— А как же знакомство с Автоликом, которого ты якобы тогда не знал? — спросила она. — Это было притворством?
— Да, — ответил ей Цезарь. — Я и раньше знал принца воров. Мы тайно с ним сотрудничали. Но не думай об этом сейчас, моя дорогая. Пусть эти мысли не тревожат тебя.
Он хотел обнять ее, но она высвободилась из его объятий.
— Мне все равно для чего ты все это затеял, Цезарь, — разгневанно проговорила девушка. — Мне не все равно лишь то, что ты лгал мне! Почему ты таился от меня, ничего мне не рассказав? Знаешь ли ты, что я вынесла, что я передумала за все это время? Да я чуть с ума не сошла от горя!
— Я понимаю, моя дорогая, — Цезарь вновь попытался привлечь Наджару к себе, но та гневно отстранилась. — Я не хотел причинить тебе боль. Просто ситуация сложилась таким образом, что интересы империи требовали присоединения Египта, а в этом случае на моем пути снова стояла Зена. Я сохранил все в тайне для того, чтобы никто об этом не узнал. В случившемся нет моей вины, ведь Зена сама решила отомстить мне за смерть Клеопатры.
Наджара отвернулась и ничего не отвечала ему на это.
— Ты же видела, что она привлекла для этого бога, а что человек может сделать против богов, — добавил Гай с горечью в голосе.
Какое-то время оба молчали, и Гай испугался, что теперь она никогда его не простит.
— А как же твои слова о рае и родителях? — наконец произнесла она. — Тоже комедия?
— Нет, я видел их и мне было так хорошо с ними. Просто я не знал о том, что мы увидимся на том свете. Понимаешь, — он невесело улыбнулся, — я что-то сильно сомневался в том, что могу попасть в рай. Мои чувства к родным на миг затуманили мне разум. Но я снова оказался здесь и вспомнил, что для меня важнее всех на свете ты, и я хочу быть только с тобой. С тобой я обрел счастье, большее, чем на Елисейских полях.
— Ты уже солгал мне один раз, — покачала головой его молодая жена. — Откуда мне знать, что ты не обманешь меня опять?
— Ты не можешь этого знать наверняка, но у тебя есть моя любовь, и я смогу заслужить твое доверие вновь, если ты мне позволишь, — сказал Цезарь, приблизившись к ней и взяв ее за руку.
— Гай Юлий Цезарь, я больше не верю тебе, — бросила она ему, убрав его руку, и пошла прочь, не оборачиваясь.
Из груди императора вырвалось что-то похожее на рычание. Боль и злоба поселились в его немертвом сердце. Ему нужно было выместить их на ком-нибудь, и он знал, на ком. Гай метнул взгляд в лежащую на земле и скованную Зену.
— Габриэль! — позвал он. — Габриэль, где ты?
Вампирша в мгновение ока очутилась перед ним.
— Я здесь, сир, — прошипела она.
— Твоя подружка сейчас станет моей едой, но я хочу поделиться ею с тобой.
— Я не знаю, мой повелитель. Мы столько лет были с ней подругами… Смогу ли я вкусить ее кровь?
— Сможешь… еще как сможешь.
Юлий склонился над своей поверженной врагиней и вонзил клыки в ее шею, тут же отпив немного крови. Затем он поднял голову и посмотрел на темную Габриэль, дав ей увидеть свои смоченные кровью ее подруги губы.
— Я оставил кое-что для тебя.
========== Глава одиннадцатая Поцелуй вампира ==========
Гай Юлий и Габриэль впивались в плоть уже полумертвой Зены все сильней, и сложно было сказать, кто из этих двоих сейчас более яростен и одержим адской жаждой — ставший высшим вампиром полководец, являвшийся для своей жертвы роковым мужчиной, самым ожесточенным из врагов и в какой-то степени учителем, или та, кто некогда была юным, сумасбродным существом, отправившимся искать приключения вместе с воительницей, которая позднее стала для нее всем.
— Ты ненасытна, — с легкой насмешкой проговорил, оторвавшись на миг от своего занятия, Гай.
— Да, я не могу насытиться, мне хочется пить этот нектар богов снова и снова, — прошипела темная Габриэль.
Она вновь прильнула к шее своей бывшей подруги, чтобы выпить уже все до последней капли, когда их с Цезарем осиял какой-то слепящий свет. Зашипев и заскрипев зубами, вампиры отошли от своей жертвы, которая тут же у них на глазах исчезла.
— Клянусь Бахусом! — вскричал Цезарь. — Что это было? Неужели кто-то посмел перейти мне дорогу?!
— Бахус или Вакх здесь не при чем, — оскалилась Габриэль, — но это может быть какой-нибудь другой бог. Быть может, его малость расстроила смерть Ареса, и он решил мстить вам с Наджарой, используя Зену.
— Хм, — приподнял бровь Юлий, — а ты умна, умнее, чем я тебя считал, блондиночка!
— Благодарю, Повелитель, — отвечала на этот комплимент она. — Но пойду-ка я прогуляюсь. Может, на кого-нибудь поохочусь или другое развлечение себе найду.
С этими словами она, бесшумно ступая, пошла прочь.
— Скоро рассвет, будь осторожна! — крикнул ей вслед Юлий. — Остерегайся солнечных лучей!
— Да, мой Повелитель, — сказала обращенная им вампирша и скрылась во мраке.
Юлий же стал думать над тем, как можно было бы заставить Наджару поверить в него вновь. Там, где нет доверия, нет и любви, а ему ведь так нужна ее любовь! Они должны быть вместе… им суждено! Обратить и ее в вампира, чтобы она стала покорной и послушной ему? Нет, это будет насилием над ее волей, а он не хочет этого. Попытаться поговорить с ней еще раз, достучаться до ее сердца?
«Эх, была не была…» — подумал он и направился ко дворцу.
***
…Наджара взглянула на себя в зеркало. Она печально улыбнулась постаревшей и подурневшей незнакомке с осунувшимся лицом и угасшим взглядом, смотревшей на нее оттуда. Как изменили ее эти проклятые дни — дни траура по нему! И вот оказалось, что он лгал ей, что все это было просто мрачноватым спектаклем. Да, Юлий всегда был хорошим актером, а еще большим шутником. Когда-то он сыграл одну забавную шутку с Зеной, теперь — с ней. Он говорил, что все это было и ради нее тоже, но откуда ей знать, что это не очередная его ложь? Что он действительно любил ее, а не использовал все это время?
Она вздрогнула, когда на ее плечо легла холодная, как лед, рука. Да, теперь ей ее не отогреть. Наджара не слышала его шагов, а в зеркале видела только свое отражение. Его там не было, и она забыла об этой жуткой особенности выходцев с того света. Воительница вздохнула.
— Прости, я не хотел пугать тебя, — поняв, в чем дело, виновато начал он. — Я пришел поговорить с тобой.
— Чего ты хочешь от меня, Цезарь? Я устала от тебя и от твоих бесконечных интриг, — в голосе ее действительно слышались усталость, тоска и разочарование, и это ранило проклятую душу вампира.
— Я хочу твоей любви, — сказал он и посмотрел на нее. В его взгляде читалось отчаяние и боль от того, что он может потерять ее навсегда.
— Я уже готова была подарить тебе свою любовь, но ты перечеркнул это сам, своей ложью, — горько сказала она в ответ. — Я и теперь тебя люблю, но доверять тебе как раньше больше не могу.
— Но, может, ты сможешь дать мне второй шанс и вновь открыть мне свое сердце? Ведь все это было и ради тебя тоже! Это были не зависящие от меня обстоятельства, ты же должна это понимать. Да и потом, какая женщина добровольно согласилась бы на смерть своего мужа? Поэтому я не мог раскрыть тебе свой план.
Его голос был полон неподдельной муки, и Наджара ощутила укол в сердце из-за того, что по ее вине мог страдать тот, кого она любила. Ей захотелось погладить его по волосам, утешить как мать дитя, и она даже протянула к нему руку, но, опомнившись, остановилась. От Юлия все же не ускользнул этот ее порыв, и в сердце вампира проснулась надежда.
— Прости меня, — сказал он, — я ни секунды не переставал думать о нашей любви. Ты нужна мне и без тебя меня нет!
Говоря так, он подошел к Наджаре и посмотрел ей в глаза. Затем он попробовал взять ее за руку. На сей раз она не отстранилась.
— Без тебя меня нет… — повторила девушка. — Я будто слышу собственные слова. Когда тебя не стало, мне хотелось присоединиться к тебе, быть там, где ты. Лишь мысль о мести дала мне силы жить, хоть и говорят, что месть уничтожает самого мстителя.
— Я понимаю твою боль, — с грустью отвечал он, — прости меня за то, что причинил тебе ее. Я заслуживаю твоего негодования. Но мы могли бы начать все сначала. Я ведь здесь, с тобой, и нам нет нужды тяготить себя прошлым. Давай попробуем восстановить то, что я, сам того не желая, разрушил — наши отношения.
Наджара молчала, но на лице ее отражалась внутренняя борьба. Однажды ее сердце разбила та, кого она считала созданием с самой светлой и самой чистой душой. С тех пор ей было сложно заставить себя доверять кому бы то ни было. Да, она поверила ему, потому что он буквально вытащил ее с того света, а затем приблизил к себе, почтив своим доверием… своей любовью, наконец. Но вот она узнала, что и Юлий обманул ее, а она всегда ненавидела ложь… Какое-то время они молча стояли, думая о своем утраченном счастье, о том, что могло бы быть. Юлий винил судьбу и самого себя, Наджара же просто страдала.
Цезарь придвинулся к ней ближе. От его проницательного взгляда не ускользнуло сомнение, читаемое в ее глазах. Гай Юлий молча поцеловал ее, Наджара попробовала мягко отстранится, но он снова поцеловал, на этот раз более страстно, и она уже не стала противиться.
— Знаешь, у нас все еще только начинается, — сказал ей Цезарь. — Давай я покажу тебе то, что доступно мне сейчас.
Он подумал, что для примирения им сейчас не хватает романтики в отношениях и решил подарить ей несколько приятных часов перед рассветом.
— Доверься мне, — сказал он своей милой и повел ее к окну.
Наджара молчала, ей было трудно говорить в эту минуту. Цезарь нежно обнял ее и, улыбаясь, взлетел вместе с ней. Так Наджара впервые ощутила радость полета.
Нежно прижимая ее к себе, он пролетал по ночному небу Александрии, и люди там, внизу, казались им совсем маленькими. Некоторые из них останавливались, разинув рты и показывая вверх. Они не верили собственным глазам, видевшим сейчас крылатого императора и его прекрасную подругу.
Изумившись, Наджара на мгновение позабыла о своем горе. Ей показалось, что время остановилось, и она сейчас со своим любимым, который никогда не причинял ей боль. Ее сердце с радостью замирало от раскинувшейся перед ней картины ночного города. На земле на них смотрели ставшие крохотными люди, а с небес сияли звезды. Она посмотрела в бесконечную даль и подумала о невероятной красе этих маленьких солнц. Таков был и ее Цезарь, такой же прекрасный и непостижимый.
От избытка чувств она крепче прижалась к нему, что порадовало Цезаря, и он постарался еще больше поразить ее воображение.
Они продолжили свой полет, и под ними сейчас проплывала река. Гай и Наджара опустились немного ниже, и она смогла коснуться воды рукой. Затем они снова взмыли ввысь.
Увы, неумолимо приближалось время рассвета и, как бы им не хотелось продлить этот миг, пришлось вернуться обратно во дворец.
— Это было восхитительно! — воскликнула Наджара, когда они вернулись обратно, но тут же вспомнила о своем горе и снова погрустнела.
— Если мы будем вместе, такие полеты будут у нас с тобой часто, — слабо улыбнулся Юлий. — Я всегда любил высоту и свободу.
Наджара наконец перестала грустить, и выражение ее глаз изменилось, в них вспыхнул огонь любви. Она твердо решила забыть прошлое, ведь им нужно было строить отношения в будущем, а ей был нужен ее Цезарь.
— Дело совсем не в полетах, дурачок, — сказала ему Наджара и, подойдя поближе, нежно поцеловала его.
Взяв любимую на руки, Гай понес ее на кровать.
— У нас еще не было первой брачной ночи, — с улыбкой промолвил он.
Он принялся страстно целовать ее в губы, шею, грудь… везде, даря ей при этом восхитительные ощущения. Наджара постанывала, боясь и, в то же время, ожидая еще более раскованных ласк…
***
Габриэль летала по городу. Она вспоминала то время, когда была вакханкой. Это продлилось совсем недолго, но она частенько вспоминала о нем, как о чем-то недозволенном. Запретный плод сладок, как известно. И вот это время вернулось. Теперь это ее жизнь. Сейчас она пила кровь своей бывшей подруги. Той, что предала ее и променяла их дружбу на любовь Ареса. Ей было горько от этой встречи, и боль обиды все еще терзала ее. Но при этом она помнила тот сладостный вкус крови. Он так притягивал ее и манил. Ей хотелось пить ее еще и еще. И тут она увидела Антония. Бравый генерал отдал распоряжения нескольким легионерам и в задумчивости пошел бродить по ночным улицам.
Габриэль вспомнила, что он понравился ей, когда она была еще человеком, да и эмоциональность вампирши сделала ее более восприимчивой. Она решила создать семью, и ее выбор пал на этого мужчину. Она опустилась на землю и тихонько подошла к Антонию, желая подарить ему новую судьбу.
— Подружка Зены! — немного удивился, увидев ее, бесшабашный вояка. — Что ты делаешь здесь одна в глухую ночь?
— Я люблю ночи, — проговорила она, и ему показалось, что ее голос звучит не совсем обычно. — А хочешь я тебя поцелую?
Габриэль положила руки ему на плечи и стала глядеть на него своими бешено искрившимися глазами.
«Э, да ты пьяна, голубушка!» — подумал он и широко улыбнулся, не зная, что она пьяна от крови.
— А почему бы и нет? — самодовольно спросил он и впился своими, хранившими вкус вина, губами в ее губы, удивившись тому, как они холодны.
Потом она стала целовать его шею, и Антоний от наслаждения прикрыл глаза, не увидев, как Габриэль, продемонстрировав острые белые крыли, вонзила их в его плоть. Он попробовал ее оттолкнуть, но не смог, ибо она вцепилась в него намертво. Через несколько минут все было кончено, и Антоний присоединился к ней, став обитателем вечной ночи.
— Зачем ты сделала это со мной? — сказал он в изумлении.
— Я хочу создать свою семью, — отвечала она, — и меня всегда привлекали храбрые воины, герои. Из тебя получится могучий вампир!
— И ты решила сделать мою жизнь интереснее, превратив меня в кровопийцу? А меня спросить ты не подумала сначала? — сказал Антоний в сердцах.
— Да, об этом я не подумала, — ответила ему, немного взволновавшись, Габриэль.
— Но что мне теперь с этим делать? — продолжал друг Цезаря. — Наверное, попробовать научиться жить с тобой. Но для начала неплохо было бы познакомиться поближе. Ты, наверное, совсем сумасшедшая, раз кидаешься на незнакомых мужчин.
Габриэль не ожидала такой реакции, ей все представлялось несколько иначе.
«Но, конечно, Антоний ведь пользовался успехом у женщин и весьма искушен в делах любви, но у него еще не было таких женщин, как я», — подумала она.
Она решила быть напористее, ведь у нее были планы на него, а это значило, что теперь он будет с ней.
Ничего не говоря, Габриэль просто подошла к нему. Светила луна, и в жилах Антония текла вампирская кровь, он просто не мог устоять перед ее напором и поддался чарам вакханки.
Они стали упоенно целоваться, а потом пошли к нему.
***
Богиня Гера увидела своим всевидящим взором, что коварная Наджара смогла усыпить ее невестку, а затем она наблюдала за тем, как Цезарь и бывшая подруга Зены начали пить ее кровь.
«Нет, я не могу этого допустить, — подумала она, ведь тогда погибнет мой внук!»
С этими мыслями царица богов перенесла забинтованную, словно мумия, Зену в свой храм. Затем она подошла к своей невестке и, возложив на нее руки, исцелила ее.
— Где я? — спросила очнувшаяся Зена.
— Будь спокойна, — ответила ей Гера, — ты в одном из моих храмов. Как ты могла попасться на такую простую уловку? Я думала, что ты более предусмотрительна.
— Но я не ожидала этого, такого со мной еще не случалось, — Зена досадовала на саму себя не меньше, чем ее бессмертная свекровь.
— Разве мой пасынок Геракл не рассказывал тебе о том, что он с помощью подобной хитрости смог одолеть своего двойника Соверена? — проговорила Гера, а потом добавила уже чуть менее строго: — Впрочем, это не имеет значения, в следующий раз ты будешь аккуратнее. А сейчас отдыхай и набирайся сил, я скоро вернусь.
«Все приходится делать самой», — с досадой подумала царица богов и перенеслась на Олимп, чтобы встретить своего мужа. Ее дорогой супруг, владыка богов, только что вернулся домой, прекрасно проведя время на одной хмельной пирушке.