, в миру - Алексей Климов, очнулся в грязном холодном подвале с кляпом во рту и руками, скованными наручниками за спиной. Открыв глаза, тут же зажмурился - кто-то немилосердно светил в них фонарем. Климов изумленно замычал, попробовал встать и рухнул, сбитый с ног пинком.
- Сиди уже, - услышал он голос, который Климову очень не понравился.
Неизвестный воткнул фонарь между склизлой стеной и водопроводной трубой, создав в подвале некое подобие освещения. Повесил на шею шнурок с телефоном. Глянул на экран. Удовлетворенно кивнул. Нажал кнопку. Присел на корточки перед Алексеем. Климову бросились в глаза сантиметровый ёжик жестких волос, подергивающийся глаз незнакомца и бордово-красные, будто воспаленные, губы.
- Ну что, процесс пошел. Кивни, если слышишь и понимаешь.
Климов посчитал за благо утвердительно мотнуть головой.
- Вот и славно, - умильно заметил бритый, - Я, ведущий специалист аналитического отдела бла-бла-бла и все такое Николай Портной, начинаю проце... дуру, - и глупо хихикнул.
Алексей понял, что тюремщик изрядно под градусом.
- Здравствуй, Климов. Хотя вы для нас все - климовы, но ты еще и по паспорту. Это приятно. Устраивайся поудобнее, я тебе сказку буду рассказывать.
Климов помычал, мотая головой.
- Не, не, - человек, назвавшийся Портным, покрутил пальцем перед лицом Климова, - Пока я тебе не буду кляп вынимать. Сначала ты меня выслушаешь, а уже потом скажешь, что потребуется.
Бритый хохотнул, прокашлялся.
- Серьезней надо. Запись ведь, документ. Короче, ты такого человека - Васятка Ефремов, знаешь?
Климов кивнул.
- Ага, - удовлетворенно покивал бритый, - Кто же его не знает? Он же детей больных лечит. Со всей Земли к нему съезжаются. Вот и дочка моя, непременно вылечилась... бы! - вдруг крикнул бритый, так что Климова передернуло, - Если бы в очереди ее не поставили на хренсотое место. Поздно он прилетел. Я, ведь, знаешь, - Портной перешел на доверительный тон, - этим делом-то, - он вытащил из кармана флягу, - занялся после того, как златовласке моей рак диагностировали. И болтать стал много не по делу. А до того-то был подающий надежды оперативный аналитик, офицер на хорошем счету.
Портной хлебнул из фляги. Запахло алкоголем.
- Но хрен со мной, пропащим. Мы за Васятку говорим. Так вот, мальцом его забрали зеленые человечки, потом парень вырос, и с дружками своими прилетел на Землю. Прямо к нам, в Россию. И сказал президенту нашему, министрам и всей остальной звездоте слово золотое. Я, говорит, землянин, и хочу, значит, с людьми жить. Да не просто жить, а помочь им в сей юдоли скорби. Лечить всех бесплатно, а особенно детей малых. И чтобы ни у какого министра или там миллиардера никаких привилегий не было. Хоть сын дворника, хоть даже самого смотрящего Краснокаменской зоны. Чтоб по справедливости. Вот такая сказочка про белочку, парень. Но ее все знают.
Бритый еще раз достал из кармана флягу, отхлебнул. Протянул Алексею.
- Хошь, Климов? А да, у тебя же кляп. И наручники. Ну, значит, не судьба. Стало быть - вот тебе, чего знают не все. Родителей вот этого святого человек порешил некто Клим Еремеев. Двести пятьдесят лет назад. Чуешь, к чему веду, Климов? - Портной сделал акцент на последнем слове.
Климов смотрел на него в недоумении.
- Имя расслышал? Не втыкаешь? Сейчас разъясню.
Дальше Портной говорил уже без запинок и ясно.
- Когда этот упырь Еремеев пришел к ним в стойбище, он там всех убил. До единого. Только маленький Васятка схоронился, но все видел. И запоминал. Папаша его вырвал из бороды упыря клок, когда с ним сцепился. Малой, не будь дурак, когда вылез, тот клок в тряпицу положил и с собой унес. Потом его дружки подобрали - ну это ты знаешь. Так вот Васятка там у дружков рос, учился уму-разуму, а про убийцу отца и матери своих не забывал. Хоть убийца и помер давно.
Бритый тяжело выдохнул. На Климова пахнуло смрадом перегара.
- И вот, сказав президенту и всей звездоте слово золотое, взамен поставил им Васятка одно единственное, но железобетонное условие...
Портной уставился на Климова и произнес спокойным и абсолютно трезвым голосом.
- Чтобы род того упыря Клима Еремеева, что родителей моих погубил и меня сиротой сделал, был стерт с лица Земли, как его и не было. До последнего человечка. А чтобы знали вы, как его найти, вот вам волосок его поганый. С его поганой ДНК, по которой вы их всех и найдете.
Климов посерел. Родившийся во рту крик запутался в кляпе.
- Вижу, понял ты, парень, - кивнул бритый, - начальство это условие приняло. А куда деваться? Детишек-то жалко. Их только в стране неизлечимых - раньше не излечимых - уточнил Портной, - тысячи. А по миру и миллионы будут. Как же их не пожалеть? А ты, значит, просто под раздачу попал.
Ну и до кучи, он еще одно условие поставил. Чтобы непременно каждому приговоренному Климову непосредственно перед смертью рассказывали, что это с ним происходит и из-за чего. Работу это существенно осложняет. Но я считаю, само это правило - справедливое. Не дело человека мочить, чтобы он даже не знал, за что ему это. И, значит, о рассказе этом, о том, что приговоренный все услышал и понял, а также о том, как его, значит, это самое - на камеру видеоотчет.
Зачем ему видеоотчет? А чтобы не накололи. Понимаешь, если Васятка показывает на человечка, а того не исполняют, дружки деток лечить могут перестать.
Бритый опять присел на корточки.
- Вообще-то, исполнением занимаются другие люди. Я - оперативный аналитик, кабинетный червь. Но на тебя ориентировка пришла сегодня вечером, когда никого уже в управлении не было. А за час до этого мне сообщили, что рак златовласки моей перешёл в терминальную стадию. Вот я и подумал. Если я тебя сам исполню, а потом видеоотчет Васятке предъявлю, может, он ее в начало очереди перенесет? Из благодарности. Может еще не поздно девочку мою спасти?...
***
Lucky Климов и Эдуард Викентьев сидели в "Шоколаднице" около "Проспекта мира". Внешним видом и одинаково угрюмым усталым выражением лиц со стороны они могли показаться старшим и младшим братьями, хотя реальная разница в возрасте между ними составляла лет тридцать. Последние полтора года обошлись Климову слишком дорого. Викентьев потряс головой.
- Погодите, Алексей. Еще раз повторите, как Вы оказались в Москве.
- Меня задержали в Харькове, - качая в такт словам головой, ответил Климов, - Местные спецслужбы. Но почему-то не... хм... не исполнили на месте, а привезли сюда на самолете. По дороге из аэропорта машина, на которой мы ехали, попала в автокатастрофу. Я убежал.
- И отправились в Москву? Зачем? - быстро спросил Викентьев, глядя исподлобья.
- Эдуард Сергеевич, ну к чему этот допрос? - Климов устало помотал головой, - Я очень устал...
- Что значит - "к чему допрос"? А Вы поставьте себя на мое место, - Викентьев брюзгливо выпятил губы, - Я всю жизнь боролся с системой и косностью так называемого научного сообщества. Я говорил о контактах еще сорок лет назад. Предъявлял доказательства присутствия инопланетян на Земле. И надежно прописался в одних телепередачах с магами и экстрасенсами. Хотите знать, зачем я туда ходил? Да чтобы хоть так доносить правду до людей. Предупреждать их о будущих опасностях. Из-за принципиальности и настойчивости я потерял семью, работу в институте. Меня КГБ преследовало. Потом власть сменилась. Я думал, наконец, все изменится. И, ведь, не ошибся! - теперь мной занимается ФСБ, - Викентьев саркастически ухмыльнулся, - Вывеску сменили. Наконец, уже и инопланетяне прилетели. Мои предсказания оправдались, все! Всё, что я говорил, оказалось правдой. И где признание моих заслуг? Где цветы, овации, научные степени, персональная пенсия?
Викентьев широко улыбнулся, показав желтые зубы.
- А знаете, почему все так? Да потому что все осталось по-прежнему. Им все еще есть, что скрывать от людей. Они все еще нас обманывают. Нагло, брезгливо, равнодушно. Четыре года назад меня внесли в черные списки на телевидении. Везде. Глухая стена. Как раз после моего расследования по "Мокшании". И вот ко мне является человек, который уверяет, что он - один из тех, кого пытаются убить по приказу Ефремова. И не хочет отвечать, зачем он приехал в Москву, Ефремову прямо под нос.
- Я же объяснил - не я приехал, меня привезли. И я ответил, зачем. Я...
- Хорошо, допустим автокатастрофа, - перебил Алексея Викентьев, - Маловероятно, но хоть как-то правдоподобно. Но с дороги из Шереметьево Вы могли уехать куда угодно!
- Эдуард Сергеевич, Вы мне не даете мне договорить. Я очень устал, смертельно устал, - с досадой пробормотал Климов, - Устал бояться. Поэтому после аварии поехал в Москву. К Вам.
- Где Вы взяли мой номер?
- В Интернете узнал телефон передачи "Чудеса науки", - Климов пожал плечами, - а там спросил Ваш номер.
- А что, так можно? - удивился Викентьев.
- Если очень понадобится, придумаешь, как получить.
- Где взяли Интернет?
- Украл айфон у пьяного около ресторана. И бумажник.
Викентьев быстро глянул на него. Климов еще раз пожал плечами.
- Что с Вашими родителями?
- Умерли.
- Как? Когда?
- Мама - от рака. Отец - от инсульта, через год после нее. Задолго до всей этой истории.
- Как удобно, - саркастически пробормотал Викентьев.
- Что удобно? - Климов чуть расширил глаза.
- Ничего-ничего, это я о своем, - добродушно улыбаясь, ответил Викентьев, и вдруг гаркнул, - Где Вы были после того, как сбежали из Волгограда? Быстро отвечайте, не думая!
Климов поморщился.
- Не шумите. В разных местах. После гибели Громова и двоюродного брата зарекся обращаться к знакомым. Пытался выжить без документов, в полном одиночестве.
Викентьев отчетливо помотал головой.
- Не верю, невозможно. Слишком долго. Вас должны были поймать гораздо раньше.
Климов улыбнулся одними губами.
- Вы не представляете жизни в глубокой провинции. Там половина экономики и народа существует мимо налогов, законов, государства. Там для таких, как я, всегда найдется ниша. К сожалению, эта ниша лишь чуть выше уровня рабства. В лучшем случае. За несколько месяцев я устал от такой жизни. Сбежал от хозяина, решил податься на Украину. Думал, там удастся устроиться получше. Денег с собой прихватить удалось совсем немного. Но я к тому времени уже привык обходиться малым. Когда добрался до Харькова, расслабился. И очень быстро оказался здесь.
Климов наклонился к Викентьеву.
- Эдуард Сергеевич, все, что я делал, как я пытался решить свою проблему, оказалось неправильно, неверно в принципе. Я просто старался максимально растянуть ту самую веревочку, которой - сколько не виться... Спрятаться, схорониться, чтобы никто не нашел - это тупиковый путь. Один человек мне уже пытался это сказать, просто я тогда не понял. Единственное, что меня может спасти - максимальная огласка. Но для этого нужно, чтобы первый залп был убийственным. Для этого мне нужны Вы.