В глазах пленника вспыхнуло пламя, вспыхнуло – и потухло.
- Да, - сказал он глухо.
- Ты хочешь подарить мне свою жизнь?
Мужчина вздрогнул, резко вскидывая глаза на наместника.
- Да… - выдохнул он.
Эта покорность поразила Айвена, но он сдержал бессмысленный вопрос.
- Сейчас я буду ужинать, - сказал он, - а ты должен меня ублажать.
Мужчина сжал зубы, но кивнул.
- Если я кончу раньше, чем выпью весь свой ужин, ты проглотишь моё семя до капли.
И снова кивок, а лицо мужчины устало опустилось вниз. Сломлен? Айвен не мог в это поверить. Ещё минуту назад пленник готов был с кровью вырвать свою свободу.
- Можешь начинать, - Айвен развёл бёдра и отвернулся от темноволосого, полностью переключив своё внимание на другого пленника. Он вздрогнул, когда освободив его плоть от брюк искусный рот ухватил его плоть и принялся посасывать, то и дело скользя языком по поднимающемуся стволу. Айвен взял за плечо второго раба и, наклонив его голову вбок, приник губами к шее дикаря. Его тело было жёстким, так что зубы с трудом прошили мускулы несмотря на эликсиры. Кровь оказалась солёной, как кровь всех дикарей. Она отдавала горечью и если бы не травы, Айвен вряд ли смог бы преодолеть неприязнь. Все они не вызывали в нём ни капли жалости. Они умирали десятками и сотнями от клинков его слуг, этим же счастливцам удавалось прожить чуть дольше лишь потому, что они могли ласкать если не вкус, то взор. Горячая жидкость потекла в горло вампира, и он расслабился, утопая в неге, когда такой же горячий рот глубоко вобрал в себя его плоть. Раб действовал не только умело, но и старательно, будто и в самом деле ценил оказанную ему честь. Его язык скользил вокруг головки и тут же исчезал, позволяя Айвену погрузиться совсем глубоко. Айвен почти достиг пика, когда горячие губы исчезли, и вампир недовольно оторвался от своего ужина, сверху вниз глядя в глаза стоящего перед ним на коленях мужчины.
- Не надо, - сказал тот тихо.
Айвен поднял бровь.
- Ты меня разочаровываешь. Я думал, ты согласен на всё.
- Я согласен, - сказал мужчина тихо, - я сделаю всё, что ты хочешь. Только не убивай его.
Бровь Айвена поползла вверх.
- Его? Кто он тебе? Брат? Или любовник?
Раб передёрнул плечами.
- Я вижу его впервые. Я просто не хочу, чтобы ты убивал. При мне.
Наглость пленника начинала раздражать. Айвен собирался ответить резкостью, когда губы раба снова легли на его плоть, а язык ласково очертил маленькую щёлочку на самом конце.
Айвен резко выдохнул и невольно подался бёдрами вперёд.
- Я знаю, что ты любишь, - мужчина улыбнулся одними губами, - я подарю тебе вечность. Отпусти его.
Айвен одним движением отшвырнул от себя тело варвара. Другой рукой он резко придавил пленника к своей промежности, и напряжённый член скользнул в приоткрытый рот. Айвен принялся вбиваться глубоко, не щадя того, чья жизнь подходила к концу. Он насадил на себя мужчину до предела и выстрелил семенем ему в горло. Тот едва успевал глотать, но отстраниться не пытался. Напротив, когда хватка Айвена уже ослабла, провёл языком по обмякшему члену, лаская его в последний раз.
Айвен рванул пленника вверх и прошептал в ещё влажные губы:
- Твоя вечность закончится завтра.
Он отшвырнул раба прочь и окликнул Вайда.
- Убрать, - Айвен встал и подошёл к окну. Снег всё сыпал с седого неба, занося сугробами его последнее пристанище.
ГЛАВА 2. Пробуждение
Айвен очнулся на металлическом столе. Руки были заведены за голову и основательно затекли.
Айвен инстинктивно рванул их на себя, намереваясь порвать путы, если те были, и вскочить, – но ничего не вышло. Руки оказались непривычно слабыми, а цепи, державшие их – на удивление прочными.
Айвен рванулся ещё раз и снова неудачно. В тот же миг скрипнула старая, несмазанная дверь и в проём ударил свет.
Айвен невольно попытался отодвинуться дальше в темноту, но лучи не достигли его, остановившись в паре сантиметров от колена.
Айвен с трудом успокоил дыхание. Всё, что происходило, казалось диким, но с абсурдом он мог бы смириться – хуже была беспомощность.
Две мужские фигуры вошли в помещение. Один ступал тяжело, будто хромал, другой был быстрым и ловким как рысь.
Айвен втянул ноздрями затхлый воздух темницы, принюхиваясь к запахам пришельцев… И понял, что не ощущает ничего. Отсутствие обоняния оглушило, как оглушает внезапная тишина.
Не сдержавшись он рыкнул и снова рванулся в цепях, но те лишь гулко загремели о стол, отдаваясь под сводами недолгим эхом.
Айвен сжал зубы и уставился на гостей, пытаясь разглядеть их в темноте, но и зрение подводило. Возможно, причиной было то, что один из них нёс в руках старинную керосиновую лампу, которую использовали люди давным-давно.
Хромой подошёл вплотную и остановился в изголовье. Постоял секунду неподвижно, а затем сжал двумя пальцами лицо пленника и рванул на себя. Айвен неприятно ударился затылком о стол, и зашипел.
- Не зли меня, еретик.
Айвен мог лишь поразиться такой наглости, но спорить пока не было смысла. Нужно было понять, что здесь происходит, а для этого следовало показать себя разумным и дипломатичным.
- Кто вы? – спросил он спокойно.
- Смотри-ка, - усмехнулся хромой, оборачиваясь к спутнику, - кажись, вчера его слишком сильно приложило.
Второй пожал плечами, едва различимыми в темноте. Он тоже подошёл вплотную и на секунду исчез из поля зрения. Свет колыхнулся – пришелец устанавливал лампу в изголовье, а затем его лицо снова появилось, и теперь Айвен смог разобрать черты.
Он невольно выругался и снова рванул цепи. Южанин. Лицо недавнего пленника пересекал новый шрам – проходивший, видимо, через глазницу, скрытую теперь чёрной повязкой, он лишь слегка виднелся из-под ткани.
Теперь всё становилось куда понятнее. Пленника подослали к нему, чтобы захватить наместника… и что потом? Потребовать выкуп? У Айвена не было столь знатных детей, чтобы кто-то дорожил его жизнью.
Он на время отвлёкся от размышлений, услышав спокойный голос южанина:
- Что мне разрешено?
- Всё, что хочешь, - хромой неприятно усмехнулся, отпуская подбородок пленника, и позволяя тому напрямую посмотреть в глаза другому мужчине.
- Что вам нужно? – спросил Айвен спокойно, напрягая запястья и собирая силы для нового рывка. Кажется, южанин его не услышал. Или не захотел слышать.
- Он должен выжить? – спросил южанин снова.
Хромой пожал плечами.
- Ты знаешь процедуру. Главное, чтобы дожил до костра.
По телу Айвена пробежал невольный холодок.
«До костра?». Костры перестали гореть много сотен лет назад, когда пала Церковь и вампиры смогли перестать скрываться. Но что, если какие-то фанатики возродили древний обычай? И первой жертвой избрали его? А может, не первой? Айвен пожалел, что так долго пренебрегал вестями из столицы.
- Чего ты хочешь? – повторил он, обращаясь только к южанину.
Тот коротко махнул рукой, отдавая приказ хромому, и через несколько секунд они остались в комнате вдвоём. Внимательные чёрные глаза разглядывали лицо прикованного к столу пленника.
- Меня зовут Габриэль. Мастер Габриэль – для тебя, - сказал одноглазый ровно, - нам с тобой придётся много времени провести наедине.
Он отошёл чуть в сторону, и Айвен увидел, как в темноте полыхнуло пламя. Затем что-то звякнуло и Айвен понял – инструменты. Он попытался повернуть голову, чтобы разглядеть, чем занят Габриэль и не смог.
- А как твоё имя? – спросил мужчина, перекрывая стрекотание огня и звон металла. Голос его был мягким, слегка охрипшим. Он мог бы возбуждать желание, если бы звучал в иное время и в ином месте.
Секунду Айвен пытался осмыслить суть вопроса. Какой смысл захватывать его, не зная имени? Или он – лишь случайная жертва фанатиков? Но южанин не мог не знать к кому его вели на обед.
- Айвен… - сказал пленник растерянно и тут же закричал, когда раскалённый металл впился в его запястье. Серебро? Что ещё могло причинить такую боль неумершему, он не знал.
- Ты лжёшь, - сказал южанин спокойно, откладывая в сторону инструмент. Он неторопливо обошёл распростёртое на столе тело. Затем опустил руки на грудь пленному и провёл, будто бы пытаясь ощутить ладонями сбившееся дыхание. – Ты очень красив, - сказал он, убирая одну ладонь, а другой исследуя растянутый торс. – Красив, как все эти твари. А нас вы считаете уродами, ведь так?
Айвен с трудом взял себя в руки.
- Никогда об этом не думал, - процедил он сквозь зубы. Перед глазами проплыло покорное лицо раба, которого он отпустил по просьбе южанина. Красивое… Как красиво дикое животное, которое не жалко застрелить.
Рука южанина снова скользнула к шее пленника и рванула в стороны рубашку. Ткань легко разошлась, открывая взгляду палача белоснежную грудь, покрытую бугорками мускулов. Шершавая ладонь скользнула по гладкой коже, цепляя и пощипывая соски.
- А сейчас ты станешь ещё прекраснее.
Габриэль исчез на миг, чтобы через секунду появиться вновь. Айвен увидел в его руках серебряный прут, на конце украшенный витиеватой свастикой, светящейся в темноте. Пленник вздрогнул, узнав забытый символ. Металл опустился ему на грудь, накрывая сосок. Айвен сжал зубы и выгнулся дугой. Боль заполнила тело до краев, и неяркий свет жаровни погас, возвращая его в забытье.
***
Айвен распахнул глаза.
Сердце гулко стучало. Далеко за окном кричали дикие птицы. Им вторили на своём загадочном языке огромные моллюски, оккупировавшие побережье.
Рука сама собой поползла к груди, раздвигая складки шёлка. Кожа была цела. Никакой боли. Никаких следов от ожога.
- Стража! – крикнул он, и командир караула тут же оказался в комнате с алебардой наготове, - привести ко мне южанина. Вчерашний ужин, - добавил он, видя недоумение на лице солдата.
Капитан отсалютовал орудием и исчез в коридоре.
Минуты тянулись мучительно долго, бились в голове, будто вода о вершину сталактита.
Айвен медленно успокаивался. Ночной кошмар отступал, хотя чёрные щупальца его всё ещё роились где-то в темноте, обычно казавшейся ему домом.
Наконец, южанин показался на пороге. Руки его были связаны, как и прежде, литые мышцы поблёскивали в полумраке, но сейчас Айвена это не интересовало.
- На колени, - приказал он, и мужчина покорно опустился на пол у кровати, - все вон.
Стража исчезла, а Айвен спустил ноги вниз, затем сгрёб волосы мужчины в кулак и оттянул назад, заставляя посмотреть себе в лицо.
- Как твоё имя? – бросил он, вглядываясь в чёрные глаза.
- Лиам, - ответил мужчина. Он не лгал. Айвен знал, что под этим взглядом не посмеет лгать никто.
- Ты колдун? – задал Айвен новый вопрос.
Мужчина колебался.
- Нет, - сказал он.
- Но в тебе есть магия?
Мужчина отвёл глаза. Интересно.
- Ты властен над снами?
Лишь взгляд в сторону.
- Говори! – Айвен рванул волосы пленника, показывая, что может причинить боль.
Мужчина повернулся к нему и несколько секунд смотрел в голубые глаза наместника.
- Позволь мне тебе служить.
Айвен на секунду опешил от такой наглости. Он отпустил волосы пленника и отшвырнул того в сторону, так что не имея возможности спружинить руками, Лиам полетел на каменный пол и больно ударился плечом.
- Моя армия не нуждается в людях. Тем более в полукровках. Или ты думаешь, что я могу тебя обратить?
Мужчина молчал.
Айвен чуть откинулся назад, опираясь на локти. Да, в таком варианте был смысл. Бродяга-авантюрист является к нему в замок, в надежде вызвать интерес. И это ему удаётся – проклятый сон затронул что-то глубоко внутри Айвена, напугав его так, как не пугали самые свирепые противники. Но именно поэтому теперь он не знал, что было бы опаснее – оставить пленника рядом или избавиться от него.
Айвен взял со стола обрывок бумаги и, обмакнув перо в чернильницу, начертил на белом листе свастику.
- Тебе знаком этот символ? – он ткнул рисунком в лицо южанину. Тот вздрогнул и подался назад. В глазах его мелькнуло узнавание. Айвен аккуратно опустил листок на стол. Снова взял пленника за волосы и подтащив поближе к себе, сам склонился к нему, вплотную вглядываясь в глаза.
- Ты боишься? – спросил он мягко, позволяя кровавым всполохам вплестись в свою речь. - Чего?
Мужчина облизнул губы. Айвену показалось, что гипноз подействовал, но не до конца. И всё же пленник ответил:
- Это знак Церкви. Любой, в ком течёт чёрная кровь, отшатнётся от него.
Слова Лиама были похожи на правду. Вот только откуда жалкий полукровка мог знать о временах, которые закончились задолго до его рождения?