Оза
Мы совсем не разговаривали. Ро молча приезжал, ставил лошадь, заходил в дом, брал инструмент и уходил что-то делать. Он подправил крышу моего жилища, сделал новые стойла для Агнессы и коней визитеров, заготовил достаточно дров для того, чтобы было тепло в самые холодные дни. Я ничего не говорила. Позволяла хозяйствовать и лишь временами задумчиво смотрела на своего частого гостя.
Ро
Когда она так на меня смотрела, спокойно и безмятежно, что–то происходило. Она словно околдовывала. Не зря я столько лет обходил дом Говорящей стороной. Не зря видел в ней ведьму. Как же иначе объяснить то, что, уходя, я всякий раз возвращался? Оза была непохожа на всех женщин, которых я знал. А знал я их немало. Она не пыталась меня удивить, соблазнить, поразить остроумием. Она и расположения-то не выказывала. Так, позволяла проводить дни рядом с собой. Только вечерами угощала, словно я был работник после трудового дня. Сколько раз я чувствовал себя глупцом! Сколько раз давал себе слова больше не приходить к ней. Я, в конце концов, не мастеровой, я – член Королевского Совета. Но каждый раз все равно возвращался. Чтобы она еще раз посмотрела на меня так же спокойно и безмятежно, как всегда, чтобы накормила поздним вечером перед тем, как я отправлюсь в обратный путь.
Оза
Мы никогда не знаем, что ждет нас впереди, какой сюрприз готовит судьба. Я столько лет, бывая в столице, избегала королевского фаворита, и ради чего? Ради того, что бы однажды принять его в своем доме и кормить вечерами. Куда девался резкий невоздержанный на язык Ро, который всегда вальяжно разваливался на кресле в присутствии лорда-протектора? В мой дом входил совсем другой мужчина, мужчина, который выказывал уважение его владелице, то есть мне. Я знала, что развязный Ро никуда не делся, просто со мной этот мужчина не позволял себе такого поведения. Его взгляд сохранял властность, когда он неторопливо окидывал комнату. Было в Ро что-то хозяйское. И мне это нравилось. Впервые за всю свою жизнь я вдруг почувствовала, что могу надеяться еще на кого-то, не только на себя. Новое и очень приятное чувство. Странное, если учитывать, что мы почти не общались. Каждый его приезд становился все привычнее и, наконец, настал тот вечер, в который он остался.
Ро
В тот вечер я остался. Сам не знаю, как такое произошло. Бывает, видишь женщину, смотришь в ее глаза и понимаешь, что можешь коснуться. Вот я посмотрел на Озу и понял. Я тогда понял еще и то, что во все свои приезды ждал именно этого взгляда. Наверное, ради него и ехал. Даже не помню, как подошел к ней. В памяти остался только взгляд.
Оза
Я помню, как Ро ко мне шел. Медленно и не опуская своих глаз. Горячий ужин был на столе, но Ро прошел мимо. Я стояла в глубине комнаты и ждала.
Я не знаю, что чувствуют невесты в свою первую брачную ночь, чего ожидают, как себя ведут, но в тот вечер сама чувствовала себя немного невестой. И дыхание вдруг стало прерывистым, я совсем не могла шевелиться. Просто стояла.
Ро подошел, поднял руки и провел ладонями по моим плечам. Даже через ткань платья я чувствовала, какие теплые у него ладони.
Он все гладил и гладил мои плечи, словно приручал пугливое животное, а потом нашел губы. Я знала, что не умею ничего из того, что мужчина ждет от женщины. Ро тоже это знал и через некоторое время отстранился, заглянул в глаза, словно спросил: «Ты хочешь этого?»
Я не отвела взгляда и вместо ответа потянула за шнуровку платья, что стягивала грудь. Узел из витого жгута развязался, но на большее меня не хватало. Не хватало дыхания. Не хватало слов. Не хватало уже и смелости. Только сердце тяжелыми ударами билось в груди, и эти удары, словно эхо, отдавали в висках.
Тогда Ро сам стал аккуратно расшнуровывать платье, и мне казалось, что у него слегка дрожали пальцы.
Ро
У меня дрожали пальцы, когда я ее раздевал. Но в этом не было безудержной алчности. Я уже давно не был тем нетерпеливым парнем, который не мог устоять перед ядреной молочницей или трактирщицей с пышной грудью. В тот вечер со мной произошло то, чего не было уже много лет. Я волновался, укладывая женщину в постель. Я хотел сделать все правильно и ничего не испортить. Честно говоря, вообще никогда не думал об этом ранее, я просто задирал юбки и получал удовольствие. Я всегда любил горячих бабенок и знал, что они тоже любили меня.
Но в этот раз все было по-другому. Эта женщина была не такой, как все. Я снял с нее платье и отошел, чтобы лучше разглядеть. Оза стояла в тонкой батистовой сорочке, расшитой по подолу мелкими цветами. Уже не юная девушка. Я угадывал под тканью изгибы ее созревшего тела, грудь, бедра. Я ее хотел.
И тут Оза вдруг подняла руку и неосознанно прикрыла ладонью грудь. В этом жесте было столько беззащитности, что несколько мгновений я не мог дышать. Словно кто-то невидимый дал кулаком под дых.
-Не бойся, девочка, - прошептал хрипло. – Я не сделаю тебе больно.
Оза
Он сказал, что не сделает мне больно, и почти сдержал свое слово. В первый раз больно бывает всем, я знаю. Но в ту ночь я познала не только боль. Я познала, что такое быть с мужчиной, когда он подхватывает тебя и несет на ложе, когда его руки касаются твоего тела, а губы покрывают поцелуями лицо, когда пальцы путаются в волосах, и вся ночь состоит из одних только звуков: тихого потрескивания огня, тяжелого дыхания, невнятного шепота, легкого завывания ветра за окном и тихих стонов наслаждения.
Я поняла, что значит принадлежать мужчине. Не всякому мужчине, а тому, которому ты хочешь принадлежать. Я поняла, что его прикосновение отличается от множества других прикосновений и несравнимо с прочими. Я поняла, почему поцелуи называют пьянящими. Много всего я поняла в ту ночь, прежде чем заснуть в его руках. Раньше, чем он.
Ро
В ту ночь я так и не заснул. Понимал ли, что произошло? Не уверен, что до конца. Жалел ли? Нет, не жалел. И знал, что если Оза еще раз пустит меня на порог своего дома, я сделаю то же самое. Она тихо спала рядом, и в первых рассветных лучах казалось мне очень красивой. И настоящей. К утру огонь погас, поэтому в доме стало холодно. Я накрыл Озу меховым одеялом, чтобы она не простудилась, а сам встал.
Оза
Когда я открыла глаза, солнце уже поднялось, в доме было тепло и слышно, как в котелке шипела закипавшая вода. Как все непривычно и по-другому. Вылезать из-под теплого одеяла не хотелось, но где-то рядом я услышала голос:
-Вообще, кормить мужчину завтраком, это обязанность женщины. Но ты все проспала и если сейчас не встанешь, то пропустишь даже тот завтрак, что я приготовил для своей женщины.
Это утро я начала с улыбки.
Глава 5. Вайора. Дирк
Вайора
Вставляла нитку в иголку.
Промахнулась.
Уколола палец.
Думала о Гарде.
Он шел на поправку. Медленно и быстро.
Медленно, потому что еще не мог хорошо ходить. Тяжело опирался на палку.
Быстро, потому что уже ходил. Значит, день расставания приближался.
Отложила вышивание. Подошла к окну.
Гард был во дворе. Что-то говорил рыцарю.
Обернулся. Взглянул на мое окно.
Я не спряталась. Не отвела глаза.
Я устала бегать от себя.
Не простила. Нет, не простила.
Но… не гнала.
Лечила.
Травы Озы заканчивались. Надо было ехать к Говорящей за новыми.
Отошла от окна. Взяла иголку.
Нитка сразу нашла ушко. Легко проделась.
Ровные стежки. Яркие нитки. Ведут за собой мысли.
Ро. Он изменился. Стал уезжать. Думала, на охоту.
Но возвращался без дичи. Поначалу.
А потом порой и вовсе перестал ночевать в замке. Правда, предупреждал, чтобы не ждали.
Оставлял наедине с Гардом.
Доверял?
А где ночевал сам?
Нитка закончилась.
Я ничего не понимала.
Я ужинала вечерами с Гардом. Лечила его. А вчера позволила себя поцеловать.
Дирк
Я долго откладывал поездку к Озе, но понимал, что именно эту работу должен был сделать сам. Слишком высоки стали ставки, и время ошибок прошло.
Говорящая даже не постаралась скрыть удивление, увидев меня у дверей своего дома. Стояла с корзинкой, из которой виднелись шишки. Наверное, собирала их для растопки очага.
- Да-да, милая Оза, - проговорил я, слезая с коня. – Ваши глаза не обманывают. Лорд-протектор собственной персоной, здесь.
- Что угодно лорду-протектору в лесной глуши?
Она даже не пригласила меня войти, так и осталась стоять перед закрытой дверью. Тем не менее, я был настроен на добрый проникновенный разговор.
- Оза, я приехал к вам для очень важного разговора. Не пригласите меня войти?
- Да, конечно, - казалось, Говорящая вспомнила о своих обязанностях и наконец-то открыла дверь.
Должен признать, жила жрица довольно просто. Я ожидал чего-то более роскошного. Занимать такое положение в Виндленде и жить в небольшом деревянном доме… хм… служанок у нее, судя по всему, не было.
- Так чем я вам могу помочь? – Оза стояла посреди чисто убранной, даже уютной комнаты и внимательно смотрела на меня.
Да, душевного разговора не получалось. Говорящая явно не доверяла. Ну что же… значит, скажу так, как есть.
- Я хочу увидеть Печать.
- Зачем вам нужна Печать?
- Она мне не нужна. Ведь это обязанность Говорящих – хранить и использовать ее, верно? Я ни в коей мере не собираюсь вмешиваться в ваши жреческие дела, я просто хочу ее увидеть. Печать – это ключ от Ворот, а я лорд-протектор и отвечаю за безопасность королевства.
Оза была напряжена, однако слушала очень внимательно, поэтому я продолжил:
- Понимаю, на королевском Совете у нас бывают разного рода разногласия, но я не хотел бы, чтобы вы думали, Оза, что к вашим словам не прислушиваются или пытаются как-то принизить роль Говорящей. Всем известно, только жрица умеет слушать волю Ветров. Это необыкновенный дар и милость. Я помню, как на последнем Совете вы сказали о грозящей Виндленду опасности.
-Да, я сказала о том, - сдержанно подтвердила жрица.
- Я хотел бы посмотреть на Печать.
- Я вас не понимаю. Об опасности пели Ветра. Печать – это только ключ к Воротам. Песнь Ветров и ключ не связаны напрямую между собой. Время потепления наступит еще нескоро. Ворота я распечатывать не собираюсь.
- Я просто хочу на нее посмотреть, - как же сложно было держать себя мягким с этой упрямой девчонкой. - Убедиться, что все в порядке. Мне пришли недавно дурные вести из-за моря. Да-да, не удивляйтесь. Остров закрыт, но птицы летают по воздуху, им не нужна вода и не нужны порты. Так вот, я получил тайное послание о том, что существует заговор, целью которого является нападение на Виндленд. Его величеству пока ничего не известно, потому очень надеюсь на ваше молчание. Вести крайне тревожные, они заставили меня приехать самому, без свиты, дабы не было свидетелей нашей встречи и разговора. Я хочу удостовериться, что Печать у вас, и королевству не грозит вторжение врага.
Оза долго молчала, решая, можно ли верить моим словам или нет. Сама необычность просьбы и ситуации все же сыграли на руку, потому что, в конце концов, она ответила:
-Хорошо, я вам покажу. Но только из своих рук. Ждите здесь.
Говорящая ушла в дальнюю комнату, а я остался ждать в основной. Судя по всему, ее дом вообще состоял из двух комнат, потому что та, в которой я находился, занимала почти всю площадь. Из этого следовало, что Печать находилась в маленькой. Уже успех. Теперь я знал, где жрица хранила свою ценность. Оставалось только узнать, как эта ценность выглядит.
Оза принесла Печать. Она оказалась очень необычной, украшенной орнаментами или письменами (я точно не разглядел), похожей на каменный пестик для размельчения трав. Близко Оза ее не показывала, все же опасалась. Глупая. Я не собирался ничего отнимать. Не сегодня. Самым главным было на нее посмотреть.
Когда Говорящая удалилась, чтобы снова спрятать свое сокровище, входная дверь открылась, и на порог ступила женщина, настолько красивая, что, должен признаться, впервые за много лет я почувствовал восхищение. Неожиданная гостья была прекрасна и строга, стояла, прожигая меня взглядом, гордая, как королева. Элейне было далеко до стати этой незнакомки. Королева-мать всего лишь честолюбивая шлюха, а эта… промелькнула мысль, что где-то я ее уже видел.
- Вайора! Какая неожиданность, проходи, - приветствовала женщину вышедшая из комнаты Оза.
Значит, имя гостьи было Вайора. И его я точно уже слышал. Осталось только вспомнить, при каких обстоятельствах.
Вайора
Странная встреча. Неожиданная.