Куртцберг кивнул. Он ожидал чего-то подобного, но все же шел к ней с надеждой на то, что Маринетт передумает. Он ведь присутствовал на ее похоронах. Видел слезы ее родителей, Альи, друзей. Даже Хлоя рыдала над ее могилой! Все были бы счастливы, окажись Мари живой. Нат ведь так сильно обрадовался, когда нашел ее! Но упрямая брюнетка не собиралась ничего менять в своей жизни. Быть может, если бы она вновь увидела семью или друзей, ей бы захотелось вернуться? А что, стоит попробовать.
— А на похороны ты придешь? — все-таки Габриель Агрест был отцом их одноклассника, а значит, Алья и Нино точно придут поддержать Адриана.
— Зачем? — хмыкнула Маринетт. — Плюнуть на его могилу?
— Хотя бы, — улыбнулся Нат. — Разве не хочешь лично увидеть своего злейшего врага в гробу? Насколько я знаю, мадемуазель Эмма Ли имеет в своем гардеробе траурный наряд с черной вуалью.
Куртцберг был прав: год назад Маринетт, а точнее Эмме, пришлось сопровождать мадам Чжоу на похоронах какой-то важной шишки китайской диаспоры. Тогда мадам посоветовала девушке надеть шляпку с вуалью, чтобы не светить лицом, так как многие присутствовавшие на похоронах не были чисты перед законом. Платье и шляпку изготавливала сама Маринетт, и траурный наряд до сих пор хранился в ее шкафу.
— Там наверняка будет кто-то из знакомых.
— Семь лет прошло, — достаточно странно убеждать человека в чем-то, когда сам надеешься на противоположный исход, но Нат считал, что это того стоило. — К тому же вуаль плотная. Обещаю: никто тебя не узнает. Тебе даже не обязательно с кем-нибудь общаться. Постоишь в сторонке, если к тебе обратятся, пошлешь на китайском. По возможности я буду рядом, если что скажем, что ты моя подруга по переписке, приехавшая из Пекина.
— И вместо свидания ты повел меня на похороны? — рассмеялась Мари.
— На похороны отца бывшего одноклассника, — поправил Куртцберг. — Я ведь не могу оставить его в такой печали и отправиться на свидание! И гостью одну бросать тоже нельзя.
— Маринетт, соглашайся, — хотя Тикки и не могла читать мысли рыжеволосого, о его плане по возвращению девушки в семью она догадалась, поэтому решила подыграть. — Ничего страшного не случится, если ты туда придешь.
— Я тоже пойду, — поддержал Нууру. — Он был самым ужасным хозяином за все время, поэтому я хочу увидеть его конец.
— Ладно, я с вами, — вздохнула бывшая героиня. Все-таки ей до сих пор снились кошмары о том дне, когда она чуть не погибла. Быть может, если Маринетт своими глазами увидит труп виновника всех ее бед, девушка снова сможет спать спокойно?
Комментарий к 1. Больше не Маринетт
Увы, начальство вернулось из отпуска, поэтому каждый день новые главы выпускать не смогу(
Так что, главы будут выходить через день. В крайнем случае (и между сюжетными арками) через два ;)
========== 2. Смерть короля моды ==========
Комментарий к 2. Смерть короля моды
Есть у меня одна привычка: опережать установленный мной же график выхода глав ;)
Полицейские, прибывшие на место смерти Габриеля Агреста, не раз пытались спросить у Адриана, обнаружившего труп модельера в его собственном кабинете, не оставил ли покойный предсмертной записки. Однако убитый горем сын не был в состоянии ответить ни на один вопрос. Юноша сидел на диване в гостиной, безжизненно глядя в пустоту перед собой. Его лицо не выражало ни единой эмоции, он не реагировал на голоса. Адриана совершенно не волновало то, что какие-то люди ходят вокруг, пытаются у него что-то узнать. Черт возьми, он только что узнал самую страшную новость в своей жизни, чего все от него хотят?
— Не было никакой записки! — всегда холодная Натали Санкер, которую за глаза называли «Железной секретаршей», вспылила, пытаясь оттащить Роджера Ренкомпри от сына покойного босса. — Вы что не видите, в каком он состоянии? У Адриана только что умер отец, оставьте его в покое!
— Мне все равно нужно его допросить, — развел руками полицейский. — Все-таки не каждый день известные люди стреляют себе в голову, а он, — Роджер указал на мертвенно бледного блондина, — во-первых, единственный сын, а во-вторых, обнаружил тело.
— Вы сможете сделать это, когда мальчик отойдет от шока, — не унималась Натали.
— И когда ваш «мальчик», — возмужавшему двадцатипятилетнему Агресту не очень подходило это слово, — сможет помочь следствию?
— Поймите, месье Ренкомпри, десять лет назад он лишился матери, сегодня — отца. Ему и так плохо. Если бы месье Агрест оставил записку, я бы об этом узнала, ведь я прибыла сюда почти сразу же после Адриана.
— А вы знаете, что могло послужить причиной самоубийства? — полицейский все-таки уступил. В любом случае, Натали ему тоже нужно было допросить.
— К сожалению, не могу даже представить, — вздохнула Санкер. Ее начальник всегда казался ей непоколебимым и суровым человеком. Даже после смерти жены он не проронил ни слезинки. Что же могло толкнуть его на подобный поступок?
***
Для Габриеля Агреста не было секретом, что его сын являлся поклонником героини Парижа. Знал он и о том, что Маринетт Дюпен-Чен была Адриану хорошим другом. Но это не остановило его, когда модельер перечислял внушительную сумму денег за ее убийство. Хотя он и добровольно отдал Ледибаг свой Камень Чудес, это не исключало возможности шантажа со стороны Дюпен-Чен. Ведь девушка могла в любой момент почувствовать жажду наживы и потребовать с него сумму большую чем та, что Габриель отдал за ее голову. К тому же пока она жива, существовала угроза того, что всем станет известно, кто терроризировал город под маской Бражника. Тогда настал бы конец не только его фирме, но и семье: Адриан бы точно разочаровался в отце. У них и так были холодные отношения.
Поэтому когда Габриель увидел в новостях видео о том, как изрешеченная пулями Маринетт Дюпен-Чен падает в Сену, он торжествовал. Она отняла у него шанс вернуть жену. Он отнял у нее жизнь. Квиты.
Вот только через полгода после смерти Маринетт Адриан начал отдаляться от отца еще больше.
Точнее не так: Адриан начал отдаляться. Раньше Агрест-младший всячески старался угодить родителю, привлечь его внимание, быть идеальным сыном. Он беспрекословно выполнял все прихоти Габриеля, лишь изредка проявляя волю (как в тот раз, когда он выпросился в коллеж). А теперь Адриан стал пропускать фотосессии и даже несколько раз не ночевал дома.
Сына словно подменили. Некогда добрый и послушный мальчик стал агрессивным и раздражительным. Он постоянно шатался где-то по ночам, уделяя сну лишь три-четыре часа в сутки. Из-за синяков под глазами Адриану пришлось на время завязать с модельной карьерой, поскольку грим уже не спасал. Габриель даже подумал, что его сын увлекся наркотиками, но медицинское обследование это не подтвердило.
Ответ нашелся в день годовщины смерти Маринетт Дюпен-Чен.
Когда Габриель Агрест впервые увидел своего сына пьяным, причем с фотографией бывшей одноклассницы в руках, он понял причину изменений в Адриане, но наивно надеялся, что это лишь подростковая влюбленность, которая со временем пройдет.
Но, увы, надежды отца оказались тщетны.
Еще через год Адриан собрал вещи и ушел из дома. Габриель нанимал людей на поиски сына, но никто не мог сказать, куда делся наследник. При этом юноша точно не покидал город: его часто видели в Париже, он продолжал общаться с некоторыми друзьями, но постепенно отдалялся и от них.
Со временем Агрест-младший научился скрывать переживания под маской безразличия. Точь-в-точь такой же, что носил его отец. Юноша избавился от синяков под глазами и даже вернулся к модельной карьере. Вот только его глаза так и не стали блестеть, как тогда, когда была жива Маринетт Дюпен-Чен.
Изредка Адриан все же появлялся дома. Как правило, это было связано с какими-либо датами: день рождения матери, рождество, годовщина смерти бывшей одноклассницы, день, когда Адриан впервые переступил порог коллежа «Франсуа-Дюпон»… Однако даже возвращаясь домой, Агрест-младший, как правило, не покидал своей комнаты.
Когда на седьмую годовщину смерти Маринетт Дюпен-Чен Габриель хотел поговорить с Адрианом (он не собирался признаваться в грехах, только наладить контакт), он узнал главный секрет своего сына.
Человеку, некогда насылавшему злодеев на Париж, не узнать в летающем черном котенке квами было невозможно. То, что Адриан все это время был Котом Нуаром, Габриель понял сразу. Как и то, что его сын никогда не забудет свою первую любовь, напарницу и одноклассницу.
Которую отец собственными руками, перечислявшими эти чертовы деньги на счет головорезов, отнял у единственного ребенка.
— Почему я не могу найти?! — прорычал Адриан, обращаясь к своему квами. — Только попадись мне тот, кто это с ней сделал, я не пожалею для него «Катаклизм».
— Герой не должен использовать свою силу для мести, — казалось, что черный котенок говорит эти слова лишь для «галочки», полностью разделяя чувства хозяина.
— Плевать, — бросил юноша. — Если это ради моей Леди.
Дальше слушать Габриель не стал. Он бесшумно удалился, словно его и не было рядом с комнатой сына.
Быть может, это расплата за его грехи? За то, что несколько лет он отравлял жизнь горожанам, поддавшись эгоистичному желанию вернуть из мертвых жену? Габриель никогда не желал Адриану подобной участи, однако по иронии судьбы сам же и лишил сына возлюбленной.
Слишком поздно Агрест-старший понял, что натворил. Не желая потерять сына, он собственноручно обрек его на безжизненное существование, подобное тому, которое влачил Габриель, лишившись супруги. Вот только у Адриана, в отличие от отца, не было сына с глазами погибшей любви.
У Адриана не было ничего, кроме желания убить человека, отобравшего у него Маринетт Дюпен-Чен.
Агрест старший не мог позволить сыну стать отцеубийцей. И притворяться, что все в порядке, тоже не мог.
Месяц ушел на то, чтобы уладить дела в фирме, убедиться в точности завещания и написать предсмертную записку. Чтобы облегчить свою совесть, Габриель перенес на лист бумаги все свои страхи и переживания, а также грехи, порожденные ими. Признался в том, что был Бражником. Описал то, как Ледибаг забрала его Камень Чудес. Поведал, что именно он послал убийц за Маринетт Дюпен-Чен, так как знал, что она была героиней Парижа. И просил у сына, носившего маску Кота Нуара, прощения, которого не заслуживал.
Перед тем, как пустить себе пулю в рот, Габриель Агрест отправил Адриану смс с текстом «Зайди сегодня домой».
Ответа отец дожидаться не стал.
***
Когда полицейские, наконец, покинули особняк, Натали направилась в комнату Адриана. Пару часов назад ей удалось отвести молодого Агреста туда, подальше от происходившего в доме, и Санкер надеялась, что юноша смог хотя бы немного оправиться от шока. Было бы неплохо, если бы он даже заснул.
Увы, парень сидел на своей кровати в той же позе, в которой его оставили: руки на коленях сложены в замок, голова опущена, невидящий взгляд направлен в пустоту.
— Ты так и не скажешь, что было в той записке? — спросила Натали, присаживаясь рядом с Агрестом. О существовании предсмертного послания бывшего босса женщина знала, так как застала Адриана, трясущимися руками державшего исписанный мелким почерком лист и ненавидящим взглядом смотрящего на труп отца.
— Если хочешь, можешь сама прочесть, — хриплым, будто бы не своим голосом, ответил Адриан, доставая из внутреннего кармана небрежно сложенный лист. — Только тебя это изрядно шокирует.
— Боюсь, тогда я не смогу убедительно врать полицейским, — вздохнула Санкер, приобняв блондина за плечи. — Соболезную, — прошептала она.
— Не стоит, — Агрест вяло помотал головой. — Единственное, о чем я жалею сейчас, так это о том, что он умер прежде, чем я его убил.
— Все настолько серьезно? — хотя Адриан и изменился за последние годы, Натали хорошо помнила, как он, будучи ребенком, делал все, чтобы добиться признания отца. И сейчас тот, кто мечтал о родительской заботе, сожалеет о том, что не совершил отцеубийство?
— То, что случилось с Маринетт… — юноша запнулся. Даже спустя столько лет ему тяжело было произносить ее имя. — Это его вина.
— Ты же не хочешь сказать, что твой отец… — Натали не поверила своим ушам. Неужели Габриель Агрест связан со смертью бывшей одноклассницы его сына? Но как? Не мог ведь он послать убийц по ее душу?
— Именно это я и хочу сказать, — буркнул Адриан, поднимаясь с кровати. — Я думаю, ты должна знать, — он снова протянул письмо Санкер. — Потому что есть то, о чем я собираюсь тебя попросить.
Натали кивнула и, осторожно развернув предсмертное послание босса, приступила к чтению.
***
Что из прочитанного удивило женщину больше всего, она не знала. Ей казалось, что весь ее мир перевернули с ног на голову. Покойный ныне босс оказался бывшим злодеем, его некогда абсолютно домашний сын — героем Парижа, а милая девочка, которая запомнилась Натали победой в конкурсе шляп и которая была зверски убита в центре столицы, была самой Ледибаг. Ах, да, все тот же покойный босс и выписал героине в красном костюме билет на тот свет. Ничего не упустила?
Санкер еще раз перечитала предсмертное послание. Это какая-то шутка. Розыгрыш. Сейчас точно появятся люди с телекамерами и скажут, что железная Натали стала участницей одного из многочисленных шоу, что никакой Габриель Агрест не умирал, а в письме нет ни единой строчки правды.
Вот только телевизионщиками и не пахло; в том, что босс был абсолютно точно мертв, Натали лично убедилась перед тем, как вызвать полицию, а по лицу Адриана можно было понять, что все происходящее реально.
— Т-ты правд-да Кот Нуар? — господи, последний раз Санкер заикалась в двенадцать лет, когда пыталась пригласить какого-то мальчишку на свидание. Сейчас она даже не помнила его имя, но сама ситуация почему-то всплыла в памяти. Видимо, от нервов.
— Могу превратиться, — все время, что Натали читала письмо, Адриан стоял у окна, прижавшись лбом к холодному стеклу. Размеренная дробь дождя отлично подходила его паршивому настроению. Сам он уже давно выплакал все свои слезы (как только узнал, что маску Ледибаг носила Маринетт Дюпен-Чен), так пусть хоть тяжелые тучи оплакивают его жалкую долю: быть сыном человека, который забрал его Леди.
Агрест-младший закрыл глаза и перед ним вновь всплыло то жуткое видео, когда семь пуль пронзили хрупкое тельце его любимой. Он столько раз, словно последний мазохист, пересматривал его, в том числе в замедленной съемке, что вновь видел его, стоило только очутиться в темноте или закрыть веки. Правое плечо, левая нога, две в живот, под правую грудь, левое предплечье и последняя — снова в живот. И все это — «подарок» от его отца.
Нет. Это из-за него.
На похоронах Маринетт (хотя можно ли назвать похоронами действие по захоронению пустого гроба?) от Альи Адриан узнал, что Дюпен-Чен была влюблена в него. Не трудно догадаться, что его Леди не стала сдавать Бражника полиции из-за своих чувств к сыну врага. И почему, черт возьми, этим сыном оказался именно Адриан Агрест?
Кажется, слезы высохли не до конца.
Юноша медленно сполз по стеклу на пол. Как же хотелось последовать примеру отца и прострелить себе голову!
— Адриан? — обеспокоенная Натали трясла парня за плечи. И когда она успела подойти? Наверное, Агрест не заметил, погрузившись в тяжелые мысли. — Адриан, что с тобой?
— У него в левом кармане успокоительное, — раздался за спиной Санкер незнакомый голос. Женщина развернулась и вскрикнула, увидев непонятное летающее существо, напоминающее котенка. Похоже, за этот день она испытала рекордное для себя количество эмоций.
Будучи неглупой женщиной, Натали быстро сопоставила факты и связала присутствие котоподобного летуна с тем, что Адриан Агрест был Котом Нуаром. Подробности этой связи в данный момент ее не волновали, поэтому, кивнув котенку, Санкер нащупала лекарство и протянула таблетку Адриану. После этого женщина взяла с дивана свою сумочку, в которой всегда носила фляжку чистой воды, и заставила Агреста, безжизненно державшего таблетку в руке, ее выпить.