- Решил поиграть в радушного хозяина? – не отрывая взгляда от собственного отражения и продолжая воевать с мелким мусором, набившимся в растрепавшуюся косу, не преминула поинтересоваться Кейра. – Тогда держи маску до конца и прикажи согреть воду для купания: не хочу, чтобы твои слуги подумали о пополнении в их составе.
- Для тебя у меня всегда припасена более интересная роль, - поднявшись с кресла и мягко приблизившись к Наследнице, некромант коснулся ладонью ее плеча, чуть присобирая плотную ткань короткого рукава, - Арэ принесет тебе платье. Встретимся в столовой, - оставив последнее слово за собой, он покинул кабинет, почти бесшумно притворив за собой дверь. Все еще изучающая свое отражение старшая дочь рода Д’Эндарион поджала губы, вытягивая еще один листик из волос. Все больше намеков на ответы, но и вопросы не желают уменьшаться в количестве. Разум не успевал обрабатывать всю поступающую информацию, и она накладывалась пластами одна на другую, образуя покачивающиеся высокие башни, готовые рухнуть, смешиваясь между собой и внося хаос в едва нарисовавшийся порядок. С этим срочно требовалось что-то сделать, но конкретные идеи пока что наносить визиты не собирались.
Спустя некоторое время, наполненное блаженством в горячей воде с ароматными маслами и желанием проигнорировать прием пищи в угоду сну, которого, казалось, в ближайшие дни ей будет стабильно не хватать, Кейра изучала наряд, явно снятый с какой-то из предыдущих пассий некроманта. Личностью она явно была яркой и не вращающейся в высших кругах, поскольку такое там бы никто не посмел надеть. Экра не считала себя скоплением комплексов и страхов, но среда, в которой она росла, привила определенные нормы внешнего вида, с которыми странная вещь увязывалась плохо. Гладкая ткань, однозначно дорогая, претензий не вызывала: к телу она была приятна, да и очень уж выигрышно своим темно-фиолетовым оттенком обыгрывала внешность женщины. А вот излишне открытая спина, пусть даже при наглухо закрытой горловине, и провокационный разрез от бедра при длинной юбке наводили на мысль, что такой наряд надевался лишь с целью в скором времени снять его. Или как минимум спровоцировать окружающих на это. И все же, определенная доля комфорта в подобном образе имелась, и это было бы глупо не признать.
Так же как и то, что в своих представлениях Наследница изрядно ошибалась. Не имея ни малейшего понятия о жилище некроманта, она искренне полагала, что место должно быть под стать своему владельцу. Пыльное, мрачное, с минимумом источников света, с отсутствием привычных ей удобств, и обязательно с наличием жутких личностей во всех помещениях. А еще со счетов нельзя было сбрасывать мертвых кукол, часть из которых, со слов Дэя, спокойно разгуливала по особняку. И потому, следуя за молчаливым мальчиком, определенно не живым, женщина удивленно разглядывала обстановку, осознавая, что ее установки дали сбой. Обилия света, конечно, не наблюдалось, однако на нежилое помещение, куда можно водить народ на экскурсии с целью запугать их до смерти, тоже похож особняк был мало. Выкрашенные в приглушенный цвет индиго стены, много серебра – от дверных ручек до канделябров, даже изредка встречающиеся на пути растения, правда, принадлежавшие совершенно точно Бездне. А столовая, чьи двери распахнулись перед гостьей в последний момент, освещаемая лишь парой десятков свечей, общей задумкой интерьера повторяла ту, к которой она сама привыкла за столько лет.
Слуга, принесший из подвалов бутылку старого вина, случайно встретившись взглядом с экрой, неосознанно сделал шаг назад, тут же низко кланяясь. Если бы его глазницы не зияли пустотой, Кейра бы с полной уверенностью сказала, что в них плещется уважение и страх. Только причин к подобной реакции она не видела – вряд ли неизвестная ей мертвая кукла, явно принадлежащая к низшим существам, умела читать ауры, чтобы определить уровень дара гостьи. А ее социальный статус точно не мог служить поводом к подобному отношению.
- Превосходное воспитание слуг, - оценила женщина, обернувшись к Дэю, медленно отрезающему кусок от сочной отбивной, поданной минутой ранее. Мужчина только неопределенно усмехнулся, то ли принимая комплимент, то ли показывая свою осведомленность в чем-то, о чем еще не подозревала сама Кейра.
Что и говорить – это место было и впрямь занятным. А с учетом того, что его нереально обнаружить, то оно оказывалось практически идеальным укрытием. Сама экра оказалась в особняке лишь по причине когда-то создавшейся между ними связи, еще после того злосчастного ритуала. И зеркального телепорта, каким-то чудом настроившегося в момент ее бегства из Цитадели. С учетом того, что любое «внезапное» волшебство – грамотно спланированный ход, Наследница, кажется, знала, кого благодарить. Правда, пока не совсем догадывалась, какую цель преследует хозяин дома.
- Что ж, думаю, ты не будешь возражать моему временному пребыванию здесь, - старшая дочь рода Д’Эндарион отложила от себя столовые приборы, обращая внимания на сидящего во главе стола мужчину. По одному лишь выражению его лица становилось ясно, что он скорее доволен, нежели желает высказать ей свои протесты.
- Надеешься отплатить мне за холодные ночи в Цитадели?
- Всего лишь пользуюсь когда-то выданным приглашением, - следя за льющимся в бокал вином, протянула женщина, - Прости, что не в роли мертвой куклы. Но я планирую еще немного пожить.
Ей не вернуться в родовой особняк – даже то, что все, кто был осведомлен о ее участии в том беспорядке и причастность к убийству Тьерриана и Владыки, мертвы, не давало никакого гаранта. Ее не было десять суток, она не давала никак о себе знать. Maman уже наверняка успела организовать поиски и каким-то образом, хотя бы в общих чертах, узнать о произошедшем. Более того, с учетом привычных действий Стражей, о совершенном Наследницей преступлении и ее заключении в Цитадели уже должны были уведомить как минимум главу рода. С учетом положения, дело могли не предавать огласке. И потому, даже если более никто не знал об оказавшейся на ее руках крови, осведомленности вполне достаточно, чтобы не возвращаться домой.
Зато визиту в Альянс это мешать не будет. Зря, конечно, она сказала тогда Дэю уничтожить компромат, а не принести ей. Но и без того там ни одной чистой личности, что сказать каждому, кто попытается намекнуть, что ей в правлении не место, сам отправится в Цитадель. Нет, здесь точно препятствий не существует. А на самый крайний случай, пожалуй, можно еще раз обратиться к некроманту. Если она права в своих догадках относительно природы его магии, ему не составит труда натянуть на нее личину. Главное сейчас – получить доступ к Хранилищу.
И заодно разобраться с планами Дэя, раз представилась возможность.
========== — XXIV — ==========
В темном помещении, лишенном окон, что все равно бы не дали разогнать мрак – ведь на небосводе Нижнего Мира не существовало светил, царил холод. Он царапал своими когтями кожу, заставляя содрогаться от этих прикосновений, целовал каждую клеточку тела. Тяжелый, сухой воздух, заполнивший эту комнату, расположенную в подвальном этаже, вынуждал дыхание сбиваться. Илисса ненавидела атмосферу тех пластов земли, что приближались к Бездне. Даже ей в подобных условиях было некомфортно. Но в них прекрасно существовали некоторые смеси и препараты, что меняли свои свойства ближе к поверхности. И потому для экспериментов данная зона подходила наилучшим образом.
Сидя на каменном полу, чей холод уже не был способен ухудшить ситуацию, женщина старательно отмеряла по каплям густую бордовую кровь, неохотно перетекавшую из сосуда в неглубокую чашу. Рядом, помещенное в круг с бесчисленным количеством символов, лежало тело. Когда-то оно принадлежало мальчишке отроческого возраста, с задорной улыбкой на тонких губах, россыпью веснушек и очаровательными золотистыми кудряшками густых волос. Сейчас его возраст выдавал лишь небольшой рост, а о том, что объект эксперимента был человеком, не сообщало ничто. Ни серая кожа с плотной, блестящей чешуей на локтях и коленях, ни наросты на лбу, ни длинные когти, ни мощный хвост с шипом на конце. Во всем, вплоть до видневшихся за приоткрывшимися губами острых зубах, проявлялся «зверь». Ребенок стал одним из тех, кого группа фанатиков забрала для своих опытов, желая получить живое орудие убийства. Ребенок стал одним из тех, кто выжил. И чьи руки обагрились кровью. Теперь его местом заточения стала Бездна.
Резким движением вгоняя кинжал в сердце мальчишки, супруга Владыки провернула лезвие по кругу, так же быстро вынимая его и наблюдая за тем, как почти черная кровь толчками выбивается из раны. Мальчишка даже не пошевелился, будучи под действием заклятия. Сидящий в паре шагов от него Хэдес, заинтересованно наблюдающий за действиями своей второй половины, придвинулся ближе, понимая, к чему все идет. Вытягивая вперед руку и сжимая ее в кулак, чтобы в следующую секунду полоснуть по вене у локтевого сгиба и зажмуриться от боли – регенерация еще не означала потерю чувствительности, – мужчина сделал еще два взмаха коротким лезвием, раскрывая порез. Крупные алые капли сорвались вниз, падая ровно на грудь распростертому в круге телу. Только вопреки ожиданиям, они не желали просто проникать в рану: касаясь ее краев, они с шипением испарялись. Недоуменно нахмурившаяся Илисса даже на миг перестала размешивать жидкость в чаше, что держала в руках. Таких сложностей она не предполагала: в неглубокой емкости компоненты без проблем соединились, не создав конфликта.
Острие кинжала вспороло толстую кожу «зверя» одновременно с тем же действием на руке Владыки Бездны. Кровь закапала активнее, вновь возмущенно шипя при встрече с раной. Тем не менее, испариться полностью она не успевала, вследствие чего понемногу, но проникала внутрь.
- Все решит скорость, - коротко бросила Илисса, взглянув на супруга. Он понимал, о чем она говорит. Но перед ними вставало новое препятствие: с учетом тех крупиц, которые достигали места назначения, какого объема крови ему самому придется лишиться, чтобы все получилось? Изучая черты лица женщины, старательно пытающейся решить, как ей повысить вероятность успеха, мужчина понимал, что это не так уж важно. Литром больше, литром меньше. Да и на такого хиленького мальчишку много не должно понадобиться.
Кивок, дарующий согласие на дальнейшие действия, вызвал благодарную улыбку у Первородной. Отставив от себя чашу, в которой помимо двух видов крови смешалась еще и темно-синяя жидкость, которую не следовало вводить внутрь, а потому этот состав уже влить в рану было недопустимо, Илисса шумно выдохнула, прежде чем обновить порез на груди «зверя» и взмахнуть кинжалом над второй рукой супруга.
Следующие действия, как ей казалось, подернулись дымкой. Бесчисленные попытки раскрыть раны еще сильнее, влить крови еще больше, одновременно с этим вырисовывая узоры на левой половине грудной клетки мальчишки посредством той самой субстанции из чаши. Какие-то слова, заученные к этому моменту, что повторял за ней Хэдес – ему придется сыграть роль хозяина для этой «ручной зверюшки». И вновь отражающие блики единственной горящей в комнате свечи стороны лезвия, касающиеся в очередной раз кожи.
Реальность пробилась сквозь это безумное марево, окутавшее сознание увлеченной женщины, оседающим в ее руках супругом. Напомнила о себе его бледнеющей кожей, разом утратившей все краски и без того почти не существовавшие на сером полотне. Разрушила наваждение бледнеющим рисунком на лице и обретающими цвет жидкой стали глазами. Заставила испуганно замереть, сжимая пальцы на мужском запястье, дернуться от звука выпавшего из рук кинжала и испугаться собственного надломившегося голоса.
Осознать, что сотворила.
***
В своих предположениях Дэй несколько ошибся: Кейра покидала его особняк не только, чтобы удостовериться в полностью заметенных следах. Все те десять ночей, что она провела в Цитадели, мысли ее крутились вокруг состояния Айне, оставшейся дома без какой-либо поддержки. В день ареста Наследница намеревалась нанести визит Дому Брайса, чтобы прекратить вражду и обсудить вопрос обряда соединения членов двух родов. Стражи правопорядка решили все иначе, распорядившись ее жизнью. И молодая женщина сильно сомневалась, что papa или maman сделают то, что должна была осуществить она. Они действительно были не в силах дать гарант безопасности младшей дочери, и потому не стали бы переступать через себя, протягивая руку тому, по чьей вине оказалась убита сама Кейра. Да, что скрывать, она сама бы с удовольствием всадила длинный клинок в спину главе того Дома, и несколько раз провернула лезвие, кромсая внутренности и дробя мелкие кости. После того, как она узнала об этом, разум не мог не подбросить тысячи идей по качественно составленному отмщению. Только все идеи рушились перед одной-единственной мыслью: в этот Дом должна была войти Айне, и сейчас от благодушия того человека зависело ее счастье. Поэтому отплатить Наследница успеет чуть позже. Сейчас важно связать судьбы Айне и Брайса.
В том, что старшая дочь рода Д’Эндарион способна быть мягкой, если того требуют обстоятельства, Леар МэгРоан, отец Брайса, выбившийся в верхний слой лишь благодаря нескольким бракам с представителями аристократии, но изначально имеющий лишь человеческую кровь в своих жилах, смог убедиться лично. В древе их Дома почти не существовало никого из старейших рас, а дети рождались в лучшем случае смесками, в худшем – магами, как Брайс. Правда, стоит отметить, что магами довольно неплохими. Тем не менее, если бы не связь в третьем колене с кем-то из аргов и не наличие странного родства с инцами, подлинность которого многие подвергали сомнению, в высшие круги весь род МэгРоан, одним лишь своим именем говорящий о простоте крови*, не был бы вхож. Слова и фразы Кейры, явившейся заключить перемирие, звучали скорее как просьбы, нежели как ультиматум. Однако не ожидавший ее визита мужчина не тянул на пустоголового человека, которого легко обмануть улыбкой и вежливым обращением: расценивать силу собеседника он за несколько лет в прогнившем изнутри обществе научился. И потому, хоть и свое согласие глава Дома дал, сам себе он напомнил о необходимости следить и за гостьей, что пообещала поселиться здесь, и за ее сестрой, что должна была стать супругой его среднему сыну. Нервно кивая в ответ на просьбу не оповещать никого о ее визите и их разговоре, Леар МэгРоан уже начинал просчитывать возможные варианты развития событий. В том, что это родство станет мирным и безопасным, мужчина слишком сильно сомневался.
И теперь, сумевшая завершить хотя бы одно дело Наследница перебирала страницы дневника, обнаруженного в особняке некроманта и принадлежавшего тому самому Эрвигу, на чьих руках оказалась кровь Трехликой. Не так давно молодая женщина отправила вестника сестре и сейчас пыталась скоротать время до хоть какого-то ответа, погружаясь в чужие записи и пытаясь разобраться в хитросплетениях судеб и игр Высших. Потому что стоило ей остаться хотя бы на несколько минут в тишине и без какого-либо занятия, голова опять начинала раскалываться, и в ней появлялись голоса. И абсолютно незнакомые, и те, на которые отзывалось сердце. Но до момента, когда она полностью их все распознает, существовала еще слишком большая пропасть, что не желала сокращаться.
Треск, которым сопровождалась углубляющаяся в зеркало руна, заставил старшую дочь рода Д’Эндарион обернуться, чтобы увидеть мерцание символа, начерченного не так давно и не без помощи некроманта. Пускать всех и вся в свой особняк он не намеревался, лишь после короткого диалога с мало что уже значащим для Наследницы обещанием согласившись сделать исключение для ее сестры. Поэтому, поняв, что вестник достиг цели, и его даже не восприняли как галлюцинацию от долгого пребывания в замкнутом пространстве, молодая женщина излишне быстро соскользнула с постели, слегка запутавшись в смятых простынях и юбке домашнего платья и едва не упав. И даже эта задержка не помешала ей снять «замок», перекрестив две черточки руны, чтобы позволить зеркальной глади стать мягкой.
- Ты жива! – повисшая на шее у сестры Айне, кажется, была готова расплакаться от облегчения, накрывшего ее при виде старшей сестры, выглядящей абсолютно здоровой, без видимых повреждений. Кажется, девочка себе за прошедшие дни успела накрутить столько, что ожидала скорее известия о гибели Кейры, нежели о ее возвращении. И потому внезапный ментальный вызов, заставивший усомниться в своей нормальности и вспомнить о вновь игнорируемых советах лекаря, оказался слишком нереальным, чтобы обрадоваться. Но инстинкты и эмоции как и всегда взяли руководящую роль, гоня младшую дочь рода Д’Эндарион в спальню, к зеркалу, которым когда-то ее учила пользоваться в качестве портала старшая сестра. Не задавалось никаких координат, не проводилось расчетов: она просто доверилась голосу.