Благо такого ходу оставалось всего часа два-три. Невидимость наша, само собой закончилась: толку в ней, когда двух восьмиметровых великанов все равно видно. Торальд выбрался на крышу и гранатомет с собой прихватил, так, на всякий случай. И, как оказалось, вовремя. Из густых и высоких кустов, которые мы предусмотрительно обошли стороной, вынырнул натуральный динозавр. Я, подключив свои школьные знания, быстро определил, нет, не название, таких знаний школьный курс не дает, а то, что эта двуногая тварь – хищник.
– Внимание, Торальд, – закричал я в открытое окно, – справа вижу опасного зверя, он приближается к нам.
– Я сейчас его сниму.
Он прицелился и с упреждением всадил гранату в землю, как раз возле его ног. Взрыв, и искалеченный монстр рухнул, оглашая окрестности ревом. Торальд перезарядил и вторым выстрелом избавил его от мучений.
– Все же там душа человечья, хоть и облик человеческий потеряла, – сказал он. – Пусть не мучается.
Это было единственное нападение. Мы еще раза три видели огромных хищников, но они сразу бежали от нас. Наверное, каким-то образом всему заповеднику стало известно, что произошло с первым нападавшим.
К середине третьего часа добрались до треугольника, отсеченного тремя пеленгами. Великаны поставили катер на краю этой зоны, а мы начали ее прочесывать. Все было безуспешно. Никаких следов лягушки.
– Стоп! – друзья, – сказал я, – мы же неправильно ищем!
– Почему не правильно? – спросил Торальд.
– Мы ведь такие большие и шаримся по болоту как очумелые. А лягушка маленькая и если кто из нас наступит…
– Понял, Сани прав! – сказал Иван-царевич. – Нам надо звать ее. Точнее мне надо звать, она мой голос знает, а вы, мессиры посидите тут, а то мы запугали бедную зверушку.
Торальд снова влез на крышу с гранатометом, а царевич пошел зигзагами по кустам, крича через каждые десять шагов:
– Василисушка! Это я, Иванушка! За тобой пришел. Выходи милая, домой поедем.
И так без конца по кругу. Прошел примерно час, как вдруг голос царевича оборвался.
– Что-то царевич замолчал. Ты его видишь?
– Да вон он, – отвечал Торальд, – с километр до него. Вот к нам повернулся, рукой машет, наверное, нашел.
Вскоре пришел Иван-царевич с той самой лягушкой, которая продолжала плакать, даже еще сильнее, чем раньше, вот только слезы лапкой не смахивала, теперь, наверное, от радости плакала.
– Вот она Василиса! – представил ее царевич. – А это мои друзья, без которых мне бы тебя ни за что не найти.
9.
Поставить юбку на место оказалась сложнее, чем ее снять. Потребовались всеобщие усилия. Даже Мур оказывал посильную помощь. Но дело шло туго, до тех пор, пока я не подключил к нему каменных великанов. Эти ребята с легкостью держали тяжелую юбку в нужном положении, а Торальд и я совмещали нужные дырки, в которые царевич попадал болтом. После этого гайку слегка наживляли и принимались за следующую точку крепежа. К ночи все было готово и мы, забравшись в салон катера, отправились обратно.
Все мы решили, что все позади, и всего-то и нужно, что восемь дней езды, чтобы мы оказались в Единбурге. Так и было, до самого рассвета. А когда хмурый рассвет осветил царство Нави, нежданно сверху ударил огнемет, один, второй и, с небольшим запаздыванием, третий.
– Горыныч! – закричал я. – Навигатор, открывай огонь из пулемета!
Катер стал совершать крутые пируэты, уклоняясь от огненных струй. Через минуту из ниши выскочил в боевое положение складной пулемет. На одном из мониторов появился прицел, и было видно, как навигатор стреляет в змея. Попадания он подсвечивал на мониторе красными вспышками. Двадцатимиллиметровые снаряды высекали искры из драконьей брони, не принося ему заметного урона, лишь иногда сбивая с его брюха бронированные чешуйки.
Я схватился за бластер и перелез на заднее сиденье.
– Навигатор, открой заднюю бойницу.
Я высунул ствол и непрерывным лучом стал поливать горыныча. Естественно, что процент попаданий был не высок, но зато удалось нанести ему ряд мелких повреждений и одно существенное: я выжег ему глаз на левой голове. Отсутствие бинокулярного зрения сбивало прицел. Теперь этот огнемет стал палить метров на пятнадцать в сторону.
Конечно, я быстро разрядил батарею. Но я об этом не жалел: при такой тряске она быстро зарядится, и бластером снова можно будет пользоваться.
– Так нам не уйти, – сказал Торальд, когда я вернулся на водительское место. – Скажи навигатору, пусть скорость сбавит, а я на крышу вылезу с гранатометом.
– Не нравится мне эта идея.
– Ничего, я ногами пулемет оплету и удержусь. А навигатор пусть временами сбавляет или останавливается, что бы я выстрелить успевал.
Пришлось мне приказать навигатору, и он быстро разработал идеальную стратегию. Сбавил он скорость, Торальд вылез на крышу и как шимпанзе оплел ногами станину пулемета. Навигатор, конечно, прекратил стрелять. Потом последовали несколько пируэтов, чтобы увернуться от огненных струй горыныча и царевич передал Рыжему троллю гранатомет, заряженный гранатой с тепловой головкой.
Снова пришлось уворачиваться. И вот когда горыныч догнал наш катер, навигатор притормозил. Змей пронесся вперед. Торальд вскинул гранатомет. Змей развернулся и завис, готовясь полить нас своим пламенем. Торальд поймал змеиную грудь в прицел и нажал спуск. Ракета пошла, а навигатор дал полный вперед с разворотом вправо, в сторону поврежденной головы.
Горыныч пустил три огненные струи и промазал, но тепловая головка ракеты захватила цель на последних метрах. И хотя горыныч увернулся, и она прошла мимо, но развернулась, снова навелась и пошла на змея.
– Стой, навигатор, заорал Торальд. – Дайте мне еще такую гранату!
Царевич, высунувшись по пояс в окно, протянул ему то, что он потребовал. Тем временем, ракета гоняла змея. Тот ловко уворачивался, не смотря на свои размеры, но ему стало как-то не до нас. У Торальда появилось время на прицеливание. Вскоре, две самонаводящиеся ракеты гоняли змея.
Торальду передали очередную гранату, а я, пользуясь тем, что мы стояли, и тем, что батарея бластера уже подзарядилась, выскочил наружу и открыл огонь. Я старался попасть в крыло. Наконец горыныч понял, что силы его на исходе. Он изловчился и плюнул пламенем в приближающуюся ракету. Разумеется, он промазал. Однако теперь самым горячим местом оказалась голова. Именно туда и попала боеголовка. Взрыв, и змей стал двухголовым: правая голова исчезла.
– Наша победа, – закричал Иван-царевич, – ура!
И в этот момент вторая ракета снесла поврежденную левую голову. Мне удалось повредить одно из крыльев, и змей вынужден был тяжело плюхнуться в полусотне метров перед нами. Он развернулся в нашу сторону, но навигатор рванулся вперед, делая зигзаг. Этот рывок помешал Торальду зарядить третью ракету, но зато сильно приблизил его к горынычу. Он бросил гранатомет, вытянул свой меч и прыгнул прямо на спину змею.
Змей почуял неладное, вывернул свою толстенную шею насколько мог и в последний миг увидел кого-то мелкого на своей спине. Но было поздно: меч мелькнул, и шея была почти полностью перерублена. Огромная туша билась в агонии. Более всего меня удивило то, что это был настоящий, живой змей горыныч, а не одна из механических подделок под него, изготовленная братьями Ивальди.
Картина была не слишком-то приятной. Змеиная кровь разъедала почву и камни, обращала в пепел редкую растительность. Торальд с большим трудом пробрался к катеру и влез внутрь. Навигатор дал задний ход и после по широкой дуге объехал побоище.
– Ну и громадина, – сказал царевич. – Шея вдвое толще Торальда.
– Потому и не смог отсечь ее совсем, что длины меча не хватило, – пояснил Торальд.
– Ничего, друг, того что отсек вполне хватило, – сказал я.
– Удобно иметь меч, который с первого удара разрубает все что угодно.
10.
Когда мы добрались в Единбург, мы выглядели как ободранные кошки. Василису, конечно же, сразу передали в канцелярию Коляды для обратного превращения. Нас отпустили помыться и отоспаться. При этом Коляда предупредил царевича о неразглашении. Царевич был рад возвращению Василисы и встрече с любимым Соколом. Так что все, что сказал Коляда, промеж ушей пропустил.
И вот засели мы в таверне, в отдельной комнате, для особых гостей, уже отмытые и отпаренные, вениками битые, ледяною водою облитые. Раскинули скатерку и ну вознаграждать себя за дни опасности и недоедания. Все накопившиеся эмоции и страхи полезли из нас в виде шуток. Царевич, к этому времени, совсем нормальным стал, и о своей чести и родословной вообще не вспоминал.
– Эх, говорит, – приеду в наше царство, как расскажу кому, ни в жизнь не поверят.
– Так кто такому поверит, Ваня! Если бы я сам во всем не участвовал, то в глаза твои брехливые наплевал! – ответил Торальд.
– Поэтому рассказывать ты должен не это, – поддержал я друга.
– А что? Что мне говорить, мессиры? Врать я не приучен…
– Ты сейчас скажешь, что честь обязывает? – вкрадчиво спросил я. – А между тем, и я тебя предупреждал языком не болтать, и Коляда просил не разглашать секретную информацию.
– Так что же мне делать, мессиры? Дома то все будут расспрашивать, батюшка царь и братья старшие.
– Скажешь правду и все испортишь. Пойдет она правда гулять и запросто может до вражеских ушей дойти. А это значит, что как минимум половина наших усилий даром пропадет. А то может статься и так, что узнает враг про наши дела и заманит кого-то из нас в ловушку. Понимаешь, о чем я, Ваня. Ты конечно молод, но не глуп, понимать, то должен.
– А что мне им говорить, мессир Сани?
– Ну, скажи, что повстречал волхва, дал он тебе волшебную стрелу и велел стрельнуть с закрытыми глазами. Мол, где стрела упадет, там и невеста твоя. А после про болото и лягушку и про то, как поцеловал ее и тем самым чары снял. А после вместе с ней возвратился домой, то есть сначала в Единбург, а после домой. Ну, там добавишь от себя по мелочи. Да про Сокола своего расскажи что-то приятное.
– Так как я поеду домой, ведь Василиса еще заколдована?
– Так ты попозже поедешь, а пока с нами побудешь, а тем временем боги Василису расколдуют.
11.
Кажется, вчера мы оторвались по полной. Пиво лилось рекой, а после перешли на водку. Она тут двадцатиградусная: крепче делать не умеют. Но при желании – и такой вполне может хватить. Поднял я голову, присмотрелся, а Торальд с царевичем без задних ног дрыхнут.
Дотянулся я с трудом до своей салфетки-самобранки и потребовал у нее ведро рассола огуречного. Выпил, чуть не полведра, и сразу полегчало.
– Ну и здоров же пить этот царский отпрыск! – подумал я. – Все, это было последний раз!
Будить я их не стал, а рассола еще хлебнул и отправил его обратно в салфетку.
– Пусть, когда проснутся – помучаются, – мстительно подумал я, – может сразу не вспомнят про рассольчик.
Собрался и пошел к Коляде. Уж очень интересно, как там дела с Василисой-лягушкой. Пустили меня сразу.
– Приветствую, входи, – пригласил бог.
– И вам доброго здоровья!
– Пришел узнать, как дела у Василисы?
– Само собой! Ведь от нее так много зависит, да и мы много работали и рисковали, ради ее спасения: жаль если все зря.
– А жених то, что не пришел?
– Жених вчера нас с Торальдом на водочку подсадил. Теперь они оба там спят.
– Да, спецназовцы круче, чем царевичи: ничто вас не берет! А Василиса в реанимации. Все прошло немного не так, как мы предполагали. Мы с Даждем сделали все что могли и вернули ей образ человеческий, но она в коме. В общем, мы прекратили попытки ее вернуть: готовим ее к отправке к Велесу в Асгард Ирийский. Он главный маг, хоть и много нас моложе, пусть посмотрит. А вечером в Агард летит Семаргл, на своем вимане, то есть на самолете. В полете он за ней присмотрит.
– Пойду я царевича будить, а то обижаться будет, если без него улетят.
– Буди. А сами отдохните пару деньков. Благодарю за отличную работу. А вашего змея горыныча я велю забрать, для опытов. Сегодня же пошлю туда транспортную группу. Редко такие экземпляры заполучить удается.
Глава вторая – Операция СМЕРШ
12.
– И так, мессиры, рад, что вы выглядите как положено, так как есть для вас служба, как всегда, секретная.
Мы изобразили внимание.
– Замечены странные типы. Они шляются по Единбургу, сидят в тавернах подпаивают моих сотрудников, задают разные вопросы. А еще замечены они вблизи мастерской двергов и возле старого замка, где сидит один известный вам бог.
– Понимаю, вы, ваша божественность, переживаете, не шпионы, ли они.
– Именно так, мессиры! Вот я и прошу вас заняться этим делом. Тем более что у тебя, мессир Сани, есть опыт в таких делах.
– Мы сегодня же приступим к этому делу, – заверил я Коляду.
– А хорошо бы знать, как они выглядят, – добавил Торальд. – Это для того, чтобы присмотреться к ним не выдавая себя.
– Вот их портреты, мессиры. Всего их четверо. Вы сейчас примелькались, как местные пьяницы, целую неделю по трактирам гуляете.
– Так по вашему приказу.
– А еще пустил я слух, что вы у меня в канцелярии работаете. Так что надо добиться того, чтобы они сами к вам подсели и сами вас вербовать стали.
– Что делать? – спросил Торальд.
– Ну, уговаривать рассказать им наши секреты, скажем за кошель с золотом или за бочонок пива, – а про себя подумал, что не только я допускаю проколы.
– Ну, за пиво и золото нас не купить, – прогудел под нос Торальд.
– Правильно, друг мой! Мы с них дорого возьмем, а потом и их возьмем!
– Хорошая мысль, – согласился Коляда. – А назовем это задание…
– СМЕРШ! – неожиданно для самого себя сказал я.
– Чего? – удивился Торальд.
– Смерть шпионам – СМЕРШ.
– Хорошее название, мессир Сани, – на нем и остановимся.
13
.
В самом Единбурге было всего три таверны. Во всех них нас знали, как постоянных посетителей. А еще шел слушок, что мы работаем на резиденцию, и часто и подолгу пропадаем невесть где. Мы начали с самой большой из них: «Три медведя».
Там была намалевана шикарная вывеска: три медведя, сидящие на лавках с берестяными кружками с пенным пивом в них.
Мы сидели в дальнем от входа углу. Свет туда попадал мало. Зато все входящие и уходящие были как на ладони. Мы притворялись сильно пьяными и действительно изрядно выпили, чтобы народ легче верил, что мы пьяны. На самом деле мы потихоньку приняли по таблетке «отрезвина», так я его назвал для себя. Я не задумывался ни о его названии, ни о составе, просто использовал то, что дал мне Коляда. Нечто подобное мне приходилось принимать в прежней жизни.
Двое шпионов сидели от нас через стол. Они усиленно подливали водку из небольшого бочонка смутно знакомому человеку.
– Торальд, я где-то видел этого типа.
– Я точно знаю где, – ответил он. – Это младший служка из канцелярии Коляды.
– Мне кажется, что он что-то им поет.
– В этом гаме, даже троллиный слух бессилен.
– Сейчас настроим фотоэктор на их столик и все запишем.
Я покрутил настройки прибора прямо под столом.
– Дай его мне. Я отнесу его к хозяину. Ведь он в отличном сундучке, который вскрыть невозможно.
– Хорошо. Постарайся поставить повыше, а не на полку под стойкой.
Торальд с небольшим сундучком в левой руке пьяной походкой двинулся к владельцу, стоявшему за стойкой бара. По пути он разок оступился, и с трудом удержавшись на ногах, оперся на ближайший стол своей лапой. Качнулся в другую сторону и едва не сбил официанта, который продемонстрировал чудеса ловкости, чтобы избежать толчка, опасного для пива, стоявшего на его подносе.