Беспокойство подкреплялось тем, что до сей поры противник не выставил против них ни одного мало-мальски крупного судна. Корабли должны были где-то прятаться. Во многом еще и из-за этого Календа так хотела добиться большего от Источника Т. Будь у нее полноценные и достоверные сведения о типах тех кораблей, что Источник Т лицезрела у Сакоррии, она бы, по крайней мере, смогла оценить, что их ожидает внутри Балансира. При этом не менее вероятным был и обратный вариант, при котором станция вообще не нуждалась в кораблях для своей защиты. Белинди насчитала от пяти до шести десятков точек на внешней поверхности Балансира, которые могли быть орудийными укреплениями. Станция была невероятным нагромождением знакомого и чужеродного, древнего и современного. И на вид нельзя было определить, как долго она здесь находится, кто ее построил и зачем вообще она нужна.
Одно за другим Календа пролистывала изображения на своем дисплее. Армированные шлюзы и полусферические блистеры, продолговатые цилиндрические сооружения на платформах, покрытых сложным переплетением труб и проводов. Некоторые из них могли быть массивными турболазерными установками. А те скопления зияющих черных отверстий… Там могли скрываться ракетные батареи. А быть может, станции дозаправки или ремонтные доки. С ходу не определишь.
Нужно было срочно высылать исследовательскую группу.
* * *
Стартовав со взлетной палубы <Нарушителя>, <Госпожа удача> взмыла над бакурианским крейсером и взяла курс на Балансир.
— Ну почему именно мне всегда достается самая грязная работа? — сетовал Ландо, не обращаясь вроде бы ни к кому конкретно.
— Должно быть, это как-то связано с тем, что вы сами вызвались добровольцем, — заметила Гаэриэль Каптисон, устроившись на сиденье позади кресла пилота. Ландо не слишком обрадовался тому факту, что придется взять ее с собой, но бакурианка была настойчива. Нынешний премьер-министр Бакуры наделил ее, своего предшественника, исключительными правами говорить от лица бакурианского народа, и она была неколебима в своем желании присоединиться к поисковой партии, дабы достойно представлять бакурианское правительство. К большой досаде Ландо, им так же пришлось взять с собой Ц-ЗПО на случай, если понадобятся услуги переводчика.
— Мне пришлось вызваться добровольцем, — проворчал Калриссиан. — Раз в это дело ввязался Люк, то я подумал, что ему понадобится ведомый.
Люк стартовал чуть раньше на <крестокрыле>. Он летел в двух километрах впереди Ландо, сохраняя дистанцию, достаточную для того, чтобы было возможно визуально отслеживать его передвижения.
Календа, сидевшая в кресле второго пилота, наградила Ландо недоумевающим взглядом. Конечно, все ее взгляды казались слегка странноватыми, так что это, возможно, еще ничего не значило. А может, она просто удивлялась, зачем человек, столько лет вкалывавший над созданием репутации прожженного авантюриста, которого заботят только собственные проблемы, лезет в самое пекло. <- Мне казалось, что рыцарь — джедай способен сам постоять за себя, — заметила она.
— Может быть, — уклончиво ответил Ландо. — А может, и нет. Давайте просто считать, что я слегка задолжал ему.
— А кто нет? — ляпнула Гаэриэль.
— Госпожа Каптисон, — проговорила Календа. — По правде говоря, вы единственная, кому здесь точно не место.
— Замечательный комплимент, — буркнул Ландо.
Календа чуть вздрогнула.
— Простите, если это прозвучало чересчур грубо. Я просто хотела дать понять, что у капитана Калриссиа-на и мастера Скайуокера, по крайней мере, имеется военное образование. И они, можно сказать, подготовлены к тому, что нас ждет. В отличие от бывшего премьер-министра.
— В Галактике существуют умения и помимо точной стрельбы, ловкого пилотирования и способности выходить сухим из воды после каждой головомойки, — заявила Гаэриэль. — Если нам повезет, мы можем встретить на станции разумных обитателей. И тогда вам понадобится кто-то, кто обучен вести переговоры и к тому же уполномочен ими заниматься.
— Нам должно для этого слишком повезти, — заметил Ландо. — До сих пор в этой системе нам встречалось не очень-то много людей, обладающих хоть крупицей разума.
* * *
Люк Скайуокер ощущал небывалый прилив сил. Он снова был за штурвалом <крестокрыла>, один, если не считать верного дроида-астромеханика Р2Д2, уютно устроившегося в своем гнезде в хвостовой части истребителя. И пусть Мон Мотма хотела видеть в нем политического лидера. И пусть обстоятельства — да хоть вся вселенная — подталкивали его в этом направлении. Но прямо сейчас существовал лишь Люк, его дроид и <крестокрыл>.
Почти все пилоты обожали одиночество, простор, чувство полета, и Люк не был исключением. Летать — само по себе удовольствие, отличный способ оторваться от реальности, от всех житейских забот и обязательств.
Но это не может длиться вечно. Как и прежде, ему предстоит выполнять свою работу.
Люк мчался на всех парах к громаде звездной станции. И теперь, когда они уже достаточно сблизились, мастер джедай просто не мог отвести взгляд: она затмила собой полнеба.
Люк с трудом верил собственным глазам. Да, он читал все отчеты. Он знал, сколь велик Балансир, по крайней мере он был в курсе цифр, — но почему-то цифры не могли передать всю невероятную чудовищность размеров сооружения, висевшего теперь у него над самой головой.
Балансирная станция представляла собой гигантскую сферу в сотню километров диаметром, к каждому полюсу которой было прилеплено по массивному цилиндру. Протяженность станции от одного конца до другого составляла приблизительно три сотни километров, и она медленно вращалась вокруг оси, определенной цилиндрами на полюсах. Судя по внешнему виду, станция была выстроена тысячелетия назад, причем проектировалась абсолютно бессистемно.
По всей поверхности угадывались очертания переплетений труб и проводов, а также непонятных кубических сооружений размером с хороший дом; из разных участков оболочки во все стороны торчали параболические антенны и странные структуры конической формы. Наметанный глаз Люка углядел контуры космического корабля: по всей видимости, он потерпел крушение, столкнувшись с поверхностью станции, после чего его останки на том же месте были приварены к корпусу и превратились в некоторое подобие жилых апартаментов. По крайней мере, все выглядело именно так, как кустарный способ расширения жилого пространства — хоть и казалось такое расширение весьма странноватым, учитывая размеры Балансира.
И все же ничто из вышеперечисленного не могло свидетельствовать об истинных размерах этой махины. По некоторым стандартам станцию можно было сравнить с небольшой луной, по другим — с очень даже большой. Люку доводилось бывать на планетах, которые даже уступали в размерах Балансиру. Станция была достаточно велика, чтобы самой сойти за планету со всеми ее сложностями, загадками, многообразием. Столь велика, что пересечь ее из одного конца в другой потребовало бы немалых временных и физических затрат. Что прожив на этой станции всю свою жизнь, можно было так и не увидеть некоторых ее уголков. Именно так Люк представлял себе обитаемый мир — слишком большой, чтобы за всю свою жизнь успеть объездить его целиком.
Люк побывал на бесчисленном множестве планет, и он понимал, что видел отнюдь не все, что можно было увидеть, — лишь самую малость. Люди часто любили вешать на планеты ярлыки, навечно закрепляя за ними некий статус единообразия, Но представление Люка об обитаемом мире заключалось еще и в том, что он не мог быть единообразным Было слишком просто заявить, что Корускант — это огромный город, Мои Каламари — сплошь океан, а Ка-шиийк — непролазные джунгли. Но ведь есть бессчетное множество разновидностей городов, океанов или лесов — и очень редко бывает так, что планета является чем-то одним: в мире лугов непременно будет пара-другая гор; на вулканической планете обязательно возникнут кратеры; в мире птиц не обойтись без насекомых.
А Балансир был просто огромен, столь огромен, что невозможно было судить ни по каким стандартам. Его поверхность оставляла слишком мало подсказок, позволивших бы определить на глаз размеры находившихся там предметов.
Кроме размеров, с толку сбивало еще и то, что звездная станция вращалась. Вращением обычно занимались планеты, причем делали они это медленно. Балансир вращался тоже медленно, даже размеренно, вот только вращение это было заметно.
Методики создания искусственной гравитации на станции или корабле, не основанные на осевом вращении, были известны давно, еще у истоков основания Старой Республики. И Люку никогда не встречалось такое зрелище, как вращающаяся звездная станция. Это казалось ему нелогичным, неестественным.
Мысль абсурдная, это точно. Что могло быть естественного в космических кораблях или станциях?
Но здесь было что-то еще, что-то более существенное, чем вращение или размеры. Нечто, беспокоившее Люка. Станция была древней. Древней по всем человеческим стандартам, по стандартам любого разумного существа. Столь древней, что никто и понятия не имел, как давно она построена, кем и зачем.
И одновременно не такой уж и древней. Не выдерживала сравнения с возрастом планет, звезд или галактик. Даже десять миллионов лет были сущим пустяком для четырех-, пяти-, даже шестимиллиардолетних планет, звезд или лун, заполонивших вселенную.
Но если то, что людям казалось древним, было такой малостью в глазах вселенной, то тогда, несомненно, те бессчетные тысячелетия галактической истории, укоренившиеся в памяти многих поколений ее обитателей, — не более чем миг. Рождение, восход и низвержение Старой Республики, появление и крах Империи, рассвет Новой Республики — все это сжималось в один короткий миг, не выдерживавший сравнения с безмерностью времени, если судить по меркам всей галактики.
— … юк… ы…
— Я здесь, Ландо. Твой сигнал прошел сильно искаженным.
— … вой сигна… то…… кажен.
Люк вздохнул. Еще одна помеха. Поскольку обычные каналы связи по-прежнему без зазрения совести глушились по всей Кореллианской системе, бакуриан-цы чрезвычайно расстарались, чтобы смастерить свою собственную систему связи, в которой голосовые сообщения передавались посредством маломощных лазерных лучей. Работала она, конечно, с перебоями, но все же работала. Возможно, им стоило вместо этого воспользоваться радиоэлектронным оборудованием Калриссиана, но сейчас было уже поздно давать задний ход.
— Р2, можешь привести систему в порядок? Р2Д2 утвердительно чирикнул, после чего Люк кивнул.
— Ну, Ландо, попробуй еще раз. Как слышно теперь?
— Много лучше…. сибо, но я бы не отказался верну… к прежнему способу коммуникаций.
— Я тоже.
— Что ж, эта штука не заставила меня затаить дыхание. Но теперь это уже не важно. Календа кое-что обнаружила. Взгляни, у основания ближайшего цилиндра… рямо на стыке со сферой. Там какое-то… гание света. Видишь?
Люк вгляделся в экран наружного наблюдения и кивнул.
— Ага, Подожди секунду, сейчас я увеличу масштаб. — Люк включил наводяший компьютер и зафиксировал перекрестие мишени на мигающем свете, затем подключил голокамеру дальнего действия к системе наведения. Изображение тут же возникло на основном дисплее истребителя. Там действительно был мигающий огонек, как раз неподалеку от большого внешнего шлюза, ворота которого то закрывались, то открывались снова. — Если это не приглашение в гости, тогда я не знаю, что это такое, — промолвил Люк.
— Мы здесь все… оже так думаем, — раздался голос Калриссиана, — Даже Золотник понял смысл происходящего, а ведь он полный профан в шести миллионах форм коммуникаций.
Люк ухмыльнулся. У Ландо и Ц-ЗПО никогда не было большой любви друг к другу, и последние несколько недель, проведенные вместе, не слишком способствовали тому, чтобы привить человеку и дроиду эту любовь.
— Рад такому единодушию, — откликнулся дже-дай. — Как я понял, теперь вопрос лишь в том, станем ли мы принимать приглашение?
4. ДЕТСКАЯ ИГРА
Примерно минуту Анакин Соло вглядывался в невыразительную серебристую стену, прежде чем дважды с силой наугад надавить на нее. Почти мгновенно проявилась потайная панель доступа, на которой обнаружилась квадратная сетка пять на пять клавиш. Анакин хмуро разглядывал клавиатуру, словно обдумывая свой следующий шаг. Экспериментальный дроид К9-Х2 не выпускал мальчика из виду — это был единственный относительно действенный способ хоть как-то держать его под контролем. К9 обнаружил, что Анакин необычайно ловок в обращении с механизмами — почти на бессознательном уровне способен заставить любое устройство работать, даже понятия не имея, зачем вообще оно нужно, — и это приводило дроида в замешательство. Это было как-то связано с той самой загадочной Силой, которая, по всей видимости, имела очень большое значение для окружавших его людей. Объяснение феномену было таково, что Анакин чрезвычайно талантлив в Силе, из-за чего способен <заглядывать> внутрь механизмов и манипулировать их компонентами — вплоть до микроскопического уровня. Не то чтобы малыш был непогрешим, нет. Он совершал ошибки — а иногда и вполне сознательно пытался заставить механизмы выполнять веши, какие никому бы и в голову не пришли. Но если бы кому-то захотелось разобраться с незнакомым устройством — нужно было всего-то позвать Ана-кина и проследить за его действиями.
Таким образом, у дроида были две основные задачи: приглядывать, чтобы малыш ничего не натворил, слоняясь без дела по комнатам с механизмами, и фиксировать все, что он делает, если его руки таки доберутся до одного из устройств.
Работа эта занимала практически весь его день — а иногда и ночь. И по большей части К9-Х2 справлялся благодаря своим встроенным записывающим устройствам. Но даже дроиду иногда приходилось отвлекаться на подзарядку, да и не хотел он дни и ночи напролет приглядывать за тем, чтобы этот в высшей степени одаренный ребенок не напакостил и случайным нажатием не той кнопки не сжег планету. Все-таки надо было заботиться и о том, чтобы постоянная нагрузка на цепи не привела к их перегоранию. Для него этих соображений было вполне достаточно, чтобы временами делать перерыв и отдыхать от бесконечных наблюдений за потугами Анакина.
Паренек тем временем набил кодовую комбинацию на панели доступа, и раздалось негромкое позвякивание. Прошлый опыт научил К9 тому, что подобные звуки обычно не приводят ни к чему хорошему. Скорее, это было похоже на предупреждение.
— Довольно, Анакин, — скомандовал дроид. Анакин обернулся и удивленно захлопал глазами, как будто впервые его увидел.
— К9! — воскликнул он. — О!
Если бы дроид был соответствующим образом запрограммирован, он бы тяжко вздохнул. Уже больше четырех часов К9 сопровождал мальчика, и едва ли тот мог быть так удивлен его появлением. С другой стороны, в Анакине никогда не проявлялось задатков хорошего актера. К9 слышал о таком явлении в людской среде, как рассеянность, но до сих пор не слишком-то в это верил — пока не повстречал Анакина.
— Мне кажется, на данный момент будет лучше, если ты прекратишь изучать этот механизм и подождешь, пока на него не взглянут Чубакка и остальные.
— Но я почти запустил его! — запротестовал Анакин.
— А ты хоть знаешь, что он делает? Для чего он предназначен?
— Н-н-нет, — неохотно признал малыш.
— А ты помнишь, что произошло в прошлый раз, когда раздался подобный звук, а ты не остановился?
— Открылся люк в полу, — сказал Анакин, неожиданно спрятав свой взгляд, стараясь смотреть куда угодно, только не на К9.
— Именно. Открылся люк в полу. Подо мной! И я покатился по желобу в резервуар для сброса отходов. Если бы я вовремя не запустил репульсоры и не взлетел обратно, знаешь, что со мной произошло бы?
— Тебя бы сплющило в десятисантиметровый кубик. Если только не расплавило бы по дороге.
— Именно. Но ведь Чубакка только потом узнал об этом, не так ли?