П-21 посмотрел на меня с беспокойством.
— Блекджек? Ты в порядке?
— Да, просто… да… — «О, Богини, неужели я на самом деле становлюсь такой нервной?» — Я ведь не сошла с ума?
— Ну… — жеребец самодовольно ухмыльнулся… о да, это определённо была ухмылка! И это была ухмылка в стиле Блекджек, вместо обычной угрюмой ухмылки П-21. — Скажем так, с каждым днём на картине под названием «Блекджек» появляются всё более и более интересные краски.
— Ох… оставь душевнобольную в покое, — парировала я, и была рада, что не думала о маминых советах по поводу поднятия бёдер… Богини, опять думала! Кряхтя, я искала другую тему, о которой могла думать. — Эй, Крышечка. Много на Пустоши таких, как Деус?
Она вынула бутылку слабо-радиоактивной воды (нельзя тратить фильтрованную воду на мытьё) и начала счищать серую краску со своей шкуры.
— Потрошителей вокруг Хуффингтона всегда хватало, но большинство не такие сильные, как Деус. Когда ты становишься Потрошителем, они что-то с тобой делают, от чего ты становишься сильней и живучее. А у старейших Потрошителей, таких, как Большой Папочка и Деус, есть ещё и лечащие талисманы и тому подобное. Единственные, кто могут сравниться с ними по боевой мощи — Стальные Рейнджеры.
— О, почему же так? — спросила я, сняв свою фальшивую кьютимарку и начиная смывать фальшивый оливковый окрас. По какой-то причине она меня… раздражала. Мне нравились мои туз и пиковая дама. Потом я взглянула на случкомарку П-21 и двадцать одну точку, прикрытые им его седельными сумками. Какая кьютимарка могла бы быть у него? Книга? Свечка? Упёртый осёл?
— У Стальных Рейнджеров есть военно-морская база Айронмэйр. Флагман «Селестия» пришвартован там. Если они заставят его пушки работать, то смогут накрывать снарядами пол Хуффингтона. У них есть расчёты и боеприпасы, и они тянут копыта к каждой ракете, до которой могут добраться. — Крышечка взглянула на восток, но там, как и на севере, горная цепь загораживала обзор. — Большинство Стальных Рейнджеров заботит только сбор оружия и технологий прошлого. Но я уверена, Звёздный Паладин Стил Реин планирует что-то покрупнее. К счастью, Потрошителям нравится драться на западе, а Анклав сдерживает их на юге, поэтому большая часть Рейнджеров заблокирована на базе Айронмэйр.
— Ты думаешь, они собираются захватить Хуффингтон? — спросил П-21.
Крышечка прикусила губу:
— Старейшина Кранчи Кэрротс… никогда. Но она стареет и слабеет, и, я думаю, Стил Реин захочет показать Эквестрии, на что Рейнджеры действительно способны. К несчастью, Анклав того же мнения о себе. Если они начнут войну, то о трети Хуффингтона можно будет забыть.
— Кстати об Анклаве, а куда Глори запропастилась? Она ведь вылетела перед нами и должна была встретить нас тут, — сказала я, нахмурившись, осматривая небо над головой в поисках знакомой, а затем обернулась в сторону «Пони Джо».
— Нет, она бы не зашла внутрь…
Я подошла к чёрному ходу и осторожно приоткрыла дверь, мысленно приготовившись к тому, что на меня сейчас накатит приступ тошноты. Но, к своему удивлению, всё, что я почувствовала — это волну горячего воздуха. Внутри слышалась тихая музыка ДиДжея Pon3. Мало-помалу я отворила дверь и осмотрела кухню ужасов, обнаруживая лишь…
— Всё чисто.
Причём, «чисто» в буквальном смысле. Промышленный смеситель был демонтирован. Печи и разделочные столы сверкали чистотой. Все тела исчезли. Кто-то побывал здесь за последние день или два и вычистил все следы творившихся здесь зверств.
Что ж, это было одно из самых жутких происшествий, случившихся со мной за прошедшую неделю. Не таким плохим, как в некоторых прочих местах, но всё же. Я вошла внутрь и обнаружила Глори, читающую журнал в одной из кабинок под звуки умиротворяющей музыки, льющейся из радиоприёмника в углу. На столе перед ней стояла бутылка Спаркл-Колы. Если бы на ней не было униформы Анклава и боевого седла, я бы решила, что она призрак пегаски из позапрошлого столетия, которая пришла сюда на свидание.
— Привет, Блекджек.
— Привет. Так у тебя, оказывается, ещё и потрясающий талант к уборке? — спросила я, присаживаясь в кабинку напротив неё.
— Хм, нет. Ты о том, как здесь всё изменилось? — ответила Глори, обведя помещение копытом. Мой вещевой мешок с дробовиком и усиленной бронёй покоился рядом с ней. Вещи П-21 тоже были здесь.
Я одарила её скептическим взглядом.
— Это было логово рейдеров. Ты видела, как они тут жили. Это место должны украшать тела по стенам и кишки в виде серпантина. — «Чёрт, неужели это мои слова?» Я глубоко вздохнула, чувствуя приступ мигрени. — Кто-то здесь прибрался.
— Ну, это была не я. Я сидела тут всё утро, — сказала она с улыбкой, указывая на изрядное количество пустых бутылок рядом с ней. — Здесь есть проточная вода в раковинах, но я думаю, что она всё равно радиоактивна. Попроси П-21 проверить дамскую комнату. Там запертая аптечка, — она вздохнула и облокотилась на подбородок, возобновив чтение Научного Вестника Эквестрии. — Кстати, для меня остаётся загадкой, кому вдруг понадобилась запирать аптечку.
— Это кажется контрпродуктивным, — согласилась я, а затем вышла, чтобы сказать другим, что путь свободен. П-21 пошёл прямо в дамскую комнату. Краски в туалетах осыпалось гораздо больше, ещё Глори была права насчёт радиации. Мои глаза начали зудеть, и мир окрасился в янтарные тона. Как пить дать незначительная радиационная интоксикация, но в этот раз я решила обойтись без специальной чистки.
Выйдя из туалета с твёрдым намерением вычистить из себя эту радиационную заразу, я добралась мешка и втянула пачку Антирадина, наслаждаясь терпким апельсиновым вкусом. Они могли бы разливать его по бутылкам! Затем я надела новую и улучшенную… а ещё и потяжелевшую… броню. Я, несомненно, чувствовала себя более солидно. Также теперь в моём распоряжении был усиленный шлем, выполненный в том же синем с золотом мотиве. Я прямо чувствовала вшитые внутрь пластины. Будем надеяться, что они предотвратят случаи типа «Блекджек взлетала на воздух и оказалась на волосок от гибели» …секундочку.
Кто-то пришил нашивку крестоносцев на левом бедре, прямо под словами «Силы Безопасности». Может, она выглядит тускло, но вид золотой кобылки дерзко указывающей в небо заставил меня улыбнуться и сдавил горло одновременно. Не знаю как, но я отплачу крестоносцам. Забытая фракция пони, которая заслуживала помощи больше всего.
Я вышла наружу и увидела Монин Глори, которая разговаривала с Крышечкой и Бонсоу. Сделав вид, что меня интересуют журналы, оставленные пегаской, я осталась в стороне.
— Как только слайды будут готовы, убедитесь, что они дошли до Доктора Монинстара в НПРД с моими заметками. Я уверена, что они его очень заинтересуют. Дайте ему знать, что я путешествую с Блекджек.
— Вы могли бы доставить их сами, — заметила Крышечка. — Дорога туда опасна, но наш караван проходит там дважды в неделю.
Глори мельком взглянула на меня, слегка улыбаясь.
— Ну, учитывая пережитые опасности, лучше я останусь с Блекджек. Она спасла мне жизнь, и она старается поступать правильно. Может, заодно найду больше образцов.
«О-ой, я сейчас покраснею».
— Здорово, рада что ты остаёшься с нами, — сказала я.
И это на самом деле меня радовало. Хоть она была несколько… педантичной, но она видела многие из тех же ужасов, что и я, и не спасовала перед ними, в отличие от меня. И ещё она могла летать. Смущала только её связь с Анклавом, но я была убеждена, что ей можно доверять.
Разобравшись с делами, мы направились к Метеостанции Четыре, радиовышка которой была неплохим ориентиром на местности. Теперь, без маскировки, я чувствовала покалывание между лопатками. Но при этом мне было… хорошо. Может быть, сказывался целый день, проведённый без убийств, или уверенность Глори во мне, или то, что я сошлась в бою с Деусом и вышла из него живой.
Любой, кто охотится за моей головой, как я полагаю, должен отображаться на моём Л.У.М. красным цветом, но из врагов в этих лесах были лишь скачущие блотспрайты.
— Ну так что, эти твои мозги поведали тебе что-нибудь интересное? — ехидно спросила я у Глори.
— О, да. Я обнаружила обширные участки с признаками некроза в лобных долях образца, взятого у рейдера… — начала было объяснять она, но осеклась, заметив мой «не забывай, что я тупая пони» взгляд. Вздохнув, она продолжила: — Спереди в их мозгах полным-полно маленьких дырочек. Из-за чего они выглядят похожими на губку.
«Ну вот видишь? Стоило перевести с заумного на понятный, и я сразу в теме!»
— В передней части мозга расположены центры, отвечающие за принятие долгосрочных решений, — пояснила Глори.
— Возможно, нечто подобное ты смогла бы обнаружить в мозгу у Блекджек, — ухмыляясь, сказал П-21.
Я сдерживалась изо всех сил, чтобы не сказать в ответ какую-нибудь гадость, чувствуя, как кровь стучит в висках.
— Так чем, по-твоему, это может быть вызвано? — продолжил он, не замечая, как сильно задел меня. — Множество пони, живущих в Пустоши, остались нормальными.
Правда, они готовы убить нас ради кучи крышечек, но это нормально.
— Какими-то бактериями или вирусом, я полагаю. Разложение происходит постепенно, и, вероятно, проходят месяцы или даже годы до полной психической деградации. Учитывая образ жизни рейдеров, они, скорее всего, распространяют это, поедая заражённых пони, — ответила Глори. — Анклав докладывает, что здесь внизу есть нечто, что превращает всех пони в рейдеров, но мы столкнулись со множеством пони, на которых оно не действует. Мозг работорговца был абсолютно здоровым. И не имел ни малейшего намёка на язвы, — добавила она с восторгом. — Конечно, требуется гораздо больше контрольных образцов, но Анклаву не составит труда добыть их. Если я права, то, блокировав источник заражения, они смогут начать работу над лекарством. Только представьте Пустошь без рейдеров!
— Останутся лишь радиация, гули, бандиты, роботы-убийцы, работорговцы… — начал перечислять П-21. Я легонько пихнула его в бок. Вывод рейдеров из уравнения мог бы иметь большое значение в деле превращения Хуффингтона в место, безопасное для проживания. П-21 был прав, но, если права и Глори, и Анклав способен разработать лекарство, это, несомненно, осчастливило бы меня. Вот бы они ещё сделали что-нибудь с этими облаками…
Меня не прельщала идея ночевать на метеостанции, но я знала, что там была еда, которую мы оставили, и, если только роботы себя не отремонтировали, мы должны быть в безопасности. К тому времени, когда мы дошли до станции, усилившийся дождь уже стал превращать землю в суп из грязи. Мы вошли внутрь, и я тщательно и осторожно расчистила для нас комнату; я не была настроена хоронить дюжину скелетов, но хоть не придётся расшвыривать кругом их кости, словно какой-нибудь мусор. Я левитировала несколько матрасов, и мы устроились на ночь.
…я уже говорила, что ненавижу скучать?
У меня в сумке была одна любопытная штучка. Я аккуратно достала оттуда шар памяти, который нашла в разрушенной беседке у озера. Лёжа на матрасе, я катала его копытами взад-вперёд. Бонсоу объяснил мне принцип их работы: путешествие в уже пережитое кем-то. Можно видеть то, что видят они, и чувствовать то, что чувствуют они. Я полагала, что первый шар принадлежал мисс Глиттерхувс: воспоминания Гранат об имевшей место встрече Флаттершай, Черили и Рэдхарт. Надеюсь, в этот раз я не очнусь распотрошённой… ладно. Не надо сейчас думать об этом.
— Пожалуй, посмотрю, что там внутри, — сказала я, глядя на шар.
— По-твоему, это удачная идея? — спросил П-21, не скрывая скепсиса.
— Это же моя идея. Конечно она неудачная, — ответила я, подняв шар копытом. — Как только я загляну в эту штуку, на нас нападут охотники за головами, гули или Деус. Но мне скучно и любопытно, так что вы двое позаботьтесь, чтобы Деус не оттрахал меня своей пушкой.
Глори нахмурилась, теребя подбородок кончиком крыла.
— Не думаю, что его пушка влезет. У неё калибр примерно сто двадцать два миллиметра, это почти как у кобылы при родах, так что если ещё прибавить толщину ствола… — тут она, наконец, заметила мой взгляд. — О, просто шутка в стиле Блекджек. Извини, — она невинно улыбнулась. — Да, мы защитим тебя от гипотетического Деуса и его гипотетической пушки.
— Как-нибудь расскажи ей, что такое двусмысленность, — сухо заметил П-21. Затем он озабоченно посмотрел на меня.
— Я не очень-то разбираюсь в этих штуках, но будь поосторожнее.
Звёзды. Для меня они были лишь словом из шести букв, белыми точками на чёрной обложке учебника по истории, который был настолько скучным, что я не удосужилась его прочесть. Сейчас они были миллионами белых лампочек, заполонявших небо надо мною. А луна… я не могла подобрать слов для её описания. Белая и светящаяся, как отполированная крышечка. Агррх, я и вправду только что сравнила луну с местной мусорной пародией на деньги? Нет места для поэзии в моей душе.
Озеро передо мною было похоже на кусок ночного неба: в этом спокойном месте не было никакой пенящейся серой воды, болотных сорняков, и уж тем более радигаторов не было. Воздух наполнял сладкий запах чистой воды и тонкие ароматы, которые (как я сама решила) издавали «цветы». Тело единорожки, внутри которой я была, было так похоже на моё, что мне казалось, что я сама там стою. Я хотела сбегать к озеру, попробовать чистой воды и исследовать источники запахов. Увы, я не могла это сделать, потому что моя хозяйка стояла под крышей беседки, пока ещё не разрушенной упавшей небесной повозкой.
Я услышала шаги со стороны моста, идущего от беседки к берегу, и почувствовала, как губы кобылки сжались.
— Ты всё-таки собираешься вернуться?
— Агась, — тихо ответил басистый, скорбный голос.
Я почувствовала дыхание на боку кобылки, как она оперлась своим телом на жеребца. Закрыв глаза, она вдохнула его запах и почувствовала его сильное, мускулистое тело рядом с собою.
— Разве пятнадцати лет твоей жизни было не достаточно, Макинтош? — спросила она еле слышно, проведя щекой по его шее.
— Я нужен им. Принцессы будут там. Я так думаю, что там, может быть, всё это наконец-то закончится.
— Закончится…
Кобылка открыла глаза, чтобы посмотреть вверх, на мощную челюсть жеребца, и на его мягкие, и в то же время удивительно строгие глаза, которыми он смотрел вниз, на неё.
— А для тебя это хоть когда-нибудь закончится, Макинтош?
Он улыбнулся мне и нежно прижал к себе. Я удивилась тому, как нежно ко мне смог прижаться такой мощный пони.
— Ну теперь, когда у меня есть ты, я уверен в этом.
Ох, как же мне это понравилось… Ой, то есть ей понравилось… Богини, я уже не могла точно сказать, какие чувства были мои, а какие моей хозяйки.
— Я должен сделать это. Ради сестрёнок. Ради всех погибших друзей. Ради Принцесс. И ради тебя тож. Голд говорил, что зебры уважают меня. Может, есль я там буду… то они охотнее пойдут на мирные переговоры.
Я почувствовала, как кобылка наклонилась к Макинтошу и прошептала:
— Ну тогда, я думаю, ты должен пойти.
Тихо вздохнув, единорожка задала ему ещё один вопрос, на этот раз более уверенным голосом:
— Ты уже рассказал своей сестре обо мне?
Жеребец тут же отдёрнулся и сглотнул.
— Ну… Она… Гмм… Была занята… И… Эмм…
— Биг Макинтош! Мы встречаемся уже целый год, и ты всё ещё не рассказал об этом своей сестре?!
Моя хозяйка тут же ударила его передним копытом по ноге, а я в это время улыбалась. Макинтош был слишком сильным для моих копыт.
— Прости меня. Прост я так думал, что если мы долго будем вместе, то она сама об этом узнает. — сказал он с глуповатой улыбкой на лице. — Вот что я тебе скажу, Мэри: после того, как я вернусь с Утёса Разбитое Копыто, я подам в отставку…
— И? — спросила я, почувствовав, как вопросительно поднялась моя бровь.
— И ещё я расскажу своей сестре и всем знакомым об одной замечательной кобылке… — продолжил он, положив свою голову на мою.