— Блекджек? — раздражённо произнёс П-21, а затем повторил, но уже с тревожными нотками в голосе. — Блэкдже-ек?
Я застыла на месте, не в состоянии пошевелиться, и лишь часто-часто дышала.
Он медленно поднял своё копыто и прикрыл им мои глаза. Чувства, одолевавшие меня, немедленно исчезли, и я свалилась как подкошенная. Меня мутило, но в желудке не было ничего, что бы я могла из себя извергнуть. Открыв глаза, я убедилась, что смотрю в землю и, наконец, смогла успокоить дыхание.
— Спасибо, — еле слышно произнесла я. И я была абсолютно искренней в этот момент. Он ведь мог просто убежать и бросить меня, застывшую на месте от испуга, и Деус, в конце концов, нашёл бы меня.
Снова раздалось слабое жужжание, и я подняла взгляд ровно настолько, чтобы заметить маленького летающего жука. И как я могла быть такой недалёкой? Теперь, когда у меня было время осмотреть его внимательно, не отвлекаясь при этом на спасение собственной жизни, я поняла, что это был просто летающий робот, выполненный в форме жука. Что ж, это было уже куда менее странным. Затем раздались щелчки и треск, и металлический голос заговорил снова:
— Да уж, это парень действительно шустрый. Но не волнуйтесь, он сейчас стремительно удаляется на юг в погоне за спрайтом.
Непонятно почему, но меня не покидало чувство, что эта штука каким-то образом наблюдает за нами.
— Спасибо, — искренне сказала я. — Но сейчас, если вы не возражаете… кто или что вы такое?
Мною руководило скорее любопытство, чем настороженность. Я справедливо полагала, что если бы этот металлический жук хотел нашей смерти, он мог просто дать Деусу поймать нас.
— Зовите меня Наблюдателем. Что до этой штуки, это просто спрайт-бот. Вы можете увидеть их блуждающими по всей Пустоши. Я просто привёл нескольких сюда, когда увидел, как вы помогаете друг другу.
Итак, «Наблюдатель» был не просто куском металла? Она… он (такой голос вряд ли принадлежал кобыле; мне почему-то представился роботизированный П-21, сидящий за микрофоном) просто управлял этой штукой издалека? Мне было очень интересно, как это вообще возможно… и это стало уже сороковым или даже пятидесятым вопросом в моём быстро растущем «Что-за-чёрт» списке.
— Спасибо, — спокойно сказал П-21, который, похоже, не был удивлён ни встречей с говорящим роботом-жуком, ни с желтоватыми сухими стебельками травы, ни с необъятным… огромным… пустым…
Я встряхнулась, пытаясь отогнать наваждение. Небо по-прежнему пугало меня так, словно сам Деус парил надо мной. Но, в конце-то концов, не могу же я каждый раз замирать на месте как вкопанная, просто посмотрев вверх!
— Ага. Спасибо тебе за всё, что ты для нас сделал. Но, полагаю, ты не сможешь наколдовать нам патронов для дробовика из этой штуки, верно?
Я услышала тихий смешок Наблюдателя.
— Нет конечно, но мыслите вы правильно. Верите или нет, но вы намного более обеспеченные, чем те пони, которых я встречал раньше, — сказал он. И тихо, про себя, добавил: — Вот только рейдеры не устраивали на неё охоту сразу же после выхода из Стойла…
«На кого?»
— Итак, что нам делать дальше? — вежливо поинтересовался П-21. Этот маленький аппарат, похоже, оберегал нас, и я начинала подозревать, что у него были планы на наш счёт.
— Во-первых, вам нужно больше оружия, одного дробовика явно недостаточно. Вам понадобится столько амуниции, сколько вы будете в состоянии унести. Затем нужно позаботиться о броне. На тебе неплохая защита, но никогда не помешает обзавестись бронёй получше. Теперь, что касается направления: почему бы вам не отправиться на запад? Думаю, вы найдете в той стороне много полезного. Ну, и наконец, вам нужно обзавестись друзьями. Чем больше пони будут прикрывать ваши спины, тем выше ваши шансы на выживание.
— Хотя, предполагаю, у вас двоих будет большое преимущество в этом перед остальными, — добавил он с усмешкой.
— Чего? — я посмотрела на П-21 и неловко рассмеялась. — О, не-не-не… Мы вовсе не друзья. Вообще-то, мы познакомились только сегодня утром… «Когда я повязала его, чтобы отправить на списание», — добавила я про себя. Мой смех увял сам собой, когда П-21 молча отвернулся. — Ладно, это долгая история.
— О, — по какой-то причине голос Наблюдателя был полон разочарования. — Что ж… для двух пони, которые не являются друзьями, самое время задуматься над этим.
Из динамика спрайт-бота внезапно раздались щелчки и треск, быстро сменившиеся разухабистыми звуками тубы, под которые он начал забавно приплясывать в воздухе. Затем он развернулся и медленно улетел в Пустошь.
Я посмотрела на П-21, а затем перевела взгляд на свой ПипБак. Наблюдатель сказал, что нам следует отправиться на запад? Я знала, что в ПипБак встроена навигационная система, но, честно говоря, до этого момента у меня никогда не возникало необходимости в её использовании. Загрузив карту, я отметила для себя два интересных момента. Во-первых, иконкой в виде шестерёнки на ней уже было обозначено Стойло Девять Девять, а во-вторых, на карте присутствовала ещё одна метка, как раз в западном направлении. Я огляделась в поисках спрайт-бота, собираясь спросить Наблюдателя, не делал ли он что-нибудь с моим ПипБаком, но тот уже успел скрыться в зарослях, а его музыку заглушило завывание ветра в пожухлой траве.
— Что ж, западное направление всё же лучше, чем южное, — сказала я, поднимаясь на ноги и стараясь не отрывать глаз от земли. Я успела сделать с десяток шагов, прежде чем заметила, что иду в полном одиночестве. Оглянувшись, я увидела П-21, который застыл с закрытыми глазами, опустившись на колени. — В чём дело?
Он ничего не ответил, но я заметила слёзы, выступившие у него на глазах. Проклятье… хорошо, что я не назвалась его другом, потому что, будем откровенны, друг из меня вышел бы дерьмовый.
— Твоя нога? — спросила я, опускаясь на колени рядом с ним. Дурацкий вопрос, Блекджек! Он ведь был серьёзно ранен, а этим десятиминутным спуртом только усугубил свою травму. П-21 тяжело сглотнул и отвернулся. Мои медицинские познания ограничивались оказанием первой помощи, и я не имела ни малейшего представления, как помочь ему сейчас. У меня были лечебные зелья, но они помогали заживлять только свежие раны. А характер его повреждения требовал привлечения серьёзной медицинской магии.
— Ладно, обопрись на меня, — сказала я, прижимая своё белое плечо к его синему, и мы заковыляли в направлении, указанном моим ПипБаком. Мы сделали всего несколько шагов, когда П-21 внезапно отшатнулся от меня и с криком завалился на бок. Я бросилась на колени рядом с ним:
— Что случилось? Тебя же не подстрелили, нет?
— Я не… — пробормотал он.
— Ты не… что? — спросила я. Внезапно мои уши уловили какой-то звук. Голоса… П-21 начал отвечать, но я сгребла его в охапку и заткнула ему рот копытом.
— Туда! В том направлении! Пожалуйста, послушайте меня, — донеслось до нас жалобное нытьё Е-21.
— Заткнись! Неужели все пони в стойле такие нытики? «Пожалуйста, не убивай меня, я не хочу умирать. Пожалуйста, только не в задницу! Это больно, не делай этого». Вот ведь суки… — резко ответил голос другого жеребца. — А теперь нужно торопиться. Догоним большого парня, и он решит, что делать дальше.
Е-21 продолжал что-то возражать, пока они удалялись на юг.
Наконец я смогла перевести дух ещё раз… а затем я почувствовала как голубой пони яростно дёргает меня за копыта. Это выглядело так, как будто его избивали, или что-то подобное. «Вот чёрт!»
— Твоя нога! Прости меня, — сказала я, слезая с него. Но он не сдвинулся с места, а просто лежал на земле и трясся. Посмотрев на юг, я сглотнула:
— Давай же. Нам нельзя здесь оставаться. Мы должны идти.
«И даже не проси меня бросить тебя здесь.»
Он начал медленно вставать. Его больная нога была оттопырена в сторону, когда он захромал на… восток?
— Эй, куда это тебя понесло? Наблюдатель сказал двигаться на запад.
П-21 даже не оглянулся, продолжая упорно ковылять на восток. Вдруг жеребец повалился, споткнувшись о серый пень. На его лице отразилась гримаса боли, и он посмотрел на меня:
— С тобой я никуда не пойду.
Я уставилась на него:
— Да неужели?
Указав дробовиком в сторону, в которую ушли захватчики, я спросила:
— Хочешь встретиться с ними? Ты слышал, как они обработали Е-21. Хочешь повторить его судьбу?
Он лишь опустил голову и, зажмурив глаза в гневе, тихо зашипел сквозь зубы.
— Послушай… ты — смышлёный пони. Намного умнее меня. Как долго ты протянешь с такими ранами?
Жеребец глубоко вздохнул.
— Что я должен делать? — спросил он так тихо, что я даже не была уверена, ко мне ли он обращается. — Чего же он от меня хочет?
«Он? Кто „он“?» Но прежде, чем я успела спросить, он сказал мне:
— Хорошо. Пока я не могу идти сам, я иду с тобой.
П-21 попытался сделать пару шагов, но с такой скоростью мы бы не прошли и пятьдесят футов в час. Я подошла к нему сбоку и вновь подставила синему пони своё плечо.
— Не прикасайся ко мне! — выпалил он.
Забавно. А я то думала, что жеребец привык к тому, что его часто «трогали». Конечно, когда я отпрянула от него, он просто рухнул на землю. Опять. Он смутился и закрыл глаза.
— Пожалуйста, не трогай меня… слишком сильно.
Удивительно, но его голос звучал почти умоляюще. Может он был ранен сильнее, чем я думала?
— Я постараюсь, — мягко пообещала я. Я сделала всё возможное, чтобы помочь ему, и мы поплелись на запад. Может быть нам повезёт и мы наткнёмся на профессионального единорога-хирурга, работающего за бесплатно? Размышляя над этим, я забыла даже про небо над головой.
Наше путешествие длилось уже три часа, а может и больше. Чувство времени подводило меня в этих серых сумерках под плывущими облаками. Идя плечом к плечу с П-21, я понимала, что мы упускаем драгоценное время, но это увеличивало вероятность того, что Деус потеряет наш след. Некоторое время я шла, думая о своей Маме и о родном Стойле. Вычистили ли его от рейдеров? И кого убили?
«Забудь, теперь это не важно, ведь ты больше никогда их не увидишь.» Но я все равно чувствовала тоску по дому: я хотела с нетерпением ждать очередную партию в картишки с Риветс, мечтала о скучных и спокойных ночных дежурствах. И мне захотелось врезать себе, когда я вспомнила, как была взволнована мыслью о выходе на поверхность.
Мы пока ещё не столкнулись ни с чем серьёзным. Только несколько круглых жирных тварей с крылышками обстреляли нас шипами. Я решила не тратить патроны после убийства первой твари, одного удара прикладом дробовика для них было достаточно. Когда я положила их тушки в седельную сумку (Ну, вскоре мы все равно проголодаемся. Не то чтобы я была уверена в том, что они съедобны, но это было получше грязи, воздуха или мертвой травы двухсотлетней давности), система инвентаризации моего ПипБака распознала их как «Мясо Блотспрайтов». Рядом даже цена высветилась. Какого сена мой ПипБак знает, сколько стоят тушки жуков (учитывая полное незнание местной экономики), которых он никогда не видел?! Надо будет зайти к Миднайт и спро…
Чёрт.
Я не должна забывать, что у меня теперь новая жизнь, но мысленно я всё равно продолжала возвращаться к прошлому. Как бы паршиво не шли дела в стойле, там всё равно было лучше, чем здесь. Однажды я пожаловалась… ну ладно, поплакалась… Маме о том, что не хочу быть охранницей. Это было совсем не весело. «Иногда выживание важнее веселья», — сказала она мне. Мне вдруг стало интересно: а будет ли вообще веселье в моём списке планов на обозримое будущее?
Наконец, мёртвые деревья расступились, и мы оказались на краю огромной болотистой местности. Тут и там виднелись небольшие озёрца мутной воды, окружённые странного вида травой. Но после трёхчасового кросса через Пустоши, даже такая вода выглядела невероятно манящей. Вдруг я услышала щёлканье. Этот звук был новым для меня и, почему-то, показался мне несколько зловещим. До этого нечто подобное я слышала лишь однажды, когда проходила мимо магического генератора в Стойле Девять Девять. Взглянув на свой ПипБак, я увидела небольшую шкалу датчика радиации, по которой туда-сюда ездила маленькая стрелочка.
— Ох, это не хорошо, — пробормотала я, шагнув вперёд. Треск усилился. Это была не та «радиация, от которой плоть слезает с костей», которой нас пугали ещё в школе, но, тем не менее, озерца в одно мгновение стали не более привлекательными, чем коврик с надписью «Добро пожаловать» на пороге рейдерского дома.
Поднявшись на холм, мы увидели небольшой, не тронутый временем фермерский дом, рядом с которым располагался сарай. Также я смогла различить радужные завихрения на поверхности водоёмов и около десятка затопленных бочек. Ещё несколько бочек лежало в большом разбитом транспортном средстве, которое выглядело так, как будто упало с небес на землю прямо в центр поля.
Очевидно, что этот добротный дом был предметом гордости пони, который его построил. К тому же он располагался достаточно далеко от воды, чтобы мой ПипБак перестал щёлкать. Все двери и окна в нём были целы. Это место будет идеальным убежищем, в котором П-21 сможет передохнуть. Хотя кого я пытаюсь обмануть? Я сама нуждалась в отдыхе не меньше, чем он! И мне просто необходима крыша над головой. Мне до сих пор казалось, что меня затягивает в эту необъятную пустоту небес.
Но внутри дом был разграблен. Большая часть мебели была разбросана по помещению, все полки пустовали, на полу был слой разбитой посуды и мусора. В одном углу лежало несколько костей и обрывков одежды, а в другом — груда старых газет. «Хуффингтонгский Ангел Смерти нападает вновь!», — гласил заголовок. «Четыре жеребёнка погибло», — говорилось под ним.
Я повесила на стену несколько фотографий, которые валялись на полу, и поправила те, что висели криво. Они были выцветшие, но всё же на некоторых из них виднелась довольно чёткая картинка. На одной из фотографий были запечатлены кобылка и огромный жеребец, на шее которого было нечто, похожее на сбрую, а на поясе виделось седло. Сексуальные игры? Не знаю почему, но я сомневалась. Рядом висела фотография всё той же молодой кобылки, с кьютимаркой в виде яблок, которая теперь несла жеребёнка с луком. Она была нянькой? Вновь что-то подсказывало мне, что это не так. На следующей фотографии была изображена старая, устало улыбающаяся, кобыла, которая стояла позади трёх жеребят, одетых в… во что же они были одеты? Они выглядели как маленькие монстры. Следующая фотография… Кобылка со старой, помятой шляпой на голове, которая была ей явно велика и закрывала едва ли не всю её голову. Но два последних изображения… Они по-настоящему захватили меня. На них была та старая кобыла, стоявшая рядом с жеребцом. Меня удивило не то, что это был жеребец.
Это был старый жеребец. Такой же морщинистый и сгорбленный, как и кобыла. Несомненно, та старая шляпа принадлежала ему. А вот он целует её в щёку! А тут две других кобылки, которые, очевидно, были постаревшей копией парочки с предыдущих фотографий, стоят в сторонке, одетые в деловые костюмы. Огромный жеребец, со сбруей на шее, но уже облачённый в военную униформу. Старик, который сажает старую кобылу в инвалидную коляску…
Семья. Они были семьёй. Это не просто бесконечно сменяющие друг друга мать и дочь, а настоящая семья. С большим трудом я вспомнила, что когда-то давно, ещё в школе, на уроках истории я слышала про довоенные семьи. Но чтобы вот так, увидеть собственными глазами, полноценную, счастливую семью…
П-21 с потрясенным выражением смотрел на фотографии со старым пони и жеребцом в военной форме, которые сразу же спрятал, заметив, что я уставилась на него с улыбкой.
— Что? — выпалил он в свою защиту, отведя взгляд в сторону. «Богини, он что, покраснел?» А пони были очень даже милые. В кобылке с тремя яблоками на крупе было что-то такое, что вызывало желание её отшлёпать. И её парень… нет… какое-то другое слово есть… «Брат» кажется? Вот он очень неплох. Я бы попробовала его БОЛЬШОЕ яблочко.
— Ути, как ми-ило, — ответила я ему, игриво подмигнув. Нужно поднять ему настроение. Может это отвлечет его от ноги. Боюсь, что с таким распухшим коленом он вскоре не сможет носить шину.