— Мне следует знать, что такое юджинон? — спросил Парахан, посмеиваясь.
— Нет, — заверил его Браяр. — Потому что сейчас темно, и всё такое.
Здоровяк посмотрел на Розторн:
— Тебе не следовало брать их с собой.
Она потёрла себе висок пальцами:
— Разрешаю тебе отправить их обратно.
Парахан посмотрел на Браяра и Эвви, набрав в грудь воздуха, чтобы заговорить. Он замешкался, когда увидел вспыхнувший в их глазах свет и упрямо сжатые губы.
— Вы видели лишь одну из армий Уэй-шу.
— Бог-Король — наш друг, — сказала Эвви. — Докьи — наш друг. Розторн едет — значит и мы едем.
Парахан вздохнул:
— Тогда нам следует поспать. На войну всегда легче идти выспавшимся.
Утром они предложили перераспределить вещи, чтобы Парахан мог ехать верхом, но он был слишком высоким для пони, и он возражал, что чувство собственного достоинства не позволяло ему въезжать в Гьонг-ши верхом на муле. Поскольку его сумки были нагружены на мулов, его шаг был достаточно широким, чтобы они могли двигаться в одном темпе, не теряя слишком много времени. Они выехали до рассвета, чтобы никто из видевших их прошлым днём не заподозрил в шагавшем рядом с Розторн высоком мужчине того самого нищего, которого они видели по дороге.
Все четверо также стали продвигаться быстрее просто потому, что других путников становилось всё меньше. К тому времени, как солнце опустилось за высившиеся впереди горы, и наступил прохладный вечер, они шли по дороге одни.
Когда они решили остановиться, караван-сарая поблизости не было, лишь участки земли, вытоптанные теми, кто останавливался в этих же местах прежде них. Заботливые путники оставили сложенные дрова и кучки сушёного навоза для костров. Розторн выбрала место рядом с ручьём, у скалы, защищавшей их от ветра. Не смотря на вступавшее в свои права лето, ночью в Дримбаканг Лоу было холодно.
Парахан избавился от своих вонючих тряпок. Он вытащил из одной из своих сумок куртку и штаны, похожие на те, что носили остальные. Он не смог раздобыть подходящие ему сапоги, как он сказал, поэтому надел длинные чулки и крепкие кожаные туфли из той же сумки. Эвви установила запорные камни, и выпустила «кур». Покинув свои «клетки», кошки приняли свой обычный облик. Парахан, занимавшийся пони и мулами после смены одежды и помывки холодной водой, поражённо покачал головой:
— И это — заклинания Торговцев? — спросил он.
Эвви хмуро посмотрела на него:
— Они тебя зажарят и съедят, если проговоришься, — сказала она, повторяя старую ложь насчёт обычаев Торговцев.
— Я старый и жилистый, — ответил тот. — Не сердись, Эвви. Я думал, я тебе нравлюсь.
— Это было до того, как ты втянул нас в этот бардак, — проворчала она.
— Боги нашли бы для нас другой способ ввязаться в этот бардак, — сказала Розторн, помешивая содержимое котелка. — Разве вы не узнаёте провидение, когда оно у вас перед носом?
— Нет, — хором сказали Эвви и Парахан.
— Она обязана так говорить, — сказал Браяр.
Он смешивал и пёк лепёшки на нагретом камне.
— Она принесла религиозные клятвы, и всё такое.
Когда они сели ужинать, Парахан вздохнул:
— Тёплые ноги. Я уже забыл это чувство — когда ноги в тепле. Теперь мне нужно спросить: как у вас троих обстоят дела, если дойдёт до драки?
Все трое посмотрели на него.
— Эвви, оставайся с животными, Розторн…
— Какая часть слова «маг» тебе не понятна?
Браяр запустил руку в лежавшую рядом на земле перевязь. Вытащив шарик с семенами, он метнул его на границу освещённой костром области, ближе к дороге. Шарик вскрылся, мгновенно впившись корнями в землю. Из него выстрелили лозы, по мере роста выпускавшие длинные шипы и расползавшиеся по земле вокруг точки падения. К тому времени, как они прекратили расти, они были три фута в высоту, и покрывали собой область диаметром около трёх футов. Не найдя цели, толстые стебли завились друг с другом. Шипы были видно даже в неверном свете костра. Некоторые из них были длиной в четыре дюйма. Другие были длиной в два дюйма, и шириной у основания в два дюйма — загнутые, а не прямые, в отличие от других, более длинных.
Парахан, потрясённый, встал, и начал идти в сторону растения.
— Не стоит, — сказала Розторн, когда лозы зашуршали. — Они ещё не уснули.
Парахан остановился. Лозы присмирели.
— Такими можно и человека убить, — охрипшим голосом произнёс он.
— Мы их не для игр носим, — ответил Браяр. — Не огорчайся ты так. Я позволил прорасти только парочке семян.
— Хочешь посмотреть, что есть у меня? — с готовностью спросила Эвви.
— Нет, — внезапно сказала Парахан. — Нет, думаю, что не хочу.
— Но ты думаешь, что я — пацанка! — начала возражать Эвви, используя жаргонное слово Браяра, означавшее «ребёнок». — Ты не думаешь, что я могу помочь защищаться!
Камни поднялись с земли, и начали кружиться вокруг головы Парахана.
— Эвумэймэй, — опасным тоном произнесла Розторн.
— Прости, Парахан, — попросила прощения Эвви.
Камни упали на землю.
— Но… ты ведь знал, что мы — маги.
— Не уверен, что я думал о том, что вы трое делаете в военном плане, — признался он.
Сев на корточки у огня, он осклабился:
— Возможно, перебраться через границу нам будет проще, чем я думал.
Розторн подала чай:
— Что ты ожидаешь, на границе? — спросила она, грея ладони о чашку.
— Это маленький пограничный пост, судя по тому, что я выяснил, — объяснил Парахан. — Если бы ситуация была нормальной, мы могли бы ожидать караваны из южного Гьонг-ши через месяц, но сейчас для них было бы слишком рано. Я думаю, со стороны Гьонг-ши сейчас никто не едет. На стороне Янджинга есть деревня, которая поддерживает пограничный пост. На посту одновременно наверное по пять стражников. Придётся пробиваться с боем, если они получили приказ остановить всякого, кто попробует пересечь границу. Если они получили весть о том, что вы покинули караван, или обо мне, то нам точно придётся драться.
— Может, удастся обратить их в бегство, — весело сказала Эвви, почёсывая Риа за ухом.
Парахан хрюкнул:
— Может, и удастся, хотя, если они — из регулярных войск империи, а не местные, которых наняли для того, чтобы стоять на месте и выглядеть крутыми, то они не испугаются.
Он посмотрел посох, лежавший на земле рядом с ним:
— Если бы у меня к этой штуке ещё был меч.
Розторн в ужасе посмотрела на него:
— Ты собираешься нападать на вооружённых стражников с посохом?
Он собрал остатки еды в своей миске куском приготовленного Браяром хлеба:
— Но у меня же есть поддержка трёх магов.
Парахан встал и потянулся, пока они глазели на него. Затем он нагнулся вперёд, и ухватился за щиколотки, немного покачавшись, не сгибая колени. Наполовину повернувшись, он выставил правую ногу вперёд, будто собирался прыгнуть вперёд, и продолжал вытягивать правую ногу до тех пор, пока та не оказалась вытянутой под прямым углом, а левая — полностью вытянута наружу. Проделав это несколько раз, он стал вытягивать вперёд левую ногу. Розторн и Эвви начали мыть посуду, а Браяр попробовал сделать такую же растяжку.
Наконец Парахан взял свой посох, и стянул один из его концов, обнажив длинный, тонкий клинок с двусторонней заточкой.
— Для метания особо не годится, — сказал он Браяру, начав вращать посох обеими руками, — но когда я шёл на юг по лесу без еды, мне удавалось ловить остриём рыбу. Я пытался держаться подальше от дорог, по крайней мере до того, как добрался до Куши. Когда я наконец устал от рыбы, я попробовал замаскироваться под нищего. Это и помогло, и помешало.
— Я всё думала, как ты это сделал, — сказала Эвви, направляясь за новой порцией навоза для костра. — Как-то раз мне пришлось идти по туннелю, который был для меня недостаточно высоким, в Высотах Принца, где я раньше жила. Он был очень длинным. Когда я вышла, у меня жутко ныли спина и шея.
— До сих пор ноют, — признался Парахан.
Он принялся вертеть копьё над головой. Отойдя от Браяра, он начал быстро крутить копьё сбоку от себя, затем сверху, и снова с другого бока. В отбрасываемом на лезвие свете костра казалось, что у него появились крылья.
Он упражнялся, пока Розторн и Браяр готовили шарики с шипами, а Эвви — диски из кремня и кварца. Они время от времени поднимали взгляд, видя, как он наносит удары руками и ногами по воздуху, наносит удар ногой вбок с разворота, или выполняет такой быстрый удар рукой, что сливался в размытый силуэт. Наконец он подошёл к костру с одной из своих сумок, и принялся затачивать свой поясной нож.
Розторн дала ему чашку чая, который заваривался рядом с ней:
— Это должно снять боль в ноющих мышцах, — объяснила она.
Когда стемнело, Браяр подвёл цепочку пони и мулов ближе к их лагерю. Эвви взяла свой рюкзак с дополнительными запорными камнями, и создала загон, где они могли спать все вместе. Сначала Парахан воспротивился мысли о том, чтобы спать вместе с остальными в одной куче.
Браяр подождал, пока Розторн ушла в темноту, чтобы объяснить про её лёгкие, и как теперь, когда они были в более холодных землях, ей нужно было всё тепло, которое они могли дать.
— На пути в Гьонг-ши мы иногда так поступали, когда спать по одному было слишком холодно. Иначе она начнёт кашлять, — объяснил он.
Когда она вернулась, а Парахан и Эвви разошлись в разные стороны, чтобы делать свои последние дела перед сном, Браяру пришлось уговаривать Розторн спать в середине кучи, в которую входили Эвви, кошки, Парахан и он сам. Сперва Розторн настаивала на том, чтобы спать с внешней стороны, вместе с Параханом.
Возвращавшийся здоровяк, услышав их, прямо заявил:
— Нам нужно, чтобы каждый из нас был утром на высоте, женщина. Если завтра мы будем живы и свободны, то следующей ночью можешь спать снаружи и замёрзнуть.
Розторн как-то тревожно долго смотрела на Парахана, затем разложила на земле свою скатку. Парахан прикрыл огонь в костре. Браяр подумал, не следует ли ему сказать, что он будет молиться за Парахана в грядущем бою, или что-то такое. В конце концов он просто развернул свою скатку рядом с постелью Розторн, и заполз в неё. Эвви выбрала свободное место сбоку от Розторн, а Парахан — сбоку от Браяра. Розторн пошла насыпать круг из трав, включив в него пони и мулов. Она так делала несколько раз по пути на восток: создавала своего рода магическую завесу, скрывавшую их от любых хищников, людских или животных, которые могли случиться рядом. Закончив круг, она пробормотала над ним заклинание, и вернулась, чтобы забраться в постель. Только после этого кошки расположились во всех удобных местах, какие они только нашли.
Браяр засыпал, когда Парахан произнёс:
— А почему бы нам не пересечь границу ночью? Если заглушим всё, что у нас звякает, то можно даже тайком пробраться. Они будут нас ждать в дневное время. Можно будет совсем избежать схватки.
Браяр зевнул:
— Не получится.
Когда Парахан ответил, его голос звучал обиженно:
— Я может быть только лишь простой солдат, а не образованный наншур, но я уверен, что если будешь использовать простые слова, то сможешь объяснить мне так, чтобы я понял. Почему нам нельзя попробовать ход, который стратегически более разумный — пересечь границу ночью?
Браяр зарычал. Он был уставшим, и беспокоился о границе так же, как и все остальные.
— Мы — растительные маги, о стратег.
— Прекратите уже, — пожаловалась Эвви.
— Растениям нужен солнечный свет. Даже простому солдату это должно быть известно, — продолжил Браяр, игнорируя Эвви.
Парахан, может, и был принцем, и воином, но ему не было позволено заставлять их что-то пробовать, когда Розторн была не на высоте. И ему не нужно было знать тайны Розторн.
Но, конечно, именно Розторн и испортился всё, раскрыв правду:
— Но только наполовину лжёт, Парахан, — сказала она. — Я вижу в темноте не так хорошо, как раньше. Я… болела шесть лет назад. Поэтому я и говорю так, как говорю, и почему мне трудно дышать в горах, и почему у меня ограничено ночное зрение.
— Она умерла, — со смаком произнесла Эвви. — Браяр и его сёстры отправились за ней в Земли Мёртвых, и вернули её, только она оставила там часть своей речи, дыхания и зрения, как зарок Нефритовому Богу, что она вернётся.
Когда Парахан снова заговорил, его голос слегка дрожал:
— Это ведь просто байка, так?
— Нет, не байка, — сказала Розторн. — Я чуть не умерла от Синей Сыпи. Мы выступаем утром. А сейчас — спите.
На этом ночной разговор и закончился. Они устроились между прикрытым костром и линией мулов и пони, согреваясь за счёт одеял, кошек и друг друга. Ночь прошла так тихо, что утром Парахан лишь пожаловался на храп Монстра.
Дорога была пуста. Это никого из них не радовало, хотя никаких других признаков неприятностей они не нашли. В небе в поисках завтрака парили орлы и сарычи. Вдалеке был видел двигавшееся по крутому склону холма стадо коз.
Текли часы, и ландшафт, лежавший впереди на их стороне реки, начал становиться более пологим. Ближе к полудню они заметили поля далеко справа, и одиноко стоявшие сараи, где укрывали стада и хранили сено.
Был почти полдень, когда они пересекли подъём дороги. Перед ними речушка пересекала небольшую, плоскую долину к северу, спеша влиться в Реку Снежного Змея слева от них. В четверти мили к северу на пологих холмах, составлявших западную сторону долины, стоял обнесённый стеной город. Рядом с городом лежали пшеничные поля, и паслись стада крупных, мохнатых животных, известных как яки.
Там, где дорогу пересекала речушка, стоял пограничный пост. Он был построен так же, как местные дома — два этажа, и стены, изгибавшиеся внутрь от земли до плоской крыши. Ставни на узких окнах были открыты, поскольку день был погожий. Каждая щель в стенах была закрыта белой штукатуркой. Пост был побольше большинства домов, и на крыше была сторожевая вышка. На огороженном поле у здания паслась пара лошадей. Если это место было таким же, как остальные в округе, решил Браяр, то конюшни располагались на первом этаже.
У заслона на дороге стоял солдат в имперской форме. Ещё четверо развалились на скамейках сбоку от поста. Браяр прищурился, стараясь что-то рассмотреть через бившее в глаза солнце. На вышке был флаг, бившийся на ветру. Браяр смог разглядеть только цвет — ярко-жёлтый цвет империи.
— Граница? — предположил он.
Двое из сидевших воинов встали, и взяли алебарды, прислонённые к зданию поста. Двое других подняли колчаны и арбалеты, лежавшие у них под ногами, закинув колчаны за спину, прежде чем встать, чтобы зарядить свои арбалеты.
— Похоже на то, — ответил Парахан.
Розторн и Браяр повторно проверили перевязи у себя на груди. Семенные бомбы были готовы. Их наборы магов были открыты и надёжно закреплены на сёдлах перед ними, на случай, если они понадобятся. Эвви вела вьючных мулов. У неё была готова собственная перевязь, с готовыми к использованию дисками кварца и кремня.
— Может быть, это не по наши души, — предупредила Розторн.
Больше они ничего не говорили, пока не оказались в пределах слышимости охранника у заслона. Он был мускулистым мужчиной постарше, и всё внимание сосредоточил на их небольшом отряде.
— Привет! — весело крикнул Парахан. — Вам тут должно быть скучно, ребята, никого же на дороге нет!
— Остановитесь для досмотра! — крикнул тот в ответ. — Именем нашего великолепного императора!
— С радостью, — отозвался Парахан, не замедляя шага. — Только, не мог бы ты попросить своих товарищей опустить арбалеты? Моя жена в интересном положении, и они её заставляют нервничать.
— Негодник, — пробормотала Розторн.
— Твои нежные слова заставляют меня тосковать по проведённым вместе ночам, моя милая, — прошептал Парахан.
Браяр закашлялся, стараясь не засмеяться, когда Розторн покраснела.
— Как ты можешь шутить в такое время? — потребовала она.