Нельзя сказать, что объединение с некромантами сразу же внесло перелом в ход борьбы. Но теперь преимущество противника было уже не столь подавляющим, и среди эрафийских воинов не было такого ощущения обреченности, как в начале войны. Не всё, конечно, шло гладко. Победы чередовались с тяжелыми поражениями. Враги никак не хотели уступать завоеванные земли, и каждая битва оборачивалась большими потерями. Но постепенно противник лишился большей части опорных баз, и дела начали идти на лад. Врагов медленно, но верно вытесняли с эрафийской территории. Вот только, покидая эти земли, некроманты оставляли за собой мертвую пустыню. В отбитых у них городах и селах не было найдено ни одного живого человека. Лишь зомби, равнодушно взирая на освободителей мутными бессмысленными глазами, продолжали монотонно выполнять нехитрую работу, порученную им прежними хозяевами. Больше всего Катерине хотелось похоронить их по-человечески, но вместо этого приходилось пополнять ими свою армию. Однако она поклялась, что по окончании войны все эти несчастные души будут освобождены из мертвых тел и обретут, наконец, покой.
Всё, что осталось от армии Николая Грифоново Сердце, было сосредоточено в Стоункасле - том самом городе, где король в свое время был убит и похоронен и где некроманты, проникшие из Дейджи, бесцеремонно вытащили его из могилы. Заняв там глухую оборону, враги были готовы сражаться за этот последний оплот со всей яростью, на которую были способны. Первая попытка прорваться к городу привела лишь к тому, что сотни эрафийских воинов и их союзников погибли, а остальные отступили на исходные позиции, причем даже не дожидаясь соответствующего приказа. Ни в одном из предыдущих сражений не отмечалось такого количества случаев трусости. К этому времени изрядно поредевшая эрафийская армия уже более чем наполовину состояла из нежити, и это пагубно влияло на боевой дух живых. Да и слишком мало уже осталось в этой армии опытных, закаленных в боях воинов; на смену им пришли никогда не державшие в руках оружия безусые юнцы и наскоро обученные девушки-лучницы. И вообще, люди давно устали воевать. А живым мертвецам противника чувства страха и усталости были неведомы. Некроманты понимали, что отступать больше некуда, и настраивали своих воинов сражаться до конца. «Последнее сражение всегда самое трудное»… Эти слова постоянно вертелись в голове у Катерины. Она не могла вспомнить, откуда они происходили - то ли были услышаны в юности от отца, то ли почерпнуты из какого-то учебника по военному делу. Но они полностью соответствовали нынешней ситуации. Надо было собрать все оставшиеся силы и дать противнику решительный бой. Кроме того, требовалось как-то воодушевить людей, заставить их сражаться, и это могла сделать только сама Катерина - собственным примером, личным участием в битве. Она приказала стянуть подкрепления, а заодно повелела лорду Хаарту лично привести свежие войска - лорд нужен был ей под рукой.
Пока свежие силы эрафийской армии и их союзники из Дейджи, АвЛи и Бракады подтягивались к Стоункаслу, Катерина, уединившись в своей палатке, вновь и вновь перечитывала текст заклинания из в магической книги, которую она подобрала в заброшенной библиотеке одного недавно освобожденного города. Толстый растрепанный том в потертом кожаном переплете хранил в себе множество боевых заклятий, но все они были слишком сложны и требовали немалых затрат магической энергии. Катерина выбрала из них одно, предназначенное, судя по данному в книге описанию, для уничтожения нежити. С одной стороны, оно было относительно простым, с другой - наверное, идеально подходило для тех целей, в которых королева намеревалась его использовать. Она учила это заклинание не для того, чтобы применять его в битве за Стоункасл. Этого делать было нельзя - оно нанесло бы ущерб всем присутствующим на поле боя живым мертвецам, в том числе и своим. Волшебство требовалось Катерине совсем для другого. Она уже предвидела тот момент, когда ей придется решать судьбу вражеского предводителя. Лича Николая Грифоново Сердце следовало развоплотить – это не вызывало сомнений ни у Катерины, ни у ее соратников. Но, как бы ни изуродовали некроманты его тело и душу, это всё-таки был ее отец, и она ни за что не отдала бы его на растерзание своим воинам. Она сама должна была упокоить его дух, и делать это с помощью оружия очень не хотелось. Хоть Катерина и знала, что личи не чувствуют боли, она все равно не могла без содрогания представить себе, как рубанет по телу родного отца мечом, как разлетятся в стороны его истлевшие кости… Уж лучше применить магию, произнести заклинание - и несчастная отцовская душа отправится на вечный покой.
Катерина тренировалась в наложении облюбованного заклинания снова и снова, как только у нее выдавалась свободная минута. Она произносила непонятные, на первый взгляд бессмысленные слова - и помещение наполнялось бледным золотистым сиянием, которое через некоторое время рассеивалось, не найдя подходящей мишени. Конечно, для полной уверенности эффект колдовства было бы лучше проверить на живых мертвецах. Дейджские некроманты, сражавшиеся на стороне Эрафии, наверное, не отказались бы предоставить для этого своих зомби - их, убитых заклинанием, запросто можно было бы оживить еще раз. Но, хотя у зомби и не было души, такие эксперименты всё равно казались Катерине жестокими и безнравственными. Она и так была уверена, что заклинание действует. Главное было - не растеряться и успеть применить его в нужный момент.
Когда всё было готово к решающему сражению за Стоункасл, в расположение армии Катерины прибыл генерал Кендал. Он привел из Стедвика еще отряд воинов. Генерал выразил желание поговорить с королевой наедине, и она пригласила его к себе.
- Ваше Величество, - сказал Кендал, - я закончил расследование, о котором вы меня просили. Информация относительно лорда Хаарта, сообщенная некромантами, полностью подтвердилась. Он действительно входил в секту черных магов Дейджи и по приказу их короля отравил вашего отца.
- Значит, правда? – сокрушенно произнесла Катерина, до последнего сохранявшая надежду на невиновность лорда.
- К сожалению, правда. Прикажете взять его под стражу?
- Нет, подождите. Этот лорд еще примет участие в последней битве, хотя, конечно, за ним при этом следует присматривать. А дальше… Дальше у меня на него свои планы.
- Позвольте спросить, какие именно?
- Простите, генерал, но я не скажу этого даже вам. Боюсь сглазить. Если мне удастся осуществить то, что я хочу - вы и сами узнаете об этом. Если не удастся - тогда лорда Хаарта придется арестовать и предать суду.
- Понятно… А как обстоят дела с подготовкой к сражению? Вы уже решили, кто возглавит предстоящую операцию?
- Я сама поведу войско на штурм города.
- Вы сами? - в голосе генерала послышалась тревога. - Но вас же могут убить.
- Если убьют - тогда править королевством опять придется вам.
Катерина достала запечатанный пергаментный свиток и протянула его генералу.
- Что это? - спросил Кендал, озабоченно разглядывая свиток.
- Мое завещание. В случае моей смерти престол достанется вам. И у меня тогда будет еще одна просьба. Похороните меня не здесь, а в Стедвике.
- Разумеется. Если вы, да упасет вас Эрлоир Хранитель, погибнете – будете погребены в столице, в королевской усыпальнице, со всеми почестями.
- Дело не в почестях, а в том, что нельзя хоронить полководцев так близко от Дейджи. Я не хочу, чтобы некроманты подняли меня из могилы, как отца, и заставили воевать на их стороне.
- Ну нет, этого мы не допустим, - заверил ее Кендал. - Но, может быть, вам все же не стоит рисковать своей жизнью?
Катерина покачала головой:
- По-другому нельзя. Наши воины деморализованы присутствием нежити. Я должна подать им пример, иначе мы никогда не возьмем этот город. К тому же там мой отец, я хочу лично разобраться с ним.
- Понимаю… Только я вас очень прошу: будьте всё-таки поосторожнее.
- Постараюсь.
Простившись с Катериной, генерал направился к выходу, но уже в дверях, обернувшись, взглянул на нее с таким выражением, что она даже смутилась. Вот так же, с той же тревогой и неподдельной нежностью, когда-то смотрел на нее отец.
И вот наступил день последней битвы. Когда Катерина появилась перед своей армией, сотни воинов приветствовали ее радостными криками. Она поняла, что ее идея вдохновить людей своим примером была правильной - в устремленных на нее глазах не было видно ни страха, ни растерянности, лишь нетерпение и жажда борьбы.
- Воины! - воскликнула королева. - Вы отважно сражались и совершили невозможное - мы стоим у стен последнего оплота неприятеля. Осталось сделать одно завершающее усилие - и с врагами будет покончено. Сегодня мы нанесем им последний удар. Пора вернуть мертвых в их могилы.
В рядах воинов послышался одобрительный гул.
- Но я прошу вас о следующем, - продолжала Катерина. - Если в этом бою кто-то из вас столкнется с королем Николаем - не убивайте его. Он нужен мне живым…
Она на мгновение запнулась, поняв, насколько неуместно в данной ситуации слово «живым».
- Ну, в общем, не убивайте. А теперь - вперед! За родину, за короля!
Присутствие королевы подняло боевой дух эрафийских рыцарей до невиданных высот. Забыв о страхе, они сражались с таким воодушевлением, с каким давно уже не сражались. Их отвага и решимость передались и робким бракадцам и авлийцам - их больше не смущал ужасный вид и запах нежити, и никто из них не дрогнул и не струсил. Казалось, даже дейджские зомби, бившиеся на стороне Катерины, рубили своих сородичей яростнее обычного. Но и враги тоже дрались отчаянно, нанося эрафийской армии большие потери.
Увлеченно кромсая мечом вампиров и призраков, Катерина вдруг увидела, как недалеко от нее Адель с небольшой кучкой рыцарей пытается отбиться от огромной толпы вооруженных косами скелетов и восседающих на черных конях мертвых всадников, вышедших из города навстречу атакующим.
- Адель, держитесь! Я сейчас! - крикнула Катерина и повела своих людей на помощь.
Но Адель не слышала и не видела королеву. Окруженная со всех сторон врагами, она отбивалась из последних сил. Надежды таяли с каждой минутой - неприятелей было слишком много. Несмотря на отчаянную ситуацию, Адель оставалась внешне спокойной и сосредоточенной, и по ее непроницаемому лицу невозможно было понять, что она испытывает. Нет, она не боялась смерти, хотя погибать в последней битве, перед самой победой, было очень обидно. Ее пугало другое - то, что, расставшись с жизнью, она пополнит собой ряды ходячих мертвецов - неважно, своих или неприятельских. Какой-нибудь некромант прочтет заклинание - и она поднимется, синяя, распухшая и смердящая, бессмысленно глядя на мир выпученными глазами, и будет тупо и покорно выполнять всё, что ей прикажут… Нет, учитывая ее командирские способности, ее скорее сделают не зомби, а личем. Но такой удел тоже не лучше: Адель уже насмотрелась на этих костлявых монстров со свисающими с ребер лохмотьями гнилой плоти и не имела никакого желания превращаться в их подобие. С давних пор хранила она в памяти одно мощное заклинание, приберегая его на крайний случай, и, кажется, теперь пришло время его применить. И, когда враги обступили ее вплотную, Адель выкрикнула заветную формулу. В тот же миг раздался страшный грохот, и землю сотряс взрыв такой силы, что в радиусе сотни метров всех буквально разнесло в куски - и своих, и врагов.
И еще несколько минут потрясенные воины, прекратив сражаться, со смесью ужаса и восхищения смотрели на медленно оседающий гигантский столб огня и пыли, взметнувшийся над местом взрыва. «Что же ты наделала, Адель? Почему меня не дождалась?!» - хотелось крикнуть Катерине, охваченной скорбью и яростью. Но вместо этого она воскликнула, обращаясь к своим воинам:
- Вперед! Пусть недруги ответят нам за гибель нашей героини!
И рыцари набросились на нежить с удвоенной яростью. Битва продолжалась еще долго, но в конце концов враги не смогли устоять под неудержимым натиском эрафийской армии.
Катерина и ее воины ворвались в город, раскидывая мечами встававших на пути живых мертвецов. Оружие ударялось о пожелтевшие кости ходячих скелетов, они с треском разлетались во все стороны и хрустели под ногами спотыкавшихся о них воинов. В пылу сражения Катерина успела заметить, что Стоункасл выглядел теперь совсем иначе, чем в прежние времена. Некроманты перестроили его по своему вкусу, и вместо обычных человеческих жилищ повсюду теперь стояли дома, больше похожие на погребальные сооружения – грубые, приземистые, с массивными стенами и тяжелыми низкими крышами. Да и королевский дворец, самое внушительное из всех зданий, напоминал по своей архитектуре огромный склеп. А сейчас, весь заваленный костями, город производил совсем уж жуткое впечатление.
Вскоре практически весь город был под контролем армии Катерины. Последние его защитники укрылись во дворце, где, по всей видимости, находился и сам король. Катерина подозвала к себе лорда Хаарта.
- Лорд, соберите своих людей. Мы будем вместе участвовать в штурме дворца.
Тень испуга пробежала по лицу Хаарта, но он быстро взял себя в руки и сказал:
- Как вам будет угодно, Ваше Величество.
Лорд Хаарт затрубил в рог, созывая свой отряд. Когда все собрались, Катерина напомнила свой приказ - не трогать короля - и бросилась ко входу во дворец, увлекая за собой лорда и остальных рыцарей.
Во дворце их с дикими воплями атаковали толпы разнообразных привидений. С трудом отбиваясь от нежити, Катерина, лорд Хаарт и их рыцари бегом поднялись по парадной лестнице и уперлись в запертую дверь тронного зала. Лорд Хаарт, разбежавшись, выбил дверь, и тут же на них налетела стая вампиров. Воины еле успевали отмахиваться от них мечами. Однако один вампир всё же сумел вцепиться в горло зазевавшегося рыцаря. Тот упал на пол, захлебываясь кровью, которую жадно сосала голодная клыкастая тварь. Мерзкое существо настолько увлеклось этим занятием, что совершенно забыло об опасности и даже не успело дернуться, когда Катерина отрубила ему голову. Вскоре было покончено и с остальными вампирами. В заваленном трупами помещении остались только эрафийские воины – и взирающий на них с нескрываемой злостью живой мертвец, разложившийся до скелета и источающий отвратительную вонь. Его истлевшее тело прикрывали богато украшенные доспехи, а голый череп увенчивала золотая корона. Голова лича была гордо вскинута, костлявая рука властно лежала на рукояти меча, во всём облике чувствовались несдавшаяся могучая воля и яростное нежелание покидать этот мир.
С болью и сожалением смотрела Катерина на стоявшего перед ней лича. Так вот, значит, каким стал ее отец! Монстр, чудовище… но она невольно ловила себя на мысли, что любит его даже таким. Возвращаясь из Энрота, она горевала, что опоздала на похороны, что не успеет увидеть его в последний раз. И вот теперь ее желание исполнилось - они увиделись. В последний раз. Катерина пришла сюда с твердым намерением вернуть отца в могилу, но теперь ей совсем не хотелось вновь превращать его в мертвый скелет. Нет, у нее рука не поднимется отнять у самого родного ей человека возможность мыслить, чувствовать, видеть мир… Лучше уж взять его в плен, отвезти в родной Стедвик и долгими разговорами терпеливо пробуждать в нем светлые стороны его натуры. В конце концов, телесная оболочка не столь и важна, а душу всегда можно исцелить добрым и чутким отношением… Впрочем, время решать участь отца еще не настало. Надо было еще выполнить то, ради чего Катерина и приказала лорду Хаарту принять участие в этом сражении.