Фатор находился в состоянии полного внутреннего покоя, когда стук в дверь заставил его вздрогнуть, открыв глаза. Три робких кодовых удара – если второй помощник освободился, значит, Кар’клей уже вернулся из храма.
- Заходи, – протелепатил Ветер собрату.
Дверь открылась. Яут скользнул внутрь.
- Какие новости? – теперь уже вслух вопросил Хищник.
- Гуан-Тант’ер направил судно на «Адомур».
Агония встал по правую руку от Фатора, сидевшего на полу перед изображением Великого Предка.
- Кетану придёт туда, – пророчески прошептал Ветер, не отрывая взора от фигуры Чёрного Воина. Он поднял голову, взглянув на сородича. Кровавый ждал объяснений. – Он всегда приходит туда, Кил-лиэат. Его присутствие витает в воздухе вместе с х’дуи’се и смрадом мёртвых тел.
- Их до сих пор не уничтожают? Кто теперь?
- Теперь это погибшие в бесчестье. Плохая Кровь. Они валяются там некоторое время, напоминая остальным о необходимости соблюдения Кодекса.
- Сколько ты продержался в этом месте?
- Я воспитывался там. На «Адомуре» прошло моё юношество, вплоть до момента избрания в этот клан. Тела погибших изгнанников... – жвала Фатора слегка сжались, – их приносили будущим целителям. Я тренировался на них во врачевании.
Агония сконфуженно фыркнул. Фатор поднялся со своего места и сказал:
- Он допустил меня.
Охотник сначала не понял, о чём идёт речь. Его голова автоматически склонилась набок в вопросительном жесте.
- Нагината, Кил-лиэат. Я начинаю овладевать этим оружием.
Механик издал ряд пощёлкиваний и положил собрату руку на плечо в одобряющем жесте.
- Ты добился своего, упрямец, – не без улыбки заметил он. – Представляю, в какую завистливую ярость впадёт Наунд. Он грёзил об этом оружии с самого Неокроплённого возраста. Порой я замечаю его в кехрите, втихаря пытающимся покорить оружие Вождей.
Фатор ухмыльнулся, вспомнив поединок, когда Кровавый пытался биться с ним, используя нагинату.
- У него ничего не выйдет без Учителя. Гин’ха требует знания особых техник и движений. Только совмещая теорию и практику, будучи направляемым умелой рукой Кар’клейя, возможно применение и закрепление полученных навыков в бою. Но одно мне известно наверняка – Наунд приобрёл сосредоточенность. Он способен впасть в состояние зазин на две с половиной секунды быстрее, чем я.
Второй помощник усмехнулся.
- Возможно, быстрее нас обоих. Гуан-Тант’ер обучил его искусству боевого сна. Ни я, ни ты не обладаем этими знаниями в таком объеме. А ведь это великая сила. Он способен воздействовать на противников, пока те спят.
- На Кайндэ это никак не распространяется.
- Зато ложится идеальным лезвием на глотки уманов.
Пальцы Ветра шевельнулись. Когти загребли воздух. Он напряжённо спросил:
- Ты уже избрал свой Путь?
Агония застрекотал. Эта тема была крайне болезненной и очень серьёзной для него.
- Я не знаю.
- Время выходит. Возможно, уже на «Адомуре» он потребует ответ.
Кровавый взволнованно и тревожно зарычал. Его обычно гордо расправленные плечи немного сутулились.
- Я не знаю, – расстроенно повторил второй помощник. Он поднял глаза и взглянул сначала на Чёрного Воина, а потом на собрата, прочитав в его взгляде уверенность и нацеленность на результат. Охотник понял, что Фатор уже принял решение.
- Дтай’к-дте са-де нав’г-кон дтаин’аун бпиде*. Береги себя.
Альбинос молча стоял у окна, изредка переводя тревожный взгляд на погасший монитор сообщений. Сендар требовал от него максимальной отдачи, отнимая всё больше Охот и лучшего времени его жизни – времени битв клана. Рамки сужались, грозя заживо задушить всё, чем он больше всего дорожил. С каждым годом становилось всё теснее...
Перед Верховным Лидером ставилось множество задач: в какой стороне исследованных миров завоёвывать новые территории без серьёзного урона для немногочисленного племени, где взять немалые средства для снаряжения экспедиций разведчиков, как грамотнее отстоять имеющиеся в распоряжении охотничьи угодья, какую тонкую политическую игру использовать в решении острого вопроса, касающегося последних стычек между яутами и аттури, каким образом не допустить войны и ещё много подобных проблем, требовавших его присутствия в нескольких местах одновременно, что на деле являлось невозможным. Словно высокотехнологическое судно, Гуан-Тант’ер маневрировал от проблемы к проблеме, умело совмещая Охоты с глобальными целями. Он поднимал связи, оставлял осведомителей в разных кланах и на всех базах. Завоевания на ложах страсти позволяли держать прикрытые информационные каналы через некоторых самок. Но всё это имело малый вес перед битвами за власть, проходившими в самом Сендаре. Его тяжёлые своды обрушивались всей своей массой на плечи тех, кто добился звания Элдера и был принят в тесный порочный круг клана “Древних”. Каждый оборот здесь был полон противоречий, лживых ухмылок и масок официальности. Железные рамки нескольких Кодексов давили со всех сторон, но они же были самым сильным примиряющим и объединяющим фактором. Последние два си’нтра Одам-ан’де чувствовал, как быстро под железным куполом здания Совета копятся гнев и грязь. Что-то было не так. Совсем не так, как раньше.
Вожак оторвался от окна. Подойдя к панели, он нажал кнопку и несколько раз угрюмо перечитал короткое сообщение. Где-то глубоко внутри, подобно червям, копошились сомнения.
«В ближайшее время не должно было проходить никаких судов. Возможно, кто-то смог поймать аттр’ури-разведчика, – альбинос в задумчивости прижал мощные жвала. – Принесли бы только его голову. Слишком велика ненависть оппонентов. Хмм. Кто-то причастный к падению судна «Блер’гиор»? Восемь оборотов... – Рука сжалась в кулак. – Я должен успеть».
Ночной Воин проверил данные полёта – корабль нёсся со сверхсветовой скоростью к кротовой норе “Ррат-та”, которая должна была вывести их в ближайшие к Науд-Аурит’сенейю системы. Активные панели несколько раз мигнули красным светом и угасли, войдя в спящий режим. Тяжело вздохнув, Вожак снял со специального крепления нагинату и отправился в кехрите, чтобы размять мышцы, отвлекая себя от тяжёлых мыслей.
- Не глупи, Циенринд-Нагалл. Скорость тут не поможет.
Фатор нанёс удар кнутом по ногам юнца. Хоть Циенринд-Нагалл, один из нынешних Янг’а и славился своей быстротой, но отскочить от атаки Кровавого ему не удалось. Било оружия лишило яута возможности держать боевую стойку, накрепко связав нижние конечности. Ветер фыркнул. Дёргать за рукоять не входило в его планы. Он ждал реакции соклановца. Молодая Кровь агрессивно рявкнул и резко отцепил от своего пояса недавно заслуженный сюрикен, взмахнув им. Он сделал это с такой скоростью, что Фатор не сразу осознал, что лишился любимого тренировочного кнута – выскочившие лезвия отсекли “жало”, оставив в руках Кровавого бесполезную рукоять. Глядя на обрубленную ударную часть, Ветер задумчиво протянул:
- Это был подарок Насид-Меама...
Хищник совершил резкий выпад вперёд и ударил тыльной стороной ладони в маску младшему сопернику. Бегущий Брат покачнулся, упав на пол. Возможно, в этот момент юнцу стоило разозлиться, но он прекрасно осознавал, что подобный результат поединка – целиком и полностью его ошибка.
- Никогда не начинай ликовать, пока враг стоит на ногах, – громоподобный голос Гуан-Тант’ера заставил Охотников вздрогнуть.
Вожак как всегда появился незаметно. Он протянул Янг’а руку, юнец благодарно ухватился за неё. Поднявшись на ноги, Циенринд-Нагалл поклонился Кар’клейю.
- Младший, на Охоте у тебя не будет никаких шансов. Если ты хочешь встать на ступень выше, используй свои самые сильные черты и всегда завершай начатое.
- Да, Кар’клей.
- Где Мроинд?
- Пребывает в глубоком сне. Его раны до сих пор не затянулись.
Альбинос задумчиво провёл когтями по своим нижним мандибулам.
- Разбуди его.
Младший кивнул и ушёл выполнять поставленную задачу.
- Гуан-Тант’ер, могу я обучиться “Тихому Шагу”? – подал голос любимый ученик Лунного Ангела.
Вождь довольно заурчал. Его взгляд мимолётно заскользил по скульптуре, сделанной из белого материала, имитирующего цвет его кожи. Небольшое изваяние, изображающее нынешнего Лидера, стоящего со скрещенными на груди руками и словно наблюдающего за ходом битвы, сначала стояло достаточно далеко от мест боевых действий. Позже он перетащил его ближе к центру и установил между колонн, чтобы Охотники во время тренировок периодически задевали скульптуру оружием либо когтями, оставляя таким образом подобие шрамов.
Кар’клей искренне надеялся, что когда-нибудь кто-нибудь из них ненароком свалит эту странную дань его учительскому таланту. Когти, бивни и глаза были отлиты из золота! Это раздражало альбиноса. Он считал, что подобным вещам не место в кехрите. Стилистически статуя абсолютно не вписывалась в окружающую обстановку и вызывала у Ночного Воина ассоциацию с богатым надгробием. Её преподнесли Кровавые после Великой Охоты, которая проходила на Земле. Гуан-Тант’ер не смог им отказать, молча приняв подарок. Сегодня на правой ноге изваяния появилось два новых, зелёных пятна.
- Когда-нибудь он свалится кому-нибудь на голову, – проворчал Одам-ан’де, косо поглядывая на статую.
Фатор улыбнулся.
- Эта скульптура – наша воплощенная благодарность за твоё величайшее терпение.
Альбинос усмехнулся. Несмотря на его негативное отношение к подобным вещам, располагавшимся не на своих местах, этот дар вызывал в нём гордость за проделанную работу. Изваяние как бы подчёркивало: “Ты вкладывал столько сил в учеников не зря. Они унаследуют твой клан и не позволят забвению коснуться твоего имени”.
- “Тихий шаг” у тебя в генах, – ответил Ночной Воин. Кровавый растерянно посмотрел на Вождя. – В твоей природе, в природе каждого из нас, – нагината, сжатая белоснежными пальцами, едва заметно шелохнулась. Фатор не спускал с оружия глаз. – Крадись, как плотоядный к добыче... как убийца к жертве... – Гуан-Тант’ер сделал лёгкий шаг вперёд. Ученик осторожно отступил. – Чувствуй её страх.
Удар. Клинок просвистел в нескольких сантиметрах от маски Младшего. Ветер едва успел отскочить, упав на спину. Он моментально поднялся на ноги, тут же приняв боевую стойку и поставив орн’тей при помощи скрещенных запястных лезвий. За это время Кар’клей скинул красную мантию со своих плеч, небрежно забросив её на одну из дальних колонн. Замахнувшись, он сделал вид, что пытается разбить блок, но на деле бил лишь в половину силы. Раздался лязг металла. Первый помощник удержал свой орн’тей, но последующие атаки заставили его начать отступать к стене.
Загнав ученика в угол, Вожак вынудил его контратаковать. В распоряжении Фатора были только ки’чти-па. Против нагинаты Вождя – бесполезный арсенал. Ему следовало добраться до противоположной стены, на которой висело оружие. Альбинос провоцировал Кровавого, создавая ситуацию, в которой требовалось умение сиюсекундно принимать решения.
Зажатый, Хищник агрессивно зарычал, создавая иллюзию озлобленной растерянности, но затем неожиданно рванул влево и, отбив клинок нагинаты, выскользнул из ловушки Вожака. Маленький секундный триумф окончился резкой болью в районе напряжённых икр. Тут же последовал удар по ногам центральной частью гин’ха. Младший упал на пол и почувствовал как в спину упёрлось холодное острое лезвие...
- С’йюит-де! Сколько можно тебе повторять – НИКОГДА не поворачивайся к врагу спиной!
Как только Кар’клей убрал клинок, Ветер неуклюже поднялся, тут же получив заслуженный удар когтями по груди.
- Сосредоточься, Фатор! Заново! – строго гаркнул Вождь, не сводя глаз с первого помощника.
Яут отряхнулся. Неприятно саднила повреждённая кожа икр. Гуан-Тант’ер вновь сделал резкий выпад вперёд – ученик снова отреагировал орн’тейем. Ангел Ночи устало процедил:
- Ты так ничему не научишься. Лучшая...
Фраза была оборвана резкой лобовой атакой. Кровавый врезался в Учителя, успев перехватить и отвести в сторону опасную нагинату. Тяжёлый Вожак с шумом свалился на пол, автоматически сжав хватку сильнее и, таким образом, не выпустив оружия. В этот момент Ветер уже был у оружейной стены, протягивая когтистую руку к двулезвийной гин’ха.
– ...защита нападение. М-да, – закончил фразу не ожидавший подвоха альбинос.
Поднимаясь, он довольно щёлкал. На этот раз ученик смог перехватить его мысль и обратить её в действие. Вовремя обернувшись, Гуан-Тант’ер увидел летящее в его лицо лезвие. Он молниеносно прогнулся назад, едва удержав при этом равновесие. Вытянутая лицевая часть маски всё же не избежала столкновения – клинок врезался в удивительно прочный иссиня-зелёный металл, высекая при этом искры. Чтобы не свалиться, альбиносу пришлось отступить на пару шагов. Он выпрямился, быстро погладив поверхность инопланетного, никому неизвестного сплава.
«Ни царапины. Интересно».
Лезвие нагинаты Фатора надломилось на самом кончике. Он незадачливо посмотрел на клинок, а потом перевёл взор на знаменитую маску. Воспользовавшись замешательством соперника, Одам-ан’де направил свой следующий удар в его ноги.
«Посмотрим, усвоил ли ты урок».
Ученик, игнорируя зудящую боль подпрыгнул и замахнулся...
«Слишком медленно. Нет, определённо пока не тот уровень».
Вождь не стал выбивать оружия из его рук, ограничившись горизонтальным блоком. С гулким звуком нагинаты перекрестились. Фатор попытался ударить альбиноса ногой, чтобы он потерял равновесие, но Кар’клей не дрогнул. О болеустойчивости Ночного Воина ходили легенды.
За спиной с шумом открылась дверь – в кехрите вошли Циенринд-Нагалл и потрёпанный предыдущей Охотой Мроинд. Мроинд-Младший получил это имя (многие считали, что незаслуженно) в честь своего известного кланам отца – талантливого Вождя, когда-то имевшего в качестве временного первого помощника самого Сетг’-ина-Нихкоу’те, позже ставшего всем известным Великим Гуан-Тант’ером. Янг’а встали в сторонке, начав жадно наблюдать за ходом поединка.
Кар’клей резко оттолкнул Фатора. Он закрутил чёрную нагинату, умело перемещая её из правой руки в левую, за спиной и над головой. Младшие завороженно смотрели на это представление, но Кровавый прекрасно знал, что альбинос никогда не работает на публику. Ожидая подвоха, он смотрел в оба, внимательно следя за перемещением оружия.
Весть о тренировке гин’ха-тау быстро дошла до Наунда, вырвав его из самых глубоких слоёв сна. Старший Кровавый буквально влетел в кехрите, боясь окончательно опоздать и пропустить всё самое интересное. Увидев, кому досталась сокровенная удача познать секреты владения оружием Вождей, он гневно зарычал. Янг’а отошли от Горца на безопасное расстояние. Фатор же не удостоил завистливого собрата и взгляда, по-прежнему фиксируя только движения опасного чёрного оружия, унёсшего тысячи жизней самых разных существ. Гуан-Тант’ер вертел нагинату всё быстрее, уводя из-под надзора ученика. Теперь её движения отображались в маске как сплошное мерцание и мелькание, в котором даже опытный Охотник не смог бы разобрать ничего путного. Из этого “тумана” неожиданно для Кровавого выскочило лезвие, больно ранив плечо. Ветер, стиснув клыки, зарычал. Он приподнял свою гин’ха, готовый среагировать на повторную атаку. Одам-ан’де повторил приём, намеренно замедлив свои движения, чтобы ученик успел уловить суть происходящего. На этот раз Фатор сумел отбиться. Ухмыльнувшись, Кар’клей вновь начал ускоряться. Из бешеного вращения выскакивали клинки. Альбинос атаковал уверенно, словно исполняя древний священный танец, который его тело выучило наизусть.
Первый помощник удерживал Вожака из последних сил, неумело направляя свою тренировочную нагинату. Ему явно не хватало опыта. Гуан-Тант’ер продолжал притеснять Охотника, внимательно изучая манеру его поведения в подобном поединке. Учитель присматривался, выявляя малейшие детали, над которыми следовало работать в первую очередь: как ученик держит оружие, какую стойку использует для той или иной атаки, как замахивается, какие моменты подбирает для пускания в ход определённого известного ему приёма.