Гриффиндорка умрет. Где бы она не находилась, Темный Лорд найдет ее и устранит. Убежать от смерти еще не удавалось никому.
А если убийством Гермионы, не дай Бог, займется тетя Белла или же сам Волан-де-Морт… Тогда девушка проведет не один день в подземельях, в страшных муках, и смерть для нее будет самым желанным подарком.
Но и младшего Малфоя со всей его семьей жестоко накажут за то, что он не выполнил задание. И может статься так, что и они будут ждать прихода Смерти.
Возможно, убив Грейнджер, Драко освободит ее от пыток.
Да, вот только его жизнь будет полна страданий и чувства вины. И он не смирится с тем, что кровь девушки была на его руках.
Большой зал оказался на половину пуст. На потолке уже висели разные новогодние украшения в виде разноцветных звездочек и лент. Красивые белые снежинки пролетали над головами тех немногих, что решили встать так рано.
За длинными столами сидели ученики младших курсов, с удовольствием уплетая пищу. Они переговаривались между собой, иногда тыча друг в друга вчерашним выпуском “Ежедневного пророка”. Драко же, при первом взгляде на еду сильно замутило. И он тут же развернулся, стараясь не смотреть на Гриффиндор даже краем глаза. Слава Салазару, сегодня у них не было никаких уроков.
Малфой направлялся к своему факультету почти что бегом, опустив глаза. Стараясь соблюдать прежнее очарование и самолюбие, он размашисто зашагал к столу, гордо подняв подбородок вверх. Парень уселся на свое привычное место, ожидая прихода других слизеринцев.
Он чувствовал себя таким одиноким, будто бы все его кинули, оставив наедине со своими проблемами. Словно маленького забитого щенка под дождем.
Всю свою жизнь Драко был окружен друзьями и просто детьми, которые выполняли все его прихоти. А на деле оказалось, что всем на него плевать. Что эти самые люди никак не относились к слову “друзья”.
Конечно, в этом была и вина Малфоя, но неужели Забини не мог просто поинтересоваться, как у него дела? Сложно? Просто похлопать по плечу и вместе пойти в «Три метлы», к примеру. И Драко это ужасно злило — потому что раньше Блейз всегда находил время, чтобы узнать, как у друга дела. А сейчас, когда Малфою было так плохо, тот даже не зашел, чтобы хотя бы поинтересоваться, жив ли он.
Но в глубине души Драко знал, что его вина в том, что они с Забини перестали общаться. Парень пропадал неизвестно где, ничего не сказав другу. Не появлялся в Большом зале, пропускал уроки.
Но неужели для того, чтобы разрушить все, что между ними было раньше, понадобилось всего три месяца?
И Малфой был чертовски зол на Забини за это. Ему, как никогда, нужен был кто-то. Слизеринец привык, что друг всегда был рядом, помогал справиться со всем этим дерьмом. А последний месяц Драко был на грани, и с ним была только эта чертова Гермиона. И она играла в его жизни такую значительную роль, что парню и самому становилось страшно.
Все эти поцелуи, язвы и желчь, направленные друг на друга, те моменты, когда они понимали другого без слов, воспоминанием рисовались в его голове. Ни с кем он не чувствовал той страсти, той невидимой связи, которая так внезапно возникла между ним и Грейнджер. Уже не было сил находить какие-то оправдания и оговорки — Гермиона стала частью его жизни, очень важной частью. И не заметить этого мог только глупец.
Драко повернулся в сторону входа, откуда дружной толпой шагали его сокурсники. Они шли величественно — гордые, с ровными спинами. Высокие, стройные и красивые. Темные мантии развивались позади их спин, создавая впечатление тени. Малфой не мог не отметить, что раньше он всегда возглавлял это шествие.
Блейз, подняв голову вверх, шептал что-то на ухо Пэнси, держа ту за руку. Девушка, подхихикивая, указывала пальцем куда-то вперед. Ее темные волосы, как всегда, красиво лежали на плечах и груди. Астория и Дафна что-то бурно обсуждали, поглядывая в сторону Теодора, который гордо шел впереди, не отводя глаз от Малфоя.
И, Мерлин, как же ему хотелось врезать этому ублюдку прямо в его смазливое личико. Нотт смотрел на Драко с таким презрением, с такой насмешкой и превосходством — такое мог себе позволить только слизеринский принц, и никто больше.
Если бы в Драко остались хоть какие-то силы, он бы непременно стер с морды этого придурка усмешку. Но тело будто бы налилось свинцом, и голова гудела от бессонной ночи. Каждое движение давалось с трудом.
Парень посмотрел прямо на Теодора и улыбнулся свой «фирменной» улыбочкой — кто-посмел-оскорбить-Малфоя? Нотт, нахмурившись, тут же стал серьезнее, но взгляда не отвел.
Паршивый ублюдок.
Переводя взор на Пэнси, Драко почувствовал легкий укол в сердце — раньше она всегда таскалась за Малфоем. И держала его за руку. И смеялась над его шутками. Да, Блейз и Паркинсон были хорошими друзьями еще со второго года обучения, однако она не раз рассказывала Драко в его комнате про Забини — его странный характер, замкнутость и слишком холодную натуру. Парень же говорил вещи про Пэнси, которые ему не нравились в ней. Они вдвоем делились секретами с Малфоем, а не между собой.
Сокурсники уселись на край стола, даже не удостоив Драко взглядом. Они засмеялись во весь голос над какой-то очередной фразочкой Забини. Слизеринец чувствовал, как надуваются вены и пляшут желваки на лице.
Что же это ты, Блейз, решил занять его место?
Место Драко Малфоя?
Парень взял тарелку в руки и стукнул об стол, посмотрев на реакцию. Однако никто и не моргнул, продолжая вести оживленную беседу.
Он что, невидимый, блядь?!
Натянув на себя ухмылку, Малфой встал из-за стола, конечно же, совершенно случайно задев кружку с какой-то непонятной фигней. А заодно и парочку тарелок, стоящих поблизости.
Но на него, твою мать, даже никто не посмотрел! Что за нахрен вообще происходит?! От возмущения хотелось заорать, да так, чтобы услышал весь Хогвартс. Пошли они все!
Выпрямив спину и поправив рубашку, Драко направился к «друзьям», которые продолжали свой «званый ужин у королевы Англии».
Пэнси раскрыла газету, шепча что-то Дафне. Та согласно кивала, поправляя длинные волосы. В это время, Астория заигрывала с Блейзом, подмигивая глазом.
Положив руку на плечо Паркинсон, не удостоив никого приветствием, Малфой заговорил:
— Вижу, вы неплохо проводите время без меня, друзья, — последнее слово он буквально выплюнул.
Но голос Драко прозвучал настолько неискренне и сладко, что Пэнси вздрогнула, а парни устремили все свое внимание на слизеринца.
Блейз привстал, разворачиваясь к сокурснику. Парень поправил свой галстук, нахмурив брови. Он смотрел на Малфоя с нескрываемым беспокойством и жалостью.
Жалостью, черт возьми!
— Драко, ты просто был слишком занят для на… - начал Забини, яростно жестикулируя. Слизеринец не видел своей вины в этом. И не хотел, чтобы скандалы факультета вылетали на всеобщее обозрение.
Блондин зло рассмеялся, заставив друга замолчать.
— Это Я был занят для вас?! Ты что, блядь, издеваешься? — прошипел Малфой, чувствуя, как внутри закипает ярость.
Этот идиот хоть понимает, что Драко пришлось пережить?!
Занят, да? Он, черт возьми, быт занят?
— Да, точно. Пропадаешь со своей грязнокровкой шлюхой, да еще и предъявляешь к нам претензии, — возмущенно фыркнула Пэнси, накалывая на вилку виноградину.
Забини закрыл глаза, тяжело выдохнув. Ругнувшись про себя, он многозначительно глянул на девушку, которая лишь пожала плечами.
Это было последней каплей. Да как эта гребанная идиотка, у которой мозгов-то не больше, чем у курицы, смеет открывать свой грязный рот в сторону Гермионы?
Малфою казалось, что от злости он способен вырвать все волосы на ее тупой уродливой башке, выбивая всю дурь из этой потаскухи.
Блейз положил руку Паркинсон на колено, стараясь успокоить.
Успокоить, блядь!
Мерлин, он что, имеет ее?
Захотелось заржать на весь зал. Она и Блейз, серьезно?
— Я вижу ты неплохо устроился, друг… — протянул Драко, отходя от слизеринцев.
Медленными шагами он отошел к концу стола, играя на публику. Слизеринец прекрасно знал, как Забини раздражают всеобщие ругательства и отношения, выставленные на показ.
— Что? Ты о чем вообще? — удивленно воскликнул мулат, буравя Малфоя удивленным взглядом.
А то ты, блин, не знаешь.
Драко замахнулся, снося все, что лежало на столе одним только движением. Он старался вложить в этот жест всю желчь, которая в нем накопилась. Парень услышал, как закричали девушки, и выдохнули парни вокруг него. В Большом зале настала гробовая тишина. Казалось, муха пролетит, они услышат.
Малфой чувствовал, как его затылок прожигают десятки удивленных взглядов. Да, надо сказать, спектакли устраивать он умел.
Злость тяжелым потоком проникала в его плоть, заставляя испытывать невероятные чувства гнева.
Да как они смеют?
Друзья.
Забини, расправив плечи еще больше, хмуро смотрел другу в глаза. В его собственных читалось непоколебимое спокойствие и холод, о котором так часто трещала Паркинсон. Парень вышел вперед, словно огораживая сзади сидящих девушек от новой волны гнева Малфоя. Он знал — эти разборки принадлежали только ему и Драко.
— Ну, каково ее трахать, а, Блейз? Горячая штучка, да?! — проорал Малфой, позаботившись о том, чтобы его услышал каждый.
В черных глазах Забини наконец-то промелькнула ярость. Руки сжались в кулаках, и он еле воздержался, чтобы не ударить Драко прямо здесь. Однако принципы “не выставленная на показ” перебороли это жгучее желание.
Паркинсон часто заморгала, явно стараясь отойти от шока. Прикрыв рот рукой, она изумленно посмотрела на Асторию, которая выглядела еще более удивленной. Девушка привстала, а затем снова села, пытаясь вздохнуть хоть раз. Ведь Забини был ее парнем.
— Ну, и кто из вас шлюха, Пэнс?
Драко посмотрел в напуганные глаза брюнетки, которая разочарованно смотрела на него. Однако извиняющиеся нотки все же были на ее лице — слабо заметные, но существующие.
Нотт так же встал из-за стола, подвинув Блейза. Потому что тот, стукнув кулаком по столу, медленно находил на однокурсника.
— Не стоит, — сказал парень, становясь между друзьями. Драко, громко фыркнув, развернулся лицом к двери и гордой походкой устремился туда.
— Малфой! — зло выкрикнул мулат, пожирая взглядом спину уходящего слизеринца.
— Драко! — жалобно вторила ему Пэнси, со слезами на щеках глянув на Забини.
Они усвоили урок.
Быть другом Драко Малфоя значительно выгоднее, чем врагом.
***
Совятник был устлан толстым слоем соломы. Сквозь разбитые стекла пробирался холодный ветер. На створках окон устроились десятки, а, может, и сотни сов разных размеров и пород. Они повесили головы, зарывшись клювами в густые перья. Кое-где слышалось хлопанье крыльев.
Почувствовав тошноту, Малфой прислонился к стене, впитывая прохладу. Осознание, что он одинок пришло мгновенно. Почти сразу, как он удалился из Большого зала.
Но, возможно, когда ты острее всего чувствуешь свое одиночество — это тот момент, когда нужнее всего побыть одному.
Хотелось провести в этом месте весь день, чтобы не видеть людей, которые сейчас были ему противны. Но, с другой стороны, находясь здесь, Драко вел себя, как трус. Вместо того, чтобы разработать какой-то план, слизеринец жалел себя. Просто сидел сидел здесь, в грязной одежде, с заплаканными глазами и пустотой внутри.
Говорят, когда впервые убиваешь, легче всего не знать ничего о своей жертве — так проще. Но Гермиона…
Она всегда закусывает губу, когда волнуется. Заправляет выбившуюся прядь за ухо, когда смущена. Практически никогда не закрывает окна в своей комнате, всегда читает перед сном. Часто забывает вещи в гостиной, оставив учебники, тетради или какие-то личные вещи. Для гриффиндорки семья — важнее всего на свете. До того, как случилась авария, она писала им письма каждую субботу и среду, описывая все происходящее. Девушка любит петь свою дебильную магловскую музыку и всегда чутко спит.
Малфой вспомнил те ночи, когда его мучили кошмары о матери, когда он в холодном поту метался по кровати, выкрикивая ее имя. Гермиона тут же прибегала к Драко, позабыв о той боли, что он причинил ей всего пару часов назад. Пусть парень и не хотел признавать тот факт, что она помогала справиться ему с кошмарами, однако тепло ее тела успокаивало и приводило дыхание в порядок.
Он так хорошо знал ее привычки и предпочтения. Знал, какой фразой можно вывести Грейнджер из себя или заставить смутиться.
Она была, словно открытая книга, которую Малфой мог легко прочитать. Но иногда, каких-то отрывков не хватало, и, оказывалось, что он знает о девушке далеко не все.
Да, иногда она его бесила, как ни одна другая девушка на всем белом свете, но было в Гермионе что-то, что зачаровывало. Что-то, что отличало ее от других.
И, кто бы мог подумать, что он действительно, на полном серьезе, свяжется с грязнокровкой. Но сейчас все эти глупые принципы насчет чистоты крови стояли далеко не на первом месте.
Совы громко вскрикивают, когда нога парня ступает на порог их дома. Он не сразу замечает высокий силуэт у конца совятни, который занят чем-то важным. Драко уже собирается уйти, увидев присутствие другого человека, однако замирает на месте, услышав оклик:
— Эй, почему уходишь? — звонкий голос ударил по перепонкам, и парень поморщился.
Он медленно поднял голову, поправив волосы. Они, конечно же, растрепались после вчерашнего события, но все равно лежали как-то чересчур идеально. Слегка скривив губы, он внимательно глянул на девушку, пожав плечами.
— Тебе-то что? Вон, привязывай свое письмо и вали, куда шла, — махнув рукой на письмо в пальцах ученицы, стал разворачиваться лицом к выходу, но она снова остановила его, продолжая беседу:
— Не надо мне грубить, — строго проговорила она, повернувшись к маленькому животному. — Грубость еще никому не помогала найти друзей.
Малфой просто не мог воздержаться, чтобы не фыркнуть. Рядом сидящая сова подскочила на своем месте, взмахнув крыльями.
Кто эта девчонка такая, чтобы диктовать ему и расшифровывать слова? Он и без нее прекрасно знает, что «хорошо», а что — «плохо». И в советах не нуждался.
— Тебе что, с первого раза не понятно? Не лезь не в свое дело — врагов наживешь.
Он повернулся к ней лицом, интересуясь реакцией. Однако ничего особенного не произошло — ученица продолжала аккуратно привязывать листик к лапке животного, словно и ожидала такого ответа.
— Если ты еще не понял, я хотела подружиться, всего-то, — На этом слове Драко хмыкнул, прислонившись плечом к холодной двери. — Или помочь, совет дать. Знаешь такое определение? — выгнув бровь, поинтересовалась она. — И, наверное, единственная, кто захотел сделать это по отношению к тебе, — Девушка наконец закончила то, зачем пришла, погладив сову по перьям. Та, ласково клюнув ее в палец, грациозно слетела с насеста и рванула в небо.
Парень нахмурил брови, прокручивая слова в голове.
Че она мелит? Какой, нахрен, помощи? Совсем, что ли, умом тронулась?
Малфой глянул на нее своим коронным взглядом, которым обычно отпугивал малышей с первых-вторых курсов. Однако девушка, вместо того, чтобы замолчать или поджать плечи, лишь рассмеялась. Таким беззаботным, детским смехом.
Злость ровной линией вплыла в голову Драко, и он теперь уже стоял ровно, на голову выше девушки. Его лицо выражало высшую степень презрения, а глаза стали цвета грозового неба. Из них будто летали искорки, которые уже любого бы напугали, но почему-то никак не касались ученицы. Она продолжала насмешливо улыбаться, поправив волосы.
Только сейчас парень отметил, что ни разу не видел ее прежде. И, не сдержавшись, опустил взгляд вниз — на выступающую грудь, маленькую талию и красивые бедра, длинные и стройные ноги. Он облизнул губы, окидывая ее простым, неброским взглядом.
Ругнувшись про себя, Драко вернулся к ее зеленым глазам, засунув руки в карманы. Ее самодовольная улыбка привела парня в себя и настроила на правильный лад.