– Проснись, проснись, – смеялась довольная беззубая Линда, похлопывая по щекам Чесли. – С Днём рождения, Красавчик! Двадцать баксов кончились и тебе уже пора…
Разделённая
I
Отчаяние бушевало в душе Евы от полученной сегодня новости, и она ничего не могла с этим поделать.
Только месяц назад Ева потихоньку начала приходить в более-менее нормальное состояние, стала самостоятельно передвигаться и обслуживать себя после курса тяжелейшей реабилитации вследствие перенесённой травмы, полученной при автокатастрофе, из-за которой она навсегда потеряла мужа и шестимесячный плод не рождённого сына.
Пару часов назад Еве пришло письмо по электронной почте о том, что её сократили с работы в связи с переподчинением их филиала, указав на необходимость получения письменного уведомления и на её право обращаться в суд. Не трудно было догадаться, что таким образом работодатели избавляются от тех, кто долго находится на больничном листе, а суды давно уже отработали порядок лишения несчастных тех самых прав. Бесполезно. Так и оборвалась последняя ниточка, связывающая Еву с миром, в который она, лёжа около года в больничной постели, мечтала скорее вернуться, дабы не свихнуться от пережитого в предстоящем ей одиночестве.
После горьких рыданий Ева, покусывая распухшие от стекающих по щекам слез губы, молча сидела в кресле перед пылающим камином и держала в руке любимую игрушку покойного мужа – револьвер Taurus Raging Bull, давно получивший популярность в качестве оружия гражданской самообороны. Поняв, что пришло время нарушить баланс между страхом дальнейшей жизни и страхом предстоящей смерти, Ева решила довериться «русской рулетке» и поставила на кон свою жизнь. Она зарядила револьвер только одним патроном 454 Casull, позволяющим охотиться на самых крупных животных, включая африканских слонов.
Ева размышляла о своей жизни, пытаясь найти хоть какой-то смысл своего дальнейшего существования, и медленно вращала заряженный барабан о почти зажившее правое бедро, собранное вместе с костями таза несколькими сложными и дорогостоящими хирургическими операциями. Ей так сейчас хотелось освободиться от цепких сопливых щупальцев этого проклятого и предавшего её мира, что она даже вообразила, разлетающиеся во все стороны собственные окровавленные куски черепа и мозга, вспомнив сюжет одной научно-познавательной программы ТV, где в замедленной съёмке показывали стрельбу по тыквам. Ева представила, как круто всё будет выглядеть со стороны, если это смотреть по кабельному.
Решение практически было принято. Ева, как человек до сих пор верующий (пусть и мало верующий), последний раз в жизни обратилась к Господу с просьбой… помочь ей нажать на спусковой крючок.
II
Ещё немного провернув барабан, Ева направила дуло в голову и, не раздумывая спустила курок. Но нет, выстрела не было. Она перевела дыхание и мысленно нарисовала себе Бога, который смотрит на неё сейчас свысока.
Ева, долго не готовясь, повторно поднесла шестизарядный револьвер к виску и машинально выстрелила. И на этот раз револьвер промолчал.
До этого момента удерживаемое где-то в глубине души волнение вдруг вырвалось наружу, и Ева учащённо задышала. В одно мгновение холодный пот выступил по всему телу так, что майка «Our happiness with you in San Francisco» разом прилипла к груди и спине. Пот со лба медленно пополз по переносице, нос зачесался, и захотелось чихнуть. Возможно так, подумала Ева, она смогла бы сбросить накатившее беспокойство и снова взять себя в руки для продолжения задуманного, но чихать уже не хотелось. Тут она опять вообразила Бога, на этот раз слегка ухмыляющегося ей. Его язвительная улыбка только подтолкнула Еву к очередной попытке самоубийства.
Она снова подставила ствол револьвера к голове, и, сделав глубокий вдох, на счёт «раз, два, три…» выстрелила. Чёрт! Опять! Что же это за дерьмо! Ева вспомнила, что точно вставила в барабан патрон и после первой неудачной попытки больше его не прокручивала, дабы не уменьшить вероятность выстрела. То есть, без дополнительных вращений барабана Ева играет с Господом в честную в математическом смысле игру. Обдумав это, она как никогда разозлилась на Творца. Да, Он просто издевается над ней! Ну, ничего, решила Ева, даже если пять раз револьвер не выстрелит, то ясно, что он выстрелит при шестой попытке.
Курок, выстрел! И опять нет! Револьвер в четвёртый раз тихо щёлкнул, предложив Еве ещё раз испытать судьбу. Курок, выстрел! И опять нет! Револьвер не выстрелил и в пятый раз! Вдруг вспомнилась где-то услышанная фраза, что у Господа полно всяких сюрпризов! Ева была доведена до бешенства! Так сводить счёты с собственной жизнью она не планировала. Это уже было чем-то похоже на игру ради игры или на смерть ради принципа. Сейчас Еву даже потряхивало от злости, она не успевала следить за собственными руками, независимо от неё дёргающимися во все стороны. Она не находила себе места, обида возросла до максимума! Ему всё мало, мало, мало! Она стремительно вскочила с кресла, сжав со всей силы рукоятку револьвера, и прихрамывая, подошла к стоявшему у стены огромному зеркалу.
Увидев себя во весь рост, Ева зарыдала. Ей показалось, что она так жутко выглядит и будто бы постарела лет на десять – пятнадцать. Волосы стали реже, глаза потускнели, на лице появились новые морщинки, мешки под глазами раздулись, а шея и грудь абсолютно были не её! Как же она раньше не замечала в себе эти ужасные перемены! Эта маленькая ссутулившаяся женщина была не только незнакома Еве, она была ей противна! Горе сломало Еву, и оно не отцепится уже никогда! Больше сил её не было.
III
Наш мир подчиняется общим законам теории вероятностей. Так и вероятность выстрела увеличилась пропорционально уменьшению оставшегося количества ходов. Ева понимала, что именно сейчас она покончит с собой. И теперь она хотела только скорее сделать это. Ева видела себя одним из участников смертельной игры. У второго игрока, по её мнению, было существенное преимущество.
Наблюдая в зеркале за трясущейся рукой, Ева подняла револьвер на высоту головы. Слёзы полностью залили её глаза, и в исказившемся изображении она увидела тыкву.
На этот раз указательный палец неуверенно лёг на курок, но оружие выстрелило.
IV
Пожилой хирург, во время операции огнестрельной раны височно-теменной области головы Евы, шил и приговаривал, что некоторые пациенты после перенесённой тяжёлой травмы пытаются покончить с собой при отсутствии помощи и заботы со стороны близких людей, такое случается нередко. Только если человек не возненавидит свою жизнь в мире, по причине любви к Богу, то сможет перенести всякого рода трудности, настигающие его каждый час.
После этих слов Ева очнулась на мгновение во время наркоза, чуть приоткрыв один глаз с уцелевшей стороны головы, и увидела человека, молча стоявшего в стороне от операционного стола. Она узнала Его по бездонным глазам, с состраданием и любовью смотрящими на нее.
Это же был не Он, это не Он издевался надо мной…
Такова была последняя мысль.
Через минуту Господь забрал Еву, разделив её боль.
Царапина
I.
Утром 4 мая Харли живо открыл глаза. Он всего лишь несколько мгновений назад яростно искал и, к его счастью, успел найти выход из своего сна. Лицо, волосы и подушка были мокрыми.
– Чёртов сон! – Харли опять начал утро с ругательных слов. Ну, а кто бы на его месте не ругался?
Глубоким вдохом и резким выдохом Харли привёл себя в чувства, стараясь забыть очередной ужас. Он одним махом выскочил с постели и тут же протянул руки к потолку, вытянувшись вверх и на всю свою пустую квартиру издав оглушительный звериный рёв. Да, здесь он уже был недосягаем для ночных кошмаров, терзающих его вторую неделю.
– Хрен вам! – кому–то крикнул он вверх и, играя раскаченными мышцами рук, бросил взгляд на своё отражение в большом круглом зеркале, единственно висевшем на голой стене. На правой щеке была свежая ярко–красная царапина сантиметра три – три с половиной…
Подойдя ближе к зеркалу, Харли несколько минут пристально рассматривал царапину, которая при дотрагивании болела. Она спускалась по щеке от самого края глаза ровно вниз и раздваивалась на равные части, как куриная лапа с отрубленным средним пальцем.
Не найдя в постели предмет, о который он мог поранить себе щёку Харли решил, что поцарапался о золотое распятие, висящее на его шее на короткой широкой цепи со спаянными между собой концами. После того как однажды во время купания в океане у цепочки расстегнулся замок, Харли запаял её, опасаясь потерять украшение. Снять крест теперь возможно было только через голову, да и то с трудом.
Всегда выходя из дома и встречая на улице соседей и знакомых, Харли с каждым из них любезно здоровался и широко улыбался. Вот и сегодня, несмотря на поганое настроение, он не изменил своим принципам и старался быть для всех приятным, чтобы не переменить мнение о себе.
Приходя на работу, он был со всеми корректен, что восхищало коллег. Какая учтивость и галантность! Однако они не знали о том, сколько труда это стоило Харли.
Всем нам порой приходится улыбаться, когда даже не хочется говорить, но, возвращаясь вечерами домой, не каждый занимается тем, что делал Харли. Чуть меньше года назад он с интересом увлёкся эзотерикой, затем самостоятельно занялся оккультизмом, а далее ещё чем-то странным и чёрным. Так незаметно для самого себя Харли с азартом перешёл от теории к практике.
Вот только свои тайные и пока ещё сырые эксперименты начинающий маг стал проводить на своих знакомых, не подозревающих об этом. Да, это были те самые соседи и коллеги, родственники и приятели, бывшие одноклассники и просто первые встречные люди. Всех их объединяло одно – они все были виновны в несчастливой, а точнее нескладной жизни Харли! Кто–то мешал его карьерному росту, кто–то сделал ему несправедливое замечание, кто–то занял прямо перед его носом парковочное место на автостоянке перед магазином, а какая–то особа почему-то так легко отказала ему, красавцу, в любовных утехах. И каждый был для него, как царапина. Харли по несколько дней изводил себя по любому пустяку, ненавидя, и в душе проклиная своих обидчиков. Словом, список подопытных граждан с каждым новым днём только увеличивался пропорционально растущим, как думалось Харли, знаниям чёрной магии.
Начитавшись легко доступной литературы, Харли подолгу выбирал меру наказания той или другой персоне. На одного шепнёт, другого фотографию сожжёт, про третьего заклятие на бумаге напишет. А на следующий день встретит свою жертву и внимательно всматривается в неё, улыбаясь. Мучается тот или ещё нет? Может нужно ещё добавить ему? Было ли в действительности какое-то отрицательное воздействие на людей сказать невозможно. Скорее наоборот. А вот страстное и нездоровое желание Харли мстить, в конце концов, создало такой избыточный потенциал, что им заинтересовались…
II.
Из рассказа дежурного врача:
"В ту ночь, 13 мая, когда привезли Харли в госпиталь, я совершенно был не настроен на подобные разговоры с пациентом, но не выслушать умирающего человека я не мог.
Так вот я, конечно, понимал, что в таком тяжёлом состоянии, в котором находился Харли, всякое может прийти в голову, и потому молча кивал ему в ответ, якобы я понимаю его и очень сочувствую. Он даже плёл, что может назвать мне, как и любому человеку, день и час моей смерти! Я, безусловно, посчитал это бредом. Сразу скажу, что меньше надо читать всякого дерьма, а вот некоторые люди, как и этот Харли, без дерьма не могут.
В общем, как он сказал мне, когда им заинтересовались (кто-то там наверху), то поначалу ему стали сниться кошмары. Они были очень тяжёлые и походили скорее на реальность, чем на сновидение. Кстати сказать, спиртное или ещё какую–нибудь дрянь, я понял, он категорически не употреблял, объяснив, что так обязательно нужно для чистоты эксперимента. И вот сны были реальными настолько, что его сознание совсем скоро стало путать сон с явью. Ему стало кругом мерещится то, что видел он в снах. Короче, «крышу» у Харли снесло, как вирусом поражённую компьютерную программу. Мало того, он вместо того, чтобы остановиться на этом стал назло эти силы дразнить, увидев их заинтересованность им. Сказал, что хотел точно убедиться, что они с ним контачат.
И вот вначале у него на щеке появилась царапина… Но, не придав ей должного значения, в этот же вечер он плавил на огне газовой плиты серьгу, выкраденную у своей начальницы, которая достала его. Расплавленный металл Харли вылил через окно на улицу, приговаривая в её адрес какие–то пожелания типа «как вода, туда-куда… » и так далее. А утром он опять проснулся от кошмара и на этот раз увидел глубоко разорванную на своём плече мышцу. Рука, подушка и простынь были в крови.
Рука сильно болела. Врач тогда ему зашил рану и, несмотря на подозрительное молчание Харли о причине травмы сказал, что лучше сразу обратиться в полицию, если на него было совершено нападение. Харли не ответил врачу, но пришёл к нему на следующее утро с открытым переломом пары рёбер. Они торчали из него, как спицы, с концов которых на брюки капала кровь. Харли было очень плохо, он терял сознание и очень много говорил несуразного и непонятного. Тот врач тоже посчитал, что пострадавший бредит от боли. Однако от госпитализации Харли отказался и с трудом ушёл домой.
Конец ознакомительного фрагмента.