Но закончить мысль Ача не успел. Вдруг произошло странное. Кувшин с вином подпрыгнул с пола вверх, стукнулся на лету с окороком, и повалился на бок. Каменные стены дома вздрогнули. Как будто землю тряхнуло от могучего удара. С полок на стенах со звоном повалилась кухонная утварь. Незакрепленная крышка подвала, захлопнулась с тяжким стуком. Черепица с крыш ближайших домов покатилась на мостовую, разбиваясь вдребезги. Ее треск слился с жутким грохотом, долетевшим со стороны главной площади. И все это в один миг.
Ача вскочил на ноги и замер, прислушиваясь. В доме слышалось только бульканье вина из опрокинувшегося кувшина. Но скоро вопли, гвалт, панический топот ног, звон металла разорвали тишину снаружи. Отблески факелов заплясали перед воротами их дома. По улице от главной площади в ужасе бежали люди, много людей. Словно город взбесился. Ача отшвырнул кусок окорока, и приник к окну. Но увиденного блондинчику показалось мало. Он выскочил из дома и побежал к воротам.
Вдребезги пьяный Узи остался сидеть на полу в комнате. Неуверенной рукой малыш пробовал поднять опрокинувшийся кувшин, но промахнулся и лишь неловко задел сосуд. Кувшин закрутился на боку, как волчок, разбрызгивая по полу остатки вина. Узи пытался остановить его, ухватив за горлышко, но хватал мимо раз за разом.
Дверь распахнулась, Ача ввалился обратно, сгибаясь под тяжестью дорожных мешков, снятых с осла. Блондинчик перевалил их на стол.
– Изверги атакуют город! Обрушили на площадь огромную скалу. Там – кровавое месиво! Король убит наповал!..
Ача сообщал панические слухи, которые выкрикивали пробегавшие мимо горожане.
– С заседания капитула никто не ушел живым…
Одновременно блондинчик шарил в дорожном мешке, запустив в него руки по локоть и что-то сосредоточенно выискивая.
– Это же Люгера мешок, – подметил недоумевающий Узи.
Ача начал прощупывать швы мешка тонкими, чувствительными пальцами.
– Невозможно столько монет зашить в какие-то швы, – с досадой признал блондинчик. – Ну-ка, Узи, трезвей быстро и вспоминай: сколько всего денег мы заработали на чудесах за эту весну?.. Не могло у Люгера ничего не остаться!
– Сто монет за оживление статуи отвалил настоятель в Кампо-Гиро. И за превращение ворон в белых голубей на праздник небесной благодати с нами хорошо рассчитались… Было несколько увесистых кошелей, – вспомнил Узи. – Что ты делаешь?
Ача уже набивал котомку остатками съестных припасов. Торопливо собирая манатки, блондинчик украдкой поглядывал в окна: куда смотрят охранники, приставленные к воротам.
– Бежать надо! – пояснил Ача. – Люгера уже не дождемся. Наш мэтр наверняка погиб на площади, в лучшем случае – в плену у извергов. Мы еще успеем вырваться за городскую стену. Нельзя оставаться в этой западне, когда такое началось. Куда же Люгер дел столько денег? Где он их прячет?
Ача глубже запустил руки в мешок Люгера.
– Я понял! – Узи вытаращил глаза, пораженный чудовищной догадкой. – Ты ищешь деньги не для того, чтобы выкупить Люгера из плена, а чтобы сбежать?.. Я раскусил тебя, подлец!
Бездна нравственного падения Ачи шокировала Узи настолько, что горбоносый плюнул в блондинчика. Но промахнулся.
– Ты предаешь нашего мэтра, чтобы прикарманить денежки!..
Узи бросился на Ачу, вне себя от ярости. Блондинчик отталкивал агрессивного малыша, вытянув руку, упираясь ладонью ему в подбородок. А Узи беспорядочно молотил руками, длины которых явно не хватало, чтобы нанести ущерб физиономии коллеги. Ни один не мог взять верх в дурной потасовке мелких шарлатанов, не умеющих драться.
Чудовищная смерть
Окровавленная гиена изнемогала, окруженная врагами. В гуще боя когтистая лапа диковинного зверя махнула впустую, не зацепив никого. Мешок со связанным Люгером, отброшенный серыми паникерами, стукнулся зверюге в бок. И в этот миг строй лучников, с дистанции в десяток шагов, дружно спустил тетиву. Стрелы вспороли воздух. Две из них пронзили мешок с Люгером. Одна прошила мешковину в сантиметре от горла шарлатана и ушла насквозь дальше, вонзившись в бок огромной гиены. Еще одна стрела чиркнула подмышкой Люгера, порвав его балахон и разодрав кожу, но не причинила другого вреда.
Зато две другие стрелы пробили гиене глаз, по самое оперение войдя в голову. Страшный зверь взвился, захлебываясь клекочущим воплем, и рухнул на Люгера сверху. Придавленный шарлатан, успел в падении извернуться, выставить острие стрелы из подмышки, еще и снизу пронзив тушу издыхающей твари.
Вокруг, на мостовой лежала целая груда тел. Израненный изверг сражался, попирая их ногами. Одна из четырех рук уже висела безжизненно, как плеть. Второй не доставало сил держать клинок, и он помогал ей третьей рукой. Только одна, правая верхняя рука, видимо самая сильная, все еще была страшна. И клинок, который ручища стискивала, поводя им по сторонам на уровне человеческой шеи, заставлял осмелевших людей держаться на почтительном расстоянии.
Численное превосходство и присутствие короля толкало смельчаков отличиться. Бойцы храбрились, выскакивали вперед, дразня изверга, но прятались обратно в толпу, как только его клинок мелькал у них перед глазами.
Однако, бескровная пауза не могла тянуться долго. Огромный шлем уже слетел с головы изверга. Хотя трудно было назвать головой эту уродливую башку. Дыхание с хрипом вырывалось из провалов двух круглых ноздрей, заменявших нос этому лицу, а толстенный лоб нависал далеко над глазами. Телосложение изверга во многом напоминало человеческое, но было в нем что-то и от краба. Четыре руки, растущие из плеч, и ноги, выгнутые дугой, служили опорой мощному круглому торсу.
Сетчатые глаза, которыми изверг поводил по сторонам, не выражали никаких человеческих эмоций, потому что в них были десятки зрачков. А выражать они могли только отчаяние. Враги напирали на загнанного в ловушку лазутчика. Длинные копья целились ему в голову, не позволяя пустить в дело клинок в ближнем бою.
Расталкивая воинов, к извергу приближался «проклятый» король. Но в этот момент под ногами копейщиков завозился человек в мешке. Люгер сбросил мешок с головы и, стоя на коленях, уставился сначала на груду тел, а затем на изверга, удерживавшего свой последний бастион.
Изверг тоже взглянул Люгера. И странно дрогнул. Сетчатые глаза моргнули вертикальными шторками век. Люгер отшатнулся, сидя. Изверг вдруг заговорил:
– Ашуртук баяноглы! – гортанно рыкнул изверг низким голосом. И в этом возгласе дрогнула тоска. – Никоман! Никоман хардыпсу!..
Две руки, сжимавшие лезвие качнулись, изверг оступился, и, наконец, отвел взгляд от Люгера.
– Сдавайся! Тебе не уйти! – приказал король. – Он понимает что-нибудь по-нашему?..
С воплем, похожим на клекот хищной птицы, раненый изверг швырнул клинок в толпу врагов, метко пронзив одного из лучников. Развернулся, и прыгнул на стену дома, начав карабкаться вверх, используя разом три руки, цеплявшиеся за малейшие выступы. Не менее цепкими оказались и короткие, расставленные ноги. Ими изверг ловко толкал себя вверх, как скалолаз.
– Уйдет! – охнул король.
Толпа копейщиков ринулась вперед. Изверг уже почти вскарабкался на второй этаж. Подвела раненная рука – лазутчику не хватило доли секунды. Десяток копий воткнулись в его спину. Руки изверга распахнулись, отцепившись от стены, а тело поникло на копьях, острия которых вышли из его груди.
К живому извергу решались приблизиться только редкие смельчаки. Но поглазеть на мертвого нелюдя теснились все. Любопытство сменило страх. Чтобы к телу изверга смог подойти король – охране пришлось расталкивать сгрудившихся людей.
Люгер остался за их спинами один. Потрясенный, он поднялся на ноги, и сделал несколько неуверенных шагов в переулок. Подхватил валяющийся на земле плащ кого-то из серых, и побрел дальше.
Королю тем временем докладывал начальник городской стражи, вернувшийся с дозорной башни.
– Катапульта стояла на самом верху. Диковинной конструкции. Выстрелила очень далеко. Изверг привязал колокол к ее рычагу. Как у него сил хватило столкнуть с башни колокол – ума не приложу, – сконфуженно кивнул главный охранник городских ворот на распластанного мертвого врага. – Вес огромный, цепь разломила железный рычаг, но на один выстрел энергии хватило. И прицел точный непостижимо.
– Изверг был один? – поинтересовался король.
– Следов других не обнаружено, – отчитался начальник стражи. – Правда… – он осекся. – В городе шушукаются о каком-то нечистом колдуне. Типа его козни поспособствовали извергу проникнуть за ворота?..
– А ворота кто охранял? Ты?.. И как же мимо тебя прошли и лазутчики, и колдуны? Просочились, типа? – Багровая половина лица короля была мрачна, как никогда раньше.
Начальник стражи побледнел, и не нашелся что ответить.
– Взять его, – кивнул Борхард личной страже. – В цепи. Как предателя.
Король дал приказ страже отступать к дворцу, прихватив тела своих погибших, и изверга.
Эхо гвардейских сапог еще звучало вдоль улицы, когда на место побоища заявились угрюмые малолетки. Четверка подростков опиралась на черенки мотыг – сельский инструмент на брусчатке городских улиц выглядел странно.
– Ты прикинь, харя?! – хохотнул подросток, не по детски жутковато хриплым голосом, и ткнул мотыгой тушу огромной гиены.
Горожане, не решавшиеся приблизиться к груде тел, теперь и вовсе застыли в страхе на углу квартала. Подростки могли орудовать вволю.
– Слышь, а тут я такой! – оскалился один из малолеток, спустил штаны и начал мочиться на морду гиены.
– Правда, что они забивают грешников мотыгами? – спросил удивленный серый ополченец у трактирщика, косо смотревшего на происходящее, с порога своего заведения, располагавшегося неподалеку.
– Опять вернулись гаденыши. Часа не прошло, как Босого выпустили, – пробормотал трактирщик со злой тоской. – Набежали «пахари». Чуют своего предводителя, будто клопы – кровь…
Сообразив, что сболтнул лишнего, недоверчивый трактирщик предпочел скрыться за дверью, с досадой вытирая руки полотенцем.
Струя мочи перемещалась по черной шерсти гиены от проткнутого стрелой глаза к оскаленным клыкам. Малолетки закатились от хохота. Но вдруг голова зверя пошевелилась, челюсть судорожно лязгнула, и раздался не то рык, не то – стон.
– Живая еще! Бей со всей силы! – и стая малолеток принялась добивать мотыгами испускавшее дух чудовище. Они кромсали голову страшилища несколько минут, и забрызгались кровью с ног до головы.
Убедившись, что гиена мертва окончательно, малолетки попытались таскать ее за хвост. Но туша оказалась слишком тяжела, подростки только сдвинули ее в сторону. Натешившись, банда вприскочку удалилась вниз по улице.
Дыра
Всклокоченные Ача и Узи стояли, переводя дух, в полутемной комнате чужого дома, лишенного хозяев. Подмастерья опустили руки, обессилев от драки. Толком, ни один из них так и не ударил другого.
– Идиот… Ума нет, считай – калека… – кое-как выговорил Ача. – Придется бежать без денег. Работали-работали, и все – даром…
– Давай еще подождем Люгера? – выдохнул Узи.
Но Ача подхватил котомку с едой, и распахнул дверь, чтобы уйти. И сразу отшатнулся назад.
– Серые идут! – воскликнул блондинчик, и захлопнул дверь на щеколду. – Опоздали!
От ворот к дому, быстрым шагом направлялся высокий в сером плаще, а за ним – стражники из охранения.
– Черную книгу не спрятали, – упавшим голосом напомнил Узи.
В дверь уже колотили древком копья. Ача метнулся к тяжелому столу, вцепился в его край и поволок к двери, чтобы забаррикадировать ее. Тяжеленный стол двигался еле-еле. Узи не помогал товарищу, а безучастно сидел на полу – горбоносому стало дурно от страха – один раз он видел, как посаженный на кол колдун умирал два дня на базарной площади.
– Мы успеем быстро убить друг друга? – чуть слышно поинтересовался Узи.
– Помогай… Дурак… Болтаешь… – только выдавил в ответ Ача.
Блондинчик напрягался, неистово толкая стол к двери. Наваливаясь изо всех сил, Ача не замечал, как ножка стола уперлась в ступеньку перед выходом, не давая сдвинуться.
– Открывайте, это я! – послышался из-за двери голос Люгера. – Не бойтесь…
Зайдя в дом, Люгер первым делом сбросил серый плащ. Стражники, осмотревшись внутри, и не обнаружив иной опасности, кроме странного беспорядка, снова удалились охранять ворота, как было приказано. Обескураженные помощники шарлатана не могли прийти в себя от шока. Узи сидел на полу, его трясло. В доме крепко пахло вином.
– Вы пьяные что ли?! – рассердился Люгер, принюхивась. – Нашли время! И зачем вы копались в моем мешке?..
Протрезвевший Узи только бессмысленно улыбался. Подмастерье разводил руками, не сводя с главаря счастливых глаз.
– Надо бежать из города мракобесов, как можно скорее. Оставшиеся деньги поделить, и мотать!.. – хмуро буркнул Ача, стоя в углу. – Я хочу свою долю!..
Люгер не удостоил подмастерье ответом. Он складывал обратно в мешок пожитки, вываленные на стол.
– Так вы деньги в моем мешке искали? Денег захотели? Тогда придется слушаться меня, – главный шарлатан поднял на помощников суровый взгляд. – Все, что мы раньше заработали, я спрятал в тайнике. Еще месяц назад – с той стороны Амаронского перешейка.
– В каком тайнике? Зачем?! – взбеленился Ача. – Там сейчас армия извергов.
– Вот именно! Вернуться туда можно только вместе с армией короля. Значит, нам придется сотворить для него чудо. Не будет священного похода на извергов – нам не добраться до денег. Все ясно?
– Нет не ясно!.. Вот значит, как! Стоит попросить свои заработанные деньги, так их сразу нет?.. – Ача выгнул длинные пальцы, изображая недоверие в крайней степени. Злость прибавила парнишке храбрости.
– Я тоже другого ждал, между прочим! Думал, вы обрадуетесь, что я чудом спасся. Кое-как прокрался сюда, благодаря серому плащу – прикидывался благочестивым… А вас только деньги волнуют… – упрекнул Люгер.
– Ача вообще сбежать хотел, не дожидаясь вас! – наябедничал горбоносый, указывая пальцем на блондинчика.
– Нельзя же просто ждать в городе мракобесов, пока нас кто-нибудь выдаст?! – возразил обозленный Ача. – Договаривались, что надо бежать при первой возможности? Так?!..
Люгер вскинул ладонь, перебивая гневные упреки подмастерья.
– Дайте поесть что-нибудь. А то ноги не держат…
Люгер без сил опустился на скамью перед столом. Верный Узи засуетился вокруг главаря, подавая хлеб и остатки окорока. Люгер взял кусок окорока, положил на хлеб, поднял было ко рту, но сразу вернул еду обратно на стол. Шарлатан не мог унять пережитое волнение – кусок не шел в горло.
– Ладно, слушайте сюда… – велел Люгер.
Он начал рассказывать о предложении короля: стать секретным ученым, изменить жизнь, послужить стране и королю, вдохновить народ на войну грандиозным чудом.
– Люгер, нас зарежут, чтобы не проболтались, что чудо фальшивое! – перебил Ача. – Может быть, нам даже позволят начать пропивать щедрую награду, в мечтах о будущем засекреченного ученого… И тихо зарежут. Быстро и не больно – такой будет благодарность короля.
– Нынешний король другой! Он не такой… – горячо перебил Люгер.
Шарлатан начал убеждать рассказывая об уме и энергии Борхарда. Люгер был вдохновлен увиденным в кабинете образованного короля. Он описал подмастерьям карту извергского мира, и другие научные безделушки, и главное: рациональную логику молодого Борхарда, и как король ценит свободный ум.
Ача то ходил о комнате, то замирал, обдумывая доводы главаря. Сомнения не оставляли блондинчика.
– Не думаю, что Борхард сильно отличается от своего папаши… – возразил Ача. – Старый король убивал по малейшему капризу. Завтракать не садился, с кем-нибудь не расправившись. Знаете, почему Борхарда называют «проклятым» королем?.. Говорят, среди невинных, загнанных на костер, однажды попалась настоящая колдунья. Корчась в огне, она прокляла плод чрева королевы, чтобы та родила зверя на погибель миру. Говорят, младенец родился с хвостом, и пятном ужасного уродства. На лице малютки отпечаталась ладонь дьявола. Старый король с горя начал казнить еще свирепее. А отпрыска упрятал в дальний замок, чтобы не видеть, как растет чудовище.