Халезов Виктор Николаевич
Ашдир-Кфаар
Дрогг ползал на карачках, старательно соскребая каменным лезвием остатки плоти с растянутой на полу шкуры. Охотника нисколько не беспокоило отсутствие света в берлоге Филлиана, ибо, как известно, орки прекрасно видят в темноте. Сегодня на восходе они вернулись из недельного похода в чащу Ашдир-Кфаара с достойным истинных героев трофеем - чешуей драконьего удава. После непродолжительного празднования в одном из лучших трактиров города, человек, сославшись на наличие важных дел, покинул зеленокожего спутника и оставшийся в одиночестве Дрогг отправился в жилище приятеля, дабы заняться выделкой бесценной добычи.
Прибежище Филлиана находилось в самой грязной и опасной части Нарлаха, носившей говорящее название Дыра. Жили здесь в основном ратхи, а иные обитатели столицы Тарлии, прекрасно зная нравы крысолюдей, стремились обходить сие место стороной. Товарищ орка свято верил, что обустроив тут логово, он убережет имущество от посягательств грабителей, поелику ни одному находящемуся в здравом уме вору не придет в голову искать наживы в смердящих помоями халупах. Вероятно, в действиях человека и имелся определенный смысл, однако Дрогг не разделял мнения приятеля, поскольку считал постоянную опасность получить ножом в спину куда серьезнее возможной утери нажитого скарба.
Найти дорогу в запрятавшуюся среди однообразных лачуг обитель являлось непростой задачей даже для местного уроженца. Лишь выработанные за годы путешествий навыки позволяли орку не заблудиться в необъятной сети трущоб. Из узкого дворика в берлогу известного на всю Тарлию охотника вела приземистая, годившаяся разве что для гнома дверь. Жилище человека представляло собой лишенную окон камору шириной около десятка локтей. Несмотря на значительные барыши от продажи трофеев, Филлиан содержал дом в бедноте, если не сказать запустении. Хотя иного ему и не требовалось, ибо человек почти все время проводил в окрестных лесах, отлавливая разномастную дичь.
Слева от входа громоздился грубо сработанный стол, на коем стояли потрескавшаяся глиняная кружка и фаянсовая тарелка с растекшейся свечой, сейчас не горевшей. Единственным приспособлением для сидения служил неоструганный чурбан. Возле дальней стены располагался громадный обитый латунными полосами рундук, кой заменял хозяину постель. Справа от ларя притулился набитый соломой мешок. На нем ночевал гостивший ныне у Филлиана Дрогг.
Сейчас почти все пространство комнаты занимала расстеленная шкура. Убитый охотниками драконий удав достигал в длину не менее дюжины саженей, посему безразмерная чешуя накрывала не только пол, но и большую часть стола, а с другой стороны помещения, скручиваясь в трубку, забиралась под самый потолок.
Орк скоблил кожу исполинской змеи уже несколько часов, но работа отнюдь не клонилась к завершению. Зеленокожий рассчитывал закончить выделку шкуры лишь через несколько дней. Вестимо, ежели Филлиан не возьмется ему подсобить. Впрочем, на подобное не стоило надеяться, ибо человек отличался страстным неприятием к труду.
Несмотря на плотно запертую тяжелую дверь, Дрогг отчетливо расслышал шаги снаружи. Орк поднял голову и, нахмурившись, сдвинул брови, поелику к двери приближались двое. Раздался негромкий, но настойчивый стук.
- Кто? - не вставая с пола, зычно вопросил зеленокожий.
- Тот, кого не ждут, - насмешливо отозвались с улицы.
Узнав голос Филлиана, охотник поднялся и, подойдя к выходу, отодвинул засов.
В лицо пахнуло влажной прохладой. Стояла теплая южная ночь. По спящему городу растекся почти непроглядный мрак, поскольку свет звезд и лун скрадывала густая пелена облаков, извещавшая о скором наступлении сезона ливней.
Над низким сводом входа склонился высокий человек в надвинутом на лицо капюшоне. В правой руке Филлиан держал источавший слабое сияние масляной фонарь. Сбоку из-за спины охотника выступала длинная мохнатая морда, оканчивавшаяся розовым шариком носа. Дрогг недовольно фыркнул, он, как и большинство представителей иных рас, с презрением относился к ратхам. Орк не понимал, зачем великий волшебник Адобар сотворил столь отвратительных созданий. Крысолюдей недолюбливали почти все, кому доводилось иметь с ними дело, и виной тому являлась отнюдь не отталкивающая внешность полукровок. Все без исключения представители оного племени промышляли дурными делишками. Воровство, мародерство, сбыт краденого слыли еще самыми безобидными из их занятий. Мнилось крайне странным, что так боявшийся ограбления Филлиан, притащил к себе столь подозрительного типа.
- А вот и наш клыкастый приятель! - увидев Дрогга, воскликнул человек.
- Не торчи на пороге, впусти хозяина внутрь, - согнувшись, Филлиан небрежно пролез в узкий проем, едва не врезавшись плечом в вовремя отскочившего орка.
Следом за охотником в комнату прошмыгнул ратх - низкорослый поросший черной шерстью ханурик с крысиной головой. Грызун носил добротный суконный кафтан, потертые кожаные порты и изгвазданные грязью деревянные башмаки. На поясе у пришельца орк приметил длинный кинжал.
- Устраивайся, Ризо, - Филлиан указал крысочеловеку на стоявший подле стола чурак, а сам, откинув капюшон, развалился на крышке сундука.
Приятелю орка было около тридцати. Высокий и широкоплечий, он имел правильное лицо, коротко стриженые коричневые волосы и большие зеленые глаза с легким оттенком печали, кои совершенно не вязались с его едким и вздорным нравом.
- Уж не с дракона ли вы содрали оную шкурку? - оглядев огромную чешую, протянул носатый гость.
- А тебе какое дело, крыса?! - возвысив голос, грозно бросил товарищ Дрогга. - Ограбить меня замышляешь?!
- Не смей поносить меня, человече! - огрызнулся болдырь.
- Полноте, грызун, - примирительно поднял руку Филлиан, одначе в глазах человека плясали искорки ехидного веселья. - Перейдем к делу, Ризо. Не всю ж ночь на гутор изводить. Поведай моему компаньону, о чем мы судачили в "Волчьей норе".
Человек и ратх устремили взоры на орка. Тот сидел на полу, скрестив ноги, и равнодушно смотрел сквозь странную парочку. Его не шибко волновали, какие вопросы собирался решать его приятель с шерстистым доходягой.
- Не имел чести ранее знаться с почтенным охотником, - осторожно молвил крысочеловек, явно опасаясь новых нападок Филлиана.
Впрочем, зеленокожий не позволил острослову заговорить.
- Меня жовут Дрогг-охотник, - важно, но без почтения объявил орк.
- А меня - Ризо из колена Шкара, - кивнул в ответ ратх.
- Ты скудоумен, Ризо, я уже называл твое имя, когда мы вошли, - тотчас придрался к гостю человек.
- Ты сказал "устраивайся, Ризо", но не представлял меня своему другу! - взбеленившийся грызун ощерил длинные клыки.
- Какая разница, - отмахнулся Филлиан. - Давай, расскажи то, зачем пришел сюда.
Обиженно фыркнув, ратх показательно отвернулся от язвительного шутника и, вперив в зеленокожего черные бусинки глаз, заговорил:
- Я представляю тирполисского чародея по имени Ронтус Тарвион. Сей велечтимый государь намеревается совершить экспедицию в дебри Ашдир-Кфаара и в оном предприятии ему потребны надежные спутники.
- Я не хосу швяжываться ш колдунами, - резко молвил орк, припомнив как чуть более двух месяцев назад едва не погиб по вине одного сбрендившего волшебника.
- Прости, дружище, но этот вопрос я уже решил за тебя, - в тоне Филлиана не слышалось ни грана раскаяния, а его надувшаяся физиономия говорила о том, что стоит только орку выразить недовольство, как человек тут же взорвется фонтаном сардонического хохота.
- Я не буду наниматьша на шлужбу к магику, - спокойно, но с явственным металлическим лязгом сказал зеленокожий.
- Это не обсуждается. Завтра мы идем в поход с отрядом мэтра Тарвиона, - сурово отрезал Филлиан. Впрочем, его глаза продолжали насмешливо блестеть.
Дрогг прикусил губу. Несомненно, человека необходимо было проучить за дерзость, но орк пока не мог придумать, как именно насолить зарвавшемуся товарищу.
- Я раньше уже шталкиватьша ш сародеями и тепериса желаю держатьша от них подальше, - Дрогг одарил приятеля тяжелым взглядом.
- Да брось ты, клыкастый, - всплеснул руками человек. - Большинство волшебников - отличные ребята и, между прочим, всегда исправно платят за выполненную работу. Позволь нашему хвостатому другу хотя бы изложить суть дела, а потом уж решай, участвовать в походе али нет.
- Пушть ратх говорит, - после минутного размышления, мрачно процедил Дрогг.
- Говорить-то особо не о чем, - теперь красочеловек смотрел только на Филлиана. - Велечтимый государь, милорд Тарвион, вместе со своим учеником Грумо сыном Фаррика собираются наведаться на руины башни Адобара. Маэстро рассчитывает собрать там цветки битвенника, а также желает, дабы по пути вы наловили ему гассид, тангул, кхарадунов и еще этих... забыл... ну... он сам вам расскажет, чего ему надобно.
- Колдун хосет перетьша к ражвалинам лишь для того, стобы нарвать светосков? - недоверчиво сощурился Дрогг.
- Экий ты дуралей, клыкастый! - досадливо возопил человек, воздев очи горе. - Не разумеешь будто, что на месте-то колдовской сечи каждая травинка силой могучей пропитана!
Орк промолчал, не став пикироваться с острым на язык товарищем. Заместо этого Дрогг кивком попросил ратха продолжать.
- Каждому участнику похода велечтимый магистр обещает выплатить по десять тирполисских цехинов. Со слов милорда Тарвиона экспедиция продлится не более двух седмиц и завершится аккурат к началу сезона ливней. Всех желающих принять участие в оном предприятии многодостойный мэтр просит явиться завтра к полудню в таверну "Добрая кружка", - выдал заученный речитатив крысочеловек.
Дрогг ничего не ответил. Зависло неловкое молчание, кое беспощадно растерзал Филлиан.
- Мы услышали тебя, грызун. Можешь идти, куда пожелаешь, - человек исполненным королевской величавости жестом указал шерстистому ханурику на дверь.
- Прощайте, милостивые господа, - с ядовитой холодностью бросил Ризо и, не удосужившись поклониться, шмыгнул к выходу.
Ни орк, ни человек не почтили его ответом.
Скрипнул засов и спустя миг болдырь растворился в ночном мраке.
Филлиан тяжело поднялся, звучно хлопнула закрывшаяся за гостем дверь.
- Ну? Что скажешь? - обернулся к зеленокожему человек. Лицо его сызнова налилось готовым вот-вот вырваться смехом. Филлиан бесспорно ожидал, что сейчас на него посыплется град проклятий и находил сие чрезвычайно смешным.
- Жасем ты ввяжываешьша в это? - с укором, но, не повышая голоса, спросил Дрогг.
- А что? - поднял бровь явно разочарованный спокойствием собеседника человек. - Этот Тарвион предлагает большие деньги за плевую работенку.
- Я не шобираюсь якшатьша с колдунами и за селый вож жолота да и тебе шоветую держатьша от них подальше, - в сделавшемся совсем неживым голосе орка прозвучала неколебимая твердость.
- Ошибаешься, приятель, - губы Филлиана сложились в лукавую ухмылку. - Завтра я отправлюсь к руинам башни Адобара вместе с милордом Тарвионом и ты пойдешь со мной. Во-первых, потому, что мне в одиночку не выловить всех тех гадов, что перечислил наш крысомордый друг. А во-вторых, я не могу оставить тебя в городе, пока в моей берлоге находится вот это, - человек ткнул пальцем в растянутую на полу шкуру. - Ты думаешь, я настолько глуп и совсем не разумею, что ты без задней мысли умыкнешь мое сокровище, пока я болтаюсь по джунглям?
Слова товарища поставили Дрогга в тупик. Челюсть орка отвисла, ныне он искренне недоумевал, рехнулся ли острослов в самом деле или это всего лишь очередная глупая шутка.
- Понимаешь ли, - видя смятение зеленокожего, решил дать пояснения Филлиан. - Мне проще убить тебя, нежели оставить без присмотра. Меня ранее уже обманывали некоторые... гм... партнеры. Посему, пока шкура удава не продана, а вырученные коврижки не поделены, я не собираюсь спускать с тебя глаз. Да и после этого... Я не уверен, что ты не всадишь мне кинжал в спину, дабы заграбастать мою долю...
Глаза человека недобро сверкнули в свете стоявшего на столе фонаря. Рука орка вопреки воле легла на рукоять одного из метательных ножей, закрепленных на перекинутой через плечо перевязи.
- Остановись, дружище! Я просто пошутил! - уловив движение Дрогга, тотчас расплылся в улыбке человек. - На самом деле я иду с волшебником только ради золота. А ты, если хочешь, можешь отсиживаться в Нарлахе, великодушно разрешаю тебе все это время торчать у меня дома.
- Премного благодарен за шие дожволение, - с искренней признательностью склонил голову зеленокожий.
- Да не за что, клыкастый! - дружелюбие Филлиана как ветром сдуло, его голос сызнова налился ядовитым ехидством. - Надеюсь, к моему возвращению ты успеешь выделать шкуру. В противном случае я сдеру с тебя твою собственную!
Орк ничего не ответил на шутливую угрозу. Видя, что зеленокожий более не алкает задушевных бесед, человек поднялся и откинул крышку рундука. Он извлек из нутра необъятного ларя продолговатый сверток и кувшин с высоким горлом. Сии предметы перекочевали на стол. В тряпице оказался завернут шмат вяленого мяса, а из сосуда пахнуло прокисшим вином. Филлиан принялся за еду, а Дрогг вернулся к скоблению чешуи.
- Кончай возиться! - закончив трапезу, рявкнул человек. - Я ложусь спать, и не вздумай мне тут шуршать!
Отложив каменный скребок, зеленокожий, молча, проследовал к постели.
- Доброй ночи, клыкастый, - елейно прошептал распластавшийся на сундуке Филлиан.
- Приятных шновидений, - пробурчал в ответ Дрогг.
Улегшись, орк смежил веки, но сон еще долго не приходил к нему. Невольно зеленокожий задумался о храпящем подле человеке. Филлиан частенько рассказывал истории из своего прошлого, правда, большинство этих баек походили на отъявленное вранье. Повадками товарищ орка напоминал свихнувшегося от вседозволенности герцога-самодура, впрочем, вряд ли человек являлся хотя бы младшим сыном разорившегося дворянчика, ибо почти не владел клинком, что для истинных благородных совершенно немыслимо. Возможно, Филлиан был бастардом, незаконнорожденным отпрыском нобиля, по крайней мере, в пользу этого свидетельствовали его отнюдь не простолюдинские рост и стать. Ходили слухи, что до того, как сделаться охотником, приятель Дрогга занимался какими-то грязными делишками, по всей видимости, промышлял разбоем, однако, явно не попадался в лапы властей, поскольку не имел на лице обыкновенного для осужденных клейма. Иногда зеленокожий едва выносил бесконечные шуточки и насмешки странного человека. Единственной причиной держать в компаньонах столь неуемного острослова служило то, что во время охоты Филлиан всегда готов был прикрыть соратнику спину, а орк пока что ценил сие качество несколько выше распущенного языка. Впрочем, в последнее время Дрогг все чаще задумывался над тем, чтобы распрощаться с не скупящимся на оскорбления сумасбродом.
Исподволь сознание орка оплела неспокойная дрема. Каждую ночь ему являлся один и тот же сон. Окутанная мраком пещера, где расположилось небольшое, состоящее всего из нескольких семей племя. Яростный рев сотен глоток, разгоняющие тьму огни факелов и толпа врывающихся внутрь захватчиков. Гибель отца, матери и сестер. Всякий раз чудовищная картина исчезала, когда прорвавшийся сквозь ряды защитников ботелый дверг заносил расходящуюся полукружьями лезвий секиру над каменным желобом, в коем таился крохотный орчонок. Охотник всеми фибрами проживал собственную гибель, хотя в ту ночь ни один волосок не упал с его головы. Гном грубо схватил зеленокожее чадо за шкирку и потащил прочь. Так Дрогг угодил в многолетнее рабство.
Он открыл глаза. На теле выступил холодный пот. Охотник знал, что сегодня более не сумеет сомкнуть глаз. Как обычно, сознание бередили мысли о судьбе орочьего рода. Таких как он в мире насчитывалось всего нескольких сотен. Его племя возникло около тысячи лет назад во времена Великого Пришествия, когда орды гоблинов со Смарагдовой луны вторглись в Большой Мир. Зеленокожие захватчики уничтожали все на своем пути, очищая земли под свои будущие владения. Тем не менее, утлые ханурики никогда не гнушались надругательств над женщинами поверженных народов. От соитий гоблинов с пленницами из числа людей возникли корлы, а потехи зеленокожих с эльфийками породили орков. Остроухие владыки лесов до сих пор хранили память о снесенном их соплеменницами позоре и изо всех сил стремились восстановить справедливость путем истребления под корень всех потомков появившихся вследствие тех сношений выродков. Ходили слухи, что ни один орк не умер собственной смертью, все их убили эльфы. К несчастью, недолюбливали сухопарых болдырей не только чванливые родичи, но и воинственные дверги, а еще - почти все люди от Садрийского королевства до холодного Сарминхейма.