В голове у Мишки все перепуталось. Настолько его ошеломило свалившееся на него. И то, что Марина фактически сама сделал ему предложение, и то, что это предложение одновременно значило, что он должен покинуть Станцию, всех, кого он знает и любит. Кроме Марины.
- Тебе так важен Проект? - заметив и по-своему поняв его замешательство, заторопилась Марина, - Пожалуйста, в Америке тоже есть свой Проект. Наверняка, для тебя с твоими способностями и образованием в нем место найдется. Только там для него не надо уходить за стену. Ты сможешь восстанавливать Землю и при этом просто радоваться жизни. Со мной, Миг!
Марина заговорила восторженно и при этом как будто возмущенно.
- Ты видел, как они живут? Знаешь, какие там возможности для умных людей? Никакой здешней уравниловки. Там можно жить по-настоящему хорошо. Прислугу можно иметь!
- Зачем тебе прислуга?
- А ты хочешь, чтобы я всю жизнь сама мыла посуду? Посмотри на мои руки!
Миг хотел сказать, что у американцев оказались лучше стартовые условия, больше ресурсов, что им просто больше повезло. И что они это везение и богатство бессовестно проедают, не думая о человечестве. Но сразу сообразил, что Марина и сама все это неоднократно слышала, и ей все это сейчас не интересно. А интересны личные электрокары, двухэтажные секции, где можно устроить отдельные помещения для еды, сна, занятий спортом и приема гостей. И интересна возможность нанять живого человека, чтобы тот за нее мыл, стирал, убирал и ходил в пищевой пункт за продуктами.
- Миг, - Марина обхватила его лицо руками, - Я знаю, ты думаешь о своем отце. Но ты его никогда не увидишь. Не будет его рядом с тобой здесь или в Америке - какая разница?
12.
Миг невидяще шарил рукой за спиной, нащупывая стул. Его голова пылала от гнева, но ноги подкашивались.
- Что вы с ней сделали? Куда вы дели Светинских? Вы убили их?!
Седой испуганно вытянул к нему руки ладонями вперед.
- Да бог с тобой, Миша, жива твоя Марина.
- Где она?! - закричал Миг.
- В спецсекторе, - нехотя обронил Седой, - У нас он так и называется - "Америка". Понимаешь, отец Марины начал что-то подозревать о Проекте. Он, действительно, очень талантливый человек. Жаль только начал совать нос, куда не следует... Но что же делать? В обществе всегда есть люди, которым не хватает простых ответов на вопросы, но при этом не готовые жить по жестким правилам. Такие не годятся для Проекта, но и во внешних секторах их оставлять опасно. Они создают ненужное напряжение, беспокойство. Вот их мы и отправляем в "эмиграцию". Создаем проблемы на работе, ненавязчиво подбрасываем мысль об отъезде, так что они принимают ее за собственную. И сами идут, куда надо.
Седой хихикнул, но тут же опомнился. Испуганно поглядел на Мига.
- Но пойми, "Америка" - не тюрьма! Мы прекрасно понимаем, что эти люди - не преступники. Они получают вполне приличное снабжение. Ты видел репортажи из Америки? Интерьеры там почти настоящие - только частично компьютерная графика. И настоящие "американцы".
- Почему они все время улыбаются? - глухо спросил Миг.
Седой пожевал губы.
- Им дают препараты - почти безвредные! - благодаря которым "американцы" не совсем понимают, где находятся и что с ними происходит. В каком-то смысле им можно позавидовать. Они по-своему счастливы. И мы стараемся найти применение их способностям и умениям - обычно выше среднего - на благо общества. Разумеется, насколько это возможно в их состоянии.
- Я могу ее увидеть?
- Кого? - непонимающе глянул отец и тут же сообразил, - Ах, да..., - его лицо приняло скорбное и при этом жесткое выражение, - Нет, не можешь. И не сможешь. Доступ в "Америку" имеет только спецперсонал.
- Но зачем? - прошептал Миг, не глядя на отца, - Зачем все это нужно?
- Но я же объяснил! Это для...
- Нет, - прервал его Миг, - я не про "Америку". Но и про "Америку" тоже. Про все вместе. "Америка", убийство дяди Пети, этот липовый Проект, ложь от начала до конца, от рождения до могилы. Зачем это все?
13
- Вызывали? - Миг, запыхавшись, вбежал в кабинет и споткнулся, наткнувшись на пронзительный взгляд координатора сектора.
Координатор выглядел рассерженным и одновременно очень растерянным. Он вовсе не походил на себя позавчерашнего. Мишка поразил контраст между этим взъерошенным стариком и вальяжным мужчиной в ветеранском ярко-оранжевом ремонтном комби, два дня назад со снисходительной улыбкой неспешно рокотавшим из-за массивного стола: "Хмм... Эхм... Обычно мы не рассматриваем инициативников, но, исходя из Ваших прекрасных показателей и востребованности Вашей специальности, можем рассмотреть возможность приема в Проект... Да, эхм..., можем. И даже, могу сказать, молодой человек, хм..., у Вас есть шанс!.."
После отъезда Марины прошло несколько месяцев. Миг закончил курс и блестяще защитил диплом. Все это он делал как будто на автомате, ничего не чувствуя и ни о чем не беспокоясь. Алехин торжественно жал его руку на защите, называл будущим преемником, а Миг в этот момент размышлял о том, что на Станции его по большому счету ничего не держит. Мать умерла. Светинские отправились туда, откуда не возвращаются. Борик после разговора выехал из секции в Электрогородке и не оставил никаких вестей о новом месте пребывания. Интерес к научной карьере после последних событий странным образом куда-то испарился. Казалось, сама жизнь возвращает Мига на тот путь, которым он шел всю сознательную жизнь кроме последнего года.
- Как? - переспросил Миг. Ему показалось, что он ослышался.
- У Вас со слухом плохо? Я говорю - Вам отказано, - раздраженно повторил координатор.
Он боязливо протянул Мигу карточку и почти отдернул руку. Миг недоуменно пробежал по строчкам казенного текста. Будничность происходящего не укладывалась у него в голове. Как, оказывается, просто отнять у человека смысл всей жизни.
- Но... почему? - промямлил он, непонимающе глядя на координатора.
- Тут все написано, - быстро ответил координатор.
- Но тут ничего не написано! Только отказ и все, - в душе Мига поднималась волна возмущения,- Я хотя бы могу знать, за что меня лишают того, к чему я стремился с самого детства? Я - сын проектника! Мой отец...
- Молчать! - взвизгнул пожилой столоначальник и тут же с ужасом поглядел на Мига, - Вы еще имеете наглость напоминать мне про Вашего отца! Почему Вы мне не сказали? Вы знаете, какой ответ я получил?? - координатор сделал ударение на слове "я", - Вы меня очень крупно подставили!
- Что я не сказал? - удивился Миг.
- Сами знаете, - уклонился его оппонент от ответа и продолжил настороженно и выжидающе смотреть на Мига.
"Неужели из-за Марины? - вдруг сообразил Миг, - Ну конечно! Близкая связь с эмигрантами. Разве можно такому человеку верить?"
Миг поник. Он мог попробовать рассказать координатору, что ради Проекта и памяти отца отказался от единственной любви в жизни. Что мог уехать в Америку, но не стал этого делать, потому что Станция и Проект для него дороже всего. Но понял, что бесполезно. Это только слова, никто не сможет увидеть его истинные чувства. Так что все правильно - слишком много стоит на кону, чтобы пускать в Проект субъектов с такими сомнительными знакомствами. Всякая воля к сопротивлению оставила его.
Ничего не говоря, Миг вышел из кабинета секции координатора и медленно побрел по коридору. Сейчас Миг особенно остро почувствовал отсутствие друга. Проблема состояла в том, что он толком даже не знал, где Борика искать. Побродив и покатавшись по малознакомым отсекам и коридорам через несколько часов Миг, скорее, по наитию, чем сознательно нашел нужный эскалатор, везущий людей с угрюмыми лицами в Нижние сектора.
Миг равнодушно и рассеянно скользил взглядом по входящим и выходящим. Постепенно вид окружающих становился все беднее и болезненней. Наконец, он вышел в холодный смрадный коридор со снующими там озабоченными людьми в нечистой одежде. Мимо, держась за стенку, прошел очень пьяный человек. Миг машинально подумал, куда смотрит милиция, но тут же опять погрузился в мрачные раздумья. После долгих блужданий увидел надпись: "Канцелярия электромастерских" и толкнул дверь, отворившуюся с жутким скрипом.
- Простите, - сказал он серо-зеленой лысине за столом, - Мне нужно найти инженера-электрика Бориса Плетнева, Вы можете посмотреть по своей базе?
Человек за столом поднял голову.
- Миша?
- Петр Александрович? Дядя Петя?... - обескураженно пролепетал Миг.
14
Миг смотрел на отца искренне не понимающим взглядом.
- Зачем это все?
Взгляд Седого на миг стал беспомощным.
- Но... так мы можем подарить жизнь нескольким поколениям. Пойми, это единственно возможный способ.
- Но зачем, - глухо проговорил Миг, - если все равно все закончится всеобщей смертью и вся Станция превратится в заледеневшую скалу? Ради чего?
- А ради чего жизнь, вообще, если все равно кончается смертью? Разве она не самоценна?
- Жизнь во всеобщей лжи? В мире, придуманном от начала до конца?
Седой подошел к псевдоокну, на экране которого плавали весьма натурально выглядящие разноцветные рыбки.
- Я понимаю, Миша, что сходу это невозможно понять. Знаешь, необходимость кооптировать людей в Проект из внешних секторов - одна из самых сложных проблем. Крайне сложно объяснить человеку, что мир, в котором он вырос, с его ценностями и надеждами - иллюзия. Его учат совсем другим вещам. Гораздо проще воспитывать проектника с самого начала. И с детьми, родившимися в Проекте, так и делают. Но, видишь ли... - Седой вздохнул, - выяснилось, что многие проектники просто не хотят иметь детей.
Седой повернулся к Гальянову.
- Понимаешь? Не хотят. Не желают, чтобы их ребенок вырос, зная, что через какие-то шесть поколений все будет кончено. Не помогает ни убеждения, ни взывание к социальной ответственности. Люди готовы работать не покладая рук, отдавать себя полностью ради счастья жителей внешних секторов. Но вот обрекать на такую же жизнь - с полным пониманием происходящего - своих детей не готовы.
Голос отца окреп.
- И это более серьезный аргумент в пользу Проекта, чем все исследования социологов. Понимаешь, сейчас человеческое общество, по-своему, сбалансировано. Большая часть, находящаяся во внешних секторах, существует в нормальном человеческом представлении о бесконечном продолжении жизни. Они живут, рожая детей, в уверенности, что у тех будут свои дети, а у тех - свои. И каждое новое поколение будет жить лучше предыдущего, и этот процесс не прервется - по крайней мере, в представимом будущем. Меньшая часть живет в Проекте, лишенная милосердного неведения, но у нее есть цель - жертвенное служение счастливцам, не ведающим истины.
Глаза отца заблестели.
- Проектники, если хочешь, своего рода монашеский орден. Как они, мы берем на себя тяжкий груз, вымаливая у вечности лишний год безмятежного покоя простецов, принимающих результат неимоверного напряжения сил за естественный ход событий. И отказывая себе в счастье, доступном там, - Седой чувствительно постучал по стене, - любому дураку!
Миг оглядел кабинет и зло усмехнулся.
- Я бы не сказал, что твоя келья особо аскетична. Вы неплохо устроились, решая за нас, что нам можно знать, а чего нет. За тысячи взрослых психически нормальных людей, как за детей малых. Пока мне на глаза не надели повязку, я увидел много интересного в коридорах жилой зоны Проекта. Я так понял, вы хорошо компенсируете себе свое монашеское служение.
Седой отмахнулся.
- Хорошая жизнь нескольких тысяч человек не имеет принципиального значения. Они съедают мизерную часть из тех ресурсов, которые безнадежно растрачиваются или просто теряют годность за тот же срок. Подумай о том, что эти люди делают для человечества!
Миг саркастически хохотнул.
- Как Вы тут замечательно научились врать. Так что даже сами в собственную ложь поверили. Судя по тому, как ты об этом говоришь, вы уже сейчас считаете себя существами высшего порядка. Вы убедили себя, что за свои "страдания" имеете право слаще есть, мягче спать, дышать более чистым воздухом - за счет остальных.
- Ты считаешь нас лицемерами? Меня - лицемером? - жестко спросил отец, - Скажи, сын, почему же тогда я сам отказал тебе в приеме в Проект?
Миг тупо уставился на Седого.
- Или ты думаешь, что Руководитель Проекта доверил решать судьбу единственного сына посторонним людям?
Отец опустил голову.
- Сынок, ты идеально подходишь для Проекта. Ты умен и талантлив. Мама и добрые люди кругом воспитали тебя честным и самоотверженным. У тебя как раз подходящее образование для насущных нужд Проекта. Если бы все решалось в обычном порядке, тебя бы приняли. Это я категорически запретил тебя принимать. Своим решением. Я отказался от встречи с тобой, от возможности говорить с тобой, видеть тебя рядом.
- Но почему? - Миг смотрел на отца широко раскрытыми глазами.
- Да потому что я хотел, чтобы ты был счастливым! - отчаянно закричал отец, - Чтобы прожил полную счастливую жизнь! Чтобы у тебя родились дети - мои внуки! И чтобы ушел из этого мира с улыбкой, зная, что жизнь после тебя продолжится.
Седой в отчаяньи постучал кулаками по блестящей столешнице.
- Да, реальный мир построен на лжи. Но чего бы ты хотел? Чтобы мы рассказали ста тысячам человек, что через шесть поколений все закончится? И то, если они будут рожать не более одного ребенка на семью? Ты уверен, что все они после этого захотят жить? Ты знаешь, как жестко поставлен процесс воспитания у детей в Проекте? И все равно депрессии и самоубийства - серьезнейшая проблема. И заметь, речь идет о людях, у которых есть настоящая цель. А что будет с остальными, у которых и этой подпорки не окажется? Ты уверен, что половина из них не начнет вешаться, убивать себя алкоголем, наркотиками, устраивать драки, превращая жизнь второй половины в ад?
- А тебе не приходило в голову, что если бы вы не тратили столько сил, времени, ресурсов, светлых умов на имитацию Проекта, если бы вы бросили все силы на преодоление этого порога, обнаруженного Ферентисом, вы смогли бы найти выход? - со злобой парировал Миг.
Гальянов-младший смотрел на отца с нескрываемой неприязнью, перемешанной с изумлением.
- Разве мало было в истории человечества проблем, которые казались неразрешимыми? Наши предки не опускали руки, они пытались их разрешить. И решали! Что случилось с вами? Что случилось с тобой? Я же помню тебя смелым, умным, светлым человеком.
- Таким видит отца всякий пятилетний, - вздохнул Седой, - Отец в таком возрасте кажется богом.
- Ты и оказался богом. Аидом из греческой мифологии. Богом-могильщиком.
15
На столе стояла бутыль прозрачного пойла с резким запахом. Дядя Петя объяснил Мигу, что на Нижних уровнях с этим делом намного проще. Много неизвестных закутков, где можно гнать из хлореллы или мха, и начальство местное смотрит сквозь пальцы. Надо же людям как-то стресс снимать.
Миг и Петр Погодин сидели в дяди-Петиной комнатушке, больше похожей на большой шкаф. Миг заметил, что дядя Петя еще сильнее сдал.
- Я искал Вас четыре года назад, - сказал Миг.
- Я знаю, Миша, - Погодин опустил голову, - Я просто не хотел, чтобы ты меня находил.
- Но почему?
- Я виноват перед тобой. Я - косвенный виновник того, что случилось с твоим отцом.
- Я знаю, - кивнул Миг, - дядя Саша мне сказал. Но я не считаю Вас виноватым.
- Ах, Сашка... - дядя Петя усмехнулся, - А ведь его карьера как раз пошла в гору сразу после того, как Кольку забрали. Скорее всего, он и сообщил. Я долго не понимал, но совсем недавно узнал кое-что...
- Вы с дядей Сашей почему-то считаете, - мягко перебил его Миг, - что я должен проклинать Вас за то, что отец оказался в Проекте. Но это не так. Я прекрасно понимаю, что так надо. Ведь Проект важнее, чем...
Дядя Петя остановил его движением руки.
- Подожди, Миша, подожди... - дядя Петя выговаривал слова через силу, будто заставляя себя, - Мне очень нелегко это говорить, но, боюсь, что твоего отца давно нет в живых. Все эти годы.
У Мига отвисла челюсть. Дядя Петя дрожащей рукой налил Мигу самогон. Пахнуло химией.