- Руководствуемся неудачным опытом, – отрезал герцог Турио, складывая руки на груди. – Очень обширным, надо сказать, опытом…
- Зануда… – Матиас скорчил умильную рожицу, предусмотрительно спрятавшись за широкую спину Браниха. – А если мы скажем, что наша задумка поможет отцу и матушке лучше понять друг друга?
- Да вы великие психологи, как я погляжу, – с изрядной долей сарказма откликнулся руководитель тайной стражи.
- Лучше! – в один голос хвастливо заявили близнецы. – Мы придумали одну очень занятную штуку, но, вот беда, не можем выполнить эту сложнейшую операцию лично, боясь разоблачения.
- Так я и думал. Пойдём отсюда, Бран. Нас пытаются втянуть в глупую шутку.
- Постой, – примирительно поднял ладони вверх Адмирал. – Давай хотя бы выслушаем их.
- Спасибочки, братец! Итак… Вся соль в том, чтобы ненавязчиво одарить Императорскую чету вот этими бокалами.
В руках близнецов вдруг появились хрустальные кубки с белым вином.
- Любимая марка папы. Он не откажется.
- Материализация высшего уровня, – протянул Фабио, беря в руку один из бокалов и внимательно рассматривая его.
Матиас тут же всунул оставшийся бокал Браниху, и тот автоматически сжал тонкую хрупкую ножку. Начальник «Акелла» тем временем придирчиво посмотрел вино на свет, даже понюхал, наконец, сдавшись, спросил:
- В чём подвох?
- Мы же сказали – это поможет отцу и матушке расслабиться и более раскованно общаться. Им это ОЧЕНЬ необходимо… Особенно отцу. Или ты хочешь повторения дивной утренней разминки?
- Это просто вино? – подозрительности герцога Турио не было предела.
- Просто, – покладисто согласились близнецы, глядя на начальника разведки честными-честными небесно-голубыми глазами.
- Просто вино?! – Фабио всё никак не мог поверить в невинность происходящего. – Послушайте, если бы они хотели напиться, то давно сделали бы это!
- Так вы согласны?
Браних пожал плечами. Лестер хмуро сказал:
- Если у меня из-за этого будут неприятности…
- Мы поняли! – поспешно воскликнули Матиас и Лукас, ослепительно улыбаясь.
Было решено, что Фабио отнесёт один бокал Тимо, но тут Браниха срочно вызвали в его имение – младшая дочурка Гизелла слегла с лихорадкой, и заботливый отец, наплевав на все правила приличия, умчался с мероприятия, поэтому близнецы взяли матушку Суллу на себя и весь вечер караулили подходящий момент.
- Ты уверен, брат? – Матиас оглянулся на Лукаса, вопросительно выгнув брови. – У отца завтра приём в Лиге, и если он по каким-то причинам сорвётся, синяками мы не обойдёмся, это точно.
- Не волнуйся, Мэт, всё просчитано и взвешено как в аптеке, – хихикнул близнец, от волнения теряя контроль над частичной трансформацией и пряча в карманы пальцы с отросшими звериными когтями. – Похмелья не будет. Проверено на Энрике и его любовницах, а действие – просто убойное!
- Кто знает, – всё ещё сомневаясь, протянул Матиас. – Может, им не это нужно?
- Что ещё может быть более необходимым для мужчины и женщины, которые любят друг друга так, что об этом догадываются все во Дворце, кроме них самих? Странно ведёт себя отец! Раньше у него не было подобных затяжных романов.
- Я о том же, Люк! Если это настоящая ЛЮБОВЬ, то мы со своим подарком лишь всё испортим.
- Не глупи, – близнец хлопнул Матиаса по плечу. – Хороший секс – лучшее лекарство от меланхолии и нереализованных желаний. Им понравится, гарантирую.
====== Глава 7. “Настоящая любовь?” Часть 2 ======
Бал был в самом разгаре, когда к Сулле подошёл кто-то из близнецов – к своему стыду она до сих пор не могла их различить – и предложил бокал белого вина.
- Это очень хорошее вино, матушка, – сказал Матиас (а может, Лукас), добродушно улыбаясь. – Виноградники этого года дали прекрасный урожай, оцените дивный вкус и изысканный букет напитка. Ваше плохое настроение исчезнет, словно клочья тумана, разгоняемые солнечными лучами.
Сулла вымученно улыбнулась и взяла бокал, втайне не собираясь следовать совету юного принца. Она не очень любила вино, однако стоило хотя бы оценить усилия барона.
- Благодарю за заботу, мне действительно как-то нездоровится, наверное, именно оттого кажется, будто у меня дурное настроение, – Сулла коснулась наманикюренными пальчиками плеча близнеца в одобрительном жесте. В янтарных глазах принца играли загадочные всполохи.
- Если вас что-то тревожит… вы всегда можете рассчитывать на нашу помощь. Мы с братом будем поблизости, так что улыбнитесь, матушка, и наслаждайтесь балом.
- Конечно, я так и поступлю… если найду хозяина этого мероприятия, – пошутила Сулла, качнув головой.
Золотистые блики света скользнули по её рыжим волосам, уложенным в сложную причёску, заискрились на драгоценных камнях заколок и тончайших серебряных цепочках.
- Кажется, я видел его в игорном зале. Он разговаривал с этим мерзким и скользким политиканом – сенатором Ферроу. Думаю, ваше общество будет куда приятнее.
Тут Сулла обратила внимание на то, что происходило за спиной близнеца – у самых колонн, желая привлечь её внимание, совершал какие-то непонятные жесты брат барона. Добившись того, что матушка посмотрела в его сторону, принц ткнул пальцем в брата и, опустив руку, сжатую в кулак, выпростал из него указательный и средний пальцы. Благодарно улыбнувшись и кивнув Матиасу, Сулла сказала:
- Пожалуй, мне следует спасти Его Величество от внимания чересчур тёмных личностей, верно, Лукас?
- Я поражён! – вскричал барон. – Прошло так мало времени, а вы уже можете различать нас с братом! Это поистине поразительно! Я не устаю благодарить Высокое Небо за то, что оно, наконец, ниспослало нашему отцу столь замечательную женщину!
- Не перехвали меня, – покачала головой Сулла и, растеряно отпив из бокала, который всё ещё держала в руках, направилась в сторону игорного зала. За её спиной близнецы торжествующе переглянувшись, улыбнулись самыми проказливыми улыбками, на какие только были способны.
Тимо действительно обнаружился в центре кружка, состоявшего из политиков и дворян, заинтересованно внимающих негромкой речи Владыки. Однако, едва кто-то из них увидел Императрицу, величественно приближающуюся к этому импровизированному клубу, все предпочли расступиться и отвесить ей почтительные поклоны. Приняв непринуждённый вид, в чём ей весьма помог ещё один глоток вина, оказавшегося достаточно лёгким и приятным, Сулла мило улыбнулась, сорвав целый букет из комплиментов и уверений в собственной неотразимости. Тимо, отставив пустой бокал на поднос подошедшего официанта, со странным выражением посмотрел на свою маленькую жену. Сулла бросила на него исключительно томный взгляд и произнесла:
- Господа, не соблаговолите ли вернуть мне супруга? Видите ли, я слегка заскучала без его общества.
Разумеется, никто не посмел отказать Императрице, и Тимо, взяв Суллу под руку, вывел её из зала.
- Что-то случилось? – шепнул он ей еле слышно. – Вы чем-то встревожены?
- О, нет, – с проказливым смешком отозвалась Сулла. – Просто вы выглядели таким… несчастным в компании тех людей, что мне даже стало жаль вас.
- И это всё? – в хорошо поставленном голосе Императора скользнула металлическая нотка. – Между прочим, я занимался важными государственными переговорами…
- На балу, где ещё ни разу не подарили мне, своей законной супруге, танец, – обвиняющим тоном закончила Сулла.
С ней что-то происходило – что-то невероятное и странное. Куда-то исчезли покорность и смущение, она вдруг поняла, что действительно здесь и сейчас является Императрицей и вправе говорить и делать то, что захочет. Впервые в жизни она позволила себе нечто подобное и – чёрт возьми! – Сулле это пришлось по душе.
На миг девушка успела испугаться, но уже в следующее мгновение Тимо фыркнул, а потом засмеялся, да так непринуждённо и искренне, что у Суллы исчезли последние сомнения. Она всё делает правильно!
- Приношу свои глубочайшие извинения, моя драгоценная леди! Сей же час мы исправим столь досадное упущение.
И под стук взволнованного сердечка Суллы Тимо ввёл её в зал, где под пронзительно прекрасные звуки вальса танцевали блестящие пары. Они влились в этот круг так легко и свободно, будто от начала веков не было для них ничего привычнее танца друг с другом. Потрясающее наслаждение музыкой и взглядом напротив такого безбрежно синего цвета, что бывает у океана в солнечную погоду. Чувствовать его руку у себя на талии, такую горячую, знать, когда сделать очередной шаг, поворот или, напротив, остановиться на мгновение, предоставив ему возможность бережно подхватить её на руки. Восхитительно! Божественно! У Суллы кружилась голова от нахлынувших чувств, бешено стучало сердце, и ей казалось, что она готова взлететь, подобно птице.
- Все жительницы Эргона столь неподражаемы в танце? – хриплый голос Тимо, возможно, даже чуть более взволнованный, чем обычно, заставил Суллу рассмеяться.
- Мне нужно было вас предупредить, милорд?
- Ох, пожалуй, потому что мне кажется, что я сильно уступаю вам в мастерстве.
- Вы безбожный льстец.
- Только не в этом случае.
Его улыбка зажигала в ней колдовские огни, от которых цвёл румянец на щеках и становилось жарко.
Музыка закончилась, и в душе осталось что-то от расставания. Это было неправильным, и потому Сулла, сама опьянев от подобной смелости, потянула Тимо прочь из зала, жарко шепнув:
- Мне вдруг стало дурно, не проводите ли меня до спальни?
В его сапфировых глазах вновь сверкнуло то самое чувство, но на этот раз Сулла смогла его распознать, и на её губах появилась соблазнительная роковая улыбка.
Алчность. Император жаждал её.
Это было как раз то, что нужно для завершения замечательного безумного вечера. Во всём теле Суллы растекалась необычная для неё оживлённость, предчувствие чего-то великолепного, того, что способно раз и навсегда изменить её скучную жизнь. Горячие пальцы Императора в её ладошке, торопливые шаги и лёгкий смешок, когда им пришлось отпрянуть в густую тень, отбрасываемую одной из статуй, чтобы пропустить пьяного маркиза, который брёл, пошатываясь, к уборным.
Тимо подхватил её на руки, словно Сулла ничего не весила, и одним прыжком преодолел целый лестничный пролёт, вызвав её полу-испуганный, полу-восхищённый вскрик. Каблуки его сапог звонко цокали по белоснежному мрамору, в котором отражалась бесконечно влюблённая друг в друга озорная парочка.
Наконец, добравшись до места, Тимо осторожно опустил Суллу на кровать.
- Ваша дурнота ещё не прошла? – заботливо осведомился он.
Девушка рассмеялась, протягивая к нему руки:
- Спросил леопард у загнанной косули, – прошептала Сулла, ласково коснувшись губами мочки уха Императора.
Она почувствовала, как напряглось его сильное тело, как жадно отозвалось вырвавшимся вздохом из приоткрытых губ. Её язык игриво скользнул по его шее, после чего Сулла оттолкнула Тимо словно надоевшую игрушку.
- Мне хотелось бы прояснить роли, – хищно улыбнувшись, протянул Император. – Быть может, леопард здесь вовсе не я?
Сулла задумчиво посмотрела на него, невероятно соблазнительным жестом склонив голову к плечу. Ей было жарко и душно, о чём она весьма капризно сообщила.
- Это легко исправить, – Тимо властно притянул девушку к себе и поцеловал.
О, что это был за поцелуй! Жадный, терпкий, со вкусом белого вина, что пила Сулла. Кажется, чтобы продлить это блаженство, она запустила пальцы в его длинные шёлковые волосы, поражаясь их мягкости и аромату свежести и лимона. Но теперь уже Император игриво опрокинул её на подушки, мягко спружинившие под весом Суллы. С непередаваемым ощущением она наблюдала, как Владыка Галактики снимает с её ног хрупкие туфельки, тонкими длинными пальцами, оставляющими обжигающий след на нежной коже, проводит по её стройным икрам.
- Мне всё ещё жарко, – напомнила она.
- Наверное, всему виной этот тесный и неудобный корсет? – мурлыкнув, спросил Тимо, ловко расстёгивая многочисленные крючочки на спине Суллы.
Вероятно, у него имелся весьма обширный опыт в этом нелёгком деле, потому что буквально через мгновение она ощутила свободу и прохладу… а также весьма жаркие взгляды Императора. Усмехнувшись, Сулла запрокинула руки за голову, позволяя любоваться собой в полной мере. Тимо восхищённо вздохнул, ласково обхватив упругие холмики грудей девушки своими горячими ладонями. Она вздрогнула, а в следующее мгновение задохнулась от удивительных ощущений. Тимо наклонился и вобрал в рот один из сосков, ставших вдруг упругими и очень чувствительными. Он ласкал её, жадно припадая к нежной, шелковистой коже Суллы, пока дыхание её не участилось, а томные вздохи не превратились в лёгкие стоны.
- Вы обворожительны, моя императрица… – прошептал он хрипло, склонившись над распростёртой на смятых простынях Суллой. – Я чувствую себя погибающим от жажды в одном шаге от глотка чистейшей воды.
- Так что же вам мешает сделать этот шаг? – тихо спросила девушка, глядя в его потрясающе синие глаза.
Тимо отстранился, но лишь для того, чтобы торопливо сбросить с плеч жёсткий китель и лёгкую исподнюю сорочку.
- Думаю, будет не лишним уровнять количество одежды.
С шаловливым смешком Сулла провела ладошками по его мощной груди и рельефному торсу, с восхищением чувствуя реакцию его тела на эти прикосновения. Она решительно взялась за пряжку ремня и поймала его тёмный взгляд.
- Кажется, мне не оставляют шансов?..
- Неужели вы готовы сдаться, милорд? – Сулла могла не смотреться в зеркало, чтобы знать, как сильно пылают её щёки и алеют губы, припухшие от жадных, почти грубых поцелуев.
Вместо ответа на столь провокационный вопрос Император одним рывком сорвал с девушки платье и отбросил прочь, впившись алчным взором в открывшуюся ему картину.
- Как я и думал, вы – само совершенство! – его губы вновь заскользили по её коже, рождая сладострастную дрожь во всём теле Суллы.
Она задохнулась от наслаждения, в то время как Тимо, покрывающий короткими жаркими поцелуями каждый дюйм её тела, продвигался всё ниже и ниже. Она успела лишь испуганно ахнуть, когда он принялся ласкать её там, где сосредоточился весь огонь страсти и где любое прикосновение отзывалось мучительным, непереносимым удовольствием. Забывшись, она выкрикнула его имя, чувственно изгибаясь, в сладком бреду умоляя о продолжении этой безумной игры. Тимо, тяжело, хрипло дыша, склонился над нею, и Сулла почувствовала, что между ними больше нет никаких преград. Обнажённые, словно самые первые люди во вселенной, томимые любовной горячкой, их тела сплелись в теснейшем из объятий.
- Прими меня, Сулла, – прошептал он, терзая её сводящими с ума ласками, и, трепеща под его умелыми руками и губами, со стоном, полным невыразимой страсти, она покорилась.
Он не причинил ей боли, был нежным и терпеливым, что так не вязалось с тем образом, что она успела для себя придумать и поверить в него. Волны удовольствия качали её в ритме, с которым двигались их тела. Сулла не могла сдерживать стонов, так велико было наслаждение, уводящее её всё выше и выше, к самому пику удовольствий, и тогда, когда она достигла этой ослепительной вершины, словно в завершение экстаза она услышала его короткий, полный истинного блаженства стон. Ради этого, для того, чтобы чувствовать его горячее дыхание, слышать собственное имя, произнесённое в момент взрыва удовольствия, Сулла была готова выдержать всё, что угодно.
И как она могла бояться его раньше? Что мешало им быть вместе с самого начала? Нелепые предрассудки, выдуманные обиды и напрасные опасения. Но этой ночью, наконец, стена непонимания и холодности была разрушена.
Он обнимал её, прижимая к своей груди, всё ещё тяжело вздымающейся от переполнявших его чувств.
- О, Сулла…
Как странно звучит его голос! Почему, как… он может быть таким мягким и ласковым, этот ледяной, высокомерный, жестокий человек? Где же Сулла ошиблась в своих суждениях? Она обняла его пылающее лицо своими ладошками и улыбнулась.
- Наверное, я счастливейшая из женщин, – прошептала она, со смесью удивления и грусти чувствуя, как катятся по её щекам бриллианты слезинок. – За что Небеса так одарили меня?