- Обсуждения излишни, дорогая сестра. Это только мое дело.
- Только пока о ваших отношениях не узнал отец! - вспыхнула Ребекка и сжала руки в кулаки. - Ты подставляешь всех нас! Он будет недоволен… А когда отец недоволен, то…
- Я прекрасно знаю, что происходит, когда отец недоволен, - холодно заметил Элайджа и, отставив бокал в сторону, поднялся с места. - Это мои проблемы, и я сам с ними разберусь. Ваше дело - не попадаться под горячую руку отца.
На этих словах Элайджа уже хотел покинуть брата и сестру, как Клаус остановил его последней фразой.
- Майкл просил встретить его на полпути. Выдвигаетесь через час.
- Мы с Ребеккой? - переспросил Элайджа и приподнял одну бровь. - А ты?
Клаус скривился и усмехнулся.
- Я всего лишь паршивый бастард, не забывай, брат.
Элайджа нахмурился, но ничего не ответил. Развернувшись, он направился прочь.
*
Часы летели слишком медленно, а все потому, что Кэтрин узнала, что следующие два дня Элайджи не будет в Академии. Клаус хмуро сообщил, что он вместе с сестрой отправился навстречу отцу, но Кэтрин все же почему-то ощущала странное беспокойство. У них не было времени попрощаться, поэтому девушке удалось лишь поймать мимолетный взгляд куратора во время обеда.
Секунда за секундой, минута за минутой Кэтрин размышляла обо всем произошедшем, пытаясь найти разумное объяснение своей тяги к куратору. Никаких объяснений найти не получалось. Она просто чувствовала, что снова хочет оказаться в его руках. Снова хочет почувствовать поцелуи и прикосновения Элайджи. И самое ужасное, что даже от обычных мыслей Кэтрин так воспламенялась, что сердце начинало стучаться быстро-быстро, а на щеках появлялся румянец.
В последний вечер перед приездом куратора Кэтрин ложилась спать с непонятным предвкушением чего-то прекрасного. Закусывая губу, девушка никак не могла заставить себя перестать думать об Элайдже, его руках и губах, его теле, нависающем над ее хрупкой фигурой…
Когда раздался тихий стук в дверь, Кэтрин не сразу поняла, что вскочила с постели и в одной рубашке рванула к двери почти на автопилоте. Распахнув дверь, девушка застыла. Перед ней стоял куратор Майклсон: совершенно мокрый от дождя, который не прекращался вот уже несколько дней, и с жадностью впивающийся взглядом в Кэтрин.
Сердце девушки застучало так сильно, что, кажется, было готово вырваться из груди. Только сейчас, в этот момент, Кэтрин поняла, насколько сильно ей не хватало куратора эти два дня. Конечно, она не переставала думать о нем, но это было совсем не то…
- Привет, - прошептала Кэтрин и закусила губу.
Не произнося ни слова Элайджа ухватил девушку за талию и, притянув к себе, захлопнул дверь в ее комнату. Кэтрин, не теряя ни мгновения, потянулась к губам куратора, но он лишь нетерпеливо отпер дверь в свои комнаты и втянул девушку внутрь. Оставшись вне досягаемости чьих-либо любопытных взглядов, они наконец-то слились в глубоком поцелуе.
Кэтрин ощущала, как ее тонкая ночная рубашка пропитывается влагой от мокрой одежды куратора, но ей было все равно. Ее так сильно трясло от понимания того, что она наконец-то в его руках, ощущает его губы на своих губах, что все остальное отходило на второй, а то и третий план. Тем не менее, Элайджа заметил дрожь Кэтрин, поэтому прервал поцелуй, на что девушка недовольно простонала, хватаясь за мокрую куртку куратора.
- Ты дрожишь, - тихо проговорил Майклсон и покачал головой. - Наверно, мне стоило сначала привести себя в порядок, а потом идти к тебе…
- Нет! - почти прошипела Кэтрин и снова потянулась к губам куратора, но он остановил ее. Девушка недовольно нахмурилась и скрестила руки на груди. - Что еще?! Вас не было два дня, куратор Майклсон! Я имею право хотя бы на поцелуй?!
Элайджа несколько мгновений молчал, а потом чуть слышно рассмеялся. Пригладив волосы Кэтрин, он пальцами провел от шеи до груди девушки, заставляя ее задрожать с новой силой.
- Рубашка совсем промокла, - хриплым голосом проговорил Элайджа и, потянувшись к Кэтрин, добавил, - ее нужно снять.
========== 11. ==========
- Рубашка совсем промокла, - хриплым голосом проговорил Элайджа и, потянувшись к Кэтрин, добавил, - ее нужно снять.
Дальше все происходило так быстро и одновременно невыносимо медленно! Кэтрин мечтала о том, чтобы можно было растянуть эти мгновения на дни и недели. Но в то же время удавалось с трудом сдерживать свои порывы, чтобы действительно насладиться всем сполна.
Элайджа аккуратными движениями начал расстегивать рубашку Кэтрин, а она в свою очередь чуть ли разорвала на нем куртку и, вцепившись в рубашку, притянула ближе к себе, потому что даже минута без его поцелуев казалась сущим адом. Майклсон терпеливо ответил девушке на поцелуй, продолжая свои действия. Когда рубашка Кэтрин оказалась на полу, возле ее ног, Элайджа чуть отодвинулся, словно осматривая девушку, как произведение искусства. В свете луны, которая освещала комнату, Кэтрин показалась Элайдже действительно нереальной.
Девушка, понимая, что сейчас куратора лучше не беспокоить, позволила ему любоваться ею. Закусив губу, Кэтрин ощущала, как сердце стучится все быстрее и быстрее. Как же ей хотелось просто разорвать всю эту одежду на Элайдже и наконец слиться с ним душой и телом! Хотелось просто нежиться, плавиться в его руках, позволяя все, позволяя намного больше, чем все. Волна желания захлестнула Кэтрин, и она больше не смогла сдерживать себя. Снова оказавшись очень близко к мужчине, Кэтрин быстро расстегнула пуговицы рубашки и помогла Элайджа снять ее. Кинув быстрый взгляд на дверь спальни, Кэтрин попыталась оттеснить куратора в ту сторону, но, кажется, у него были иные планы. Потому что Элайджа легко поднял девушку за талию, заставляя ее закинуть ноги на его пояс, и понес явно не в спальню. Через мгновение Кэтрин почувствовала под собой гладь рабочего стола, а Майклсон удобно расположился между ее ног. Поразмышлять над этим у девушки времени не было, - Элайджа вернулся к настойчивым поцелуям, заставляя закрывать глаза и сдерживать стоны, готовые вот вот слететь с губ.
Подставляя шею и грудь навстречу губам Элайджи, Кэтрин потянулась к ремню на его брюках. Она ожидала, что сейчас он снова остановит ее, возможно, даже эти ласки немедленно прекратятся, но была готова рисковать. В конце концов до окончания действия крови оставалось всего несколько часов. Это не должно было останавливать Майклсона. Они оба хотели, чтобы близость наконец-то свершилась. И Кэтрин оставалось только гадать, кто из них хотел этого больше.
К легкому изумлению и удовольствию девушки Майклсон не остановился, и Кэтрин смогла беспрепятственно расстегнуть ремень. С губ Элайджи сорвался шумный вздох, и девушка задрожала от нетерпения. Освещаемая лунным светом комната давала Кэтрин шанс рассмотреть лицо куратора. Он смотрел на нее затуманенным взглядом, а теплые карие глаза, который сейчас казались почти черными, впивались в ее лицо. Закусив губу, Кэтрин поерзала на столе, пытаясь принять удобное положение, но Элайджа в этот момент словно сорвался. Выдержка и сила воли покинули его, потому что в следующее мгновение Кэтрин с легким вскриком была чуть приподнята, а ее трусики оказались где-то на полу. Что происходило дальше девушка могла сказать с трудом, потому что когда Элайджа прикоснулся пальцами к самому сокровенному, она могла лишь задыхаться от удовольствия, цепляясь за плечи мужчины и закусывая губу до крови.
- Тсс, Катерина, - прошептал Элайджа и подарил целомудренный поцелуй в подбородок. - Это только начало…
От слов куратора Кэтрин хотелось кричать, утыкаясь лицом в его грудь, пытаясь прийти в себя. Хотелось немедленно почувствовать Элайджу в себе. Хотелось, чтобы он наконец перестал издеваться над ней, потому что иначе эти затянувшиеся ласки Кэтрин назвать не могла.
Не переставая ласкать девушку, Элайджа легко избавился от брюк и нижнего белья. В один момент, когда танец его пальцев закончился, Кэтрин негодующе зашипела, но уже через мгновение с ее губ сорвался сладостный стон. Майклсон вошел в нее сильно и жестко, и Кэтрин буквально потеряла саму себя. Не было боли или стыда, или что там еще могло быть. Было только удовольствие и непонятное чувство нежности, которое заполняло девушку без остатка. Элайджа входил в нее быстро и уверенно, крепко придерживая за талию и целуя шею. Кэтрин же оставалось лишь наслаждаться, цепляясь за плечи мужчины что есть сил.
Казалось, что время остановилось. Все вокруг исчезло, - были лишь Кэтрин и Элайджа. Не было ни Академии, ни студентов, ни мебели вокруг. Были лишь прикосновения Майклсона к коже девушки, его то резкие, то плавные движения, и стоны, срывающиеся с припухших губ Кэтрин.
- Катерина, - почти прорычал Элайджа, и Кэтрин почувствовала, как сжимаются мышцы внутри нее. От этого Майклсон сильнее ухватил девушку за талию, да так, что она почти почувствовала боль. Но сейчас было абсолютно не до этого. Уткнувшись в плечо Элайджи, Кэтрин шумно дышала, пытаясь привести дыхание в порядок. Сердце отстукивало бешеный ритм, не оставляя ни единого шанса, чтобы не выдать своих настоящих эмоций. Кэтрин чувствовала, как Элайджа гладит ее волосы, также рвано дыша в шею, вызывая целые табуны мурашек, заставляя снова дрожать, снова чувствовать желание.
Он все еще был в ней, и, кажется, ни его, ни ее этот факт особо не беспокоил. Когда Кэтрин наконец смогла отодвинуться от Элайджи и посмотреть в его лицо, она на миг замерла. Кажется, еще никогда Элайджа Майклсон не казался ей настолько совершенным. И сейчас он смотрел на нее своими сверкающими глазами, а на его губах была легкая улыбка.
- Все-таки вы, Майклсоны, извращенцы, - прошептала Кэтрин и тихонько рассмеялась. Элайджа сначала нахмурился, а потом приподнял одну бровь, требуя пояснений. - Почему именно на столе? Нельзя было дойти до спальни?
- До спальни мы еще дойдем, - как-то угрожающе ответил Элайджа, но все же снова улыбнулся. Кэтрин снова рассмеялась и уткнулась лицо в грудь мужчины. Он аккуратно поднял ее на руки, заставляя сильнее обнять за плечи. - Вот прямо сейчас и дойдем.
Нотки, проскользнувшие в голосе Элайджи, заставили Кэтрин улыбнуться. Она улыбалась, ощущая себя самой настоящей дурой. Потому что никогда раньше не испытывала ничего подобного ни с кем. Это было странно - чувствовать себя такой счастливой в руках мужчины, которого она знала-то всего несколько недель… Еще более странным было то, что в первые в жизни Кэтрин не хотелось убегать. Она готова была позволить Элайдже приручить себя.
Всю оставшуюся ночь они буквально упивались нежностью, страстью и удовольствием от прикосновений и поцелуев. И только под утро, уютно устроившись в руках Элайджи, Кэтрин уснула.
*
Пробуждение было внезапным. Кэтрин будто что-то выдернуло из сна, да так, что она аж подскочила на постели. Приподнявшись на локтях, девушка посмотрела на рядом спящего мужчину, и сердце заколотилось в сто раз быстрее. Элайджа спал. И ему явно снилось что-то хорошее, потому что во сне он улыбался.
Осторожно встав, Кэтрин аккуратными шагами прошла в гостиную в поисках своей одежды. Ее оказалось не так уж и трудно найти. Ухмыльнувшись тому факту, что всегда аккуратный Элайджа тоже бросил свои вещи прямо на полу, Кэтрин быстро оделась. На часах было утро, но ей явно было пора возвращаться к себе в комнату. Ужасно хотелось остаться в теплой постели Элайджи и дождаться его пробуждения, но Кэтрин запретила себе даже думать об этом. Поэтому, осторожно приоткрыв входную дверь, девушка прошмыгнула к своей комнате.
Удача была явно не на ее стороне, потому что уже через мгновение послышался смешок и знакомый голос проговорил: “Мда, неловко получилось”.
Клаус.
Кэтрин резко обернулась, пытаясь придумать причину, почему она только что выпорхнула из комнат куратора в неподобающем виде, но все слова вылетели из ее головы, когда она увидела стоящих прямо перед ней.
Позади всех с ухмылкой стоял Клаус, но Кэтрин вдруг показалось, что в его взгляде не было и намека на веселье. Серые глаза смотрели сосредоточенно, словно в голове парня шел стремительный мыслительный процесс.
Рядом с Клаусом, скрестив руки на груди, стояла уже знакомая Кэтрин блондинка - сестра Элайджи. Она хоть и пыталась выглядеть высокомерной и холодной, но выражение лица выдавало ее с потрохами - Ребекка испытывала страх. И Кэтрин было понятно почему.
Потому что ее собственное сердце сейчас почти остановилось, а все внутри сжалось от ужаса. Прямо перед ней стоял ее ночной кошмар. Тот, кто убил ее родителей, а потом пригвоздил ее мечами к дереву в темном лесу, чтобы она мучительно умерла от истощения. Пронзительные голубые глаза прожигали в Кэтрин дыру, а тонкие губы скривились в злой улыбке.
- Катерина Петрова, как я понимаю, - холодно отчеканил глава Майклсонов, и Кэтрин вздрогнула. Сомнений быть не могло. Это он! Это он, тот, кто пытался ее убить! Тот, кто уничтожил всю ее семью…
Не успела Кэтрин ничего ответить, как дверь в комнаты куратора отворилась, и показался заспанный Элайджа. Он быстро осмотрел всех и, видимо, тут же оценив ситуацию, сжал губы в тонкую линию.
- Отец… - начал было Элайджа, но его прервала Кэтрин. Она с визгом бросилась на Майкла, в попытке то ли вцепиться в его лицо, то ли вырвать сердце. Но ни то, ни другое, у нее, конечно, не получилось. Одним легким движением Майкл отмахнулся от девушки, и Кэтрин немедленно полетела об стену. Она готова была ощутить боль от удара, или то, как треснут ее кости, но ничего не произошло. Открыв зажмуренные глаза, Кэтрин обнаружила себя в руках Элайджи. Он поймал ее! Тем не менее, Элайджа не выглядел спокойным. Он переводил взгляд с Кэтрин на отца, и ничего не мог понять. - Какого черта происходит?
- Это он! - зарычала Кэтрин, пытаясь вырваться из рук Элайджи, но он держал ее крепко. - Это он - тот самый вампир, который пытался убить меня! Который убил мою семью! Я… я убью его… - Кэтрин брыкалась, пытаясь вырваться, но у нее ничего не получалось.
Наступила тишина. Пару секунд Элайджа внимательно вглядывался в искореженное яростью лицо Кэтрин, словно пытаясь понять, шутит ли она. Но она явно не шутила.
- Этого не может быть, - спокойно проговорил Элайджа и заставил Кэтрин встать прямо. Крепко ухватив ее за плечи, Майклсон подвел девушку к ее комнате и буквально запихнул ее внутрь. - Мы поговорим позже, - в его голосе прозвучал почти приказ, но Кэтрин все же попыталась открыть закрытую прямо перед ее носом дверь и снова ринуться в атаку. Она пылала! Ей хотелось разорвать на куски надменного Майклсона, который с таким спокойствием смотрел на нее, словно ничего и не произошло! Словно он не пытался ее убить!
Дернув несколько раз за ручку двери, Кэтрин со злостью поняла, что Элайджа запер ее. Запер ее в ее же комнате! Чертовы Майклсоны!
Со всей силой ударив по двери, Кэтрин обессиленно опустилась на пол и зарыдала. Откуда появились слезы, она не знала. Все, что Кэтрин чувствовала, это злость, ярость, гнев, желание немедленно уничтожить главу Майклсонов. И сожаление. Ужасное сожаление от мысли, что она позволила себе так увлечься представителем Майклсонов. Сожаление от того, что позволила не только увлечься, но и забыться в его объятьях. Боль в сердце от несправедливости всего произошедшего жгла изнутри, заставляя кусать губы, чтобы не завыть.
Сколько прошло времени, прежде чем дверь открыли, Кэтрин не знала. Но когда она увидела Элайджу, ее сердце чуть ли не застыло. Он смотрел на нее с таким холодом и сомнением, что Кэтрин задрожала.
Закрыв дверь, Элайджа легко поднял Кэтрин на ноги, заставляя встать.
- Нужно поговорить, - ровно произнес Майклсон, и Кэтрин кивнула. Все эмоции словно покинули ее. И она знала, этот разговор будет не из приятных. Обняв себя за плечи, сдерживая дрожь, Кэтрин пыталась не смотреть на Элайджу. Он же не отводил от нее своего взгляда.
========== 12. ==========
If I seem edgy, I want you to know
I never meant to take it out on all you
Life has its problems
And I get more than my share
But that’s one thing I never mean to do
Cause I love you
Oh baby, I’m just human
Don’t you know I have faults like anyone?
Sometimes I find myself alone regretting
Some little foolish thing
Some simple thing that I’ve done
Cause I’m just a soul whose intentions are good
Oh Lord, please don’t let me be misunderstood (c) Lana del Rey - don’t let me be misunderstood