— Нет уж, увольте, — улыбнулся в ответ рыжеволосый, хотя хозяйка комнаты этого и не видела. — Мне хватает подпорченной Габриелем Агрестом репутации Бражника. Боюсь, я уже вне закона, учитывая, что твой Котик наверняка решил, что за перестрелку ответственен я с моими мотыльками.
— К слову о Нуаре, — девушка повернулась лицом к гостю, отчего тот, слегка покраснев, резко поднял голову вверх. — Ты не заглядывал в его сердце? Что он чувствует по поводу всей этой ситуации?
Натаниэль отрицательно покачал головой.
— Магия квами защищает героев от моих бабочек, — ответил Нат. Дюпен-Чен ведь не видела, куда он смотрел?
— Но ты же нашел меня с помощью своих мотыльков, — заметила Маринетт. Похоже, не видела.
— Тогда он искал тебя без маски, а не Ледибаг, — присоединился к разговору Нууру, в то время как его хозяин испускал облегченный выдох. — Если бы ты была в костюме, то он не смог бы тебя найти. А если бы я не сказал ему, что ты Ледибаг, то при всем желании Натаниэль не смог бы прочесть это в твоем сердце.
Дюпен-Чен кивнула в знак того, что поняла объяснения. Она прежде несколько раз задумывалась о том, почему Габриель Агрест насылал злодеев на город, вместо того, чтобы искать героев при помощи всевидящих бабочек, но не решалась об этом спросить. Теперь же ей стало ясно: предыдущий Бражник просто не смог бы так сделать.
— Я понимаю, что за последние три года спрашивал это уже много раз, — прервал ее размышления Нат, — но, может быть, ты все же вернешься?
— Мой ответ не изменится, — Маринетт была все так же категорична. Девушка скрестила руки на груди и закусила нижнюю губу, пытаясь всем своим видом продемонстрировать непреклонность.
— Даже как Ледибаг? Боюсь, что городу вскоре может вновь потребоваться героиня.
— Вообще-то мафия — это дело полиции, — отметила Маринетт. — К тому же в городе и без меня героев хватает: ты да Нуар. Не будете же вы перекладывать свою работу на мои хрупкие плечи?
Тикки покачала головой, а Нууру тихонько хихикнул, глядя на то, как исказилось лицо Натаниэля. В паре с Котом Нуаром Куртцберг работать не хотел, но и возразить ему было нечем.
— В стороне я, конечно, не останусь, — продолжила Маринетт. — Но буду действовать как Эмма Ли. И это не обсуждается.
***
С крыши пятидесяти семи этажного небоскреба, именуемого Башней Монпарнас, открывался отличный вид на Париж. Однажды Кот Нуар захотел проверить, на какую длину он способен выдвигать свой шест. Учитывая то, что с земли ему удалось подняться до крыши Башни, двести десять метров не являлись пределом геройского оружия.
А ведь семь лет назад он мечтал о романтическом свидании с Ледибаг, в завершении которого с этой крыши они бы любовались панорамой ночного Парижа. Каким же наивным болваном Адриан был в то время. Ослепленный яркой маской он не замечал любовь всей своей жизни, сидевшую за партой позади него. Стоило только обернуться и протянуть руку — и он мог бы крепко сжать ее ладонь, чтобы никогда не отпускать.
А сейчас? Агрест ведь даже не знает, в порядке ли она. Да, Плагг сказал, что серьги Ледибаг не меняли владельца и не возвращались к Хранителю, а значит, Маринетт не умерла. Но ведь ее тело пронзили семь пуль, а после Дюпен-Чен упала в Сену! Выжить после такого — уже чудо, не говоря уже о том, чтобы вернуться к нормальной жизни. Черт возьми, ведь тот факт, что она была жива, не исключал того, что его Леди могла находиться между жизнью и смертью, прикованной к больничной койке в состоянии овоща!
И думать об этом было невыносимо.
В груди закололо, Нуару показалось, что воздуха не хватает. Кот понимал, что ему следовало как можно скорее принять успокоительное, но чтобы достать заветную баночку из кармана, нужно было снять трансформацию. Да, на крыше Башни Монпарнас его никто не мог увидеть, но избавиться от геройского костюма Адриан не мог: в данный момент это было превыше его, так как во время подобных приступов без маски он чувствовал себя уязвимым.
Ведь в тот страшный день его Леди была без трансформации.
Нуар обхватил руками колени, его тело сотрясала мелкая дрожь. Зубы стучали, словно он искупался в ледяной воде, несмотря на то, что геройский костюм отлично защищал от холода.
— Он-на жив-ва, — заикаясь из-за учащенного дыхания, повторял Нуар. — Мар-ринетт жив-ва. Я н-найду ее. М-мою Л-лед-ди…
Увы, успокоиться это не помогало. Перед глазами снова всплывала сцена покушения на ее жизнь. Воображение дорисовывало самые ужасные последствия. А если с тех пор она ни разу не открывала глаза? А если он больше никогда не увидит ее улыбки? А вдруг Маринетт до сих пор находилась между жизнью и смертью и могла умереть в любой момент? Прямо сейчас, в эту самую минуту, секунду!
— Отмена трансформации! — выпалил герой Парижа, вцепившись руками в волосы.
Вылетевший из кольца квами сразу понял, что к чему, поэтому поспешил ответить до того, как вопрос был озвучен.
— Жива! — сообщил Плагг. Он уже не мог сосчитать, сколько раз повторялось подобное. — Ее серьги не меняли владельца.
Дыхание постепенно начало приходить в норму, но сердце все так же тревожно билось в груди.
Жива… Но почему тогда она не вернулась после смерти его отца? Маринетт ведь определенно знала, кто послал за ней убийц. Если она боялась повторной мести со стороны злейшего врага, то теперь ей уже ничто не угрожало! Адриан ведь так ждал, что она «воскреснет» на похоронах. Он бы поступил именно так. Или хотя бы пришел посмотреть на бездыханное тело своего несостоявшегося убийцы. Почему же, черт возьми, Агрест до сих пор вновь не увидел ее улыбки?!
— Парень, прекрати, — обеспокоенно попросил квами-котенок, положив крохотную лапку ему на плечо. — Сейчас же опять приступ начнется. Найдем мы твою Леди когда-нибудь, и что ты ей скажешь? «Я тут нюни распускал, вместо того, чтобы защищать город в твое отсутствие»?
— Не смешно, Плагг, — буркнул Адриан. Слова маленького друга произвели должный эффект: сердцебиение постепенно возвращалось в норму. Кот не должен был подвести Ледибаг, а значит, не имел права поддаваться слабостям.
— А я и не смеюсь, — сыроед скрестил лапки на груди. — Я пытаюсь тебе напомнить, что ты еще не разобрался с китайскими мафиози и не накормил меня камамбером.
— Прости, я не взял с собой сыр, — прошептал Агрест, виновато опустив голову.
Еще семь лет назад Адриан бы ляпнул что-нибудь по поводу прожорливости черного квами, но в последнее время, видя состояние своего подопечного, Плагг не так часто требовал свое любимое лакомство. Юноша уже давно не ворчал о том, насколько ужасен запах сыра, а без этого даже камамбер терял свой вкус.
— Так что ты будешь делать с китайцами? — не то, чтобы Плагга волновала проблема борьбы с преступностью, его долгом было лишь превращать Агреста в Нуара, но этим вопросом он хотя бы мог отвлечь Адриана от ненужных мыслей.
— Надо найти ту тень и мотоциклиста, — ответил тот. — Пакет у них, а на чьей они стороне — так и неизвестно. Полиция сейчас пытается выяснить, кто стоял за убийством Вана Бао и того татуированного… Неплохо было бы узнать, связаны ли эти люди с тенью.
— Эта тень, я смотрю, не выходит у тебя из головы, — заметил квами.
— Не знаю, почему, но мне кажется, я обязан ее найти.
***
— Повтори, что ты сейчас сказала?! — Хлоя Буржуа не могла поверить своим ушам. С момента похорон Габриеля Агреста прошло уже три недели, а Сабрина Ренкомпри только сейчас удосужились сообщить очень важную информацию. От досады девушка готова была вцепиться в собственные волосы, но ее останавливала недавно сделанная укладка.
— Да говорю же, мне показалось, — Сабрина совершенно не понимала, с чего ее подруга так разволновалась. — Мало ли в мире похожих людей?
— Ты должна была сразу мне об этом сказать, — стиснув зубы от злости, прорычала Хлоя. — Неужели это так трудно?
— А что такого произошло-то? — возмутилась мадемуазель Ренкомпри. Буржуа в последнее время не так часто обвиняла окружающих во всех смертных грехах, как это делала в коллеже, но от этого переносить обвинения было только сложнее. Каждым словом и своей интонацией эта блондинка умела вводить в сердце собеседника дозу концентрированного яда. Ей-богу, из-за таких беспочвенных, как ей казалось, обвинений, Сабрина могла бы вновь превратиться в Невидимку, не исчезни Бражник семь лет назад!
— Что такого?! — вспылила дочь мэра Парижа. Она подошла к подруге и несколько раз тыкнула указательным пальцем в грудь той. — Что такого? Ты, черт возьми, видела Маринетт Дюпен-Чен и спрашиваешь «что такого»?
— Я видела девушку по-хо-жу-ю, — обиженная Сабрина произнесла это слово по слогам, — на Маринетт Дюпен-Чен. Она, если ты помнишь, умерла еще семь лет назад.
— Не умерла, — выдохнула Буржуа, плюхаясь на мягкое кресло. Запал гнева иссяк, и она, закрыв лицо ладонью, добавила: — Мы с Адрианом ее уже который год ищем.
Услышать подобное Сабрина никак не ожидала. От неожиданности девушка открыла рот, но вымолвить ни слова не смогла. Боже, у нее даже в мыслях царил теперь настоящий хаос! Как Маринетт могла быть жива, если участвовавший в расследовании месье Ренкомпри сказал, что после такого не выживают? Вот только по интонации и поведению Хлои не было похоже, что та врала.
Но если Буржуа и Агрест знали о том, что Маринетт удалось выжить, то почему не сообщили об этом в полицию? Почему Хлоя никогда не рассказывала об этом Сабрине, своей лучшей подруге? Мадемуазель Ренкомпри хотела задать так много вопросов, что не могла решить, какой из них озвучить первым, отчего так и стояла, уставившись на Буржуа с выражением полного недоумения.
— Я не могу тебе всего рассказать, — воцарившуюся тишину нарушил голос Хлои. Блондинка так и сидела в кресле с закрытыми глазами, однако прекрасно представляла, как в данный момент выглядело лицо ее подруги. — Но то, что Маринетт жива — это факт, хотя доказать его я тоже не могу.
Сабрина кивнула (скорее сама себе, нежели не видевшей ее подруге) и медленно опустилась в соседнее кресло. Все это было так странно: Маринетт оказалась живой, Хлоя искренне за нее волновалась и…
— Но если Маринетт семь лет не давала о себе знать, — Ренкомпри озвучила посетившую ее мысль, — то почему пришла на похороны месье Агреста?
— Неужели забыла, как она сохла по Адриану? — Буржуа надеялась, что эта неубедительная отговорка сработает. Ведь даже лучшей… единственной подруге она не могла раскрыть секреты Адриана Агреста.
— Там ведь были камеры наблюдения! — спохватилась Сабрина. — Можно посмотреть записи, а потом найти ее…
— Вот только записей никаких нет, — перебила подругу Хлоя с такой обреченной интонацией, что Ренкомпри предпочла некоторое время помолчать.
Блондинка тяжело вздохнула. Когда вечером после похорон она и Натали Санкер взялись просматривать записи камер видеонаблюдения, то обнаружили, что на протяжении всего времени перед объективами всех, черт возьми, тридцати восьми камер порхали белые мотыльки, полностью закрывая обзор. Тогда женщины решили, что причиной тому была личность усопшего. Сейчас же Хлоя была не так уверена в этом. Могло ли присутствие бабочек быть связано с тем, что Божья Коровка все же пришла на похороны?
Буржуа обязана во всем этом разобраться. Но сначала…
— Не говори Адриану о том, что видела Маринетт, — приказным тоном произнесла она. На Кота Нуара и так навалилось слишком много проблем. Хлоя не знала, как Агрест мог перенести новость о том, что он упустил свою возлюбленную, когда она была так близко.
Буржуа сама найдет Дюпен-Чен, недаром же ее отец мэр Парижа!
Комментарий к 8. Затишье и намерения
Если кому интересно, как выглядит Башня Монпарнас, на которой сидел Кот, вот ссылка: https://commons.wikimedia.org/wiki/File:14e_arrondissement.jpg#/media/File:14e_arrondissement.jpg
P.S.: Сей “домик” не слабо выделяется на фоне остальных зданий, не так ли?)
========== 9. «Сливовая ветвь» ==========
Хлоя чувствовала, что ей необходимо было где-то проветриться. Серьезно, когда она решила найти Дюпен-Чен сама, не сказав Адриану о том, что ее видели, девушка не представляла, насколько это будет трудно! Камеры наблюдения помочь не могли, а единственная свидетельница Сабрина даже не помнила, во что Маринетт была одета! Ибо описания «Брюнетка в траурном наряде» явно не было достаточно для поиска человека, присутствовавшего на похоронах.
Сейчас неплохо было бы оторваться в каком-нибудь клубе, влить в себя пару бокалов чего-нибудь горячительного, да забыть хотя бы на вечер о проблемах и головной боли. Вот только подобное поведение дочери мэра Парижа могло не лучшим образом сказаться на репутации Андре Буржуа перед грядущими выборами. Несколько лет назад скандальная слава Хлои чуть было не стоила ее отцу высокого кресла, после чего девушке пришлось в срочном порядке пересматривать свое поведение. Черт возьми, как же тяжело ей было избавляться от привычки реализовывать все «хотелки», прикрываясь отцовским именем!
Но ничего, сейчас девушка выросла, и не только научилась изображать примерное поведение, но и нашла способ выпускать пар. Способ, конечно был рискованным, зато чувствовался некий азарт.
Посмотрев в окно вслед ушедшей Сабрине, Хлоя заперлась в своей комнате и подошла к шкафу. Даже Ренкомпри не знала о том, что за стенкой было еще одно — тайное — отделение. Буржуа сама от себя не ожидала подобного, когда однажды ей пришло в голову заказать в Интернет-магазине «простолюдинскую» одежду. Однако эта дешевка и безвкусица (хотя в той желтой кофточке была какая-то своеобразная прелесть) служила отличной маскировкой. А черный парик и зеркальные солнечные очки отлично дополняли образ. Узнать в этой оторве, надевшей черную косуху поверх кружевного сарафанчика, примерную дочь главы города было почти нереально, а другого и не требовалось.
Еще раз посмотрев на себя в зеркало, девушка кивнула своему отражению, и осторожно выглянула за дверь. Самой сложной частью подобных вылазок для нее всегда был незаметный побег, ведь если кто-нибудь из прислуги ее обнаружит — жди беды.
Коридор был пуст, и Буржуа, взволнованно озираясь по сторонам, посеменила к лифту. Главное, покинуть собственный этаж, а там уже можно сойти за очередную постоялицу семейного отеля.
Как назло, перед дверями лифта девушка с ужасом осознала, что звук, оповещавший о прибытии кабинки, неспроста раздался прежде, чем Хлоя успела нажать на кнопку вызова. Не теряя ни секунды, девушка помчалась к лестнице, надеясь, что успеет сбежать до того, как попадется на глаза приехавшему.
Слава бьюти-трендам, ей это удалось, и восстановив сбившееся от непривычного бега по ступенькам дыхание, Хлоя гордо продолжила свой путь, совершенно не догадываясь о том, что подобные выходки давно уже не были секретом ни для ее отца, ни для работников отеля.
***
Если самой сложной частью Хлоя считала незаметный побег, то самой неприятной — поездку на метро. Ей-богу, еще пару лет назад она даже представить не могла, что в Париже живет так много людей! Но зато сейчас мадемуазель Буржуа научилась относительно спокойно переносить давку и отучилась кричать на весь вагон о том, что кому-то следовало сменить дешевую парфюмерию на нечто с менее тошнотворным запахом.
Героически выдержав тяжелую поездку, девушка вышла из подземки в незнакомом районе. Она имела привычку каждый раз посещать новое место, отчего давно уже обошла все клубы в центре города, и теперь настала очередь мелких заведений на окраинах. Как ни странно, последние привлекали гораздо больше, и сейчас ее целью был клуб-ресторан под названием «Сливовая ветвь».
***
Ничем не примечательное снаружи двухэтажное здание внутри оказалось весьма необычным. Интерьер был оформлен в китайском стиле, однако любой критик сразу же обругал бы дизайнера за то, что из-за моргающей светомузыки разобрать, что на той стене, к примеру, были нарисованы журавли, а на соседней — хризантемы, было достаточно тяжело. Критику-то невдомек, что опьяненный выпивкой и громкой музыкой мозг будет рисовать собственные картины окружающего, превращая хризантемы в тигров, а журавлей в дракона. Хотя в отеле Буржуа отделка одного номера стоила дороже, чем всего этого клуба, «Сливовая ветвь» приглянулась Хлое своей экзотичностью. Даже музыка здесь была не такая, как везде: вместо современных клубных хитов играло что-то забытое вперемешку с чем-то восточным.