– Что ты ей сделал? – грозно спросил дворник, по совместительству конюх, и схватил Калиту за рукав.
– Да отпусти, сам хочу узнать! – раздражённо выдал Петер.
Как ни быстро бежала Маришка, а длинные юбки и отсутствие тренировки тут же дали о себе знать, поэтому Калита догнал её за считанные секунды и пошёл рядом.
– Простите меня, пани Маришка, за невежливость, – как можно спокойнее сказал он.
Учительница остановилась, смахнула слезинку с ресниц и серьёзно сказала:
– Милый Петер, вы тут совершенно не при чём. Это я устроила непозволительную истерику. Просто рано бросила пить успокоительные чаи. Я благодарю вас за сопровождение и дружеское участие, – она натужно улыбнулась и попыталась продолжить путь.
– Вас выдали замуж в пятнадцать лет? – спросил Калита, преграждая ей дорогу.
– Да, – устало вздохнула Яровски. – У нас это считается не слишком рано. Просто я тогда не дозрела до роли невесты. Была сущим ребёнком. Но так случалось не со всеми девушками моего тогдашнего возраста.
– А что стало с вашим мужем? Ведь сейчас вы одна?
– Погиб. Несчастный случай…
– Я сочувствую.
– Наверное, не стоит, – отмахнулась Маришка. – Я почти не знала его. И, пожалуйста, не будем об этом.
– Хорошо, – сказал Петер. – Я только провожу вас.
Возле входа в общежитие Петер взялся за ручку двери, чтобы открыть её перед Маришкой, но не успел этого сделать. Из проёма вдруг выскочила Стояна и, широко улыбаясь, выкрикнула:
– Маришка, а я тебя везде ищу! Где ты была? Я волновалась!
– Я же говорила, что поеду в деревню, – удивилась девушка, попытавшись привлечь к себе внимание, поскольку Стояна даже не смотрела в её сторону, хлопая ресницами и оглядывая Петера.
Калита приподнял бровь, насмешливо посмотрел на Петрушевскую, поклонился и сказал:
– Рад был проводить вас, пани Яровски. До встречи… Пани, – он коротко кивнул Стояне и вежливо удалился, сохраняя снисходительное выражение лица, которое Маришке не понравилось.
С Петрушевской сползла улыбка, как только юноша скрылся из поля зрения.
– А тебе не стыдно прогуливаться со старшекурсником? – неожиданно ядовито спросила она.
– Что? – опешила Маришка. – А в этом есть что-то постыдное?
– Не прикидывайся ягнёнком. У тебя хорошо получается охмурять его. А не волнует, что люди скажут о твоей репутации порядочной учительницы и благовоспитанной вдовы?
Постояв немного с открытым ртом, Яровски ринулась к двери, но Петрушевская оказалась у неё на пути, уперев руки в боки и нехорошо улыбаясь. Как только девушка собралась пройти мимо, она толкнула её плечом, причём весьма ощутимо.
– Не подходи к Петеру, слышишь. Он мой, – прошипела Стояна.
– А он об этом знает? – спокойно спросила Маришка, держась за ушибленное место.
На миг Петрушевская стушевалась, но мгновенно снова впала в «праведный» гнев.
– Знает, и не стой у меня на пути, слышишь?!
– У меня на пути пока что стоишь ты, может, освободишь его? – снова ровно произнесла Яровски.
– После того, как ты пообещаешь мне, что не подойдёшь больше к Петеру.
Учительница иностранных языков Мерхема на секунду подняла взгляд к небу, а потом резко топнула по ноге Стояны, которую та опрометчиво выставила вперед. Петрушевская взвыла и поджала конечность.
– Никаких обещаний я тебе давать не обязана, поняла? А ты, если ещё раз подойдёшь ко мне, а не к Петеру – я для него компанию не выбираю… Так вот, если ещё раз подойдёшь ко мне и будешь оскорблять, пожалеешь! Уйди с дороги! – не дожидаясь, когда Стояна встанет на обе ноги, Маришка толкнула её плечом и скрылась за дверью.
– Вот же гадина, – провыла Петрушевская ей вслед. – А каким ангелом притворяется!
Усталая Яровски вошла в свою комнату, сняла накидку и опустилась в кресло. Приподнятое с утра настроение опустилось от пережитой безобразной сцены. В памяти всплыли шутливые намёки Петера, и стало не по себе. Она ведь мало знает его, а Сливацкая утверждает, что Калита не лучше своего младшего брата. А ещё это опрометчивое признание в том, что она вдова. Некоторые мужчины фривольно относятся к вдовушкам. И, действительно, не слишком ли много она позволяет Петеру? Может быть, «беспокоившаяся» за репутацию Маришки Стояна, права. Как это всё выглядит со стороны? Нет, неправда, она не ищет общества старшекурсника. Встреча произошла случайно… Но случайно ли?
Учительница растерла виски, встала, подошла к столику и взяла кувшин, намереваясь сходить за кипятком, чтобы заварить чай. На обратном пути она столкнулась со Стояной и сделала вид, что не замечает её. Петрушевская громко хмыкнула и, к счастью, в перепалку вступать не стала.
Приняв ванну и забравшись под одеяло, Маришка погрузилась в приятные воспоминания о доме и окружавшей его природе.
«Да, жить там одной опасно», – подумала она. «Но ведь должен быть какой-то выход из положения? Ведь можно как-то защищаться? Петер что-то говорил о лавках с магическими снадобьями, которыми может пользоваться каждый. Нужно поискать книги об этом».
На следующее утро Маришка решила отправиться на почту, куда с недавних пор наведывалась часто в ожидании письма от матери, а потом зайти в библиотеку. Это был последний выходной, впереди – долгая рабочая неделя.
На почте девушку ждал неприятный сюрприз. Её письмо вернулось обратно. Цветана демонстративно отослала его нераспечатанным. Словно придавленная к земле Маришка взяла конверт и понуро вышла из здания. В библиотеке оказалась механически, совершенно не помня, как шла.
– О, пани Яровски, – улыбнулся седой библиотекарь в очках. – Вы и на выходных думаете только о работе. Так нельзя, нужно выкраивать время на веселье и отдых.
– Да, – натянуто ответила Маришка. – Я займусь этим, но сейчас хотелось бы почитать что-нибудь о магии для простых смертных. У вас есть что-нибудь на эту тему?
– Есть, – вздохнул мужчина. – Только выносить эту литературу за стены библиотеки нельзя.
– Хорошо, я побуду здесь, – с готовностью пообещала Яровски.
– Тогда я оставлю вам ключи, – улыбнулся библиотекарь. – Мне необходимо отлучиться на некоторое время.
Оказавшись рядом с необъятным стеллажом, Маришка стала перебирать тома, откладывая то, что казалось интересным. Через полчаса она отобрала несколько очень полезных книг и погрузилась в чтение, делая выписки. Обнаружив ритуалы по защите дома и собственной персоны, девушка перестала замечать, что происходит вокруг. А ещё в книгах была информация о телепортации, получении нужных знаний, о том, как разговаривать с животными и обращаться с растениями.
– Это – клад, – сказала удовлетворённая Маришка сама себе. – И он у меня в руках.
На радостях она опустилась на ковёр, лежащий на полу, и обложилась книгами. Незаметно пролетело несколько часов. То, что в библиотеку кто-то вошёл, девушка осознала не сразу.
– Здесь может кто-то быть, – прошептал девичий голос.
«Да, я например», – машинально пробормотала про себя Маришка.
– Нет, – это слово прозвучало полустоном, поэтому учительница мотнула головой, чтобы прийти в себя, и прислушалась.
– Иди сюда, – прозвучал знакомый голос. – В это время здесь никого не бывает.
Шаги приближались.
– Петер? – прошептала Маришка и дёрнулась, чтобы вскочить, однако это оказалось не так просто, от долгого сидения все члены онемели.
Пара предстала перед ней во всей красе. Мстислав кружил на руках маленькую гардеробщицу, ничего не замечая вокруг. Осознав глупость повторяющейся ситуации, Маришка опустила руки. Залесский очень решительно двигался, поэтому она понадеялась, что он закружит свою девушку дальше и мимо, тогда можно будет тихо улизнуть. Но, этого не случилось. Всесильный маг остановился буквально в метре от Яровски, а тут ещё проклятая пыль, которая раньше не давала о себе знать.
– Апчхи, – учительница в ужасе поняла, что звук изошёл от неё.
Парочка замерла.
Не выпуская девушку из рук, Мстислав взглянул на Маришку с выражением лица: «Я даже не сомневался, что это опять вы». Сидящая на полу учительница сначала зажмурилась, а потом набралась решительности и ответила старшекурснику «достойным» взглядом, настолько достойным, насколько позволяла её поза. Но князь уже опустил голову, уставившись куда-то в пол. Посмотрев туда же, Маришка спешно одернула задранные юбки. Молодой человек нагло и криво улыбнулся.
– Простите, пани Яровски! – крикнула гардеробщица, выскользнула из объятий Залесского и умчалась прочь.
– Пани учительница, – по слогам произнёс Мстислав, вальяжно опираясь на книжный стеллаж. – Какая вы, оказывается, грозная. Василка сбежала сразу же, как только увидела вас.
– Жаль, что вы не последовали её примеру, – произнесла Маришка, вставая и поправляя одежду.
Не меняя расслабленной позы, Мстислав смерил девушку долгим взглядом из-под ресниц и вкрадчиво спросил:
– Скажите, вы следите за мной, Маришка?
Мгновение учительница изумлённо смотрела на студента, а потом твердо сказала:
– Да. В первый раз я следила за вами в собственном рабочем кабинете, а сейчас делаю это в общественной библиотеке – заведении с ежедневной проходимостью в девятьсот человек. Это такое увлекательное занятие скажу я вам. Вы чуть не наступили на меня.
– У вас хорошо получается портить мне настроение, – хмыкнул Залесский. – Это долг, пани Яровски, который рано или поздно придётся заплатить.
Маришка поморщилась, наклонилась и стала спешно собирать книги.
– Как защитить себя и свой дом, – медленно прочитал юноша. – Вам кто-то угрожает, пани? – последняя фраза прозвучала серьёзно.
– Нет, что вы, – ответила Маришка и осторожно забрала у него свои конспекты. – Это для расширения кругозора.
– А письмо? Вы писали любовнику? – снова издевательский тон и усмешка.
– Нет, – Маришка сдвинула брови. – Делать мне больше нечего. Любовники пишут мне сами. Я не успеваю читать, – с этими словами она вырвала у него конверт, бросила в свой саквояж и направилась к выходу.
– А что? Петер Калита умеет писать? – спросил Мстислав и мгновенно оказался у неё на пути.
Маришка упёрлась ладонями ему в грудь и испуганно отпрянула. Выражение лица Залесского вроде бы осталось по-прежнему насмешливым, а вот в глазах появился холод.
– Не знаю, мы знакомы совсем недолго. Вам виднее, – тихо произнесла девушка. – Вы не могли бы пропустить меня… Уже поздно, а завтра много занятий.
Молодой человек нехотя медленно отстранился. Маришка ускорила шаги.
– Пани Яровски! – услышав окрик, девушка остановилась. – Постарайтесь поменьше попадаться мне на глаза.
Маришка подавила возмущение и раздражение и в полном молчании, почти бегом, покинула библиотеку.
Оказавшись у себя в комнате, она бросила саквояж возле кресла и сказала вслух самой себе:
Попадаться вам на глаза мне хочется меньше всего, князь Залесский.
Рабочее утро выдалось суматошным. Первым делом Маришка зашла в кабинет Сливацкой и сразу же зажмурилась от её громкой возмущённой речи.
– Нет, это, вообще, невыносимо! Что он себе думает?! Навесить на тебя историю старших курсов!
– Как? – опешила Яровски и попятилась к двери.
– Не знаю как! – произнесла завуч с некоторым вызовом, как будто это Маришка была во всём виновата. – Это, конечно, ненадолго, пока болеет пан Пацук…
– Но я ведь не историк, – промямлила девушка.
– Вот иди и объясни ему, что ты не историк, а ещё, что не лошадь! – в приказном тоне произнесла Сливацкая. – У нас уже всё подготовлено для факультатива, а он?! Иди-иди, – с этими словами она буквально вытолкнула подчинённую за дверь.
– О-о-о-о-о-й, – протянула Маришка в коридоре с видом человека несколько дней страдающего от головной боли и направилась к лестнице. Кабинет директора был на последнем этаже.
Из-за роскошной двери красного дерева доносился приглушённый смех и мужские голоса. Маришка тихо постучалась, но её не услышали. Постучалась интенсивнее – то же самое, смех стал ещё громче.
– Да некогда же мне! – разозлилась она сама на себя и на сложившуюся ситуацию. Три раза долбанула по красному дереву кулаком и для верности пнула его ногой.
Дверь открылась, и в проёме показался директор Мерхема – пан Церский – доволный собой полноватый шатен с неизменной улыбкой на лице.
– О, пани Яровски, вы ко мне? Хотите что-то сказать? Входите.
Маришка влетела в кабинет и застыла на ковре. В метре от него стоял молодой мужчина с русыми волосами и с интересом рассматривал ее.
– Слушаю вас, обворожительная пани, – хохотнул директор.
– Я не лошадь, – сказала Маришка, засмотревшись на красивого темноглазого незнакомца.
Последовала пауза, во время которой Яровски успела покрыться клюквенным налетом, осознав, что только что выпалила, высокий собеседник директора скрыть улыбку, а сам руководитель Мерхема перетоптаться на месте. Как и положено по чину, глава учебного заведения первым пришёл в себя и произнес:
– Что вы, конечно, нет. Вы нисколько не похожи на это животное. Как вам такое в голову могло прийти? И кто вам это сказал? – он взял её за руку и увлёк к столу. – Впрочем, я догадываюсь кто… Но не будем об этом. Хочу представить вас нашему новому учителю фехтования – пану Ксанту Зерковичу.
Мужчина поклонился, подошёл к Маришке и поцеловал её руку.
– Очень рад знакомству и к вашим услугам, пани Яровски.
Учительница робко кивнула и оглянулась на пана Церского, ища у него поддержки.
– Вы, конечно, устали с дороги, пан Зеркович. Поэтому не буду больше утомлять вас своими разговорами.
Ксант улыбнулся, пристально глядя на Маришку, попрощался и вышел.
– Вы что-то ещё хотели сказать, пани Яровски? – спросил директор.
– Да, – нерешительно продолжила Маришка. – Я хочу сказать… хочу сказать, что не выдержу такой нагрузки, пан Церский. Я не могу преподавать историю страны, которую не изучала.
– Милая моя, – глубоко вздохнул глава заведения. – Кого же я могу поставить? У всех нагрузка… Да, у всех…
Он подошёл к девушке ближе и положил руку ей на плечо.
– А у тебя феноменальная память, девочка.
– Нет, просто хорошая, – пискнула Яровски.
– Ты столько языков знаешь, значит, феноменальная, не спорь…
– А как здоровье пана Пацука?
– Пока трудно разобраться. Говорят, выздоровление затянется, – как можно серьёзнее протянул директор. – Иди…
Маришка горько вздохнула и удалилась.
После занятий ей пришлось наскоро перекусить и отправиться в аудиторию Пацука, а потом в библиотеку. Изучать чужие лекции, литературу и осваивать новую информацию пришлось долго. Юная учительница уснула в ворохе бумаг и книг. Утром вставать совершенно не хотелось. Предстояло два занятия у старшекурсников по истории, с эпизодами из которой она ознакомилась наспех. Приняв контрастный душ, Маришка открыла дверь и чуть не врезалась лбом в Стояну. Сделав шаг назад, она удивлённо посмотрела на соседку.
– Давай мириться, – сказала та, глядя вбок.
– Что? – спросила Маришка. – А зачем?
– То есть как, зачем? – возмутилась Петрушевская. – Что теперь так и будем жить, как кошка с собакой?
Конец ознакомительного фрагмента.