Гермиона отдернула себя: даже сейчас она задумывалась о том, что там Малфой и как.
А ее должно было это как-то касаться?
Нет. Ну так и хватит забивать себе голову этой ерундой.
Но все же… Что он делал?
— Расскажешь?
— А?.. — задумчиво пробормотала девушка.
Парень остановился, преграждая и ей дорогу. В глазах читалась обида и еле заметный укол совести.
— Тебе со мной неинтересно?
— Почему же? — Гермиона продолжила прогулку, накрывая голову капюшоном. У нее создалось ощущение, что она начинает покрываться красными пятнами от стыда из-за лжи, которую собиралась сказать. — Нет. Мне интересно, конечно же!
Она прикусила губу, выглядывая на парня. Тот продолжал хмуриться, но улыбка коснулась его лица.
— Как уроки? — задала вопрос она, действительно интересуясь этим. Неизвестно же, как друзья справлялись без гриффиндорки.
— Да как обычно, — махнул он рукой, словил пальцами пару снежинок.
— Никак? — звонким голоском ответила девушка.
Вначале Уизли хотел ответить что-то на это высказывание, а потом засмеялся громким смехом. Гермионе осталось только поддержать друга, и они теперь вместе шли, хохоча на всю улицу.
— С тобой, конечно, было лучше, — тихо продолжил парень.
Девушка хихикнула еще раз, но затем замолчала. Мысль о том, что Рон сделал какой-то намек, запоздало появилась в ее голове.
Хотел ли он что-то этим сказать? Был ли в этом скрытый смысл?
Хотя… наверное, гриффиндорке просто не нужно было зацикливаться на сложившейся ситуации и в каждой фразе искать подвох.
“Расслабься и общайся с другом, как раньше” — приказала она себе, ускоряя шаг.
— А что у тебя в руках? — только сейчас заметил лист Рон, заинтересованно глянув на него.
— Письмо, — проговорила девушка. И добавила севшим голосом: — Маме.
Она написала его сразу же после уроков, забежав в свою комнату. Гермиона отважилась и спросила, можно ли ей будет приехать, чтобы навестить родных?
Они помолчали. Каждый думал о своем: она — конечно же, об отце, он — что ситуация идет не в самое хорошее русло, и темы для разговора как-то быстро иссекают.
Внезапный крик откуда-то слева заставил их встрепенуться: оба повернули головы в том направлении, заранее нащупав палочки. Но испуг оказался напрасным: два подростка бежала вниз по склону, заливаясь смехом на всю улицу. Вернее, бежала девушка, визжа не своим голосом, пока парень несся за ней, попутно бросая в нее снежками. Попадая, он победоносно вскрикивал и нагонял свою подругу быстрыми шагами. Они пронеслись мимо задумчивых Рона с Гермионой, словно и не заметили присутствия других людей.
Девушка хмыкнула. Да уж, с Драко она точно так не повеселится. А как бы хотелось… просто играть, как маленькие дети, забрасывая друг друга снегом. А затем пойти в гостиную, чтобы погреться перед камином, рассказывая друг другу…
Вдруг что-то холодное угодило ей прямо в плечо. От неожиданности девушка чуть ли не выронила письмо, вскрикнув при этом.
Она оглянулась по сторонам и увидела самодовольную улыбку на лице Рона: последний стоял, вытирая руки в перчатках о пальто, оглядывая девушку невинным взглядом.
— Ах ты ж!.. — грозно проговорила она, но в следующую секунду уже смеялась во весь голос.
Гермиона положила письмо в крайний кармашек для предосторожности и, склонившись над землей, с размаху залепила снежком Рону. Оказалась девушка менее удачливой, потому что попала прямо в лицо.
— О Боже! — прошептала она, подходя ближе. — Больно?
Тот согласно закивал, прислоняя ладонь к щеке. Пару секунд он строил гримасу, искажая лицо болью, а затем, резким движением наклонился и попал в ногу Гермионе огромным снежком.
— Ха! — расхохотался тот, убирая руку от щеки.
— Ты притворялся? — обиженно пробормотала она, стряхивая мокрые капли со штанов. — Это честно?
— Вполне, — бросил Уизли. И в следующую секунд уже летел за теми ребятами, потому что Гермиона воинственно вскинула свою палочку, передвигая за собой бурю снега.
— А ну стой! — закричала она, направляя лавину на парня.
— Не-е-ет! — неистова заорал тот, когда все это обрушилось ему на голову холодными комами. — Гермиона!
— Вот тебе! — показала ему язык Грейнджер, расставляя руки в бока.
— Мы этого еще не учили! — запротестовал парень, пытаясь отряхнуть от себя холодные льдинки.
— Еще как учили! — злобно отозвалась она откуда-то со стороны.
Рон поднял голову, пытаясь найти девушку. Помотав в разные стороны, он обернулся назад, где и притаилась Гермиона: она с азартом кинула ему в живот два снежка, при этом изображая серьезное лицо.
— А так? Это мы точно учили, — заговорщически крикнула она и побежала по дороге вниз, так как Уизли принялся лететь за ней, закидывая снегом.
— Хва-атит! — просила она, чувствуя, как вода сбегает по голой спине под курткой. — Рон! Аха-ха-ха! Перестань!
Минут тридцать они резвились, как дети. И девушка сама не понимала, насколько ей этого не хватало: дурачиться, смеяться настоящим смехом и не думать ни о чем, кроме как залепить еще один снежок в Рона, который был таким же довольным.
— По-пора, — пробормотала Гермиона, когда еще порция снега обрушилась на нее. — Надо занести письмо.
Уизли обиженно расцепил пальцы, из которых полилась растаявшая вода, и смиренно кивнул.
— Уже и не холодно, — улыбнулся тот, смахивая со лба кристаллики льда.
— Даже жарко, — согласилась она, дуя на себя прохладным воздухом, чтобы хоть как-то освежиться. — Мы так и заболеть можем.
— Ой, да не нуди ты, — вновь махнул рукой тот. — Ты уж найдешь заклятие от простуды, — проговорил он, покосившись на подругу.
— Что? — спросила та, поправив густые волосы, которые теперь были мокрыми.
— Ну и не повезет же твоим детям, — словно выражая сочувствие, сказал тот.
Гермиона хотела было возразить, но замолчала: прямо перед ней находилась совятня, к которой девушка и шла. В миг радостное настроение выветрилось, сменяемое серьезностью.
Отец.
Гул сов послышался буквально через минуту — когда они уже стояли у входа. У девушки появились плохие воспоминания, связанные со вчерашним днем. Казалось, что это было так далеко от этого часа, в котором она находилась сейчас, но нет… Это было всего лишь вчера.
Она поежилась, вспоминая неприятные жесты парня, его руки, взгляд, поцелуи. Все превращалось в единый узелок ненависти — ох, как же она его ненавидела. Всем своим нутром, пропуская ярость через каждую клеточку своего тела. И, казалось, только дай повод, Страцкий, и она обрушится на тебя снежным комом.
— Ну что, оставляешь? — спросил Рон, мягко подталкивая ее вовнутрь.
— Да, — приглушенно отозвалась девушка, делая шаг.
В этом маленьком помещение животные были везде: они спали, ели, что-то кричали, будто общались между собой. Гермиона прошла вдаль, выбрав себе маленькую сову серого цвета. Та дружелюбно подставила лапку, куда девушка и привязала послание.
Сделав это и посмотрев, как красивое животное вылетает из маленького окошка, словно гора с плеч упала — так стало легко на душе. Девушке показалось, что она оторвала от себя какую-то лишнюю часть и теперь на время была свободна от проблем и трудностей.
На время.
— Все? — спокойно спросил Рон, который все это время продолжал стоять на улице.
С минуту она не отвечала, смотря, как сова, взмахивая оперением, летит в дальние края, и думала, что было бы хорошо летать. Захотел — улетел, куда нужно, и ничего тебя больше не держит на том месте.
— Да, — понуро говорит девушка. Мечтать — хорошо, но не в ее случае. Лучше приберечь настоящие желания для более важных целей: таких, как например, возвращение к нормальному образу жизни отца.
— Куда пойдем теперь?
Гермиона стала наравне с парнем, вздохнув свежим воздухом. Показалось, что она вечность не дышала им и теперь могла вдоволь насладиться таким прекрасным явлением, как свежесть.
— Ты говорил, что тебе нужно помочь с зельеварением? — подняла глаза на него девушка.
Уизли помедлил. Ему вдруг пришлось завязать шнурки на ботинках, и тот провозился с ними несколько минут, что-то бурча себе под нос.
— Рон? — Грейнджер удивленно глазела на него и эти попытки справиться с длинными веревками, которые до этого были аккуратно вдетыми в дырочки. — Не замечала я ранее в тебе такого рвения.
— Чего? — не понял тот, наконец, поднявшись во весь рост. Он кивнул в сторону улицы, и друзья двинулись дальше.
— Ну… — хмыкнула она. — Выглядеть красиво, что ли.
Она снова посмотрела на смутившееся лицо.
— А… это… Да, не замечала. То есть, я хотел сказать. Ну, в общем.
Гермиона вопросительно приподняла брови, пытаясь хоть в одном слове найти здравый смысл и собрать их в единое предложение.
— Ты сам понял, что сказал?
Тот отрицательно помотал головой, вновь покосившись на свои ботинки, как будто шнурки снова могли развязаться.
— Нет, но это и неважно. Вроде как, — пыхтел тот.
Девушка мысленно согласилась с парнем, однако осталось озадаченной. Слишком необычно выглядел Уизли на этой прогулке.
— Так что? Куда идем? Зельеварение делать?
— Э-э… — протянул Рон и почесал за ухом. — Вообще-то, я и не хотел делать зельеварение.
Он остановился, разворачиваясь лицом к девушке. На его щеках пылал румянец, который начинал покрывать почти все голову, словно наполняя ее жаром. Маленькие глаза сузились, а лоб нахмурился, будто парень решал какую-то задачу про себя.
Гермионе стало ужасно некомфортно. Из своего опыта, она могла догадаться, почему поведение Рона было столь странным. Это не зависело от того, признался он в симпатии или нет, — было попросту видно. В его смятении, смущение, странных фразочках.
Хотя… насчет опыта девушка погорячилась. Этим самым опытом она считала Виктора Крама, с которым имела не совсем дружеский формат общения один год. И ей достаточно хорошо запомнился его образ, когда тот говорил о своих чувствах Гермионе. Выглядел он, примерно, так же: растерянным и взволнованным.
Девушка вдруг подумала, что не хочет слышать от Рона второй раз за день признания, поэтому, расширив глаза, устремилась куда-то вдоль деревьев. Парень, пожав плечами от досады, последовал за ней.
— Можно зайти к Хагриду.
— К Хагриду? — вскрикнула она, так, что парень подскочил на месте. Тут уж пришло время Гермионы: удивляться и перебывать в смущении. — Он вернулся?
— Да, недели две назад, — ответил Рон.
— Две недели назад? — переспросила она озадаченно. А затем злость окатила ее з головой. — А почему вы мне ничего сказали?
Уизли вновь помедлил с ответом, боясь обидеть подругу. Наконец он сказал:
— У тебя не было времени. А потом как-то забылось, ну, и вот…
Да уж. Точно, что времени не было.
Гермиона покорила себя: за все это время она и минутки не нашла, чтобы вспомнить о старом друге. Не то, что не нашла, даже и не пыталась сделать это, потому что полностью погрузилась в свои собственные проблемы.
Черт… когда же она стала такой? Холодной, безразличной? Неужели Драко так влияет на нее?
Девушка охнула. А что, если лесничий держал на нее обиду? Мало ли — за то, что не приходила и не интересовалась, к примеру. Ведь были же причины, по которым он не был в школе все это время.
— Постой… — она нахмурилась. — Я не видела его все это время.
— Да, он все еще чем-то занят. Чем — не говорит, — быстро ответил Рон. — Мы пытались узнать, но тщетно. Молчит и говорит, чтобы мы ему работать не мешали.
— А про меня?
— Что?
— Ну… спрашивал что-нибудь?
Затянулась неловкая пауза.
— Да.
— И что же? — на выдохе спросила она.
— Как ты и почему не приходишь.
Гермиона почувствовала укол упрека: Хагрид, который выполнял какую-то важную миссию, порученную директором, нашел время, чтобы узнать, как она. И, видно, не один раз делал так.
Ей стало противно от себя самой. Как же некрасиво она поступала: с каких же пор ее проблемы волновали девушку больше, чем чужие?
— Да… пожалуй, давай зайдем, — Гермиона почувствовала, как к голове приливает кровь.
Что же теперь он думал о ней? Что гриффиндорка позабыла о старом друге и променяла его на какие-то обязанности старосты школы?
— Хорошо, — с готовностью согласился Рон.
Шли они в тишине. С каждым шагом девушка ощущала, как учащается сердцебиение, а страх накрывает ее волнами: как же она испугалась, что Хагрид обиделся на нее.
Точно так же, как и отец. За что же она такое заслужила — быть перед всеми виновной в этом году?
Когда до дома лесничего оставалось не больше трех минут ходьбы, Гермиона засомневалась: а стоило ли идти к нему? Если тот обижен и не хочет видеть ее, то девушка просто сгорит от стыда на месте.
— Ты чего? — спросил Уизли, заметив грусть на лице девушке.
— Да так, — неоднозначно ответила она.
Делиться своими переживаниями Гермиона не особо хотела, так как считала это слишком личным и распространяться не видела смысла. Пусть это и был Рон.
Когда они оказались у двери, девушка отчаянно про себя понадеялась, что Хагрида дома не окажется. И, пока Уизли стучался, она стояла с закрытыми глазами, чуть ли не молясь про себя.
Никто не ответил — только снежинки, опадающие на землю, создавали какой-то звук, похожий на шелест. Девушка ступила в сторону, услышав, как скрипнул снег под ногами.
— Его нет, — пробормотал Уизли, чем-то раздосадованный.
— Жаль, — с облегчением ответила она.
Рон посмотрел на нее вопросительно, но Гермиона покачала головой, будто говоря, что все нормально.
Облегчение прошло быстро. Теперь время, когда она могла, наконец, увидеться с Хагридом, оттянулось еще на день, и то — как минимум. Но девушка пообещала себе, что завтра же зайдет к своему другу, на этот раз точно.
Вопрос промелькнул в ее голове: “А теперь куда идти?”. Кажется, Рон думал о том же, потому что в следующую минуту предложил:
— Может, пойдем в гостиную Гриффиндора? Заранее возьмем чай и попьем его с Гарри у камина?
Девушка заулыбалась. Как же долго она не проводила время подобным образом с друзьями. И вдруг осознала для себя: Гермиона безумно скучала по их разговорам, шуткам, склокам. За теми временами, когда она зло писала за них домашнее задание, потому что друзья поздно возвращались после тренировки или не могли сделать его из-за своей лени. Было так хорошо и дружно — общаться с ними, не думая о Малфое.
Это же он все испортил.
Досадуя про себя, что утратила то время, девушка хотела согласиться на внезапную идею, но, посмотрев на небо, сгущающееся тучами, отрицательно помотала головой.
— Нет, уже темнеет. Извини.
— Да… Понимаю, — грустно ответил тот. И, кажется, за миг помрачнел, хмурясь.
— У меня уроки и дежурство. Много дел до него, нужно все успеть, — стала оправдываться девушка.
И раскрыла для себя ужасную новость: она не могла вспомнить, когда в последний раз делала домашнее задание. И делала ли за последние недели?..
С сегодняшнего дня Гермиона решила, что будет выполнять все с такой же тщательностью, как и делала это раньше. Будет общаться с друзьями, сидеть в библиотеке и не пропускать занятия. С этого же дня!
— Да… понимаю, — так же ответил Рон, про себя ругаясь.
Всю дорогу они не обмолвились ни словом. Девушка испытывала чувство вины, а парень был каким-то отстраненным, погруженным в свои собственные, далекие мысли.
Вообще, она осталась довольной от прогулки — давно не мешало проветриться. К тому же, в такой чудесной компании.
— Я иду завтра к Хагриду. Хочешь со мной? — заявила вдруг Гермиона, подходя к портрету своей башни.
— Да, — оживился Рон.
Его лица коснулась усталая улыбка. Девушка ответила ему тем же, переступая с ноги на ногу.
Она почувствовала неудобство: слишком близко они находились. Расстояние было в сантиметрах семи или десяти. Но, казалось, что их носы почти соприкасаются.
Девушка подумала о Драко. Если бы она с ним так погуляла и стояла рядом, то, скорее всего, уже потянулась, чтобы поцеловать, прикоснуться руками к его волосам. Но это был не Драко, и ей не хотелось нежного поцелуя. Однако Рон, похоже, испытывал другие чувства.