— Что сейчас происходит в городе? Почему его закрыли? — как ни в чём не бывало продолжил беседу Юу, не отвлекаясь от дороги.
— Проломы... Грунтовые воды размыли породы и… Звучит, если честно, не совсем убедительно. Кто-то писал, что там было ещё и землетрясение, но в Эшфилде бы тоже ощутили бы. Вот оно! Да, всюду в городе начали образовываться постепенно расползающиеся трещины. Город буквально расползался по швам. Да, кое-кто обвинял в этом неправильно систематизированные старые заброшенные шахты. Они уже лет семьдесят как закрыты, потому что исчерпали себя. После этого Сайлент Хилл ненадолго пришёл в упадок, и затем его уже начали превращать в туристический городок. Решили воспользоваться дарами природы и довольно успешно, он очень скоро стал популярным тихим местечком. А теперь вот... Между прочим, поучительная история. Бич современного человечества: творим чёрт знает что, не задумываясь последствиях для детей уже наших. Кстати, последние годы от того же недуга страдает не только Сайлент Хилл, но и его молодой сосед — Шепардс Глен. Был бы гринписовцем, кричал бы, что природа наконец-то взбунтовалась и решила сама угробить человечество.
— Очаровательно, — с сарказмом отозвался Юу. — Мы едем в город, в котором земля уходит из-под ног посреди ночи и никого не предупредив. Тебе не кажется, что будет вполне логично, что мы провалимся вместе с авто на первом же перекрестке? Знаешь что, если мы из-за этого сдохнем, это будет именно твоя вина!
— Ты был не против! — возразил Лави. Но его оптимистичная натура кричала, о наверняка преувеличенном масштабе трагедии .
— А если сдохнешь вдруг только ты, то я достану тебя обратно и умерщвлю самостоятельно, — продолжал расписывать планы Юу. — Если сдохну только я, то обязательно призову все дрянные мистические силы этого города и приду к тебе призраком! Понял?
— Понял, понял!!! — усиленно закивал Лави. — Слушай, а ты раньше-то в городе был?
— Какой своевременный вопрос!
— Я серьёзно!
— Нет. Но здесь жила моя мать с братом. Она уехала сюда после развода с отцом. Детей разделили, отец пытался, правда, забрать нас обоих к себе, утверждал, что мать с ума сошла, вступила в какую-то секту. — Канда на несколько мгновений замолчал, а Лави и сам додумал, что Юу сейчас думает о том самом культе. — Возможно, потому она и укатила в Сайлент Хилл. Впрочем, это не важно. Они втроём умерли.
— Втроём? — осторожно переспросил Лави.
— У неё дочь родилась неизвестно от кого. Может, нагуляла, потому что с отцом у неё ничего не получалось. Мы с Алмой были приёмными сыновьями, что, наверное, не сложно понять.
Лави удивлённо сжал кулаки, едва не роняя ноутбук. Тот самый таинственный Алма оказался мёртвым братом Канды? И Юу даже сам, без всяких вопросов рассказал об этом? Парень понимал, что надо предусмотрительно промолчать и не спрашивать, как именно погибли его родственники, но удержаться не смог:
— А вы с ним сами-то родные были?
— Нет. Просто он прилип ко мне в детдоме. Был на пару лет младше и прилип с самого поступления. Не знаю, чем я ему так… приглянулся. Но как я ни старался, он постоянно ошивался поблизости. Вот когда родители выбирали детей, им и сказали, что мы двое очень дружны, а так как проблем они не испытывали никаких, то взяли двоих.
Юу замолчал, а Лави затих, задумался, пытаясь определить, можно ли узнать что-то ещё интересное, или не стоит и пытаться. И так задумался, что едва не врезался лбом в переднее сиденье, когда Юу резко затормозил и отчего-то дико оглянулся на пустующее сиденье позади себя.
— Ты чего, призрака что ли увидел? — изумленно поинтересовался Лави.
— Нет.. показалось просто, — продолжая разглядывать сидение, отозвался Канда.
— Тут никого нет! — Лави храбро шлёпнул пару раз ладонью по пустому месту, хотя делать это было довольно боязно. Юу был не тем человеком, которому часто что-то кажется. Может это из-за воспоминаний о семье?
— В любом случае, мы приехали! — Канда кивнул вправо, и Лави, оглянувшись, увидел в слабом свете фонаря большую табличку с простой и понятной надписью, сообщающей о въезде в город Сайлент Хилл.
— Вот и чудно! — вздохнул Лави, зябко поёжившись, отчего-то стало очень холодно, будто кто-то обнял ледяными руками со спины.
Пути назад у них больше не было.
====== Глава Четырнадцатая. Гость незваный. ======
Широко распахнув глаза, Аллен молчал, тупо сжимая в руке фонарик и не решаясь перебить поток заумных, многоэтажных и перевёрнутых ругательств, машинально подмечая особенно интересные словоформы. Стоящий перед ним мужчина страдал над своей левой рукой, той самой, которую он минуты две назад положил Аллену на плечо.
А вот нечего подкрадываться!
Во всём были виноваты рефлексы. Да и кто бы не заорал во всё горло на месте Аллена и не стал сопротивляться? Это была более чем естественная реакция! А ещё виновата была левая рука, которая, Аллен замечал иногда за ней подобное, оказывалась гораздо сильнее, чем ожидал юноша. Вот и сейчас он едва не сломал гостю пальцы и молча дожидался, когда едва слышное излияние возмущения закончится. Зато у него было время попытаться получше рассмотреть незнакомца.
Мужчина был высоким. Выше Аллена на целую, слегка кудрявую, тёмноволосую голову. Даже выше Канды, рядом с которым Уолкеру постоянно хотелось встать на цыпочки, только что бы японец перестал называть его мелким, стручком, мояши и прочими дурацкими кличками. Мужчина был высоким, эрудированным (какие непостижимые завороты он выдавал в своих ругательствах!! Заслушаешься!) одет в тёмные штаны и тёмную же рубашку с закатанными до локтя рукавами, что, исходя из местных погодных условий, было не очень практично. Как ещё не замёрз? Разглядеть лицо хорошенько не удалось, слишком темно, а светить фонариком в глаза этому субъекту значит, наверняка заслужить очередную некорректную реакцию. Так что пришлось дожидаться объяснений.
Тем временем мужчина наконец-то замолчал, поднял на Аллена взгляд ярко-жёлтых, почти светящихся глаз. У людей Аллен таких никогда прежде не видел, а потому, не обращая внимания на то, что сидел на корточках, попытался отступить назад и только плюхнулся задницей на асфальт.
— Вы кто? — голос, не смотря на все попытки оставаться спокойным, дрожал.
Мужчина продолжал внимательно вглядываться в подростка, и только тогда юноша подумал, что человек рассмотреть его бы не смог, ведь это Аллен светит в сторону мужчины, а сам должен скрываться в тени. Или этот тип смотрит так пристально, потому что не видит?
— А ты кто? И какого чёрта ты здесь делаешь? — голос был мягким и глубоким. Наверное, такой должен успокаивать и располагать к себе, но когда мужчина сделал шаг в сторону Аллена, тот сразу же закричал:
— Пошёл от меня отсюда!!!
И он снова не знал: откуда такая реакция? Может быть шаг вперёд со стороны мужчины был слишком неожиданным? Юноша дёрнулся, пытаясь встать на ноги, но мужчина оказался гораздо быстрее и всего через одно мгновение обхватив его со спины, надёжно заткнул рот ладонью и сердито зашипел прямо в ухо:
— Ты сдурел совсем кричать ночью??
Тело свело судорогой, и Аллен отчаянно вцепился в руку мужчины не сильно, впрочем, стремясь вернуть себе свободу.
Чего это он разорался? В действиях незнакомца был бесспорный смысл, кричать здесь, в Сайлент Хилле, зная, что по улицам разгуливают монстры, это всё равно что подписываться на добровольную, мучительную смерть. Эй, монстр, ты не знал, а твой обед вот здесь! Ау! Безумие в общем.
Он ведь не самоубийца?
— Успокоился? — хватка ослабла, но Аллена мужчина пока не отпускал. А сам Уолкер не мог бы признать, что спокоен, совсем не мог. Сердце продолжало бешено колотиться в груди, руки не разжимались, а ноги подгибались так, что не поддерживай его со спины незнакомец, мальчишка упал бы здесь на и без того больные колени.
— Что ты здесь делаешь?
— Хочу домой, — тихо ответил Аллен. Прозвучало жалко.
Мужчина осторожно отпустил руки, и юноша развернулся к нему лицом, невольно вздрагивая лишь встретившись взглядом с этими странными жёлтыми глазами.
— Вы человек?
Глаза мужчины удивлённо расширились, а губы изогнулись в какой-то непонимающей гримасе.
— Человек?
— Ага… Человек же?
— Малыш, ты как сюда попал вообще? — тихо спросил мужчина, небрежно обводя рукой окружающее пространство.
— Я не малыш!! — тут же рассерженно буркнул Аллен, одергивая задравшуюся куртку. Его бескрайно бесили придирки Юу Канды, а тут пришёл ещё один очень взрослый дядя и начал называть его ещё хуже — малышом! К тому же этот мужчина не выглядел таким уж старым. — Тебе самому-то сколько?
— Мне? — кажется, подобного вопроса от Аллена совсем не ожидали. — Мне-то двадцать шесть…
— На восемь лет старше и уже думаешь самый умный…
— Малыш, давай поговорим серьёзно, я понимаю, у тебя стресс….
— Прекрати называть меня малышом!
Мужчина отступил назад, поднимая ладони вверх, сообщая, что продолжать борьбу и дальше не намерен.
— Хорошо. Я — Тикки. А тебя как зовут?
Аллен опустил фонарик, направляя желтый луч под ноги и раздумывая над сложившейся ситуацией. Перед ним первый нормальный человек, которого он здесь встретил. Ну, или почти нормальный. Или почти человек. Аллен не знал почему, но что-то внутри него отчаянно нашёптывало, что этого Тикки стоит занести в список потенциальных опасностей.
К тому же он так и не ответил, человек ли он. Разве у людей глаза в темноте жёлтым светятся вот так?
— Я Аллен.
— Аллен? — мужчина замолчал, и юноша, приподняв луч фонарика, увидел, что Тикки сосредоточенно хмурит лоб, будто пытаясь что-то осмыслить. — Не Уолкер, случайно?
Последние нити доверия к этому человеку лопнули с оглушающим хлопком. Не выдержали натяжения. Но отрицать очевидное Аллен не брался.
— Да, я Аллен Уолкер, может, объяснишь, откуда ты меня знаешь?
— Мне рассказывали… Ты – ребёнок из приюта, который никак не могли закрыть до конца! Дом желаний, кажется. Но это было пару лет назад… Зачем ты подался в этот город, разве не знаешь, что находиться здесь опасно?
— Теперь знаю, — просто ответил Аллен, а следующие слова прозвучали ещё проще, — я заблудился в лесу.
— Даже страшно спрашивать, что ты мог там делать, — начиная шарить по бокам, отозвался Тикки, замирая и начиная оглядываться по сторонам. — Блин, я оставил плащ на площадке… Так, Малыш, то есть Аллен… ты заблудился в лесу и попал в город, а вот теперь уже хочешь домой, я верно всё понял?
— Да. И здесь творится чёрт знает что, но уверен, вы и сами об этом знаете, — тщательно взвешивая каждое слово, ответил Аллен.
Тикки едва слышно вздохнул, опуская голову и взлохмачивая собственные волосы странным жестом, будто первоначально мужчине хотелось зачесать волосы назад, а потом он решил запустить в них пальцы.
— И что мы здесь делаем? — пробормотал Тикки под нос и вновь уставился на Аллена.
— Что? Я пытаюсь выбраться, но… — Аллен было хотел обрисовать ситуацию, но на него тут же накатило сомнение. Что если провалы без дна и монстры всё же не существуют или существуют только для него, а Тикки говорил о вполне житейских опасностях? Его примут за сумасшедшего!
— Он не отпускает тебя, так? — тёмноволосый мужчина отвернулся, глядя в сторону верхних этажей больницы. Аллен не видел ни стен, ни окон, было слишком темно. Но кажется, этот мужчина в темноте ориентировался неплохо. — Это место… ты не должен был приходить сюда.
— Но я здесь, и не думаю, что это совпадение! — опять же проворчал Аллен, которому показалось, что Тикки вознамерился обвинить во всех бедах именно его.
— Да мне всё равно! Чёрт! И, как на зло, во всё это дерьмо втянули именно меня! Знаешь, Малыш, чего тебе дома-то не сиделось, в тепле да уюте? Ты что, совсем больной что ли сюда отправляться? Какого хрена! — неожиданно зарычал Тикки, делая сразу несколько шагов вперёд.
— А причём здесь я, и как с этим можете быть связаны вы…?
— Притом!! Мать твою, Уолкер, ты не должен был здесь появляться!!
— Почему и откуда вы меня знаете? — не слишком повышая голос, агрессивно зашипел в ответ Аллен, — откуда и почему вы уверены, что меня здесь не должно быть? Кто вы и что творили со мной?
— Никто! Я — никто, а вот ты….
Тикки вновь оказался рядом с Алленом так быстро, что подросток не успел даже сообразить, и, резко схватив его за левую руку, поднял её и ткнул Аллену же в нос.
— Думаешь, скрыл тут, замотал, личико поправил и всё, ничего не осталось? Всё забыто и выкинуто? Ты ни в коем случае не должен был появляться здесь! Дрянь, Аллен, ты и есть причина всего этого дерьма…
Но Аллен не слышал. Не слышал ругательств и экспрессивных выпадов, не слышал ничего. Ему хватило и первых слов. Хватило так, что осталось лишь одно желание — немедленно сбежать подальше, куда угодно, но не находиться рядом с этим человеком. Он ведь знает о нём. Рука, лицо… Он знает, он такой же, как и сумасшедшие из Дома Желаний, вот почему он так опасен…
И Аллен развернулся, выдирая руку из крепкого захвата, и без оглядки, не обращая внимания ни на что, побежал вперёд, побежал прочь, в темноту, не думая ни о чём, не боясь ничего. Он мог в любой момент врезаться в любое здание, споткнуться о бордюр или, что ещё более опасно, рухнуть в невидимую во тьме пропасть, но что-то его хранило. Лишь раз он налетел на что-то мягкое, почти горячее, и вновь рванул в сторону, уже начиная осознавать, что мечется в полной темноте, а вокруг слышны бесконечные вздохи, шипение, приглушённое ворчание, лязг, стук… кругом, везде, вокруг были существа, и Аллен точно знал лишь то, что это вовсе не люди. Он готов был поклясться, что всё это время его что-то ведёт, что-то заставляет двигаться, метаться по городу, словно в поиске неизвестно, но болезненно необходимого.
Он не имел ни малейшего представления о том, как и почему врезался руками в низкий забор, как и почему поднял голову и узнал дом, которого, в общем-то, и не видел. Просто это был родной забор, родной запах травы и родной шелест одинокой сосны.
Это был его дом. Небольшой, двухэтажный, с кем-то оставленным фонарём у крыльца, который тут же радостно запылал, только Аллен поджог фитиль, и света было даже больше, чем от фонарика.
Он стоял перед крепкой, тёмного дерева дверью и никак не решался пройти внутрь, сколупывая старую краску с перил и терзаясь сомнениями.
Возможно, дверь приоткрылась сама по себе, совсем немного, но пальцы Аллена тут же подхватили это движение и распахнули её настежь, давая свету ярко горящего пламени ворваться в знакомую широкую прихожую с поблёскивающей металлической вешалкой на стене, ящиком внизу и большим трюмо, заставленным ножницами, одеколоном, скотчем и разными мелкими предметами, которым не находилось конкретного места.
Зеркало было большим и как всегда ясно отражало каждого, кто в него смотрел, на сей раз отразив невысокого худого юношу в тёмной ветровке на молнии с очень бледным лицом и лихорадочно блестящими серыми глазами.
Аллен не стал задерживаться здесь и медленно двинулся в гостиную, не обращая внимания на тихий щелчок захлопнувшейся за ним двери. Она и раньше захлопывалась от любого порыва ветра, Мана частенько ругался на эту её особенность, уверяя, что стоит только выйти без ключа и вполне возможно, что будешь заходить через окно.
Гостиная была пуста, одинока и не тронута. Пылится установленный в углу телевизор, подпирают стену высокие шкафы с книгами и различными небольшими сувенирчиками, скопившимися за годы жизни в огромном количестве, плетеный коврик распластался перед старым добротным диваном. Шторы перевязаны лентой у краёв подоконника, а под ними едва колыхается белоснежная и невесомая тюль, тонкой паутиной скрывая грузные окна, открыть которые было настолько непросто, что и сам Мана предпочитал этого не делать.
Аллен прошёл дальше, подмечая проход в кухню и лестницу наверх и тут же ступая на первую же ступеньку. Тёмные, покрытый лаком перила были гладкими, и Аллен отлично помнил, как любил скатываться по ним вниз, пока отец не видит. Мана подобных развлечений сына не любил, утверждая, что однажды мальчишка расшибёт себе нос.