Я ещё раз дала ей пощёчину и почувствовала облегчение, когда её взгляд сфокусировался на мне.
— Прекрати… прекрати бить меня по лицу… — прошептала она.
— Ты выстрелила мне в лицо. А теперь расскажи нам, как делать противоядие, — сказала я. П-21 в это время проверял оборудование и горелки.
— Ядовитую железу… смешать с лечебным зельем типа А или Б… варить… отфильтровать полученный экстракт… ввести… — пробормотала Глори.
— Пожалуйста, скажи, что ты понял что-нибудь из этого? — обратилась я к П-21.
— Думаю, что да, — ответил он и принялся за работу. Покопавшись в своих сумках, он извлёк использованную иглу и стерилизовал её кончик в пламени горелки. — Теперь ты поняла, что она больше, чем просто романтик-идеалист с добрыми намерениями?
— Мне плевать. Она помогла нам. Мы должны помочь ей, — ответила я резко. Сейчас не время обсуждать это.
— Но…
— Хватит уже подозрений! — крикнула я, развернувшись к нему. — Ей нужно помочь прямо сейчас. Я знаю, ты никому не доверяешь, но мы это сделаем. — Было видно, что моя тирада его обескуражила. Я глубоко вздохнула.
— Послушай. Я знаю, что она из Анклава. Я знаю, она говорит, что хочет помочь. Мне бы очень хотелось посмотреть, как на самом деле выглядит солнце. Я не могу позволить ей умереть.
— Я… — он посмотрел на неё и вздохнул, — я и не думал позволить ей умереть. Я просто… почему ты доверяешь ей? Ты готова довериться первому встречному. Наблюдатель. Крышечка. Даже Крестоносцы и Монин Глори. Ты даже мне веришь, хотя я говорил, что хочу выстрелить в тебя.
Я смотрела, как П-21 смешивает железы и целебное зелье:
— Я не знаю. И ничего не могу с этим поделать. Я верю в пони, пока они не хотят убить меня или навредить кого-либо другому.
Может это синдром Стойла Девять Девять? Похоже на то, каждый знал каждого, и даже сокровенный тайны были вполне всеобщим достоянием. Можно было кого-то обмануть, разве что, блефуя в покере. За исключением Смотрительницы, я, пожалуй, знала всю грязь и подноготную сотни кобыл Стойла.
— Просто я верю, что пони, вместо того чтобы грызться, способны объединится и помочь друг другу.
Он тихонько засмеялся.
— Как раз то, чего не хватало Пустоши — оптимистка.
Со вздохом я закатила глаза.
— П-21…
— Я не шучу, — сказал он серьёзно, отчего я немного опешила. Он поручил мне наполнить шприц с помощью моей магии, так как она более деликатна, чем копыта и рот. Заполнив его, мы ввели сыворотку в ногу Глори. Через минуту она вздрогнула и её дыхание участилось. — Ты бесишь и раздражаешь меня, а иногда твои действия пугают меня до полусмерти, но время от времени ты производишь на меня впечатление.
Улыбнувшись, я спросила:
— Значит, когда я в следующий раз буду говорить с Наблюдателем, я могу ему сказать, что мы стали друзьями?
— Стали больше похожи на друзей, — сказал он, держа копыта в миллиметре друг от друга. — Примерно на столько.
Я рассмеялась и тряхнула головой.
— Отлично. Значит, я делаю успехи, — вздохнув, я стала осматриваться по сторонам. Мой Л.У.М. показывал несколько красных меток. — Я зачищу лабораторию и попробую поискать мэйнфрейм.
— Хорошо, только не распотроши его, — сказал он то ли в шутку, то ли всерьёз.
Я продолжила двигаться дальше в лабораторию, каждый шаг пиная гильзы от разнообразного оружия. Должна признать, я была рада, что до нас никто сюда не залез. Здесь был истинный рог изобилия всяких боеприпасов. Я прошла мимо ящиков пистолетных, дробовых и винтовочных патронов. На некоторых были маркировки, которых я никогда не видела: красные, оранжевые, зелёные, синие и черные полосы. А впереди меня ждали роботы часовые, на которых я могла испытать всё разнообразие полученных боеприпасов.
Красные оказались своего рода зажигательными, что было абсолютно бесполезно. Оранжевые — разрывались при контакте с поверхностью подобно гранате! Может не так разрушительно, но впечатляет. Зелёный патрон просто растёкся по металлу каким-то гелем. Синим я выстрелила по турели. Произошла вспышка, и турель просто отключилась. Я скептически посмотрела на вырубленное устройство, а затем на свою пушку. Впечатляюще. Минуту спустя эта чёртова штуковина заработала опять, так что мне пришлось действовать по старинке — картечью. Чёрный просто запускал кучу заострённых игл, многие из которых просто рикошетили об броню оставшихся часовых.
Дойдя до очередной двери, я тут же замерла. Я чувствовала покалывание на моей коже ещё до того, как я услышала щёлканье моего ПипБака. Чтобы не было позади этой двери, я была готова. Покончив с последней турелью, я осмотрела офис. «Доктор Троттенхеймер. Научный руководитель», — гласила потускневшая табличка. Внутри был сейф и терминал. Их я оставила более надёжным копытам П-21. Скелет единорога расположился на стуле, а рядом с ним на полу лежал необычный пистолет.
Осмотревшись получше, я поняла, что с костями было что-то… что-то не так. Например, его череп будто был вылеплен из воска и лежал довольно далеко, рядом с радиатором. Отверстие в черепе явно было не пулевым, вместо этого оно было оплавлено. Я призвала телекинез и аккуратно приподняла пистолет. Я никогда не видела ничего подобного, но что-то в нём заставило меня поёжиться. Я положила его в мою седельную сумку. У меня пробежались мурашки, когда мой ПипБак идентифицировал его просто как «Причуда Троттенхеймера». Тогда я посмотрела на стену, на которую указывало выходное отверстие…
Как и большинство зданий на пустоши, НПЦ Айроншод Файрармс был оборудован по последнему слову техники, и иногда это доходило до абсурда. Возможно, я не очень хорошо разбираюсь в конструкции этого здания, но его стены были обшиты шестисантиметровыми стальными пластинами, которые уходили глубоко в бетонное основание постройки. Они позволяли зданию выдерживать даже ракетный удар. И когда я подошла к дырке в стене, я могла лишь удивлённо разглядывать аккуратное отверстие, которое проходило через укреплённый офис и внешнюю стену за ним. Я оглянулась на скелет доктора Троттенхеймера, а затем вновь перевела взгляд на дырку. Что же за пуля могла сотворить подобное?
Примерно через час я сменила П-21, и он смог, наконец, заняться замками. Жеребец передал мне старый потрёпанный журнал, половина страниц которого давно уже потерялась. Похоже, что это был старенький «Сделай сам», в котором было несколько довольно странных статей на подобии «Пластид и вы» или «Как же Пинки Пай удалось одурачить Прыгающую бомбу? Три теории».
Дыхание Глори стало спокойным и глубоким, а через несколько минут после того, как П-21 вышел, она, наконец, открыла глаза.
— Я жива? — тихо спросила она.
— Ты так представляла себе загробную жизнь? — сказала я с усмешкой. — Ну да. Мы подбросили бутылочную крышку, и она упала морковкой вверх, так что нам пришлось спасать тебя, — добавила я с невинным видом.
— Вы подбросили…
— Шутка, — объяснила я, — Что, у анклавовцев вообще нет чувства юмора? — осведомилась я, приподняв бровь.
— Мы всего лишь пони Анклава, Блекджек. Не Анклавовцы… — Монин Глори отвернулась, — И нет. Я не думаю, что оно есть, — произнесла она, медленно поднимаясь, сжимая голову копытами. — Ой… ой…
— Голова болит?
Глупый вопрос. Я достала из седельных сумок бутылку Спаркл-Колы и левитировала её пегаске, попутно открутив крышечку и опустив её себе в карман. Глори улыбнулась, взяла Колу копытами и сделала небольшой глоток.
— Итак, пока ты была в отключке, ты пробормотала кое что, что заинтересовало П-21.
Уклончивый взгляд. Не хорошо. Ещё хуже то, что пегаска выглядела расстроенной.
— Я… пробормотала?
— Что-то вроде «не нужно больше оружия». Я нашла это просто забавным, учитывая, что ближайшая лаборатория, которую мы отыскали, оказалась оружейной, а вот П-21 это действительно заинтересовало, — тихо ответила я, надеясь, что смогу разговорить её.
Она закрыла глаза и отвернулась.
— Я… я не хочу говорить об этом.
— Здорово, просто здорово.
П-21 хочет пристрелить меня за то, что я постоянно напоминаю ему о Стойле, но при этом не хочет говорить об этом. Глори имела дело с оружием в Анклаве и она тоже не хочет говорить об этом. Я готова отдать ногу за напарника без туманного и загадочного прошлого.
— Просто, чтобы ты знала. Я буду рада услышать об этом побольше, — поднявшись, сказала я, оставляя пегаску наедине со Спакл-Колой.
— У меня не было выбора, — услышала я мягкий голос Глори у себя за спиной.
— Что?
Я посмотрела на неё с выражением вежливой заинтересованности. Она опустила взгляд на морковную газировку.
— У меня не было выбора. В Анклаве… если у тебя есть способности в какой-то области, то ты… предполагается… пройдешь курс обучения и будешь работать в этой сфере, — Она вздохнула и закрыла глаза.
— Мои таланты лежат в области инженерии и медицинских технологий. Я никогда не работала над чем-то особо важным, но всегда шли… разговоры. Разговоры о том, как использовать что-нибудь для военных целей. Разговоры о том, как использовать что-нибудь для защиты Анклава, — она вновь взглянула в свою бутылку, — и мне это не нравилось.
— Так почему ты просто не ушла? — М-да… похоже, Стойло Девять Девять было не единственным местом с дурацкими правилами.
— Я могла, но… Это было бы сложно, — похоже что, она явно не собиралась обсуждать свое прошлое. — Поэтому я перевелась в Добровольческий Корпус. Две недели тренировок, и я оказалась здесь, внизу.
Я криво улыбнулась:
— Знаешь, я бы действительно хотела как-нибудь услышать о жизни в Анклаве. Составить общее представление, и всё такое?
— Это… Я не могу. Пожалуйста… не то чтобы я не хотела, — тихо сказала она, глядя на свои копыта. — Мне запрещено. Если они когда-нибудь узнают, что я нарушила протокол… у меня есть семья, — её лавандовые глаза умоляли меня понять, — Их будут допрашивать. Их будут подозревать. Моя сестра может потерять работу. Мой отец несомненно будет опозорен. Я не могу говорить об этом. Ни о Циклоне, ни о том, что я делаю здесь. Ничего, — она закрыла лицо копытами, — Не то чтобы я не хотела рассказать тебе. Я не могу, — сказала она, шмыгнув носом.
Я чувствовала, что если продолжу давить, то она расколется. Моя грива прямо таки чесалась от желания получить вразумительные ответы. Но вместо этого я лишь вздохнула и провела магией вдоль её фиолетовой гривы.
— Не волнуйся. Я понимаю. И скажу П-21, чтобы забыл об этом.
Что ж, похоже мне придётся потерпеть ещё немного с этими секретами. Я поднялась на ноги и выпрямилась.
— Заканчивай с этим, а затем сделай одолжение: возьми три-четыре из этих желёз и сделай ещё парочку доз антидота. Не хотелось бы повторять это снова.
Она улыбнулась и кивнула. Конечно, мы не получим полное вознаграждение, но я могла с этим смириться. С чем я смирится не могла, так это с тем, что в следующий раз у нас может не оказаться противоядия.
— Пойду поищу П-21. Посмотрю, чем я могу ему помочь. — я даже не представляла, как буду помогать ему взламывать терминалы или замки, но в любом случае это звучало лучше, чем «ничем не могу помочь, если не надо ни в кого стрелять».
Оставив её отдыхать, я направилась в офис доктора, левитируя пистолет перед собой. Прежде мне не встречалось подобного оружия, и его внешний вид показался мне более чем странным. На первый взгляд места для обоймы не было, так что он вряд ли был автоматическим, как я сперва предположила. Он заряжался сзади, подобно двустволке; это, очевидно, было сделано для точности. Калибр был огромным, почти как мой рог! И похоже, что этот пистолет был защищён бронёй.
В худшем случае я могла ударить кого-нибудь этой штукой. Он стоил больше двух сотен крышечек, но я не представляла себе, какой от этого толк, пока у меня нет к нему пуль.
— Ну как, удачно? — спросила я, усевшись на стол и скрестив ноги, приняла вертикальное положение. П-21 наградил мне каким-то странным взглядом. Я заметила табличку с надписью на столе: «Я стал смертью, разрушителем миров!» Брр, ужас-то какой.
— Попытка шестьдесят один. — ответил он с лёгким вздохом, возвращаясь к терминалу. Через мгновение он внезапно посветлел. — И… похоже, шестьдесят вторая — удачная.
Затем последовал щелчок, и сейф в углу комнаты открылся.
— Тут есть несколько записей. Хочешь почитать их, пока я буду тут всё осматривать?
— Хм… наверное, не стоит. Это только расстроит меня.
«Но разве я не упоминала, что терпеть не могу сидеть без дела?» Я ничего не могла с собой поделать, когда спрыгнула со стола и направилась к терминалу, чтобы прочитать записи.
Запись 1>Я пишу это на случай, если меня возьмут под стражу или моя память будет подчищена М.М. Мой переход из лабораторий проекта «Горизонты» в «Айроншод Файрармс» был стремительным, если не сказать больше, но это было вопросом жизни и смерти. Г.Б. делает всё возможное, чтобы защитить меня и С.С. от директора, но, боюсь, этого может оказаться недостаточно. Би был весьма доволен возможностью заполучить интеллект вроде моего в ряды сотрудников НПЦ, но я заметил, что мой переход вызвал возмущение в рядах старой команды. Это меня не волнует. Хотя новая работа может оказаться ниже уровня моих способностей, самое главное, она способна обеспечить меня и мою семью. А, учитывая нынешние обстоятельства, возможно, для меня будет даже лучше держать свой гений при себе. На всякий случай.
Запись 2>Ко мне пришёл Т.Б., чтобы попытаться убедить меня работать с новым директором. Тупой осёл. Он никогда не был верен никому, кроме себя. Я не представляю, зачем она вышла за него. Совершенно очевидно, что он ничуть не жалеет о своём предательстве, продолжая держаться «стороны победителей». П.П. послала множество головорезов своего М.М., чтобы отыскать мой архив, но они не найдут эти записи. Поэтому пока я чувствую себя в относительной безопасности. Г.Б. всё ещё продолжает бороться за всех нас.
Запись 3>Прошлой ночью меня навестил Г.Б. Не представляю, как ему удалось миновать охрану. Я никогда не видел его таким… взбудораженным. На этот раз Г.Б. окончательно зашёл в тупик и отчаянно нуждался в моих рекомендациях. Но разве я не сделал для него достаточно, работая над П.Г. и П.З.? Нет. Ради него, ради его веры в меня, когда никто больше не верил… я должен буду помочь. Он поклялся никогда не использовать это для П.Л. и П.Х. Он сказал очень странную вещь: «Существуют реальные угрозы». Будет непросто, но я сделаю это для него. К счастью, я научился довольно сносно хранить секреты от своих близких; лишние тревоги им ни к чему, и чем меньше они знают, тем меньше опасности для них представляет М.М.
Запись 4> Боюсь, моя охрана показала свою полную некомпетентность. Мне нанесли ещё один визит, на этот раз это был сам директор. Он может быть очень любезен, но я не могу позволить ему уговорить меня. Он пообещал мне перевод в М.Т.Н., если я соглашусь работать с ним. Это было очень заманчиво. Мне на роду было написано работать с величайшими силами, известными в мире пони, а не создавать… пули. Было бы славно снова поработать с Т.С., но я был вынужден отказаться. Директор был вне себя.
Запись 5> Г.Б. предоставил все необходимые материалы. Так как я работаю на оружейном заводе, устройства я создаю в виде пуль и оружия. Для их нормального функционирования этого вполне достаточно. Я предупредил Г.Б. о возможных рисках, но он просто отмахнулся от моих слов. Я больше в нём не уверен. У меня развилась паранойя под воздействием его агитации, или опасения оправданы? И я правда создаю пулю «Убийца Драконов», наподобие тех, что убили Б.М.? Я ни в чём больше не уверен. Фо Лиф хочет, чтобы я проводил больше времени дома. Она говорит, что девочки очень по мне скучают. Надеюсь, что после этого, всё, наконец, успокоится.
Запись 6> Мы не закончили. Г.Б. был арестован. В мою лабораторию ворвались чиновники М.М. Не думаю, что когда-нибудь видел П.П. более счастливой. Она лично допрашивала меня. Я подробно рассказал ей, чем именно занимался; не моя вина, что ей не хватило мозгов, чтобы понять меня. Мне удалось обойти её допрашивающее заклинание, и я отправил её лакеев-мозгоправов исследовать окрестности Троттингема. Они изъяли всю мою работу, но пропустили пулю #9, которая оставалась в изготовителе. Было приятно наблюдать, как они пялятся на мои шедевры, словно тупые мулы. Тем не менее, я чувствую себя очень плохо из-за флюса[3]. Мне бы нужно отправиться домой… но ещё так много предстоит сделать. Хотя Г.Б. больше нет, есть другие, которым он доверял, и я знаю, насколько это было для него важно, хотя и не понимаю почему.