*
В то мгновение, когда Кэтрин оказалась возле того самого дома, она уже знала, что сегодня все будет иначе. Сегодня она наконец-то откроет тяжелую дверь и окажется внутри, почувствует жар от камина и вдохнет запах трав и древесины.
Ощущения интриги и радости заполняли Кэтрин без остатка, поэтому она почти побежала к двери и, ухватившись за ручку, дернула ее. Дверь поддалась. Со скрипом, тяжело, но поддалась. Оказавшись на пороге, Кэтрин глубоко вдохнула, ощущая ароматы трав и каких-то цветов. Из помещения повеяло теплом, в то время как в спину дул сильный ветер.
- Заходи, - услышала Кэтрин и тут же вздрогнула. Она была уверена, что в этом прекрасном месте нет никого, кроме нее. Тем не менее, этот голос Кэтрин узнала сразу. Чувство какой-то обиды и одновременно нежности заставило Кэтрин хлопнуть дверью так, что стекла в окнах задрожали. Ей хотелось уже увидеть куратора Майклсона и высказать ему все, что она по поводу него думает. И ей хотелось, чтобы его не было в ее идеальном сне, идеальном доме на идеальном берегу идеального океана!
- Здесь вы не можете мне приказывать, это сон, - как бы между прочим проговорила Кэтрин и прошла к камину. Она сразу же увидела Элайджу Майклсона, который расслабленно сидел прямо на полу. На нем был теплый свитер и джинсы, что казалось невероятным, потому что Кэтрин не могла вспомнить из его гардероба что-то кроме официальных костюмов. В этой одежде куратор выглядел как-то… по-домашнему что ли.
Элайджа не оборачивался к Кэтрин, поэтому она медленно подошла к нему и также уселась рядом, прямо на пол. Жар от камина приятно опалял лицо, согревая озябшее тело.
- Я никогда не хотел бы приказывать тебе, Катерина, - с грустной улыбкой произнес Элайджа. Он все еще не смотрел на девушку, а она в свою очередь не отрывала от него своего взгляда. Что-то очень сильно беспокоило Кэтрин, буквально не давало покоя. Она не могла понять, сон ли это, или очередная иллюзия от куратора? Но если это иллюзия, то зачем он здесь? Тем временем Майклсон продолжил. - Но твое поведение и характер… У тебя ужасный характер, Катерина.
- Не вам судить, - отмахнулась Кэтрин и насупилась. Скрестив руки на груди, девушка все еще смотрела на куратора. - Это сон? Или иллюзия?
Майклсон наконец-то посмотрел прямо на Кэтрин. В его взгляде было искреннее удивление.
- А ты как думаешь? - только и сказал Элайджа.
Уже через мгновение Кэтрин резко проснулась. Тяжело дыша, девушка приподнялась на локтях, пытаясь прийти в себя. Ощущение недосказанности терзало Кэтрин еще несколько следующих часов. Но среди ночи врываться к куратору она все же не посмела. Зато как только первые лучи солнца озарили небо, Кэтрин, уже полностью одетая, поспешила к соседней двери. Она постучала несколько раз, с каким-то волнением в сердце ожидая того, как Элайджа наконец откроет дверь. Поэтому спустя несколько минут, когда куратор все же соизволил открыть, Кэтрин без позволения почти ворвалась в его комнаты. Несколько долгих мгновений Майклсон непонимающе стоял перед дверью, а потом все же закрыл ее.
Обернувшись к девушке, Элайджа недовольно насупился. Только сейчас Кэтрин заметила, что вытащила куратора прямо из постели. На нем были пижамные штаны и какая-то темная футболка. Волосы Майклсона были растрепаны, а на одной из щек все еще можно было увидеть отпечаток от подушки.
- У тебя совесть есть? - угрожающе поинтересовался куратор, и Кэтрин, не сдержавшись, хихикнула. Тут же закрыв рукой рот, девушка попыталась скрыть свое веселье, отвернувшись и направившись к креслу. Через несколько секунд Элайджа бесцеремонно упал на софу, прикрывая рукой глаза. - Что случилось, Петрова? Что за срочное дело заставило тебя ворваться ко мне в шесть утра в воскресенье?
Теперь Кэтрин было не до веселье, хотя улыбка никак не хотела покидать ее лицо. Девушка совсем забыла о том, какой сегодня день. Неудивительно, что куратор был в столь… хм… необычном виде.
- Ну так что? - снова заговорил Элайджа и посмотрел на Кэтрин. Девушка постаралась выглядеть серьезной, но все же продолжала улыбаться. - Чего ты улыбаешься?
- Вы забавный, когда только проснулись, - не сдержалась Кэтрин и снова хихикнула. - Прямо с трудом верится в то, что вы такой весь из себя хладнокровный и суровый.
- Да что ты говоришь, - хищно улыбнулся куратор. - Вот завтра на моем занятии и проверим.
- Когда вы в таком виде, я не могу воспринимать вашу угрозы серьезно, - ответила Кэтрин и шумно выдохнула. - На самом деле, я по важной причине так бесцеремонно вломилась к вам, как вы выразились. Есть вопрос!
- Какой еще вопрос? - недовольно пробурчал Элайджа и принял сидячее положение. Подавив зевок, куратор скрестил руки на груди.
- Помимо приказов, как еще влияет ваша кровь на мое сознание? - выпалила Кэтрин и затаила дыхание. Элайджа внимательно посмотрел на нее и задумался.
- Тебя интересует что-то конкретное? - отрывисто спросил Майклсон, и Кэтрин поняла, что он точно что-то знает! Что-то знает, и не хочет ей сообщать!
- Ну, например, могу ли я видеть ваши сны, или испытывать те чувства, что можете испытывать вы? - как бы между прочим предложила Кэтрин и отвела глаза в сторону. Под внимательным взглядом Элайджи стало вдруг очень неуютно. Хотелось сбежать, скрыться и никогда больше не показываться ему на глаза.
- Чтобы видеть мои сны, ты должна находиться рядом, в моей кровати, если говорить точно, - ухмыльнулся Элайджа, и Кэтрин вдруг неосознанно залилась краской. Господи, почему она так реагирует на его слова?! Раньше никто и никогда не мог вывести Кэтрин Пирс из равновесия. - А насчет чувств я не понял. Что ты имеешь в виду?
- Ну… - запнулась Кэтрин все еще не смотря на куратора. Она чувствовала, как он продолжает сверлить ее взглядом, но не поддавалась на провокацию. - Например, вот вы ощущаете злость, раздражение или хм… влечение… могу ли чувствовать это?
Элайджа весело рассмеялся, и Кэтрин все же посмотрела прямо на него. В теплых карих глазах появились чертята, что точно не обрадовало напряженную девушку. Куратор явно веселился.
- Интересно, что заставило тебя задавать подобные вопросы, - усмехнулся Элайджа, а потом как-то по-доброму улыбнулся. - На самом деле все не так работает. Это я могу чувствовать, когда ты испытываешь сильные эмоции. Например, тогда в той комнате с Деймоном. Я ощутил твой страх и твое хм… нежелание. Поэтому смог найти вас.
- А, так вот почему вы оказались рядом! - воскликнула Кэтрин и тут же замолчала, потому что Элайджа снова снисходительно усмехнулся.
- Ты же не думаешь, что я только и ждал момента, чтобы выручить девицу из беды, не так ли?
- Я не девица! - вспыхнула Кэтрин и вскочила на ноги, направившись к двери. В принципе, она получила ответы на свои вопросы. Теперь нужно было обдумать свои дальнейшие действия. - И в следующий раз даже не думайте меня спасать!
- Тогда не испытывай сильных эмоций, - фыркнул Элайджа, - и, кстати, твоя вот эта злость портит мне настроение. Так что прекрати.
Кэтрин только открыла дверь и уже хотела выйти, как поняла, что больше не злится. Совершенно. Совсем не злится. Обернувшись на Элайджу, она возмущенно посмотрела на него.
- Я никогда не хотел бы приказывать тебе, Катерина, - повторила Кэтрин слова Элайджи, услышанные в своем же сне. Сейчас это показалось невероятно смешным и горьким. От произнесенного Кэтрин куратор вздрогнул и быстро поднялся на ноги. Но сказать так ничего и не успел, потому что Кэтрин уже вышла за дверь и поспешила скрыться в своей комнате.
========== 7. ==========
Все воскресенье Кэтрин благоразумно оставалась в своей комнате, не желая попадаться на глаза куратору. В голове роились мысли, но испытывать сильные эмоции девушка себе категорически запретила. Зато вот в понедельник ее сдержанности пришел конец.
После ужина, в компании Кэролайн, Кэтрин увидела интересную сцену. Но ужасней всего были эмоции, которые она при этом испытала. Прямо на выходе из большого зала стоял куратор Майклсон и держал в объятьях незнакомую блондинку. Кэтрин с раздражением поняла, что блондинка действительно красива - шелковистые длинные волосы, яркие серые глаза и чуть вздернутый носик. Но больше всего Кэтрин разозлило то, как на блондинку смотрел Майклсон. Он улыбался! И улыбался он искренне, а его теплые карие глаза сверкали от радости.
Злость захлестнула Кэтрин всю без остатка. Она почувствовала жгучее чувство в районе груди, но в тот момент не захотела разбираться, какого черта ее вообще это волнует. И что Кэтрин с того, что Майклсон обнимается с расфуфыренной блондинкой? Катерина Петрова никогда никого не ревновала, поэтому эмоции при взгляде на обнимающихся, не поддавались ее мысленным объяснениям.
В одно мгновение Элайджа будто что-то почувствовал, потому что чуть отодвинулся от блондинки и посмотрел прямо на Кэтрин. Она заставила себя взять себя в руки и усмехнулась. Обернувшись к Кэролайн, Кэтрин требовательно уставилась на подругу.
- Где найти Сальваторе? - почти прошипела девушка, и Кэролайн удивленно посмотрела на подругу.
- Он пошел в комнату. Если поспешишь, успеешь догнать. А что случилось? - непонимающе спросила Кэролайн, но Кэтрин ей не ответила. Она решительно направилась в сторону комнат студентов, а в голове не было ни одной правильной мысли. Ей хотелось только мести. Но почему и зачем, Кэтрин не хотелось понимать. Чувства ревности, злости и обиды выбивали из колеи. И почему она вообще ощущает все это по отношению к куратору?! Почему ее это волнует? Да пусть хоть всех представительниц женского пола Академии переобнимает чертов Майклсон! Кэтрин плевать!
Когда Кэтрин догнала Деймона и, ухватив его за руку, потащила к одному из окон, что подальше от снующих туда-сюда студентов, эмоции полностью взяли верх над девушкой.
- Что такое, Петрова? - удивленно воскликнул Деймон. В его глазах было непонимание, но в тот момент, когда Кэтрин резко поддалась вперед и поцеловала парня, он не растерялся. Руки Деймона тут же оказались на талии Кэтрин, а язык бесцеремонно ворвался в рот девушки. Кэтрин ощущала себя ужасно. Ей совершенно не нравился этот поцелуй. И ей совершенно не нравился Деймон. Но сделать подобное было необходимо. Только бы ушли эти отвратительные чувства, которые вызвали в ней куратор и блондинка!
В одно мгновение Кэтрин захотела прервать поцелуй, но Деймон не позволил, и она смирилась. Поэтому когда Сальваторе вдруг буквально отлетел от девушки, врезавшись в стену, Кэтрин могла только удивленно переводить взгляд с помятого Деймона на явно злого куратора Майклсона, который теперь стоял прямо напротив нее.
- И как это понимать? - прорычал Элайджа, и Кэтрин хотела испугаться, хотела смутиться и отвести взгляд, но вместо этого зло посмотрела на куратора.
- Что не так, куратор? - едко ответила вопросом на вопрос Кэтрин. - На сколько я знаю, поцелуи не запрещены правилами Академии.
Элайджа несколько мгновений разъяренно сверлил Кэтрин взглядом, а потом, сжав губы, холодно оглядел ее с ног до головы. Под этим взглядом Кэтрин почувствовала себя ужасно неуютно.
- Кажется, что ты говорила, что не желаешь ничего с Сальваторе, - ровно произнес куратор Майклсон. Позади него ошарашенно смотря то на девушку, то на куратора, оставался стоять Деймон.
- Возможно, я ошиблась, - тихо ответила Кэтрин. Элайджа шумно выдохнул и покачал головой.
- Кажется, я тоже, - произнес куратор.
Он тут же развернулся и пошел вон, но отойдя на несколько шагов, остановился.
- Это была моя сестра - Ребекка, - также тихо проговорил куратор Майклсон, а потом продолжил свой путь. Кэтрин только оставалось, что смотреть ему вслед. Внутри все горело огнем от ощущения собственной глупости. Кэтрин с силой начала тереть губы, пытаясь избавиться от ощущения поцелуя Деймона, но ничего не выходило. И самое ужасное было то, что теперь Кэтрин, кажется, поняла, откуда взялась ревность к куратору.
*
Как только прошло оцепенение, Кэтрин, ничего не объясняя Деймону, помчалась к себе в комнату. Там, умывшись холодной водой, девушка попыталась привести мысли в порядок. Ничего не получалось. Единственная мысль, которая отчаянно пульсировала в голове Кэтрин, была та, что ей немедленно нужно увидеть куратора. Она не знала, что скажет или сделает. Просто чувствовала, что это нужно сделать.
Прошло ровно полтора часа, и Кэтрин не выдержала. На часах был вечер, поэтому Майклсон скорее всего был у себя. Не теряя ни секунды, Кэтрин оказалась перед знакомой дверью. Чтобы постучать ей понадобилось еще несколько минут. А потом Кэтрин затаила дыхание. Дверь открылась быстрее, чем она думала, и на нее рассерженно и одновременно удивлено уставился куратор. Кэтрин сразу поняла, что что-то не так. Взгляд Майклсона был не прямым, как обычно, а каким-то потерянным. В руке куратор держал бутылку бурбона.
Элайджа несколько мгновений смотрел на Кэтрин, а потом, не говоря ни слова, отвернулся и пошел к софе. Дверь он не закрыл, поэтому девушка расценила это как приглашение войти. Медленно войдя и закрыв дверь, Кэтрин обернулась. Элайджа сидел и, не отрывая мутного взгляда, смотрел на нее.
- Зачем пришла? - наконец произнес Майклсон, и Кэтрин вздрогнула. Столько холода была в этом вопросе. Столько холода и безразличия. Сжав руки в кулаки, Кэтрин спокойно подошла к креслу и осторожно уселась. Все это время Элайджа не отводил от нее своего взгляда.
- Я подумала… подумала, что мне нужно быть здесь, - неопределенно ответила Кэтрин. Элайджа рассмеялся и сделал внушительный глоток.
- Жаль, что ты так редко думаешь, Катерина, - грубо проговорил куратор, и Кэтрин зло посмотрела на него. - А теперь ты злишься, я чувствую это, не забыла?
- Не забыла, - прошипела Кэтрин и хотела уже встать и уйти. Она вдруг почувствовала себя такой дурой, что вообще решилась прийти к нему. Зачем? Зачем она только постучала в эту чертову дверь?!
- Сегодня я ощутил одну странную эмоцию, - продолжая сверлить Кэтрин взглядом, начал Элайджа, - это была ревность. И это была твоя эмоция, Катерина.
Кэтрин вспыхнула от негодования и смущения, вскочив на ноги, она попыталась пойти в сторону двери, но ключевое слово “попыталась”. Куратор молниеносным движением отставил бутылку в сторону и ухватил девушку за руку, заставляя ее почти упасть к себе на колени. Кэтрин попыталась сопротивляться, но уже через мгновение перестала. Слишком близко было тело Элайджи. Слишком отчетливо она чувствовала его теплое алкогольное дыхание. И слишком быстро ее сердце начало стучаться лишь от ощущения рук Элайджи на своей талии. Он держал ее уверенно, слишком сильно, словно опасаясь, что она снова начнет вырываться, но не причиняя боли.
- Так вот объясни мне, Катерина, что же это была за ревность? Потому что я слегка озадачен, - тихо произнес Майклсон. Кэтрин замерла. Что она могла сказать ему? Что сама не думала, что кто-то может вызвать в ней подобные чувства? Что никогда в жизни Кэтрин не приходилось испытывать подобные эмоции? - Твое молчание еще сильнее нервирует. И я слышу, как быстро бьется твое сердце. Это страх?
- Нет, - честно ответила Кэтрин и сжалась. Ей ужасно хотелось быть еще ближе к куратору. Хотелось почувствовать его губы на своих губах, хотелось, чтобы он перестал быть таким равнодушным и хладнокровным.
Ответ Кэтрин явно порадовал Элайджу, потому что уголки его губ дрогнули в улыбке. Кэтрин на мгновение залюбовалась им, но через секунду забыла обо всем на свете, потому что Майклсон наконец-то заговорил.
- Поцелуй меня, Катерина, - прошептал Элайджа, и Кэтрин почувствовала, как волна желания захлестнула все ее естество. Она знала, что это приказ. А еще одна отчетливо понимала, что хочет этого так же сильно, как и исполнить этот чертов приказ! Поэтому Кэтрин, не раздумывая, наклонилась ближе к лицу Элайджи и хотела уже прикоснуться к его губам, но он вдруг отпрянул.
Кэтрин непонимающе уставилась на куратора. Ее сердце отстукивало бешеный ритм, а дыхание стало рваным.
- Что… что случилось? - спросила Кэтрин, когда Элайджа аккуратно заставил ее встать и быстро отошел подальше. Майклсон молчал, и его молчание заставляло девушку нервничать.
- Я… я не имел права говорить подобного, прости, - наконец вымолвил Элайджа, не смотря на Кэтрин.
- Что это значит? - требовательно переспросила Кэтрин и скрестила руки на груди. Она точно знала, что Майклсон тоже хотел этого поцелуя, так какого черта он творит?!