— В этом здании кто-нибудь есть? — тихо спросил Браяр.
Эвви обошла клетку с другой стороны. По звяканью металла он предположил, что она вскрывала замок украденными у него отмычками.
— Нет. Обычно они оставляют пленников ночью одних. Кто был бы настолько тупоголовым, чтобы помочь нам сбежать? Почему ты позволяешь ей это делать? — потребовал Парахан.
— Ты должно быть думаешь, что я всё об этом знал до того, как она на это пошла, — прошептал Браяр. — Они позволяют тебе иметь лампу?
— Мне позволено читать.
Парахан показал свиток. Он бросил взгляд на Эвви:
— Я бы предложил помощь, но я так и не научился вскрывать замки.
Браяр обошёл клетку. Эвви хмуро глядела на висевший внизу клетки замок.
— Я не понимаю.
Браяр забрал у неё отмычки.
— Потому что ты училась всего год.
Он запустил руку в свой набор, и вытащил бутылочку с особо приготовленным маслом. Он трижды капнул им в отверстие замка. Ожидая, пока замок клетки пропитается, он добавил масла на цепи Парахана: на шее, запястьях и лодыжках. Затем он сосредоточился на замке клетки. Замок был хитрым, но Браяр был с замками терпеливее, чем с многими людьми. Как только он вскрыл замок, Парахан выполз из клетки.
— Закрой его, — сказал он. — Он сам замкнётся.
Браяр передал Эвви флягу с водой, которую всегда носил у себя в наборе:
— Налей немного в замок, — сказал он ей. — Я не хочу, чтобы их маги учуяли на нём мою магию.
— Сомневаюсь, что это произойдёт, — сказала Эвви, делая, как было велено. — Я не думаю, что они вообще верят в нашу магию, если не считать Джья Джуи.
Браяр начал работать над ошейником Парахана.
— Я стараюсь никогда не рассчитывать на то, что незнакомцы знают, а чего — нет.
Замок был странным — не таким простым, как замок на клетке. Он не хотел проводить здесь всю оставшуюся ночь. Бормоча себе под нос, он порылся в своём наборе, и нашёл другой набор отмычек, который ему нравился больше, чем тот, на котором он обучал Эвви. Вскоре замок на ошейнике был открыт.
— Ты сможешь сбежать из дворца? — спросила Эвви у Парахана, наливая воду в замок ошейника, чтобы вымыть оттуда зелье Браяра. — Мне казалось…
— Тебе правильно казалось, — заверил он её. — Обо мне не волнуйтесь. Вы и так уже достаточно рискуете.
Он посмотрел, как Браяр открывает замки у него на запястьях.
— Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь вас отблагодарить.
— Просто, если тебя поймают, не говори им, что это были мы, — посоветовал Браяр.
— Ты же понимаешь, что человек может выдержать допрос под пытками только до какого-то предела, — сказал Парахан. — Я продержусь как можно дольше, конечно, но я уже бывал в руках допросителей императора.
— Но почему? — прошептала Эвви, случайно выливая больше воды, чем было нужно. — Ты же не был врагом.
— Они хотели посмотреть, какие у моего отца и дяди могли быть секреты, которые стоило бы украсть, конечно. Я пытался сказать им, что я был тунеядцем и семейным дураком, но…
Он пожал плечами:
— Такие люди верят твоим ответам, только если тебе эти ответы стоили боли.
Браяр вспомнил о некоторых шрамах Парахана, и вздрогнул. Несколько мгновений спустя он открыл замок кандалов на лодыжках. Парахан был свободен. Какое-то время он молчал, потирая запястья, пока Эвви промывала замки. Браяр замкнул обратно все кандалы и ошейник, и оставил их на полу клетки, а потом запер и саму клетку. Утром будет выглядеть так, будто Парахан просто испарился.
Браяр первым вылез через отверстие в стене. Он быстро огляделся среди деревьев, но место было таким же тихим, как во время их прибытия. Когда он вернулся к стене, Парахан похоже разговаривал с Эвви. Потом он кивнул Браяру, развернулся, и взял один из блоков. Он осторожно вставил его на место в стене, его мышцы бугрились от усилия, пока он работал. Он по одному установил блоки в отверстие. Когда он закончил, лишь пристальный осмотр показал бы, что куски камня не были скреплены раствором.
Браяр наблюдал за Эвви, пока Парахан работал. Верзила сказал что-то, заставившее её задуматься, это было ясно. Она методично жевала губу, пока не осознала, что Браяр смотрит на неё. После этого она отвернулась. Он спросит её об этом позже, когда у них будет больше времени.
Браяр попросил свои лозы выдернуть корни из земли. Затем они с Эвви втоптали остатки рисово-известкового раствора в некоторые из рытвин, оставленных лозами, а остальные засыпали грязью. Когда они закончили, Браяр понаблюдал, как лозы уползли в заросли деревьев. Они найдут на территории дворца места, где смогут беспрепятственно расти. Способность находить собственный дом была частью сделки, которую Браяр заключил с ними, когда их создал.
— Потрясающе, — сказал Парахан, когда Браяр обернулся к нему.
Парахан поклонился, сомкнув ладони перед лицом:
— Благодарю вас обоих. Я навсегда у вас в долгу.
— Это — всё, что мы можем сделать, — сказал Браяр. — Даже близко к нам не подходи, пока мы уезжаем. Я не позволю этому отразиться на Розторн.
— Вам не нужно волноваться, — сказал им Парахан. — К рассвету я буду вне территории дворца. Вы сами-то будете в безопасности?
— Мы — да, ты — нет, — сказал Браяр. — Только если у них нет собак, которые смогут выследить тебя по запаху. Подожди чуток.
Он вышел на главную дорогу, украшенную короткими, широколистными пальмами. Браяр беззвучно позвал четыре самых длинных и широких из толстых листьев, поймав их, когда они упали с деревьев. Возвращаясь к своим спутникам, он послал свою магию по стеблю и толстым жилам, придавая им крепости и вытягивая их.
— Это ещё зачем? — прошептала Эвви, когда он вернулся к ним.
— Обувь, — сказал Браяр.
Он объяснил Парахану:
— Ты же не хочешь, чтобы маги тебя выследили.
Он положил листья на землю, две пары по две пары.
— Поставь пятки в двух дюймах от стеблей, — приказал он.
— Они развалятся, — тихо возразил Парахан, хотя и послушался. — И у меня от них будут мозоли.
Браяр осклабился, глядя на мужчину:
— Поверь мне, — сказал он, и подмигнул.
Он сложил длинные концы листьев поверх стоп Парахана, и придержал их там, вызывая древенистые жилы с краёв. Они сплелись по его указанию, стягивая края листьев так крепко, будто они так и выросли, сращивая два толстых листа в один. Другие жилы подтянули заднюю часть и стебли вверх, закрыв ими его пятку.
Парахан пробормотал что-то на своём родном языке.
— Они продержатся, пока ты не выберешься за стены дворца, — сказал Браяр, проверяя швы, и размягчая стебли. — Потом сменишь их на что угодно, кроме собственных босых ног.
— Разве они не смогут отследить твою магию? — спросил Парахан.
Браяр и Эвви закатили глаза. Браяр ответил:
— Судя по тому, что мы здесь выяснили, они не могли бы отследить окружающую магию даже с факелами и гончими. А теперь, пора идти. И да хранят тебя боги.
Парахан кивнул, и исчез в тенях позади Павильона Великолепных Презентаций.
Браяр забросил руку Эвви на плечо, и повёл её по короткой дороге через заросли к задней части их павильона.
— Больше никогда не пытайся сделать что-то подобное, не сказав мне.
— Я думала, ты скажешь «нет».
Она утёрла глаза рукавом.
— Может, и сказал бы.
Браяр вздохнул.
— Ты очень сильно рисковала.
— Как и ты.
— Мы рискнули жизнью Розторн, — строго сказал ей Браяр. — Ты же знаешь, что мне не нравится так поступать.
— Она крепче нас обоих.
— Нет, не крепче.
Они уже не в первый раз спорили об этом. Браяр был уверен, что и не в последний.
— Она умерла. Я был там. Я не хочу, чтобы она снова умирала. Ей это вредно. Именно поэтому она иногда медленно говорит. И поэтому она так легко заболевает.
— Ты мне всё время это говоришь, — нетерпеливо ответила Эвви.
— И я буду продолжать тебе это говорить, пока не удостоверюсь, что ты помнишь. Я не собираюсь рассказывать Ларк о том, что мы потеряли осторожность, и что из-за этого мы не смогли вернуть Розторн домой. Кстати, о потере осторожности, что он тебе сказал такого тайного?
Эвви дёрнулась. Затем она сказала:
— Клянусь, я тебе расскажу, когда мы уедем из дворца. Это важно, но я не хочу говорить об этом, пока мы не будем в пути. Пожалуйста, Браяр?
Она уже давно не умоляла его ни о чём, разве что в шутку. Ему было видно, что она не шутила.
— Не заставляй меня сожалеть о том, что подождал.
— Не заставлю. Клянусь.
Они в тишине пошли обратно спать. По дороге они никого больше не видели и не слышали. Никто не пошевелился, когда они вошли обратно в свой павильон. Наконец, замолчав, они вошли в свои комнаты, и проспали остаток ночи.
Эвви даже не думала, что спала, когда услышала голос Розторн:
— Эвумэймэй Дингзай, мы уезжаем.
Она рывком села в кровати. Рядом с ней на коленях стояла служанка, державшая в руках чашку с чаем.
— Спасибо, — сказала Эвви.
Она всегда благодарила слуг. Она знала, что это уязвляло их гордость — прислуживать кому-то, кто был настолько ниже их по рангу. Обращаясь к Розторн, она сказала:
— Умоюсь и оденусь я быстро.
Посвящённая носила своё дорожное шерстяное облачение и широкополую шляпу.
— Уж постарайся. Нам ещё нужно погрузить шакканы Браяра и твоих кошек.
Она покинула комнату.
— Я знаю, — пробормотала Эвви, и выпила свой чай.
Служанка причесала её волосы, и снова заплела их в косу, пока Эвви чистила зубы. Она позволила Эвви одеться самой, уже успев усвоить, что девочке не нравилось, когда ей помогали без необходимости. В счастливом уединении, Эвви натянула лёгкую хлопковую куртку и леггинсы, которые она приготовила ещё прошлым днём. Затем надела чулки и удобные сапоги для верховой езды. Она уже ощущала себя полностью проснувшейся и готовой. Это не имело никакого отношения к её чаю, и связано было с тем, что она снова носила простую одежду. Она снова была собой, а не какой-то уличной крысой, притворявшейся дворянкой при имперском дворе!
На столе у окна была чаша с рисом и всякой всячиной. Зная, что снова её покормят ещё не скоро, Эвви быстро умяла всё, и рыгнула, доев. Она даже провела пальцами по внутренней стороне чаши, и облизала их, только чтобы убедиться, что съела совсем всё. Позаботившись об этом, она схватила свой рюкзак, и закинула его за спину. Другие находили его тяжёлым, но только не она. Она таскала его уже два года, с тех пор, как Браяр начал учить её, когда она отвергла всех остальных наставников. В рюкзаке находились её набор мага и её каменный алфавит, у которого для каждой буквы в специальных кармашках лежали обычные и драгоценные камни. Во время путешествий она не любила находиться от алфавита дальше, чем на расстоянии вытянутой руки. Только осознание того, что её вещи находились под самыми сильными защитными заклинаниями, которые Розторн и Браяр только могли сплести, успокаивало её достаточно, чтобы не носить их с собой, пока она была на территории дворца.
При входе в гостиную Эвви была встречена разнообразными кошачьими звуками. Браяр освободил кошек из их оградительного заклинания и вновь заманил их в специальные корзины с помощью своего весьма великолепного котовника. Снаружи она увидела Браяра, аккуратно укладывая императорский розовый куст и свои шакканы на спины вьючных лошадей. Когда они приехали, он отдал одно из своих миниатюрных деревьев императору в качестве подарка на день рождения, позволив осуществить вручение посыльному, на случай если императору подарок не понравится. Эвви была весьма уверена, что сейчас Браяр сожалел о подарке, поскольку свои шакканы он любил больше, чем она — своих кошек. Ему не понравилось то, как Уэй-шу обращался со своими подданными, и ему не нравилось, что у Уэй-шу в руках было одно из его деревьев.
Пара вьючных лошадей Розторн терпеливо ждала снаружи, их ноша уже была упрятана подбитые кожаные сумки. Эвви нашла свою лошадь, фыркнувшую при виде её. Она запрыгнула в седло, и устроилась поудобнее.
— Тебя ждём, Браяр, — сказала Розторн, забираясь в седло.
— Да, Матушка, — ответил он.
К его явному удивлению, и к удивлению Эвви тоже, слуги, обычно поддерживавшие бесстрастные выражения лиц, захихикали над его шуткой, прикрыв рты ладонями. Но они быстро справились с собой, и поклонились, когда их гид и сопровождающие выехали на дорогу к Воротам Имперского Благословения.
Эвви счастливо вздохнула. Они уезжали из дворца.
Эта иллюзия продержалась до самых ворот. Там их ждали две группы. Одну возглавляла Госпожа Протокола. У неё за спиной стояли два конюха. У каждого в руках были поводья цепочки из трёх лошадей, каждая из которых была полностью нагружена тюками, которые несли печать шестипалого дракона Династии Лонг. На недоуздке каждой лошади была такая же эмблема.
Также присутствовал полный отряд дворцовой стражи под предводительством капитана. Солдаты стояли перед воротами, перекрывая их, твёрдо уперев копья в землю. Эвви вся покрылась гусиной кожей. Они знали! Они знали про Парахана!
Розторн направила свою лошадь мимо их гида:
— Это ещё что? — потребовала она.
— Эвви, выпей чаю.
Браяр подвёл свою лошадь поближе к ней. Он протянул ей фляжку. Обычным, громким голосом он произнёс:
— Готов поспорить, ты даже завтрак не съела.
Более тихим голосом он добавил:
— Выпей чаю, и перестань держаться так, будто ты в чём-то виновата.
Эвви послушалась. Она заставила свою лошадь попятиться, пока она не оказалась рядом с корзиной, где сидел Монстр. Она запустила туда пальцы, и погладила зверя.
Госпожа Протокола поклонилась Розторн:
— Простите меня, уважаемая Розторн, друг императора, — сказала она, избегая гневного взгляда Розторн. — Этот… офицер настаивает на том, что вам не позволят проехать, пока каждый из вас не пройдёт досмотр. Пожалуйста, простите это… это неудобство. Примите мои глубочайшие, глубочайшие извинения.
Эвви и подумать не могла, что Госпожа Протокола могла быть такой расстроенной. Сразу после их приезда эта устрашающая леди несколько раз провела с ними утро, наставляя их в придворных обычаях. В те дни Эвви гадала, не высечена ли та из того же белого мрамора, из которого строили столь многие имперские здания.
— Пусть досматривают, — сказала Розторн. — Кроме нас троих и нашего гида, все они — из дворцовой челяди. Гида одобрили дворцовые служащие.
Больше она не сказала ничего, пока каждого из их сопровождающих с ног до головы осматривали вооружённые солдаты. Рылись даже в их багаже, будто солдаты ожидали, что в нём кто-то прячется.
Пока стража осматривала вьючных животных под присмотром Браяра, Розторн подвела своего скакуна к Госпоже. Она тихо спросила:
— Позволено ли человеку осведомиться, почему его подвергают этой унизительной проверке?
Госпожа на миг прикрыла лицо веером, затем опустила веер и наклонилась к Розторн очень близко, чтобы прошептать ей что-то на ухо. Эвви знала, что в обычной ситуации вытянуть из Госпожи лишнее слово можно было лишь под пытками, но у неё был запущенный артрит. Предоставленная Розторн мазь, вместе с рецептом оной, сделала её жизнь гораздо легче. Намного легче, подумала Эвви, если та была согласна поделиться с Розторн любыми сведениями.
Капитан возвращался; женщины отстранились друг от друга.
— Готово, — сказал капитан. — Они могут ехать.
Солдаты отъехали с дороги. Госпожа Протокола, сильно расшатанная, презентовала путникам лошадей и их груз, лично отобранные императором подарки. Розторн произнесла несколько дипломатичных слов благодарности.
Эвви снова залюбовалась ею. Розторн говорила все эти вещи, и действовала так, как могла бы любая благородная леди, но когда она делала глоток чая из своей поясной фляги, Эвви было видно, что рука у Розторн подрагивала. Учитывая природу Розторн, Эвви была весьма уверена, что она не боялась, а была в ярости.
Покусывая внутреннюю сторону своей щеки, Эвви гадала, не искали ли они Парахана? Когда они миновали последние ворота из дворца, и выехали на длинный проспект, который вёл в город, Эвви и Браяр подъехали к Розторн. Их гид также приблизился.