- Милый Нефтех, какая разница, где я его взял. Сделаны ли эти весы здесь в Мемфисе по моему заказу, взятые мною в одном из восточных храмов или извлечены из могилы последнего жреца великой Атлантиды. По большому счету, все это ерунда. Главное заключается в тебе, сможешь ли ты заставить поверить в свои чудесные возможности своих зрителей, вот в чем вопрос.
Вот зелье, с помощью которого, впадая в транс, ты сможешь вещать голосом бога, вызывая почтение и страх у твоего собеседника.
- А предсказания?
- А это подскажет тебе твоя интуиция и светлая голова, которую оценил верховный жрец бога Тота и даже писец македонского царя. Порошок, погрузив тебя в транс, увеличит твои мыслительные способности и позволит тебе дать правдоподобное предсказание.
Нефтех с опаской понюхал баночку с белым порошком.
- Каковы побочные действия твоего зелья? Я твердо знаю, заповедь бога Пта, гласящую, что ничего не проходит просто так для здоровья.
- Приятно убедиться, что твой собеседник не совсем идиот, - усмехнулся Валтасар. - Воздействие порошка вызывает стойкую бессонницу в течение трех дней, но это можно компенсировать особой тинктурой. Конечно многократный процесс гадания, в конце концов, даст о себе знать, но это будет после. А пока перед тобой начало нового пути в большую жизнь.
От этих слов у Нефтеха побежали мурашки по коже. Как-то не совсем обычно, до обидного просто открылась ему большая тайна жреческой жизни. Все его прежние мечты и расчеты летели в тартарары, а впереди была неизвестность, вместе с полученными в подарок весами судьбы.
Понимая состояние египтянина, Валтасар не спешил подталкивать его к принятию окончательного решения, прекрасно видя, что коварная Анхенсенамон еще не сдала всех своих позиций в душе юноши. Поэтому старик поспешил перевести разговор на другую тему и с неподдельным интересом стал слушать рассказ Нефтеха о его встрече с Эвменом.
- Я считаю, что эта встреча подарок судьбы. При твоих способностях и таланте, она откроет прямую дорогу к высоким сановникам македонского войска и возможно даже к царю Александру - вселял надежду в своего собеседника волхв. Нефтех скромно умалчивал о своей прямой причастности к поражению Дария, справедливо полагая, что об этом в персидском Мемфисе пока не стоит распространяться.
Так в этот день был положен задел к новому рождению Нефтеха, но пока еще не было принято окончательного решения. Сидя дома, жрец через Валтасара тщательно собирал информацию о других всевозможных египетских беглецах, способных пролить свет на его предательство в битве при Иссе, но более никто в Мемфисе не объявлялся. Самого Нефтеха считали погибшим и на его место секретаря архивов Тота, уже было несколько претендентов.
Узнав обо всем этом, юноша решил, что больше нет смысла сохранять свое инкогнито и посему отправился к дому верховного жреца бога Ра. С замиранием сердца ждал он выхода своей ненаглядной Анхен, но каково было его разочарование, когда вместо прекрасной дочери верховного жреца появился ее служанка, и даже не выразив радости по поводу счастливого возвращения из лап смерти, холодным тоном объявила, что госпожа не может принять Нефтеха, ни сегодня, ни в ближайшие дни.
Если бы не длительная подготовка Валтасаром своего друга к подобному исходу, после этого вердикта должна была быть бурная сцена, но Нефтех с достоинством принял этот удар судьбы и молча, удалился.
Главный жрец храма Тота так же принял возвращение Нефтеха без особой радости. Сдержанно поблагодарил богов сохранивших жрецу жизнь, но поспешил сообщить, что прежнее место Нефтеха уже занято. Он, конечно, постарается найти ему место, но только не сейчас, нужно подождать.
В знак того, что его слова не расходятся с делом, главный жрец вызвал казначея храма и приказал ему выдать вернувшемуся Нефтеху определенную сумму денег на проживание. После чего аудиенция закончилась.
С этой минуты для молодого жреца, началась жизнь изгоя. Все кто раньше был с ним близок, старались свести с ним общение к минимуму, ограничиваясь в разговоре простыми, ничего не значившими фразами.
Другие вовсе перестали замечать юношу, и это очень сильно било по его самолюбию. Сама жизнь подталкивала жреца к тому, чтобы стать гадателем. С помощью Валтасара, Нефтех научился быстро входить в состояние транса и, создав образ оракула вещать на предполагаемых слушателей.
Египтянин оказался прирожденным артистом. Он так хорошо справлялся со своей ролью, что Вальтасару иной раз казалось, что сами боги разговаривают с ним посредством юноши. В кратчайшие сроки старик научил будущего пророка чудесам чревовещания, что очень воздействовало на сознание простого человека, в правильно созданной обстановке таинственности.
В отношении предсказания, волхв делал основной упор на их туманность, недосказанность, дающие возможность их двойного толкования. Искусство этого процесса заключалось в построении фраз пророчества, чтобы эта лазейка не сильно бросалась в глаза, но всегда присутствовала.
Все это было непросто, но Валтасар, веривший в способности своего ученика, упорно натаскивал его на составление словесных шарад.
Занятый своим новым перевоплощением, жрец не особо доставал различными просьбами верховного жреца Тота и поэтому регулярно получал от него некоторое денежное довольствие. Мемфис, затаив дыхания, слушал гонцов из Финикии, где неистовый Александр приводил к покорности Тир и никто не мог сказать точно, во что выльется эта осада.
Освоившись со своей будущей профессией, Нефтех уже собирался дождаться Александра в Мемфисе, однако жизнь перечеркнула эти планы, преподнеся ему неприятный сюрприз.
Он воплотился перед Нефтехом в виде посланника от мемфиского сатрапа, который этим вечером потребовал к себе во дворец волхва Валтасара проживающего у жреца Тота. Объявив приказ правителя и не найдя Валтасара в доме Нефтеха, вестник покинул скромное жилище будущего прорицателя, оставив его обитателей в страшной тревоге. Подобные ночные визиты не сулили ничего хорошего для приглашаемых людей. Об этом Нефтех сказал своему товарищу, когда тот пришел домой с базара.
- Послушай Нефтех, настал очень серьезный момент в нашей с тобой жизни. Пусть я ошибаюсь и это мои старческие страхи, но будет совсем не лишнее, если ты подготовишь себе укромное место на эту ночь и даже будешь готов скрыться из столицы. Возможно, причина этого вызова мой недавний спор со жрецами Сета по поводу астральных свойств души человека. Каюсь, что не сдержался, слушая их диалог на базаре и в пух и прах, разгромил их мнение. Но сердце подсказывает мне, что от нас попытаются избавиться обоих. Пока ты жив, то будешь постоянно напоминать Анхенсенамон о былых с ней отношениях, а высокородные люди этого не любят.
Нефтех без промедления внял совету мудреного жизнью человека. Не откладывая дело в долгий ящик, он собрал в дорожный мешок все самое ценное для себя, включая весы судьбы и окольными путями, отнес его на один из постоялых дворов Мемфиса.
Вернувшись домой до наступления, он едва успел попрощаться с Валтасаром, напутствовав старика охраняющим знаком Пта. Оставшись один, жрец выждал определенное время, погасил свет и незаметно вышел на улицу, решив использовать время ожидания с толком для себя. Убедившись, что за ним нет слежки, он отправился в дом терпимости, где снял смазливую молодую финикиянку и провел с ней всю ночь.
Утром он узнал, что опасения его друга были не напрасны. Пробыв несколько часов на допросе у сатрапа, Валтасар был отпущен, но на пути домой был ограблен и убит ударом дубины по голове. При этом пропала знаменитая рукопись волхва, которую он постоянно носил с собой и никогда не расставался.
Той же ночью, неизвестные злоумышленники совершен налет на дом жреца, где все было перевернуто вверх дном. Соседи успели поднять тревогу, вызвали стражу, но когда те прибыли в доме никого уже не было. И хотя дознавательный чин связал все это с происками конкурентов Валтасара, Нефтех ощутил холодок смерти в своем затылке. Заплатив за погребение Валтасара в общей могиле, жрец не стал дожидаться развязки событий и тайно покинул Мемфис.
Для этого он нанял специальную лодку, предназначенную для плавания по дельте Нила. Подобный вид отдыха был очень популярен среди представителей знати Мемфиса и потому не вызвал особых подозрений. Но едва лодка вышла в открытое море, как он потребовал капитана, доставить его к Газе ссылаясь при этом на повеление совета жрецов Тота. Повелительным жестом он развернул перед глазами лодочника папирус с приказом от имени верховного жреца бога Тота оказывать всяческое содействие тайному эмиссару храма.
Будучи человеком практичным, Нефтех без труда удалил с папируса, удалив прежний текст, заменив его другим, сохранив при этом особую печать храма Тота и печать персидского наместника.
Лодочник безропотно повиновался обладателю жреческого символа и столь грозной бумаге. Два дня морских приключений и египтянин сошел на берег вблизи выбранного им города.
Двигаясь навстречу Александру, жрец подвергал себя серьезной опасности, которая возникает, когда одно войско наступает, а другое стремительно бежит прочь. Однако оставаться в Мемфисе было для него не менее опасно и Нефтех, сознательно шел на этот риск.
Александр к этому времени уже взял Тир и неудержимо двигался к Египту через палестинские земли. Все прибрежные города филистимлян, напуганные ужасной судьбой Тира, поспешили выказать свою покорность македонцам. Однако Газа выбилась из этого числа. В ней находился молодой перс Бетис, который решил оказать сопротивление македонскому царю, несмотря на просьбы жителей проявить благоразумие и открыть ворота города.
В правильности своего решения, перса убеждало наличие у города высокого вала и крепких стен, а также особенность местного рельефа не позволявшей врагу подвести к стенам осадные тараны. Известив о своих намерениях царя Дария, Бетис запасся большим числом продовольствия и нанял арабов кочевников для нападения на македонские тылы.
Столкнувшись с подобным упрямством, Александр пришел в ярость. Какая-то маленькая крепость не сделала должного урока из судьбы Тира и грозила поставить под сомнение его грозную славу разрушителя городов.
- Мы взяли Фивы, взяли Милет и Галикарнас, разрушили до основания Тир. Хорошо, мы возьмем и Газу, но за эту дерзость, город будет разрушен - изрек македонский царь и занялся осадой.
Видя невозможность, взятие города приступом, Александр приказал насыпать с южной стороны, наиболее удобной части Газы для штурма, еще один вал, равный по высоте валу города и поставить на него стенобитные машины. Кроме этого, царь повелел своим строителям начать тайный подкоп под стены города, что бы в нужный момент обрушить их.
Именно в этот момент осады и прибыл в македонский лагерь Нефтех, со скрученными за спиной руками и подбитым глазом. Разъяренные недавним набегом арабов, македонские стражники были не особенно любезны с любым азиатом, какие бы он слова не говорил.
Египтянина спасло его жреческий вид и та алчность, которая двигала солдатами в надежде получить хороший выкуп со знатного пленника. Ровно сутки провел Нефтех в унизительном звании раба-пленного, пока не был внесен в списки пленных, отправленных в канцелярию Эвмену.
Узнав в знатном пленнике своего знакомого, кардиец приказал доставить его к себе и вскоре жрец принимал ванну в палатке царского секретаря, радуясь, что все так хорошо для него закончилось.
Едва оказавшись в лагере своего нового друга, египтянин уже на другой день имел возможность продемонстрировать свои познания в медицине. По просьбе Эвмена он осмотрел больного Пердикку, чья рана, полученная под Иссой, от неправильного лечения загноилась и причиняла ему страдания.
Быстро осмотрев лихорадящего больного, бритоголовый жрец произвел вскрытие гнойника и полностью его очистил. Несмотря на громкие протесты со стороны греческих врачей, египтянин взял процесс лечения в свои руки и через две недели македонец уже мог свободно двигать раненой рукой.
В благодарность за свое излечение, Пердикка подарил Нефтеху небольшую палатку и звонкий гонорар. Дебют был более чем удачен, вступать в конкуренцию с царскими врачами он не стал. Благодаря протекции Эвмен он был принят в царскую канцелярию, о чём кардиец нисколько не пожалел.
Впервые македонского царя, Нефтех увидел накануне штурма Газы. Катапульты и баллисты, установленные на валу, серьезно повредили выбранный Александром участок стены для штурма города. Войска уже занялись предварительным выдвижением, когда произошел случай открывший египтянину слабую сторону Александра.
По обычаю, перед штурмом состоялось жертвоприношение, которым руководил верховный жрец македонского войска Арисандр. Царь почтительно стоял рядом с ним, когда пролетающая над жертвенником хищная птица уронила на голову царя маленький комочек земли.
Будущий потрясатель Вселенной сильно испугался и потребовал, что бы жрец растолковал ему это знак богов. Хитрый Арисандр уже дававший подобные толкования при осаде Галикарнаса и Тира с важным видом сообщил, что город будет взят, но есть опасность, что царь получит рану.
Этих слов прорицателя было достаточно, что бы Александр отменил штурм, и выдвинутых воинов стали отзывать обратно. Заметив столь резкую перемену поведения в рядах македонцев, Бетис не преминул воспользоваться этим, начав вылазку.
Столь неожиданные действия со стороны персов имели хороший эффект и вскоре положение македонских отрядов стало угрожающее. Едва шум схватки и крики о помощи достиг ушей царя, как он, позабыв об осторожности, ринулся в бой во главе щитоносцев в тот участок боя, где персы особо энергично теснили македонцев.
Появление царя в самом опасном месте боя спасло положение. Увидев своего кумира рядом с собой, македонцы с утроенной силой набросились на врага, позабыв о своем бегстве. Александр подобно яркой молнии атаковал вражеские ряды, вселяя веру и уверенность, в своих солдат.
В самый разгар схватки, пущенная со стены Газы тяжелая стрела пробила царский панцирь, но Александр продолжал упорно сражаться, не обращая никакого внимания на ранение. Так продолжалось некоторое время, но затем царь рухнул, и воины поспешили отнести его в лагерь.
Видя как одетый, в красный плащ полководец упал посреди битвы и, услышав громкие стенания воинов, Бетис решил, что царь убит и победа осталась за ним, но перс ошибался. Молодость и хорошее лечение со стороны царского лекаря Филиппа сделало свое дело, и вскоре Александр уже объезжал войско под радостные крики солдат.
Временно выбыв из руководства осадой, Александр передал командование войсками стратегам Кратеру и Птоломею. Они прекратили обстрел стен города, сосредоточив все внимание на подкопе. Осадные мастера хорошо знали свое дело, и вскоре стена рухнула, открыв македонцам путь в сердце Газы.
С радостными криками солдаты бросились на штурм города, но встретили такое ожесточенное сопротивление в узком проеме пролома, что были вынуждены отступить. Еще дважды, под прикрытием баллист и катапульт македонцы пытались штурмовать непокорную Газу, но каждый раз были вынуждены отходить от ее стен, неся ощутимые потери.
Неудачи его помощников, сильно расстроило Александра, и едва встав на ноги, он сам решил возглавить атаку. Появление полководца придало силу его солдатам и они, не считаясь с потерями, сумели ворваться в город, где завязались жестокие уличные бои.
Особую жестокость порождало новое ранение Александра, которое он получил в схватке на валу. Выпущенный из пращи камень, так сильно ударился в поножи Александра, что перебил часть костей голени и царь захромал.
Узнав об этом, озверелые солдаты вырезали все мужское население города, начиная от младенцев и кончая стариками, в общей численностью около девяти тысяч человек. Взятых в плен арабов и персов, публично казнили перед крестом, на котором был распят Бетис, попавший в руки македонян, будучи дважды раненым. Уцелевших женщин царь приказал продать в рабство, жестоко мстя населению Газы за тех сто с лишним воинов, которых потерял при ее осаде.
Слабым утешением для Александра стал ладан, мирра и смирна захваченная солдатами в подвалах дворца правителя Газы. Всего благовоний было взято более чем на пять тысяч талантов. Вся сказочная добыча была немедленно отправлена в Македонию на подошедших судах македонского флота.