Министр также объявил наследникам, что их люди, чья вина будет доказана — обязаны быть выданы ему для наказания, иначе он посчитает это укрывательством преступников.
Нехотя, но все вице-короли письменно с этим согласились и принялись ждать немедленного трибунала, что вечером того же дня, как войска стали наводить порядок в столице империи — начал работать прямо на разгромленной площади, где ранее стояли арены и трибуны для турнира.
Суд был разделён на две части: высокую, где председательствовал сам главный имперский министр и низкую, на которой главенствовали имперские рыцари, инквизиторы, нотариаты императорской канцелярии.
Высшая часть трибунала судила рыцарей, что считались хоть и косвенно, но повинными в смерти или ранениях своих соперников на турнире — Дезидерий собирался, немного попугав наследников тем, что «нити могут привести и к ним самим» — предложить им забрать взаимные письменные обвинения и спустить все смерти и ранения на арене, на поток, с тем что бы вернуться к данному вопросу уже после похода на мятежные королевства и тогда, более пристально, разобраться.
После недолгих споров вице-короли всё же согласились: они были напуганы, как яростной инициативой Великого инквизитора Корсо, что получив бомбарды чуть было не начал правильный приступ замка наследника из Гарданы — так и ненавистью к ним со стороны столичных жителей и теми беспорядками, что учинили их слуги в стычках друг с другом.
Тудджерри и Поллион считали, что схватки отрядов принцев настолько могли ожесточить горожан, что они будут все как один агентами главного имперского министра и наследникам в столице придётся очень не сладко…
Посему решено было отозвать требования о расследовании смертей рыцарей на турнире, до более удобного момента.
Низшие суды наказывали задержанных за насилие или мародёрство, и вынеся более сотни приговоров за неполные сутки — повесили семь десятков преступников вокруг одного из фонтанов, прямо в центре города. Ещё столько же людей было привселюдно порото и у них выжигали на лбу надпись — ВОР, за то что были застигнуты в чужом доме при собирании вещей в узлы и мешки.
Город потихоньку успокаивался. Уже не было патрулей из жителей кварталов, что вместе с городской стражей ходили по ночным улочкам или помогали тушить догоравшие разграбленные бандами или провинциалами, дома.
Были разоружены большей частью люди принцев и Дезидерий, властью коменданта столицы — потребовал что бы все, кроме аристократов и их охраны, а также стражи и имперских чиновников — прекратили появляться на улицах города при оружии, под страхом заключения.
«Престолодержатель» сумел провернуть и ещё одно важное дело: пользуясь временной растерянностью принцев после побоища и наличием своих минардов и войск для похода на мятежные королевства, в самом столичном городе — он почти без сопротивления провёл в имперском совете старинный закон, назначая самого себя «Дуксом протектором империи».
Эту хитрость некогда придумал сам император, основатель державы: он хотел, если это понадобится для усмирения гордыни некоторых из герцогов и королей, периодически слагать с себя титул императора государственного образования и отдавать его «поносить» кому-либо из особо амбициозных монархов, чьи владения были приобщены к имперской системе не только силой армии, но и дипломатическими ухищрениями.
Сам император тогда бы становился королём своего исконного королевства и «Дуксом протектором империи»- которому подчинялась её общая имперская армия, казна и кабинет министров, а новый император — мог бы пару-тройку лет, с разрешения «старшего товарища» — посидеть на общеимперском престоле.
Сейчас, данный пост достался министру Дезидерию, правда с неясными полномочиями, которые специально до конца не вписывал в эдикты и умерший монарх — не желая раньше времени давать своим врагам повод подготовиться и исповедуя принцип: «Всегда внезапность — всегда победа!»
Министр Дезидерий считал что этим указом значительно усилил свои позиции, но начстражи гвардии империи Магинарий Имерий, в этом сильно сомневался: «Имперская армия, тебя, в большинстве своём — точно не признает! Те кто сейчас идут с нами в поход — лишь часть, причём малая. Избиратели могут не согласиться с новоявленным Дуксом и вообще: «старик» ведь этот пост готовил для себя — как ширму, ширму для человека которого обожала его победоносная армия и купцы. И те и другие при нём неуклонно богатели, а знать — получала новые земли и замки, вместе с вычурными титулами. Сам по себе, «голый» чин Дукса — всего лишь детский лепет…»
Избирателей Дезидерий напугал очередными письмами им о бунтах в столице и чудачествах наследников и посоветовал, если те хотят остаться в живых — пока не спешить приезжать для Избрания: «Время ещё не пришло!»
По совету секретаря Тарасия, который должен был остаться в столице комендантом после, отъезда Дезидерия в поход — вновь всюду начали появляться жрецы проповедники и всячески нахваливать министра и его поступки: «Министр то примиритель и справедлив!»
Люди повсеместно уже вовсю толковали о том, что возможно лучшим выходом из нынешнего бардака, с никому не нужным Избранием и бедами с ним связанными — стал бы следующий вариант: Дезидерий становится фактическим регентом при «четвёрке недотёп», а сами наследники возвращаются в свои королевства и там и правят до самой смерти, пока Дезидерий ведёт общие дела империи и заботится о её благосостоянии…
Дезидерий считал что сможет убедить наследников не рисковать пока с Избранием и на время, хотя бы на год — вернуться в свои владения, оставив ему «разгребать завалы имперской политики».
Ему казалось, что случившееся после «Турнира на крови»- должно было убедить всех четверых внуков покойного императора на время отказаться от трона их деда и заняться своими прежними делами: уж слишком частыми стали схватки в столице империи и мятежи в королевствах, составляющих державу.
В случае же их отказа, секретарь Тарасий, занявший место фаворита при главном имперском министре, вместо несправившегося с нагрузкой Рикульфа, предложил, вместе с лекарем Феофилактом, следующий вариант: «Объявить с помощью гонцов и проповедников, что наследники — опасные безумцы, как и их отец Хад! Феофилакт уже ищет врачей, что подтвердят что они ещё детьми совершали странные дикие поступки, отрывали крылья птицам и мучали собак, и видимо сейчас, когда подросли — стали лишь хуже и опаснее. Далее следовало постоянно давить на эту тему и напоминать людям о негодном Хаде и грозить возвращением «его дурного семени», многократно худшего ему самому!»
Тарасий уже готовил агентов, проповедников, боевиков — что должны были начать бузу против «безумной четвёрки» и в случае чего, всячески препятствовать Избранию любого из них императором. Выдавая это всё за собственное явное нежелание имперской паствы идти под длань сумасшедших правителей.
За трое суток до своего выступления в поход, против мятежных королевств, Дезидерий решил провести вначале доверительные беседы наедине с наследниками и попытаться их мягко убедить: что сейчас Избрание императора вредно, а то и губительно — для всех них.
Он верил в свой дар убеждения и считал что нынешнее положение вице королей, после очередной взаимной схватки на улицах столицы империи — практически безнадежно…
Глава десятая: «Хм…»
Вначале Дезидерий решил встретиться вновь, в замке правителя Ромлеи, с его хозяином, наследником Джанелло: считая что тот, после потери своего королевства и всех последних случившихся кровавых событий в столице, когда именно ромлеян погибло более всего из представителей сторон наследников — что Джанелло будет наиболее готовым, из четвёрки кандидатов на трон, сразу же согласиться с доводами «убедительного и доверительно благодушного министра» и если Дезидерий пообещает ему помочь с походом в Ромлею, когда-нибудь, то наследник Джанелло уже вскоре сам начнёт агитировать среди своих людей о скорейшем возврате в родные земли, для подготовки базы освободительного похода империи в их земли.
Положение ромлеянского вице-короля казалось настолько очевидно плачевным, что главный имперский министр планировал потратить на данную встречу не более получаса, после чего отправиться к вице королям Кельрики и Гарданы, и лишь в самую последнюю очередь навестить дворец с представителями Уммланда, куда, по его мнению — он уже должен привезти сногсшибательную новость о том: что три все брата Лиутпранда готовятся вот-вот вернуться каждый в свои земли и вполне очевидно, что ближайшее время, надеятся на Избрание не стоит, а соответственно и Лиутпранду с Тудджерри — следовало как можно скорее заняться делами оставленного ими вице королевства Уммланд, что наверное несколько расстроились в их отсутствие…
Уже в самом начале беседы с Джанелло, когда «престолодержатель» лишь упомянул о том что Избрания вскоре не случится и добавил что считает наилучшим вариантом возвращение, со сторонниками и подкреплением из имперских частей, самого вице-короля Ромлеи в свои земли и начало их освобождения, хотя бы пары приграничных городов, от еретика Велизария — как принц Джанелло в гневе вскочил на ноги и заорав дурным голосом — метнул апельсин с подноса, прямо в голову ошалевшего, от подобной манеры ведения переговоров, Дезидерия.
Потом случился очередной небольшой истерический припадок с Джанелло, когда Алавия, в который бесконечный раз успокаивал уговорами и вином, визжащего и катающегося по полу своего господина, а Тестомал, начальник охраны Джанелло, покручивая длинные тощие иссиня чёрные свои усы — громко рассказывал, на всё обширное помещение, как в его родные землях всаживают в спину глупым бестактным послам ножи, как только те покидают здания где проходили неудачные переговоры…
Правда минарды, что присутствовали как охрана Дезидерия, тут же, в числе трёх бойцов — тут же горячо заверили ухмыляющегося Тестомала, что он договорится до того — что в его филейную часть кто засунет пару раскалённых добела кинжалов и это случится уже как можно скорее!
Такое уверенное поведение собственной охраны успокоило, было начавшего немного нервничать, Дезидерия — но вопрос с уговорами принцев покинуть столицу и ждать нового вызова на Избрание, уже в своих базовых землях, пока сам главный имперский министр подавлял бы мятежников Амазонии и Урдии, оставался открытым.
Внезапно Джанелло вскочил с пола и выхватив из ножен на поясе своего начстражи небольшой широкий кинжал, годный скорее для очистки фруктов, чем полноценного боя — ринулся с ним на Дезидерия: ромлеянин изрыгал страшные проклятия и размахивал руками словно обезьяна, плевался и подпрыгивал на месте, будто бы одержимый демонами, причём сразу несколькими.
Ситуацию спас сам высокий и длиннорукий, словно бы паук, Тестомал, который после кратчайшей паузы ловко схватил своего хозяина за пышные одежды и притянул к себе, потом начал о чём то его упрашивать и в этот самый миг подскочил и первый министр Ромлеи Алавия, и уже вдвоём, они сумели успокоить Джанелло, отобрав у него оружие в дальнейшем увести того в спальные комнаты.
— Уходите господин министр… — холодно произнёс Алавия, когда вскоре вернулся к Дезидерию. — Будем считать что это неудачная шутка с вашей стороны, ибо по иному мы подобные предложения не собираемся расценивать. Всего доброго! Мы никуда не уедем и продолжим именно в столице державы — дожидаться скорейшего, как мы надеемся, Избрания нового императора. Всего вам!
Главный имперский министр Дезидерий покидал помещения ромлеян в мрачной задумчивости: первый и самый верный, как ему ранее казалось, из вариантов с переговорами наследников — сорвался! Он что то не рассчитал и теперь мучительно продумывал новые консультации: как и о чём говорить, на что напирать и предлагать…
Но прежней уверенности пропал и след. Было совершенно очевидным странное желание наследников не выезжать из столицы и ждать, возможно даже до полугода, новых императорских выборов именно в ней.
— На что они все рассчитывают? — спрашивал сам у себя «престолодержатель», пока огромная карета везла его в Храмину, дворец вице-короля Кельрики. — Заставить силой Избирателей совершить их выбор? — но для этого нужны силы! А у меня сейчас в подчинении минарды, полевая армия для подавления мятежей в Урдии и Амазонии в лагере под стенами столицы, десятки тысяч столичных жителей, наконец! У наследников же, после последних неурядиц «Турнира на крови» и последующего погрома в городе, большая убыль в людях…Тогда на что?! Если они ведут армии из своих королевств, в столицу — тогда будет глупейшая бойня при штурме укреплённейшего города и узурпация власти… Есть ли в этом смысл… А был ли смысл у этого ромлеянского идиота кидаться на меня с ножиком, прямо при моей охране? А недавние проделки Великого инквизитора Корсо, что чуть по камню не разнёс, выстрелами из брошенных дураком Рикульфом бомбард, «Берлогу» гарданского наследника? А вопли королевы Гарданы, над её любовником, поверженным на арене и проклятия, показывающие её склонность к вере «древ и камней»? В отличие от логических игр, тех же «фигур и доски», к примеру — все данные политические «фигуры» имеют эмоции и не всегда могут совершить условное, абсолютно логичное, действие: что является как удобным случаем их подловить — так и крепко промахнуться, в варианте, если действия конкретного дурака окажутся совершенно непредсказуемыми! Ладно… Вот и Храмина. Пора снова договариваться.
После коротких приветствий и мрачного бурчания Великого инквизитора Корсо, который был несколько напуган недавним трибуналом высокой знати под председательством министра и рассказами Дезидерия о том, что возможно придётся провести аресты среди самих инквизиторов, особенно тех, что так отличились при штурме Берлоги гарданцев — главный имперский министр и наследник Амвросий уселись за уставленный фруктами стол на террасе, и начали разговор.
— Положение дел настолько шатко… — начал министр, — что мне казалось бы вполне допустимым что Избрание затянется. Точнее его начало, конечно же! Стоит ли терять время в столице, когда всюду процветает ересь и мятежи? Думаю, вы оба могли бы уже вскоре вернуться в родные земли и когда всё будет готово к полноценному Избранию: подавлены бунтовщики, усмирены еретики Ромлеи — мы с радостью вновь пришлём гонцов и уже в спокойной обстановке, здесь же, в столице империи вашего Деда и проведём, по возможности скорее, выборы императора…
— Хм… — несколько саркастически выдавил из себя Амвросий. — Вы так любезны? Господин министр, а вы знаете что в моей свите присутствует Великий имперский инквизитор, который за подобные предложения, даже от чистого сердца, а не по злому наущению врагов государства и нашей династии — чего доброго может отправить вас на очистительный костёр… Или куда ещё!
— Да, но… — попытался было возразить Дезидерий, но его безцеремонно вновь прервал хозяин Храмины.
— Костёр может быть неплохим избавлением от пыток для того, кто предложил саму эту глупость. Смею вас уверить: я и мои люди и не думаем уезжать из столицы. Наоборот! — мы считаем что как можно более новых кельриков должны поскорее прибыть сюда, дабы друиды и еретики, что так удивительно часто стали устраивать различные свои проделки, в этом величайшем под Светилом граде — боялись ярости «твёрдых в Вере кельриков» и уже не могли так вольготно, как при ваших гвардии, страже и минардах, действовать в ней… Тем более что вы скоро отбываете в поход и городу нужна будет крепкая рука… — Амвросий настолько лукаво улыбнулся последней своей фразе, что министр невольно поёжился и скоро засобиравшись отбыл по иному адресу.
Уже два наследника откровенно и наотрез отказались от любой попытки своего отбытия, и теперь «престолодержатель» сомневался в необходимости проведения оставшихся переговоров. Но всё же решив что следует хоть кого из наследников убедить в возможности, и даже необходимости, отъезда назад, в собственные земли — направил свой кортеж в «Берлогу», замок принадлежавший наследнику из Гарданы, Бореллу.
При подъезде к Берлоге пришлось остановиться и немало подождать, пока стража гарданского принца не растащит сваленные на дороге возле поместья брёвна, что полностью блокировали проезд в ворота и отправят посыльного спросить: возможно ли принять королю Бореллу — главного имперского министра.