Наложница Аида
Роман
Олег Ульянович Ершов
© Олег Ульянович Ершов, 2016
ISBN 978-5-4483-6015-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Они расстались – Ночь и День… Зима и Лето! Словно тень, душа живёт, оставив тело, а время в прах сожжёт кремень!
От такого волшебного удовольствия, ему хотелось закрыть глаза, но он не смог этого сделать. Ему еще и еще раз хотелось снова поймать ее невероятный пронизывающий взгляд, который пробивал сквозь его тело в самое сердце. Его сердце было готово сдаться ей без всякого боя в этот сладкий плен. А она чувствовала это и знала, что владеет им полностью, до самой последней ниточки его сознания. Она ласково, как богиня играла с ним, открывая свои неизведанные тайны любовных игр. Было уже далеко за полночь и полная Луна, собрав все солнечные потоки, отдавала их сюда в эту маленькую комнату, бросая мягкий серебристый свет на ее лицо. В этом лунном свете, она смотрелась еще красивее и привлекательнее. Её тело в бликах Луны, светилось серо-голубоватым цветом. И капельки мелкого пота, сверкали на нем, как бриллиантовая россыпь на чистой простыне. Её яркие голубые глаза с густо накрашенными черными длинными ресницами и изумительные белые волосы, рассыпавшиеся по белоснежным плечам и невероятно красивая полная молодая грудь, волнующая его при каждом ее движении, будоражили его сознание. От этого внезапного райского наслаждения, он был готов, прямо сейчас встать и пойти на эшафот, чтобы продлить еще и еще эти сладкие минуты.
Она была сверху, прижав его сильные руки к подушке, восседая на нем, как царица на троне, совместив в себе богиню, пантеру и игривую, но ядовитую змею. Каждое ее движение заставляло его отдавать все силы и мысли, чтобы, как можно дольше сдержать себя и не прервать это наивысшее блаженство, в которое сливались потоки радости, райского наслаждения и открытого бесстыдства. Он боялся, что закроет глаза и когда снова откроет их, то на ее месте будет совсем другая женщина или вообще никого не окажется. Он боялся ее упустить из виду. Ведь такое счастье выпадает далеко не всем. А тем более ему, обыкновенному простому человеку, у которого нет ни денег, ни квартиры и даже машины. Это был настоящий мировой джек-пот, и он это хорошо понимал, терпел и наслаждался. А она, чувствовала это и еще больше увлекала его своими коварными движениями. Она, то запрокидывала назад голову и ее красивые волосы веером рассыпались по сказочному шелковистому телу, то вновь наклонялась над ним, как колдунья и начинала его целовать прямо в губы своими пухлыми и влажными губами, прикасаясь кончиками своей груди к его телу. Он чувствует, как кончики ее сосков грубеют от прикосновения. И от этого ему еще больше хочется целовать их и даже прикусывать. Но его руки прижаты к подушке, и он не может пошевельнуться, только низ живота все сильнее и чаще работает в такт ее движениям, с каждым разом пытаясь войти в нее все глубже и глубже, чтобы дотянуться до самого сокровенного. Он пытается, что-то сказать, но она не слышит его и снова своим приятным и чистым сексуальным дыханием из полуоткрытого рта, возбуждает его сильнее и сильнее, при этом смотрит на него и загадочно улыбается. Еще, еще, шепчет он и все-таки закрывает глаза. Закрыв глаза, он проваливается в какую-то бездну, при этом из него вырывается крик и тело выбрасывает из себя в нее все без остатка. Бурные горячие потоки мужского семени, мощным нескончаемым потоком вырываются из своего плена и многомиллионной армией бравых солдат, устремляются к заветной загадочной цели. Он проваливался и летел все дальше и дальше. Все вокруг него быстро начало менять свои краски, лишь огромная луна, среди этих красок выглядела неизменной и ему казалось, что она громко и нахально над ним подсмеивается и постоянно повторяет:
– Теперь ты навсегда будешь моим!
Он кричал и проваливался куда-то в неизвестность с каждым мгновением ощущая себя, как лопнувший воздушный шарик, из которого в одно мгновение вышел весь воздух, и он уже не одушевленный, падал куда-то в пропасть, сгорая и превращаясь в пепел. Отдав последние силы, он лежал на самом дне, этой страшной и холодной пропасти и не мог пошевелить даже кончиками пальцев. Его душа медленно растворялась в полу мрачном пространстве, а материя начинала распадаться на мелкие частицы, светясь тусклыми огоньками мерцающих звезд, которые превращались в каких-то мотыльков улетающих в неизвестность.
– Клим! Клим, проснись! Клим, проснись, ну проснись же! – Надя пыталась разбудить мужа. Она уже несколько минут трепала его за плечи и даже била по щекам. Не понимая, что с ним происходит, она уселась на него сверху, несколько раз его ударила по щекам и попробовала сделать искусственное дыхание.
Наконец-то Клим выдохнул и, придя в себя, открыл глаза. Он никак не мог сообразить, где находится и кто эта женщина, которая сидит на нем. Ему казалось, что все тело разбросано по комнате и в данный момент не принадлежит его сознанию. Клим, изо всех сил искал зацепки в своей памяти и пытался медленно, по кусочкам вернутся из неизвестности в реальную жизнь. Но, то изумительное лицо неизвестной девушки, как красочная картина стояло в его сознании и никак не отпускало его из параллельного мира колдовского сна, навечно скрутив его своими щупальцами безумной любви. Он чувствовал, как из него еще струится и пульсирует мужская жидкость, и мышцы ног сводит судорогой.
– Да Клим! Ну, проснись же ты! – Надя изо всех сил трясла его, то за плечи, то за руки, – Увидев, что он открыл глаза, она свалилась с него в сторону и тяжело вздохнула. Господи! Ну, наконец-то ты проснулся. А я уже думала, что все, капец! – Она закрыла ладонями лицо и невольно засмеялась.
– Надя!? – Клим наконец-то пришел в себя и окончательно проснулся. – Ты что здесь делаешь? – Он ничего другого не мог спросить, от того, что никак не мог понять, где он находится.
Поразмыслив немного и сообразив, что ему приснился очень красочный эротический сон, Клим вдруг почувствовал, что его трусы мокрые и его детородный орган находится в возбужденном состоянии. Хоть он уже много лет был женат на Надежде, все же ему стало как-то не по себе. Ему стало неудобно и стыдно за то, что он, как молодой новобранец обделался после нескольких недель службы в армии. Он даже почувствовал, что его лицо приобрело багровый оттенок. Клим ничего не мог сообразить, чтобы ответить жене, как переспросить ее еще раз:
– Что ты здесь ржешь? И вообще, что ты здесь делаешь? – Он сунул руку в свои трусы и обомлел. Теплая липкая жидкость, густо покрывала его тело в низу живота, вызывая в нем чувство стыдливости и позора.
– Что делаю, что делаю? Да вот тебя в чувство привожу! Так сказать, спасаю с того света. – Надя снова закрыла лицо ладошками и ее истерический смех раздался телефонным звонком разлетаясь по всей комнате. – Климушка, дорогой! Этим делом нужно с вечера заниматься, а не во сне. Ты уже довольно взрослый мальчик. Вон, посмотри, что там у тебя в трусиках творится! – Она откинула одеяло и игриво показала на мокрые трусы.
Клим досадно отвернул голову на подушке. Он все еще видел то красивое лицо изумительной блондинки и никак не хотел верить, что это был просто обыкновенный сон. Но все же он был таким естественным и красочным, что Клим еще раз повернулся в сторону жены, и увидев ее лицо не поверил, что это не она. Он хотел еще раз увидеть то великолепное сказочное чудо. Зажмурив глаза, Клим некоторое мгновение пытался еще раз вернуться в тот самый момент, из которого он только, что выпал и проснулся. Но открыв глаза, он снова увидел знакомое лицо жены и наконец-то понял, что это был действительно красочный сон. Окинув взглядом привычный интерьер комнаты, он с потрохами отдался простой обыденности, которая сразу же, с жадностью, начала жрать его своими гнилыми зубами вечной бытовухи.
Вытерев влажную руку об трусы, Клим ничего не говоря, быстро встал и, не обращая внимания на жену, спешно пошел в ванную, стыдливо слушая нескончаемые хихиканье в след.
Последние дни июля в этом году выдались удивительно жаркими. Весь народ с самого утра нехотя собирался на работу с одной надеждой, что возможно сегодня пораньше можно будет уйти и сразу, не задерживаясь в городе, прямиком махнуть на море. Благо, что оно здесь рядом, просто рукой подать, хоть и находится от Калининграда чуть более тридцати километров. У кого есть свой транспорт, те пытаются заранее покинуть черту города, чтобы не застрять на долго в длинных пробках. И просто дикарями, через полчаса упасть на янтарный песок балтийского берега, предварительно окунувшись в прохладу легкой морской волны. А те, кто еще только мечтает о таком счастье, все равно пытается покинуть город, либо на автобусах и маршрутках, либо на электричке, которые приходят на конечные станции курортных городов Светлогорска и Зеленоградска.
Клим с удовольствием наблюдал через тонированное стекло, из окна своего офиса, находящегося на четвертом этаже в самом центре Калининграда, за тем, что происходит в низу на самой главной площади города. Уже после обеда, через площадь Победы к Северному вокзалу начинали тянуться маленькие ручейки народа, спешно пытавшихся занять места в уходящей электричке к Балтийскому побережью. С каждой минутой ручейки превращались в широкие реки и ему казалось, что наступает какая-то эвакуация. Что все люди спешно покидают город по какой-то страшной причине. Но это было совсем не так. Люди просто спешили на побережье прохладного Балтийского моря, чтобы побыстрее окунуться в зеленоватую волну и смыть с себя трудовую усталость.
Нет, он не очень хотел раствориться в этой толпе и в общем потоке вылиться в прохладное море. Хоть он и любил себя позабавить морскими ваннами, но сейчас он только смотрел из окна на площадь и снова и снова перебирал свои яркие сновидения. С самого утра, после того, как его разбудила жена, Клим попал в какой-то стопор. Ему казалось, как будто его насильно выгнали из другой жизни. Просто вытолкнули или выдернули. Он поистине ощущал себя там, как наяву, но только в другой, какой-то параллельной жизни. Она казалась параллельной, потому, что все происходило в той же комнате и той же съемной квартире, которую они снимали несколько лет вместе с женой Надей и дочкой Мирочкой.
Клим Белогорский был уже довольно взрослый человек, и через полтора года ему уже должно было исполниться сорок. Вообще он был не местный и родился совсем даже не в Калининградской области, а в маленьком селе под городом Владимиром. Родителей совсем не помнил, так, как они рано ушли из жизни. А он вместе со старшим братом воспитывался в детском доме. Там же и окончил среднюю школу. Пока учился в младших классах, случилась еще одна трагедия. Его старший брат, на спор, решил перебежать через железную дорогу перед идущим поездом. Но, как-то поскользнулся или запнулся и локомотив протащил его несколько сот метров по железке, да так, что от него почти ничего не осталось. Мальчишки, завидев неладное, сразу сбежали из детдома и об этой ужасной трагедии узнали только через несколько недель. Даже похоронили брата Сёмку где-то на кладбище в Подмосковье. Пока проводили какие-то экспертизы и следственные действия, прошло много времени. Только однажды после обеда к Климу подошла заведующая детским домом и, отведя его в сторонку, тихонько сказала, что его брат Семен трагически погиб. Но Клим никак не мог отреагировать на эту страшную новость, потому, что он тогда еще ничего не понимал, так, как было ему тогда еще только чуть больше семи лет. Да и Сёмка был старше его на четыре года и друзья у него были из старшей группы. Хоть и жили они в одном детском доме, но друзья и интересы были совсем разные. Сёмка был, как реактивный снаряд. Ему всегда надо было куда-то бежать и покорять неведомые дали. А Клим был совсем другой – противоположностью. Он мог убежать один в лес и часами наблюдать за ползущей гусеницей или лечь в траву и смотреть, как ветер качает макушки высоких деревьев. Его всегда тянуло к чему-то спокойному, интересному и неизведанному. Однажды сбежав с уроков, он долго блуждал по лесу и, наблюдая, как большие красные муравьи строят свой дом, случайно наткнулся, здесь же, рядом, в корнях большой березы, на какой-то сверток. Когда он развернул его, то обнаружил самый настоящий револьвер. Пистолет был тщательно смазан и его барабан был заряжен настоящими боевыми патронами. Конечно же, Клим сначала испугался и положил находку на место. Но отбежав на несколько десятков метров, всё же вернулся обратно и перепрятал находку. Вернувшись в детский дом, он никому ничего не сказал. Даже своему закадычному другу Сашке Лютому, с которым он делился самым сокровенным. На следующий день Клим вернулся и решил вести наблюдение за тем местом, где ранее был спрятан таинственный клад. Но сколько бы он не бегал туда, никого подозрительного он не встретил и решил испробовать в действии свою находку. Он обошел все вокруг и, убедившись, что никого нет, достал пистолет и приделав на дерево припасенную специально для такого случая пустую бутылку, выстрелил, отсчитав, как положено, двадцать пять шагов. Рокот прокатился по лесу и от внезапного грохота Клим упал в траву. Он, конечно же, очень испугался и, подождав, когда дым рассеется, медленно поднял из травы голову и увидел, что бутылка, приделанная к дереву, разлетелась вдребезги, а в белой коре березы осталась маленькая дырочка. Тогда Клим понял, что это настоящее оружие. Он аккуратно вытер его и снова надежно спрятал. Он тогда решил, что никогда и никому не расскажет об этом. Позже, он вернулся, на это место и хорошенько смазав револьвер, надежно перепрятал его до лучших времен. Дни летели, а Клим быстро подрастал. Ему, конечно же, очень хотелось поделиться своей тайной с друзьями. Но он решил, что такая тайна должна остаться только с ним. После окончания школы в детском доме, он окончил строительный техникум и устроился работать прорабом в городе. Ему всегда хотелось, иметь хорошую семью, и чтобы обязательно была, красавица дочка. Вообще он был очень стеснительный и старался обходить девушек стороной. Белогорский знал, чтобы создать хорошую семью, нужно было самому быть хорошим и добрым. Он решил, что для начала нужно выучиться и встать на ноги. Заработать немного денег и приобрести свое жилье. Общежитие его не устраивало. Ему надоели детдомовские коридоры и постоянный шум толпы. Просто он всегда мечтал о хорошей семье, теплоте и уюте. Теперь он надеялся только на себя. Но на данном этапе, общежитие, выданное ему в ПМК, было удобным для достижения своей цели. Коллектив у Белогорского был хороший и слаженный, и он пользовался авторитетом среди рабочих и у начальства. Однажды на Главпочтамт Белогорскому пришло заказное письмо, и ему нужно было лично получить его на почте.
Когда он прибыл на место вручения письма, то за стойкой увидел очень красивую девушку. Клим застыл в оцепенении. Ему казалось, что раньше он уже где-то встречал ее. Но он точно знал, что это не так. Какое-то дежавю не отпускало его мысли. Приветливая молодая брюнетка застенчиво улыбнулась ему и протянула заказное письмо. Клим никак не мог оторвать от девушки своего взгляда и потом долго прийти в себя. Позже он понял, что это была любовь с первого взгляда. Надя была очень красивая, стройная и при этом скромная и стеснительная девушка. Клим ей тоже понравился. И это была обоюдная любовь, как бывает довольно редко. Они не стали откладывать свои отношения в долгий ящик и уже через месяц стали мужем и женой. Жизнь как-то сразу перевернулась и потекла в другую сторону, наталкиваясь на исторические события, происходящие в Советском союзе. Лихие девяностые быстро разбросали всех друзей по белому свету. Кого на дальний восток, кого, на юг, а кого и за границу. Новая жизнь не скупилась своими капризами и сюрпризами. Некоторые знакомые Клима, с которыми он работал в бригаде, быстро ушли из жизни от отравленного алкоголя, другие присели на наркотики. Ждать милостей от природы не приходилось. И надеяться нужно было только на себя. А здесь еще и семейная прибавка. Родилась желанная дочка. Так получилось, что Клим и Надя однажды сильно разругались, как бывает в любой другой семье. Нет, это была не любовная ссора. Это была практически политическая драма. Просто на работе у Клима перестали платить зарплату, а Надя скоро должна была рожать. Вот на этом поприще у них разгорелся скандал. Но Клим, все-же справился с этим. Он стал по ночам подрабатывать на рынке и как-то вышел из сложившийся ситуации. Но все разрешилось, и они на перемирии назвали желанную дочку Мира. Чтобы каждый раз, когда возникнет какая – либо нелепость и недопонимание, нужно просто вспомнить свою дочь и пойти на перемирие.