Балтрушевич оказался очень высоким, очень худым человеком лет сорока пяти в просторных летних брюках и бежевой рубашке с закатанными до локтя рукавами, на ногах его скрипели надетые наскоро чуть великоватые сандалии. Длинные начинающие седеть волосы приподнимались, как пух, при каждом его шаге.
- Вы кто, простите? Может, заблудились?
- Да нет, пожалуй. Вы господин Балтрушевич?
- Да, я. А в чем дело?
- подполковник Липатов, федеральная служба безопасности. - вытащил удостоверение Роман. - мне нужно поговорить с вами.
Балтрушевич особо не удивился, только пожал плечами.
- Хорошо. Интересно, зачем же это я госбезопасности понадобился? Проходите в дом... Правда, сегодня у меня совсем мало времени, да и завтра тоже...
Кандидат химических наук Орест Анатольевич Балтрушевич долго изучал лист бумаги с химической формулой, данный ему Липатовым. Он, не стесняясь, делал на листе пометки, шептал чего-то под нос, потом пошел к не слишком новому компьютеру и стал быстро стучать пальцами по клавиатуре, видимо, ища нужную информацию. Роман с интересом смотрел на него.
- Этот состав был создан доцентом Алексеем Шмириным, - наконец заговорил Балтрушевич, - старшим лаборантом из Якутска. Он был настоящий самородок, вскоре получил место в одном НИИ в Подмосковье. - Орест Анатольевич поднялся с кресла. - Понимаете, он работал над созданием препаратов-консервантов, в которых можно хранить человеческие органы длительное время... И у него получилось...
Он накинул кофту и вышел. Липатов подошел к компьютеру и вглянулся в экран, но разобраться в хитросплетениях цепочек формул он не мог. Балтрушевич вернулся с бутылкой прозрачной жидкости. Он вытащил из шкафчика две рюмки и предложил Роману. Липатов вежливо отказался. Кандидат наук выпил один, на глазах его выступили слезы. Он выдохнул и продолжал негромким голосом:
- ...Алексей придумал очень интересную комбинацию компонентов... Нет, он работал один. В общем, если говорить коротко, органы в этой придуманной им жидкости могут хранится годами, а самое главное - очищаться, то есть клетки восстанавливаются и органы дряхлого старика или какого-нибудь алкоголика можно через четыре-шесть месяцев пересаживать нуждающемуся без каких-либо последствий для его здоровья... Нет, теоретически это возможно, хоть и звучит фантастично...
- Почему теоретически?
- Произошла с Алексеем неприятная история. У нуждающихся в органах, тех же почках, как правило нет много времени, чтобы ждать. В общем он стал делать пересадки этих обработанных его веществом органов больным, не пройдя со своим препаратом все необходимые экспертизы, которые заняли бы, прямо скажем, немало времени, - Орест Анатольевич выпил еще рюмку. - и бац! Одна пациентка у него умерла. Заражение крови, отторжение.
- Он так и не смог синтезировать свой чудо-препарат?
- Там нехватало одного компонента! - вскинулся Балтрушевич. - он мне рассказывал потом. Уже находясь под домашним арестом - он понял! Там нужно добавить в состав вещество, повышающее иммунитет реципиента. И все! Я проверял в экспериментальном порядке - все должно получиться!
Роман, вытащив записную книжку, перебил кандидата наук:
- Он был осужден судом?
- Ну это вашему брату лучше знать, - раздосадованно протянул Балтрушевич, - он получил шесть лет, мне говорили... Или восемь. Нет, кажется шесть. На него еще кто-то из своих капнул, из института: как же, испытание экспериментальных препаратов на пациентах... в общем не смог он выкрутиться.
- И вы разочарованы?
Кандидат наук глянул на подполковника глазами естествоиспытателя, у которого отняли возможность заниматься его делом.
- Шмирин если и не был гением, то во всяком случае очень талантливым человеком. Синтезируй он это вещество, мы бы очень сильно расширили границы возможностей современной трансплантологии. Я уже говорил о возможности хранения органов в этой жидкости годами. Годами, понимаете? Тот же вопрос с транспортировкой и хранением бы отпал - опустил в емкость, заполненную этим веществом, как в маринад - и готово.
- Так почему препарат не создали без его участия? - спросил Роман напрямик, потому что у него возникло ощущение, что Орест Анатольевич заманивает своими разговорами. Внутрь не пускает, а только приоткрывает щелку и сразу - хлоп дверью перед носом.
- Потому что все записи, все флэшки, жесткие диски компьютера Алексея были изъяты в ходе следствия. И о их дальнейшей судьбе я ничего не знаю. А без его записей и расчетов мы ничего не можем сделать. А здесь, в университете Пирогова занимаются чистой хирургией, их эксперименты с восстановлением тканей и функционирования органов химическим путем не интересуют.
- Но ведь кто-то же создал вещество, формулу которого я вам сейчас принес?
Совершенно автоматически Балтрушевич ответил:
- Если бы Алексей не был в заключении, я бы сказал, что это сделал он. Не знаю... это очень похоже на препарат, о котором мне говорил Алексей... тоже очень мощный консервант. Во всяком случае создавшие его специалисты скорее всего имели доступ к записям Шмирина.
Липатов помолчал, потом сказал:
- Мне кажется, вы говорите гораздо меньше, чем знаете.
- Только кажется, будто я что-то знаю. Я могу лишь догадываться. Но вмешиваться не хочу - здесь, возможно, замешаны интересы весьма влиятельных людей. А я хочу спокойно работать, чтобы мне оставили хоть островок покоя.
'Наверняка его трясли по делу Шмирина, подумал Роман. Поэтому он сейчас старается держать язык за зубами, не доверяет никому.'
- Хорошо, - он положил записную книжку в карман пиджака. - оставляю вам ваш покой. Хотя вряд ли он теперь у вас будет.
- Где-то обнаружились разработки Алексея?
- В этом препарате находились человеческие органы, скорее всего, незаконно изъятые у доноров, - бесстрастно сообщил Роман. - мы установили, что над получением схожих веществ работала группа химиков во главе с вами, Орест Анатольевич.
- Вы клоните, что я как-то связан с черной трансплантологией, как сейчас модно говорить?
- Модно, не модно... о чем вы разговаривали с Шмириным, когда он уже находился под следствием?
- Он уверенно держался, поверьте мне... Нет, ни на что не намекал. Работал круглые сутки на компьютере. Несмотря на запрет, полагаю, выходил в интернет, вел активную переписку, как уж там ему это удавалось... С коллегами, я думаю, из разных стран, он же ездил на различные конференции химиков, у него было много знакомых...
- Какие-то фамилии можете назвать?
- Он регулярно упоминал Виталия Терпугова и Всеволода Решко.
- Кто они такие? Ваши коллеги, химики?
- Без понятия. Никогда о них не слышал.
- Еще что-нибудь можете сообщить?
- Еще он несколько раз называл какого-то Бумеранга. Я подумал - неужели это тот известный полевой командир с Донбасса? И при чем тут Алексей? Он мне не говорил, что собирается ехать воевать...
- Хорошо, - протянул Липатов. - если найдете какие-нибудь записи Алексея, сообщите мне. Вот телефон.
Они вышли из дома и Орест Анатольевич уже шагал широкой походкой к дверям на улицу. Их фигуры были хорошо видны сквозь решетку забора и раскидистые кусты.
Роман молча шагал за ним и вдруг раздалась автоматная очередь. Мотоциклист подъехал вплотную к забору - солнце светило в глаза шедшим к нему Липатову и профессору.
Роман среагировал наверное, даже не на звуки выстрелов, а на визг тормозов. Он стремительно упал на траву, перекатившись за куст шиповника, и стал недосягаемым для выстрелов. А вот увлечь за собой шедшего на несколько метров впереди профессора не успел...
... Он лежал неподвижно на земле, видя лежавшего рядом Балтрушевича и его остановившийся взгляд. Роман с трудом поднялся на колени и огляделся - несколько пуль разбили стекло в доме, переломили пополам гипсовую статуэтку во дворе. Он подошел к мертвому профессору - тот сведенными пальцами сжимал ключи от дома.
Мотоциклист полоснул автоматом, особенно не прицеливаясь - очередь прошила Ореста Анатольевича кровавой полосой. Роман ощутил боль: стрелявший попал ему в плечо, или в предплечье - левую руку было не поднять.
Здоровой рукой он вытащил мобильный и выпалил скороговоркой:
- Место происшествия поселок Крекшино! Убит один человек. Подполковник Липатов ранен. Это был мотоциклист! Мотоцикл марки 'Хонда'! Вызывайте 'скорую' и опергруппу! Скорее!
Глава 10
Шеф запаздывал. Роман сидел в 'предбаннике' и читал сводку по городу - мотоциклист, как впрочем, ожидалось, как в воду канул.
В эту секунду появился Беликов. Выглядел он не лучшим образом - его, согласно биографии предков, дворянское происхождение явно несоответствовало с текущим положением дел и общими тяготами профессии. Казалось, что Беликову не сорок четыре, а лет на десять больше.
- Ублюдки, мрази, суки, сучье племя!- не здороваясь, гневно выкрикнул он осипшим голосом. Как был, в сыром от пронесшегося над столицей легкого летнего дождя плаще, он подошел к столу и, стоя, 'снял текст' с перевернутого вверх ногами листа происшествий в столице. - Такого человека! - продолжал кипятиться он, взмахнув рукой. - Петр, - он обратился к долговязому помощнику, читавшему газету, - мне нужен список всех, кто знал об операции, всех до единого человека!
- Есть, - услужливо ответил высокий атлет.
Беликов зло распахнул дверь в свой кабинет и снова взглянул на своего секретаря - тот потянулся к 'вертушке'.
-- А почему сегодня дежуришь именно ты?
-- Так ведь у нас ЧП, - удивленно заметил тот. - сейчас обо всех подобных случаях информируется следственный комитет.
-- Ну-ну, конечно. - иронично заметил полковник.
-- Ну-ка вспомни, Рома, о чем вы с ним говорили! Вспомни все, по минутам, - включил вентилятор полковник. - и главное: где и как это было!
- Михаил Павлович, понимаете, - как бы оправдываясь за свои действия, объяснял Липатов, - я приехал, как вы и сказали, к нему на дачу... показал материалы по препарату... он сказал, что это изобретение некоего Шмирина, химика из его института... Ну, для хранения органов длительное время. Годами их можно хранить! А потом пересаживать без всяких побочных последствий! Фантастические перспективы, говорил, открываются! -Роман широко, по-театральному, развел руками. - а этот Шмирин начал без клинических испытаний и экспертиз этот препарат использовать, вот у него и умерла одна пациентка! Вот и посадили его...
- Ну и как ты допустил? Опытный оперативник?! - спокойно, но напористо, как на допросе, спросил Беликов и кинул начинающий сохнуть плащ прямо на кожаный диван рядом с Романом. - не обратил внимание, что за тобой хвост следует? Я с его сестрой в одном классе учился! Что я ей скажу? Что лично привел к ее брату убийц?
Бешенство шефа переходило в огорчение и раздражение. Он честно сказал:
- Скажи спасибо, что сам жив остался. Значит так! Полагаю, что за тобой следят с самого приезда из Ростова-на-Дону. Твой телефон на прослушке. Подполковника ФСБ. Интересно!
- Шмирин упоминал еще неких Терпугова и Решко. Может химиков, может врачей.
- Проверим, наведем справки, - отметил в блокноте полковник. - Во всем надо не спеша разобраться. Только клубочек вон он какой запутанный.
- А мне теперь когда на работу? - кивнул на свое плечо Роман.
- Спешишь. И все-таки спешишь голову под гильотину подставить, - буквально отеческим голосом произнес полковник. - ну ладно. Надо всю эту троицу найти, может удастся больше информации нарыть.
- Балтрушевич сказал, - задумался Роман, - что Шмирин был осужден. Надо по базе пробить где он сидит и слетать туда!
- Сидит, говоришь? - оживился вдруг Беликов. - стоит заглянуть в базы
МВД и ГУИН. Ты: ищешь этих Терпугова и Решко. Кроме того, съездишь на Петровку, возьмешь все материалы по делу Шмирина. Особенно меня интересует содержимое жестких дисков его компьютера. Поезжай немедленно.
- Чем вам так помощник не угодил? - уходя, поинтересовался Роман.
- Помощничек... навязали мне его с полгода назад. Из грушников, лезет вечно не в свои дела, специально приставили, чтобы следить за мной. - поморщившись, бросил полковник.
- Кто приставил?
- Борьба между ведомствами никогда не прекращалась, - вздохнул Беликов. - МВД и контрразведка хотят контролировать нас, мы воюем с Генпрокуратурой, а Следственный Комитет хочет снимать пенки и ни за что не отвечать. Так и живем, - устало протянул он, читая какие-то свои бумаги. - ну, иди.
Визит Романа в центральное адресное бюро и поиски Терпугова и Решко по базам улова не принесли: Терпугов был прописан в Читинской области, а Решко вообще в какой-то дыре на Сахалине. Последнее известное место работы обоих - НИИ МЧС в подмосковном Видном.
Прождав почти полчаса в приемной и прихватив в городской прокуратуре запрос о выдаче допуска в закрытый НИИ, Роман помчался на вокзал.
Электричка доставила Липатова в Подмосковье чрезвычайно быстро - даже он сам удивился. Он не стал сразу направляться в НИИ, а решил покурить на свежем воздухе. И тут к самому входу в институт подкатил черный 'Форд'. Темное стекло заднего окна автомобиля поползло вниз, и из него высунулась квадратная голова генерала ГРУ Иваненко, замначальника главного разведуправления генштаба. Шофер взмахнул рукой, и черный автомобиль скрылся на территории института.
В приемной института с маячившим на посту дежурным офицером Роман задержался недолго - пропуск на него был заказан. Дежурный капитан окинул Липатова благоговейным взглядом и даже не протянул, а бережно вручил назад удостоверение.
За директорской дверью с табличкой 'Бочаров А.Е' Роман увидел широкую спину доктора медицинских наук, стоящего перед открытым сейфом. Он поставил толстую увесистую папку в глубине массивного железного ящика, сильными пальцами крутанул диск цифровых комбинаций и развернулся в сторону подполковника. Это был крупный широкоплечий мужчина с практически лысой головой и несколько старомодными очками в толстой оправе. Роман уже знал, что институт Бочарова консультирует не только МЧС, но и министерство обороны.
- Чем же наш скромный институт привлек внимание госбезопасности? Мы всего лишь транспортируем и лечим наших военнослужащих, пострадавших в горячих точках. А таких точек на карте мира становится все больше, прошу учесть!
Роман же подумал про себя, из-за кого же этих горячих точек становится все больше, но вслух сказал совершенно другое:
- Мы живем в такое время, Андрей Евгеньевич, когда не знаешь, где легче сохранить голову, в Сирии или в родном отечестве. Вы хоть знаете, сколько в столице ежемесячно пропадает людей?
- Нет, я не в курсе, - улыбается Бочаров, обнажая свои мелкие, желтоватые от никотина зубы, - мы тут заняты научной работой с утра до вечера, нету времени, знаете ли, смотреть по сторонам...
Они присели в добротные глубокие мягкие кресла, и спонтанно начинает завязываться разговор. Совсем неплохой разговор. Предметный, двух профессионалов. Цепко изучая собеседника своими серыми глазами через стекла очков, Бочаров откровенно говорит, что МЧС сейчас - самая профессиональная и боеспособная единица государства.
- Мы занимаемся буквально всем: медицина, транспорт, участие в военных и спасательных операциях, взаимодействуем с сухопутными войсками и разведкой, работаем на территории России и вне ее, участвуем в различных международных операциях и совместных проектах. Сейчас, например, в Украине действует сразу несколько групп МЧС из разных регионов страны. Наша задача - помощь молодым республикам, развертывание полевых госпиталей, квалифицированная медицинская помощь раненым, контуженным, искалеченным солдатам и ополченцам. Вот ребятам и предоставлена возможность проявить себя в настоящем деле. Все группы состоят из профессионалов, в том числе имеющих военную, в частности огневую подготовку. Есть даже бывшие бойцы спецназа. А что конкретно господина подполковника интересует?