Дочка росла быстро. Она была здоровенькая и очень красивая. А самое главное не по годам умная. Клим работал практически круглосуточно, а Надя воспитывала дочь. Когда Мирочка немножко подросла, Клим с Надей решили купить подержанный автомобиль. Правда, своего жилья у них еще не было. Они так и продолжали жить в общежитии. Но всё же решили так, сначала машина, а потом и на квартирку подкопим. Клим решил приобрести недорогую иномарку и впервые по совету знакомых прилетел в Калининград. Там, говорили, можно было сравнительно недорого приобрести хорошую иномарку. Когда Клим уже купил машину и уезжал из Калининграда, то почувствовал в себе какую-то тягу к этому городу. Ему совсем не хотелось уезжать отсюда. Всю дорогу он думал о Калининграде. И когда вернулся во Владимир, то сразу же предложил Наде переехать туда, на самый запад России. На радость, Надежда быстро согласилась с ним, сказав, что там и Европа ближе, и культура выше. Там и Мирочке будет лучше для развития и вообще. Переезд не занял много времени. Собрались быстро, благо, что собирать было совсем нечего. Вот только машину продали и так, вещи, что были в общаге, свезли родителям Нади до лучших времен. Добрались до Москвы на автобусе и сразу же в аэропорт.
В Калининграде весна тогда была ранняя. Апрель встретил переселенцев приятным теплом и зеленой травкой. Да там вообще зимы почти не бывало, как во Владимире. Хоть и во Владимире не Сибирь, но все же иногда зимой морозы заворачивали и за тридцать. Да и лето бывало жарким и душным. А здесь, климат был благоприятным. Зима была теплая. А то и вообще снегу почти не бывало. Сразу чувствовалось, что погода, какая-то немецкая. Не зря же когда-то немцы основали этот город, который раньше назывался Кёнигсберг. Это уж потом, когда в 1945 году наши Советские войска наступали на Берлин, тогда и был с честью взят этот дивный старинный город Кёнигсберг. Тогда быстро всех жителей в двадцать четыре часа выселили из этой области, а заселили своими Советскими людьми. В основном, это были украинцы, белорусы и прибалты.
Надя, тогда, тоже была приятно удивлена, и ей очень понравился этот город. Когда приехали, то сначала, несколько дней, пожили в гостинице, а потом подыскали однокомнатную квартиру на съём. Кое-как сделали прописку в каком-то общежитии, и Клим начал искать какую-нибудь работу. Привезенные сбережения быстро таяли. Свое жилье на эти деньги купить было невозможно, а хорошая работа никак не подворачивалась. Конечно же, было очень сложно вот так одним в незнакомом городе, где не было ни друзей, ни родственников. Чуть позже, после долгих мытарств, Клим повстречал того самого продавца, у которого он приобрел первый автомобиль и так потихоньку, помаленьку втянулся в автомобильный бизнес. Казалось бы, что все пошло на лад, да вот только наступил кризисный год и вновь все сбережения растаяли как снежинки летом. И снова пришлось затягивать пояса и искать новое дело или новую работу. Цены на жильё росли почти каждый день, а доходов все не хватало, чтобы купить квартиру или комнату. А здесь уже и Мирочка подросла и пошла в школу. Климу пришлось снова пойти на стройку и вкалывать чуть не круглосуточно. Даже по ночам приходилось подрабатывать сторожем в коммерческой палатке. Тогда он думал, что никогда не выберется из этого ада. Но со временем какие-то средства начинали скапливаться, и он решил открыть свое дело. Изучив маркетинг, принял решение открыть свою рекламную фирму. И, как не странно, дело у него пошло. Он даже снял офис в самом центре Калининграда и пригласил к себе на работу своего друга Эдика Персова, с которым он познакомился совершенно случайно, когда еще гоняли машины вместе из Германии. Эдик с удовольствием согласился помочь Климу. Они вместе продумывали все тонкости новой работы, и собрав все сбережения, перешли на практику. С тех пор они почти всегда были вместе не только по работе, но и как водится, стали еще и закадычными друзьями. Эдуард, вообще, был парень индивидуум. Он был не только умным, но еще и самым настоящим заводилой. Как говорится, мог на сто рублей организовать огромный праздник – пир на весь мир. Дело пошло и довольно неплохо. Мужики крутились, как могли. И их движения начинали приносить неплохие результаты.
– Клим Павлович! – голос секретарши Лизы привел Белогорского в себя. Он немного испугался и даже разнервничался. Его сегодня второй раз прервали и какими – то клещами вырвали из другого мира. Того мира, где он чувствовал себя в настоящем раю. Клим глядя в окно, снова всеми мыслями погрузился в то состояние, в котором он прибывал сегодня ночью во сне. Он вновь реально видел ее, ту шикарную блондинку, которая была настоящей богиней, но ему казалось, что она пришла из самого ада от самого Аида. Нет, нет, он по-настоящему до сих пор любил свою жену Надю и в любой момент готов был отдать за нее и свою дочку Мирочку свою жизнь без сомнений. Но этот сладкий плен сегодняшнего дня огромным магнитом манил и тянул его куда-то в неизвестность. Наверное, точно так же, по рассказам и мифологиям, затягивали в свои заводи искушенных мореплавателей силены и русалки, от чего моряки теряли головы и отдавали все на свете и даже свои жизни. Тогда Клим не понимал этого, но сейчас он начинал пробуждаться и свежие ростки его разума начинали пробивать его сознание откуда-то из далекой глубины и распускались вокруг него самыми необыкновенными цветами и обвивали его невидимыми лианами счастья.
– Да Лиза! – повернувшись вполоборота, Клим, не отрывая своего взгляда от окна, нехотя ответил секретарше.
– Клим Павлович! Ну и жара сегодня! – Лиза никак не могла найти нужных слов, чтобы завести личный разговор с Белогорским.
– Да, наверное, перевалило за тридцать. Да и море, наверное, уже хорошенько прогрелось, – опережая мысли Лизы, улыбнулся Клим Павлович.
– Ой, ну да! Сейчас на море, наверное, не протолкнешься! – Лиза начала свою тактику. Ей, как говориться «кровь из носу», нужно было сегодня отпроситься и уйти пораньше с работы. Она еще вчера договорилась с подружками, чтобы сегодня всем вместе махнуть на Куршскую Косу. Там и ребята должны подъехать. Так, что выходные обещались, очень даже нескучными. Что поделать, Балтика она такая, здесь нужно ловить погоду. Не так уж много дней солнечных и теплых выпадает на летний период, чтобы люди могли погреть и почистить свои перышки на солнышке. А для молодежи и тем более. Здесь еще с апреля девчонки начинают загорать на так называемых «сковородках». Это такие места на берегу моря, где на возвышенности есть морской песок, а вокруг растет плотная высокая трава или небольшие холмы. Они защищают местность от холодного ветра со всех сторон, а яркое солнце быстро нагревает янтарный песок. Вокруг получается еще холодно, а в центре такой сковородки, довольно жарко, как в парнике, только еще и солнышко открытое, настоящий солярий. Вот девушки ранней весной спешат на такие сковородки, чтобы к началу лета выглядеть загорелыми и привлекательными. А уж август месяц сам велел ловить погоду. Это вам не черноморский пляж до самого октября. Август для калининградцев – это самое время для морских прогулок. Конечно же для тех, кто еще не уехал отдыхать за границу или для тех, к кому приехали гости из большой России.
– Лиза! – Клим наконец-то оторвался от окна и повернулся к ней.
– Я так понимаю, что кондиционер в нашем офисе тебя от жары никак не спасает! – Белогорский незаметно бросил взгляд на глубоко расстегнутую блузку Лизы.
– Ой, ну что вы Клим Павлович! – Лиза заметила взгляд Директора. Она специально расстегнула еще одну пуговицу на блузке. Нет, она никак не хотела совратить Белогорского. Она только хотела показать ему, что очень жарко и возможно он поймет, что сегодня пятница и можно пораньше закончить работу. Все равно уже все офисы позакрывали, и люди толпой повалили на море.
Лиза Андрейченко была совсем еще молодая. Ей только-только недавно исполнилось 19 лет. Она училась в Университете на ин-язе. Еще в школе ей очень хорошо давался английский и уже по окончании школы она свободно владела им. Но ей хотелось знать несколько языков и поэтому поступила на ин-яз. А летом нужно было подрабатывать, так как родители Лизы были обыкновенными простыми людьми, денег в семье больших не водилось. Да еще и сестренка младшая училась в девятом классе. Теперь родители все внимание уделяли ей. А Лизе надо было как-то самой выкручиваться и шагать по жизни с поднятой головой. Ей хотелось быть переводчиком и потом еще и «бизнесвумен». Но для этого для начала нужно было закончить университет. Лиза была очень красивая. Она была стройная и высокая. Как говорится девяносто, шестьдесят, девяносто. Ее стройное тело украшала полная девичья грудь третьего размера. Большие карие глаза и длинные ресницы, и вообще изумительно красивое лицо метиски, ей досталось от дедушки. Мама рассказывала, что он был корейского происхождения. Хотя папа и мама были просто темно русыми. Длинные черные волосы, она любила носить всегда распущенными. Они были чуть выше поясницы. И вообще Лиза была чертовски шикарная девушка. Ей бы хоть сейчас на глянец. И она об этом знала. Но все же, ей хотелось сначала получить образование и потом самой добиться всего в своей жизни. А к Белогорскому она попала работать сравнительно недавно, всего пару месяцев назад. Она пришла в «Деловой Центр» искать работу на лето и с Климом Павловичем познакомилась прямо в лифте. Он ей показался очень интересным человеком, хоть и был в два раза старше ее. А потом, как выяснилось, он был хозяином своей рекламной фирмы. А Лиза очень хотела себя попробовать в таком бизнесе и для начала решила поработать секретаршей.
– Да я все понял! – Клим Павлович улыбнулся, и устало уселся в кожаное кресло за рабочий стол. – Ну, если у тебя все готово на понедельник, то я не возражаю, – постукивая пальцами по столу, протянул Белогорский. Он еще хотел что-то добавить, но дверь в кабинет распахнулась, и в нее быстро вошел Эдик Персов.
Он привычно бросил свой портфель на диван и сам уселся рядом за журнальный столик. Откинувшись на спинку дивана, он протяжно выдохнул, отдергивая на груди белую рубашку.
– Ну и жара на улице! А у вас тут настоящий рай! – не дожидаясь ответа, Эдик продолжил, обращаясь к Лизе.
– Ну, а ты чего здесь сидишь и вялишься, как вобла? Почему еще не на море, а?
Лиза приятно, но виновато улыбнулась, показывая глазами на директора.
Персов взял со столика рекламный журнал и замахал им у своего лица, пытаясь остудить разгоряченное тело.
– Клим Павлович! Ну, что ты держишь такую красавицу в душном кабинете? Ей самое время делать дефиле у морской волны. – Эдуард уловил взгляд Лизы и полностью перешел на ее сторону.
– Давай Лизонька, беги. Там, наверное, тебя уже давно заждались. – Персов положил журнал и взял портфель. А нам тут с Палычем поговорить нужно.
Лиза довольно улыбнулась.
– Клим Павлович, можно я пойду? У меня на понедельник все готово, – не прекращая улыбаться, Андрейченко встала и взяла приготовленную сумку. Она уже давно собралась и ждала определенного момента, но Персов ее опередил. И тем самым, сделал за нее, самое важное. Ей, как-то было стыдно отпрашиваться, но сейчас очень хотелось с друзьями на море.
– Скажи спасибо Эдуарду Анатольевичу. – Клим немного расслабил туго затянутый галстук и снова подошел к окну.
– Ой, спасибочки Клим Павлович! – Лиза игриво взвизгнула и вскочила из-за рабочего стола, как горная антилопа, показывая свою идеальную фигуру.
– Давай беги. Но чтобы в понедельник без опозданий. У нас много работы, – угрожающе не пряча улыбки, с каким-то тоном иронии Белогорский осчастливил секретаршу.
– Ой, Лизочка! – Эдуард поймал Лизу за руку. – Пока не убежала, дай молодцу колодезной водички из нашего холодильника. Ну, просто сгораю от жажды и от твоей красоты.
– Ох, Эдуард Анатольевич, любите Вы комплименты рассыпать. – Лиза быстро достала бутылку минеральной воды и разлила в стаканы. Вот, пожалуйста! – Она поставила своим руководителям воду на столик. – Может еще, что-нибудь?
– Спасибо Лиза! Иди, отдыхай. Мы тут сами разберемся. – Клим Павлович проводил Лизу и закрыл за ней дверь.
– Клим! – Эдик дождался, когда Белогорский закроет дверь, сразу же начал говорить.
– Подожди, подожди Эдик! – Клим остепенил Персова. – Я уже вижу, что ты хочешь сказать. Но давай об этом чуть позже. – Я сегодня целый день, как в тумане. – Клим залпом выпил стакан холодной воды и громко поставил его на стол.
– А что случилось? – Эдик привстал с дивана, почувствовав, что у Клима, что-то произошло.
– Да нет, ничего не случилось. – Клим подошел к двери и закрыл замок на защелку. Развязав синий галстук, который жена Надежда подарила ему на Новый год, он снова опустился в рабочее кресло.
– Эдик! Ты только не смейся. Я ни с кем не могу этим поделиться, – неуверенно начал Белогорский.
– Да, что случилось, наконец? – Персов заёрзал на диване. Эдик уже несколько лет знал Клима со всех сторон его жизни. Он не часто, но много, о чем рассказывал Персову о разных жизненных делах, о науке, о космосе. Белогорский рассказывал такие вещи, что Эдик иногда слушал и порой замечал, что у него натурально открывается рот от интересного и поучительного рассказа. Персов был почти на пять лет моложе Белогорского, и казалось бы, что он тоже повидал много чего в своей жизни, но таких рассказов, аргументов и выводов, как у Белогорского, у него на ум не приходило. Эдик порой спрашивал у Белогорского, когда они собирались за кружкой пива или, когда оставались наедине, откуда он столько знает и как можно столько держать в голове. Ведь вроде бы надо всего-то в этой жизни, заработать как можно больше денег и радоваться жизни. Сам Персов был женат и прожив несколько лет в браке – развелся. Его бывшая жена хотела сразу после свадьбы завести детей, но Эдик на это отвечал, что еще рано и что сначала надо пожить для себя, а уж потом, когда уже все будет, тогда видно будет. Но его жена Лена думала совершенно по-другому. Она с самого начала хотела полноценную семью и, прожив с Эдиком почти семь лет, однажды собрала тихонько вещи, когда Персов был за границей, и ушла. Сначала сняла комнату, а там и мужика нашла. Она была женщина очень красивая и стройная, поэтому к ней мужчины прилипали, как банные листы. А уж через год, она родила сына. Но Эдик сначала очень переживал, а потом свыкся и начал куролесить по барам и ресторанам. Он все думал, что еще рано, и вообще семейная жизнь не для него. Он мог круглосуточно быть на любых праздниках и мероприятиях. Казалось, что жизнь, остановилась на тридцати годах, и наступил день сурка. И никто ему не был авторитетом. Никто не мог его остановить. Нет, он пил совсем не много, ему больше хотелось быть в центре внимания. По истине, он был настоящим артистом, но только сцена у него была в ресторане за столом. Вот только один Белогорский, своим спокойным голосом мог заставить Персова остановиться на неопределенное время и слушать, слушать и слушать. Белогорский рассказывал так складно и красочно, что в сознании Эдика всегда всплывала полная и красочная картина происходящего. Он сам полностью погружался в эту картину и плавно перетекал в параллельный мир.
– Короче, слушай! – Белогорский наклонился вперед и уперся локтями в рабочий стол. – Сегодня я был в параллельном мире! – Клим на мгновение остановился, чтобы посмотреть на реакцию Эдика. Это всегда происходило так, когда он начинал что-то рассказывать. Белогорскому было удобно, когда его слушают внимательно. Тогда он мог изливать все, что ему хотелось.
– Фу-у! – Эдик тяжело выдохнул. – А я думал, что случилось, что-то очень страшное! Ну, ты Палыч меня напугал. – Персов откинулся на спинку дивана.
– Интересно, это как же? – засмеялся он.
– А вот так! – Клим встал из-за стола. – Ты даже себе представить не можешь, что я сегодня видел! – Он снова подошел к окну и бросил взгляд на площадь Победы. Там по-прежнему струйки народа, как ручейки, тянулись в сторону Северного вокзала. – Вот скажи, Эдик: тебе когда-нибудь снился хороший секс? Ведь ты же еще тот ловелас! – Клим повернулся к Персову и сделал вопросительный вид.
– Ха! А то, как же. Еще как снился. – Эдик еще вольнее распластался на кожаном диване и расплылся в умиленной улыбке. – Чего мне только не снилось! И молодые, и старые и даже… – Персов громко рассмеялся.
Белогорский подождал, когда Эдик утихнет, и снова продолжил:
– А вот мне ни когда раньше такого не снилось, – честно признался он.
– Чо, серьезно? – Эдик скривил лицо. Это, как же ты прожил столько лет?
– Да вот так и прожил. – Белогорский вновь сел в кресло. Понимаешь, у меня замечательная и очень красивая жена. И я её и Мирочку очень люблю. А здесь сегодня мне, как выяснилось, приснился очень яркий и красочный сон. Я думал, что нахожусь в раю и из него мне никак не хотелось уходить. – Клим снова сделал паузу. Ему было немного стыдно. Раньше он никому и никогда не рассказывал таких личных и интимных вещей. Да, ему действительно никак не хотелось идти куда-то на сторону и искать приключений. Ему не хотелось сравнивать свою Надю с кем-то. Не было никакого желания вдыхать чей-то интимный аромат. Ему нравилось исключительно все в своей жене. И тело, и лицо и улыбка, и характер и ее запах, который он мог почувствовать на дальнем расстоянии, как натасканная на наркотики или на взрывчатку специальная служебная собака. А сегодня, он впервые был сражен и повержен той, другой. Той, которой не было. Той, которая была просто иллюзией из необыкновенного сна. И сейчас ему очень хотелось с кем-то поделиться этим видением. Потому что раньше с ним это не происходило. А сейчас он никак не мог найти себе места. Как будто его оторвали от материнской груди. Он жадно искал тот момент, чтобы снова вернуться туда, откуда его выдернула мирская жизнь. – Эдик, ты только не смейся! – Белогорский продолжал, ломая пальцы на руках. Сегодня я видел настоящую богиню! Я даже до сих пор чувствую ее аромат. Я не знаю, откуда она взялась в моем воображении, ведь я точно знаю, что в жизни я никогда не встречал такого исключительного чуда, – он взял бутылку со стола и налил воды в стакан. Такое ощущение, что я всегда ее знал. Это даже никак невозможно объяснить. Она просто самый настоящий идеал. – Белогорский поднял вверх указательный палец и на мгновение застыл.