Девочки стайкой влились в гримерку. Стало тесно и шумно. Журналисты, приняв на грудь, стоически отказали себе в продолжении, сгрудившись в дальнем углу, чтобы не мешать будущим знаменитостям свободно самовыражаться на потребу любознательным читателям. Иветт о чем-то тихо говорила по телефону и хмурилась, но общему веселью не мешала.
Фьялар обошелся пивом, разбирая с Диззи звучание в зале. Делия, прижатая к его боку гномьей рукой, сидела тихо, в задумчивости разглядывая происходящее. Новоприбывшие девушки смотрели на нее с неприкрытой завистью. Зато на Машу, сидевшую рядом с Бобби, даже с некоторым пренебрежением. Бобби не был замечен не только на сцене, но даже за пультом, и внимания, по их мнению, явно не стоил. МакГи это мнение не волновало ни капли, и он перекидывался шуточками с Моникой, на которую группиз смотреть боялись вообще, по-хозяйски обнимая Машину талию.
Делия усмехнулась, парень явно подсознательно копировал манеру Фьялара, забывая о небольшой разнице в сроке давности. Впрочем, Маша, похоже, не возражала, и Делию это радовало.
Через полчаса в компанию влилась не попавшая на концерт Тильда. Девушка объяснила свое отсутствие необходимостью принять участие в длительном магическом эксперименте, и Делия слегка волновалась за нее. Но Тильда явилась нарядная, довольная и веселая. Лорд Регент, сопроводивший ее на вечеринку, собрался было покинуть нонконформистское сборище потерявших всякое уважение к Традиции шалопаев, но был остановлен Машей, в самых изысканных выражениях попросившей его присоединиться к торжеству.
Под ледяным взглядом карлика во фраке группиз жались к музыкантам, и с готовностью выходили с ними в темный коридор пошептаться о тяжелой музыке. Обратно они возвращались с просветленно-счастливыми, хотя и несколько бледными, лицами. Для того чтобы стереть из памяти всего пять минут, не нужно быть Вентру.
Войцех отсутствовал дольше всех, и его подружка вернулась, слегка раскрасневшись и застегивая верхнюю пуговку на кофточке. Граф Шемет, похоже, собрался на этот вечер плотно войти в роль гусарского поручика, и Делия решила, что девочке крупно повезло.
Виски опустился ниже ватерлинии, веселье нарастало. Фьялар, взявшись за акустическую гитару, продемонстрировал, что не металлом единым живы гномы, и Делия с братьями Калос устроили импровизацию на тему «Танго – вертикальное выражение горизонтального вожделения». Фьялар так усиленно изображал на своем лице ревность, что высокая блондинка в синем платьице, расшитом пайетками, решилась его утешить, и уселась на пол у его ног, восторженно заглядывая в лицо. Но ее тут же сдуло холодным ветром, когда к гному приблизился Лорд Вэйнврайт, возжелавший обсудить какие-то важные дела.
Маша, воспользовавшись паузой, утащила Делию в коридор, и чуть не прижала к стенке, искоса поглядывая на застывшую в объятиях парочку, Норвика и стриженую брюнетку в красной юбочке. Она уже привыкла к фаст-фуду, который Диззи держал для приятелей в холодильнике, но охотника, нежно обнимающего добычу, видела впервые.
- Мне совет нужен, - Маша отвела взгляд от вампира, и умоляюще уставилась на Делию, - мы… В общем, Бобби сегодня в общежитие ночевать не поедет…
- И в чем проблема? – Делия не сразу сообразила, что проблема написана на залившемся краской лице Маши.
- Я… Может, ты мне расскажешь, что я должна делать? – прошептала Маша.
- Предохраняться! – рявкнула Делия, сверкнув глазами.
Маша захлопала ресницами, смаргивая непрошеные слезы, и Делия потеплела.
- Прости, я просто за тебя беспокоюсь.
- Я понимаю, - грустно протянула Маша, - но я, правда, боюсь. Я не уверена, что то, что я читала об этом, правда. А бабушка далеко…
- Не бойся, - улыбнулась Делия, - он тебя любит, а это главное. И еще – он тебя чувствует. Как никто никого. Он будет знать, даже если ты ничего не скажешь.
- Ой, - обрадовалась Маша, обнимая подругу, - об этом я не подумала.
Они вернулись в гримерку, и обнаружили там Бобби, перешептывающегося с Норвиком. Судя по раскрасневшимся ушам МакГи, не одной Маше пришла в голову мысль о прохождении срочного курса молодого бойца.
- Надеюсь, он тебя в постель за косы не поволочет, - пробормотала Делия себе под нос, скептически глядя на Норвика, оживленно нашептывающего Бобби средневековые секреты.
Маша, к ее облегчению, замечания не услышала.
- Всем удачи, - Войцех отсалютовал Фьялару бокалом красного, пригубил и поставил на стол, - мы уезжаем.
Синеглазая девчонка, виснувшая у него на локте, чуть смутилась и скинула длинную косую челку на лицо, пытаясь скрыть румянец.
Фьялар кивком отозвал Войцеха в сторону.
- Надеюсь, ты не собираешься ее Обнять? – спросил он.
- Ты за кого меня принимаешь? - усмехнулся Войцех, - она же совсем ребенок. Я собираюсь затащить ее в постель.
- Деликатесов захотелось? – фыркнул стоявший рядом Крис.
Войцех резко обернулся к нему. Его ангельское лицо побледнело, в глазах полыхнул огонь.
- Ты оскорбил даму, - холодным голосом произнес он, - у меня нет с собой перчатки, но…
Фьялар шагнул вперед, но Крис опередил его, повернувшись к испуганной девочке.
- Прошу прощения, мисс. Это было неуместное замечание.
Войцех удовлетворенно кивнул, девочка, совсем растерявшись, спряталась за его спину.
- На репетицию завтра не опоздай, - Фьялар сделал вид, что ничего особенного не произошло.
- Не беспокойся, - улыбнулся Войцех, - не опоздаю.
Он набрал номер такси и повел свою даму к выходу.
========== 26. Манхэттен. Нью-Йорк. Войцех ==========
В такси они ехали молча, и девочка сжимала его руку, словно боялась, что сейчас он передумает, выскочит на ходу и убежит. И смотрела ему вслед испуганными синими глазами, когда он неожиданно остановил такси, чтобы купить ей в ночном магазинчике пунцовую розу. Она торопливо схватила цветок, уколола палец, и немедленно сунула его в маленький пунцовый, словно лепестки розы, рот.
Войцех с трудом подавил желание припасть к ее губам, горьковатый запах ее крови заполнил салон такси, набатом застучав в его ушах. Водитель, пожилой серьезный мужчина, с неодобрением взглянул на них в зеркало, и девочка стряхнула косую челку на лицо, прячась от внимательного взгляда. Войцех пожал плечами. Легкое прикосновение к разуму, и водитель забыл о них, как только Шемет отсчитал ему деньги.
Ее каблучки застучали по ступеням лестницы, Войцех чуть отстал, любуясь стройными ножками и обтянутыми кожаной юбкой узкими девичьими бедрами. Тонкая шея, под состриженными коротким углом темными волосами, хрупкие плечи.
- Здесь, - он нагнал ее и остановил у двери на втором этаже, доставая ключи.
- Ты даже не спросишь, как меня зовут? – обиженно произнесла она.
- Я знаю, как тебя зовут, Принцесса Грёза, - улыбнулся Войцех, - входите, Ваше Высочество.
Девочка на мгновение замерла в нерешительности, видимо, вспомнив все предупреждения, которыми родители пытались защитить ее в таком недавнем детстве. Глубоко вздохнула и переступила порог, сжимая в кулачке розу. Войцех тихо закрыл дверь, и темнота окружила их, непроглядная и угрожающая.
- Я боюсь, - прошептала она.
- Меня?
- Темноты.
- Значит, меня, - Войцех щелкнул огоньком зажигалки, освещая ее лицо. И свое, совсем близко к ее глазам, - ты самая храбрая девушка, которую я знал в своей жизни, Мелисента.
Войцех подхватил ее на руки и понес в спальню. Красные лаковые туфельки так и остались лежать там, где она сбросила их по дороге, шутливо брыкаясь в его объятиях. Но рука, обхватившая его шею, крепко прижимала его, стараясь притянуть ближе к чуть блеснувшим влагой губам. Он осторожно положил ее на кровать, поверх алого бархата покрывала, и снял доломан, чтобы не исцарапать стальными клепками нежную кожу.
- Это кто? – спросила Мелисента, глядя на портрет на стене.
Лейтенант Королевско-прусского добровольческого корпуса Шемет был запечатлен на нем юной немецкой художницей в год падения Первой Империи. Черный доломан, мягкий блеск черных шелковых шнуров, серебряная мертвая голова на фуражке.
- Пра-пра… Я со счета сбился, сколько раз, дедушка, - Войцех провел рукой по затянутой в черный чулок ноге, юбка чуть сдвинулась наверх, открывая кружево. Мелисента сжала коленки, но руку не сбросила.
- Тебе пошли бы усы, - улыбнулась она, глядя на портрет.
- Думаешь?
Усы Войцеху приходилось сбривать каждый вечер, после пробуждения. В эти дни тонкие золотистые полоски над его верхней губой вызвали бы немало недоумения, привлекая внимание к его и так антикварной внешности.
- Точно.
- Тогда я их для тебя отпущу, - пообещал он, расстегивая верхнюю пуговку на ее кофточке, - но они щекотаться будут.
- Ну и пусть, - Мелисента чуть сжала губы, и Войцех бережно коснулся их поцелуем.
Она обвила его шею тонкими руками и ответила на поцелуй, вложив в него все свое умение целоваться, собранное по настойчивым мальчишкам, так и не добравшимся до вожделенной цели. Войцех осторожно коснулся ее разума, чувствуя страх, который она старалась заглушить напускной смелостью и бравадой. Первой мыслью было успокоить ее, забрать этот страх, заменить его нежностью и желанием. Но вампир остановил себя. Это не та Игра. И он будет соблюдать правила.
Он оторвался от ее губ, запечатав их тихим прикосновением, и скользнул к нежной шейке, туда, где за розовым маленьким ухом билась синяя жилка. Безумное желание охватило его, огонь опалил разум, но Войцех только считал удары горячей крови под сомкнутыми губами, из последних сил загоняя обратно рвущиеся наружу клыки. Ее сердечко билось в такт под его рукой, у самого основания левого холмика на ее груди.
Даже в этот миг его кожа, которую согревала разогнанная по жилам его волей кровь, осталась теплой, и бесполезное для него дыхание – прерывистым и горячим. И мертвое сердце колотилось под девичьей ладошкой, даря ей иллюзию страсти.
Войцех поднялся и присел на край кровати, медленно расстегивая вторую, а затем и третью пуговку на плотной трикотажной кофточке, под которой не было ничего, кроме теплой кожи цвета топленых сливок, и маленьких сосков темно-вишневого цвета, венчавших маленькие, совсем девичьи, холмики совершенной формы. Мелисента вспыхнула, прилившая к щекам кровь снова обдала его горячим запахом.
Девушка словно только сейчас разглядела, что мужчина перед ней до пояса обнажен. Обманчивая хрупкость литых форм под фарфоровой кожей, выступающие арки ключиц, сходящиеся на ямочке под шеей, золотые волны чуть прикрывающих сзади шею волос, голубые как летнее небо глаза, с красноватым отблеском пляшущего пламени свечей в расширившихся зрачках.
- Ты очень красивый, - Мелисента улыбнулась, пытаясь разговором оттянуть страшный и желанный момент.
- Красивее, чем Норвик? – усмехнулся Войцех.
Девушка обиженно надула губы.
- Я же не пыталась подойти к Норвику, правда?
- Почему? – в глазах Войцеха блеснул лукавый огонек, - если бы девушкой был я, то выбрал бы его.
- Он похож на героя из книжки, - ответила Мелисента, - о таком можно помечтать перед сном. И бежать без оглядки, если мечта грозит воплотиться в реальность.
- А я?
- А о тебе можно будет вспоминать всю жизнь, даже если… - на темных ресницах, полуприкрывших синие глаза, блеснула влага.
- Расскажи мне, почему ты здесь, - шепнул Войцех, - чего ты искала сегодня?
Он поднял ее и прижал к своей груди, чтобы она могла шептать ему свои маленькие секреты в самое ухо.
- Понимаешь, мальчики от девочек все хотят только одного. А врут про любовь. И в первый раз чувствуешь себя сказочной принцессой, с которой случилось чудо. И во второй. И в третий. Так много чудес не бывает. А потом, когда просишь его остановиться, все друзья знают, до чего вы дошли. И даже то, до чего не дошли. Я не хочу…
- Чего не хочешь?
- Чтобы кто-то обманул меня, а потом хвастался этим. Я не хочу, чтобы, когда я полюблю кого-то, мне было стыдно за то, что была доверчивой дурой.
- А кровь бурлит, и каждый раз кажется, что ты любишь? – тихо спросил Войцех.
- Ну да… И я решила, что первым будет тот, кого я никогда не стану стыдиться.
- Потому что я рок-звезда, или потому что я красивый?
Мелисента вздрогнула как от удара, но собралась с духом и ответила.
- Потому что все, кто говорил мне о любви, вели себя со мной, как с грязной шлюхой. А ты ничего не говоришь, но ведешь себя со мной, как с принцессой.
- Ты и есть принцесса. Маленькая, храбрая Принцесса Грёза, бесстрашно вошедшая в логово дракона. Ты никогда не пожалеешь о своей смелости, я обещаю.
Войцех чувствовал, как уходит ее страх, сменяясь доверием. Нежностью, теплом и немножечко любопытством. Он медленно снял уже расстегнутую до конца кофточку, осторожно освободил ее от тесной юбки, нежно поглаживая стройные ножки, стянул чулки, оставив только последнюю, почти невесомую, преграду ее стыдливости. Его тонкие, изящные пальцы касались ее, рассказывая ей о секретах, которые хранит ее тело. Мягкие ладони коснулись круговыми движениями вершин сосков, и она подалась навстречу этой ласке. Но Войцех не спешил, дразня ее пробуждающуюся чувственность, заставляя ощутить каждое дуновение воздуха от своих движений. Вот уже пальцы легонько сжали вишневые бугорки, губы припали к ним, сначала нежно, потом жадно, впитывая в себя аромат кожи, ловя будоражащий запах крови под ней.
Его поцелуи спускались все ниже. Он посадил ее на край кровати, встав перед ней на колени, словно рыцарь, приносящий присягу своей госпоже. Его ладони легли на ее все еще сведенные коленки, почти невесомо предлагая им раскрыться навстречу новым тайнам. Губы коснулись черного шелка, скрывающего животворный родник любви, и Мелисента, наконец, позволила ему вести себя по еще неизвестным ей тропам.
Войцех целовал шелковистые складки, трогая языком все еще запертый вход, его аристократические пальцы касались маленького затвердевшего бугорка над ним. Мелисента таяла под его прикосновениями, и вскоре в ней не было уже ничего, кроме ожидания последнего шага.
Резким движением Войцех разорвал бархатистый занавес у входа, и Мелисента вскрикнула от неожиданной боли, выгибаясь конвульсивно навстречу его руке, словно стремясь почувствовать эту боль во всей ее первозданной сути.
- Тише, моя прекрасная, тише, - шепнул Войцех, слизывая с пальцев свой приз, драгоценную горячую кровь, пьянящее до безумия вино. Его язык прокрался в ее лоно, закрывая рану, снимая боль, превращая ее в экстаз. Мелисента тихо застонала, когда поцелуй вампира и мужская ласка вознесли ее на вершину высочайшего пика в бездонной бездне, куда она падала, где она парила, где она была – весь мир.
Войцех незримо следовал за ней, темные крылья падшего ангела поддерживали радугу волшебных перьев Принцессы Грёзы. Жажда все еще терзала его, несмотря на обжигающий глоток, слишком много крови уходило на поддержание человеческого облика. Но наградой ему было сознание собственной силы, почти всемогущества. Власть над ее телом не шла ни в какое сравнение с властью над ее духом, ее ощущениями и эмоциями. Величайшая власть в мире – дарить блаженство, пробуждать юное сердце, извлекать музыку сфер из этого прекрасного тела.
Войцех торопливо стер с глаз алые слезы, и приник к губам Мелисенты долгим поцелуем.
Облачком закрылось солнце ее радости, темное сомнение замутило разум – он почувствовал это.
- Моя принцесса не счастлива со мной? – тихо улыбнувшись, спросил он.
- Это неправильно. Нечестно, - девочка прижалась к его груди, - ты ничего не взял для себя. Ты не хочешь меня?
- Я никого и никогда так не хотел, - ответил Войцех, и это была правда. Только не та, которую могла понять она.
- Я хочу, чтобы тебе тоже было хорошо, - шепнула Мелисента.
- Мне очень хорошо, - он погладил ее шелковистые волосы, - но я боюсь причинить тебе боль. Может, в другой раз? Можешь считать это приглашением на свидание.
- Пусть будет больно, - она умоляюще посмотрела на него, и ему стало неловко за свою ложь. Боли у нее больше не будет, поцелуй вампира залечил ее лоно в считанные мгновения.