— Джарвис… Джарвис, запускай протокол «Камелот», живо! Джарвис!..
Внешние динамики мертво молчали, зато из кабины пилота послышался удушливый кашель и кряхтение Хэппи.
— Бесполезно, сэр, мы не сможем связаться с домом — нас глушат извне. Хорошо подготовились, черти.
— Сможешь поднять нас в воздух?
— Ответ отрицательный — антиграв поврежден. Вам следует оставаться внутри до приезда полиции, а я выберусь и попытаюсь выиграть нам время.
— Нет, Хэппи, стой!.. Не сходи с ума!
Тони бессильно забарахтался в ремнях, слушая, как Хоган в несколько ударов выбивает покореженную переднюю дверь. Крошечные молоточки бились внутри его черепа, а в такт им пульсировала ослепительно-белая, почти осязаемая ярость. Больше всего на свете Тони Старк ненавидел чувствовать себя беспомощным. Нащупав кнопку аварийного отключения системы безопасности, он вывалился из кресла, подполз к наполовину оплавленному бронированному оконному стеклу, выглянул наружу.
Хэппи палил куда-то вверх и вправо, припав на одно колено, куда именно не разглядеть — бетонная громада дорожной развязки, спиралью уходящая наверх, закрывала обзор с той стороны. Значит, в них стреляли сверху, очень логичный ход. Там, наверху, скоростная трасса, и через три километра начинается зона, где можно летать, а не только ездить. Все торопятся, наращивая скорость на этом участке, никто не обратит внимания на то, что происходит по обочинам дороги. А здесь, внизу, наоборот — закрытый участок шоссе для привилегированных персон, чтобы при необходимости срезать путь. Тишина и покой, одна машина раз в четверть часа. Идеальное место.
Хоган вдруг прекратил стрелять, обернулся, встретившись с Тони взглядом. Открыл рот, будто собирался крикнуть, но не успел — аэромобиль вновь тряхнуло, на Старка дохнуло жаром, отбросило к противоположной стене, обожгло, будто веером игл, мелкими осколками металла и пластика. Он не отключился на сей раз — сгруппировался, спрятав лицо в локтевом сгибе и поджав колени к животу. От удара воздух выбило из легких; он упал на четвереньки и сразу начал ползком продвигаться к выходу — на ощупь, не открывая глаз, чтобы не ослепнуть от ядовитого дыма, заполнившего кабину. Снаружи всё горело и дымилось, даже асфальт.
Несколько секунд словно выпали из временного потока, а в следующий момент Тони слепо шарил руками по неподвижному телу Хэппи, пытаясь нащупать пульс. Кажется, пульс еще был. Глянул на свои подрагивающие, измазанные в крови ладони, со всхлипом выдохнул сквозь зубы: сволочи! А убийца уже шел к нему — не торопясь, полностью уверенный, что жертве деваться некуда. Тони запомнил лишь высокие ботинки на толстой подошве и серый шлем, как у гонщика. Глаз в разрезе шлема видно не было, а лучше всего он разглядел дуло дисраптора, нацеленное ему в голову. Хорошее оружие для выстрела вблизи, не оставляет шансов. Никаких. Выстрела Тони не дождался — что-то взвизгнуло над его головой, на миг заложило уши, и убийца нелепо взмахнул руками, падая навзничь и разбрызгивая во все стороны кровавые ошметки. Старку показалось, что он оглох — шума приземлившегося совсем рядом черного вытянутой формы аэрокара он не услышал. Какой-то человек в строгом костюме и галстуке, как у клерка, подбежал к нему, опустился на колено, заглянул в лицо.
— Сэр, вы целы?! Меня зовут Филипп Коулсон, я работаю на организацию под названием Щ.И.Т. Вы должны немедленно пойти со мной.
***
Когда с его глаз упала повязка, Тони бегло и почти без любопытства огляделся по сторонам. Обычный чиновничий кабинет с утилитарной обстановкой, хотя наверняка это всего лишь ширма. Не стоило завязывать ему глаза — если он захочет потом найти это место, он его найдет. Но если хозяин этого кабинета желает сыграть в игру — не вопрос, Старк с детства любил игры. Сам хозяин — высокий, темнокожий, обритый наголо, с повязкой на глазу, словно флибустьер из старого кино, стоял у наглухо зашторенного окна, скрестив на груди руки. Чистой воды пижонство — сейчас ничего не стоит вырастить себе новое глазное яблоко, как и практически любой орган, из своих же клеток.
— Меня зовут Николас Фьюри. Прошу, присаживайтесь.
Тони молча сел в кресло, не отказался от любезно предложенного стакана скотча, терпеливо позволил высокой темноволосой девушке обработать порезы на своем лице и шее и перевязать кровоточащее запястье. Он первым нарушил молчание, хотя произнес совсем не то, что намеревался:
— Вы заставили меня бросить моего человека!
— С мистером Хоганом всё в порядке. Насколько это возможно при его травмах. Вы не врач, вы ничем не могли ему помочь, а сейчас он в больнице под наблюдением опытных специалистов.
Тони ощутил мощную эмоциональную волну, неизбежно следующую за чудовищным облегчением. Сделал вдох, заставив свое лицо остаться неподвижным и непроницаемым.
— Что ж… Хорошо. Тогда давайте сразу к делу. Зачем я здесь?
Фьюри шагнул к своему креслу, уселся напротив. Опершись локтями о стол, скрестил пальцы, устремив на Старка пристальный взгляд единственного глаза.
— Затем, что покушение на вас — первый шаг к войне. Мирный договор с Аристотелем уже сейчас смело можно использовать в качестве туалетной бумаги, но ни президент, ни министры не хотят этого признавать. Они игнорируют все разведданные, не желают ни проводить военные учения, ни усиливать приграничные патрули.
— Чего вы хотите от меня? Я не состою на государственной службе и не могу повлиять на происходящее.
— Вы в курсе, какова была цена этого мирного договора? Мы отдали августинам проект «Иерихона». Технологию, созданную вами. Фактически мы дали потенциальному противнику оружие против нас. Мне нужно знать, как остановить это оружие, или хотя бы минимизировать ущерб.
Тони задумчиво поболтал остатками скотча вперемешку с подтаявшими кубиками льда в своем стакане, поднял глаза.
— А с чего я вообще должен вам верить? Я слыхал про вас… Третья сила, противовес правительству, работающая на благо планеты. На благо ли?
— Сам факт, что мы спасли вам жизнь, говорит сам за себя. Ваша смерть крайне выгодна нашим врагам, так что это покушение было не последним. Кстати, мне любопытно — что вы собираетесь делать с акциями мистера Стейна? Хорошо бы вам что-то предпринять, прежде чем слухи о покушении на вас достигнут прессы и акции упадут в цене.
Тони ухмыльнулся и, допив последний глоток, поставил стакан на стол.
— Быстро же вы работаете. Что ж, хорошо. Я поделюсь с вами. Акции я уже пристроил. Сразу после совещания — обменял на долю в «Таурон Инжиниринг».
Правая бровь Фьюри поползла кверху.
— Хотите вступить в альянс с вашими основными конкурентами на рынке технологий?
— Ну, не совсем так. Акции предприятий Федерации, особенно таких крупняков, как «Таурон Инжиниринг», всегда стопроцентно ликвидны. Даже если Калсида падет в результате войны, моя корпорация, благодаря им, останется на плаву.
Фьюри покачал головой, глянул на Старка с явным уважением.
— Про вас говорят, что вы гениальный изобретатель, но витаете в облаках. В отличие от вашего отца, обладавшего хорошим коммерческим чутьем. Вижу, что слухи ошибочны.
Тони, которому обычно было глубоко наплевать на мнение окружающих о собственной персоне, внезапно ощутил удовольствие от прозвучавшего комплимента.
— А насчет «Иерихона» можете не волноваться. Я пошел на эту сделку, но я не идиот. Они не смогут использовать мое оружие против нас, я об этом позаботился.
========== 3. Дроны ==========
В рубке управления было тихо — перед началом боя всему экипажу дали получасовой перерыв для подготовки и решения личных вопросов. Мерцали огоньки автопилота на командорском пульте, вспомогательные мониторы навигатора и связиста не работали, лишь на основном мониторе, самом большом, ярком и объемном, светилось изображение планеты внизу — небольшой, хрупкий на вид шар, окутанный, будто дымкой, слоями атмосферы и немного похожий на елочное украшение.
Капитан Роджерс прерывисто вздохнул, на секунду прикрыл глаза. Шесть месяцев. Всего лишь шесть стандартных месяцев с начала войны, и вот они здесь, на подступах к Калсиде. Пять принадлежавших калсидийцам планет-рудников и двенадцать перевалочных баз сдались почти без боя — ресурсов противника хватало лишь для защиты этих объектов от пиратов, но не от регулярных войск Аристотеля. Разведка доносила, что калсидийцы стягивают все силы к своей планете, укрепляют её внешнюю защиту, наращивают выпуск оружия и военных технологий. Что ж, не лишено смысла — здесь они еще могут хоть что-то противопоставить военной мощи агрессоров. Стив поймал себя на мысли, что называет про себя агрессором нацию, к которой принадлежит, и армию, за которую воюет, и внутри словно зашевелилось что-то мерзкое и скользкое, подкатив к горлу тошнотворным комом. Проще было бы открыто объявить о своем несогласии с политикой короля и военной элиты и пойти под трибунал. Проще и честнее. Но он выбрал иной путь, а отступать с намеченного пути капитан Роджерс не привык.
— Любуетесь? — Коммандер Райх незаметно подошел сзади, встал рядом, скрестив руки на груди. Настоящий великан — выше Роджерса на ширину ладони — с густой гривой седых волос и чертами лица, будто вырезанными из дерева. Один из самых ярых милитаристов среди военной элиты, но, не в пример многим, прямой и открытый. — Такая мирная, такая беззащитная.
Стив невольно вздрогнул, услышав буквально отголоски собственных мыслей. Кашлянув, произнес осторожно:
— Это всего лишь видимость, вы имели в виду?
— Верно. Они называют свой защитный барьер «Скайфилд». Разработка Старка, черт его дери, — в тоне коммандера явно проскользнуло уважение. — Он невидим. Полных данных о том, как он устроен, у нас нет. Так что стоит ждать сюрпризов.
— Но у нас есть «Иерихон». Его тоже разработал Старк. Было крайне глупо со стороны калсидийцев дать нам против себя оружие.
Странная, тревожно-болезненная гримаса промелькнула на лице Райха.
— Помните ту древнюю поговорку про данайцев, приносящих дары? Я ни за что не стал бы пользоваться «Иерихоном» в этой войне, даже после многочисленных испытаний. У нас и без того хорошие шансы на победу. Но сановным особам не терпится как можно скорее разобраться с Калсидой и маршевым шагом двинуться в сторону границ Федерации.
Стив, скрестивший руки за спиной, сжал пальцы с такой силой, что суставы едва не хрустнули.
— Значит… Это уже решено? Война продолжится?
Проницательно глянув на собеседника, коммандер качнул головой.
— Рано еще. Время не пришло для подобных разговоров.
Около минуты они молчали, не сводя с монитора глаз, потом Стив раздумчиво произнес:
— Говорят, что из всех освоенных с момента начала колонизации планет, Калсида больше всего похожа на Землю — колыбель цивилизаций. Разведчики Федерации с самого начала искали такое вот место — с идеальным сочетанием атмосферы, водных, земельных и прочих ресурсов. А нашла его частная экспедиция, и Калсида стала независимой от Федерации территорией. Настоящая кость в горле федералов. Именно поэтому войска Федерации не спешат на помощь калсидийцам. И именно благодаря этому мы разобьем их поодиночке.
Ухмыльнувшись, коммандер хлопнул Роджерса по плечу.
— В вас есть умение зрить в корень, капитан. Далеко пойдете. Только вот не стоит называть Землю колыбелью цивилизаций. Вы же помните историю нашего народа? В лихие времена, когда на Земле наша раса подвергалась гонениям, Пророк создал магический портал и привел нас на Аристотель сквозь галактики и множество световых лет. Мы — избранные. Наша раса слишком могущественная и уникальная, чтобы зародиться среди подверженных суевериям невежественных дикарей. Я верю, что нашу настоящую колыбель, наш истинный дом нам еще предстоит отыскать.
Роджерс пожал плечами.
— Простите, но я слабо разбираюсь в теологии. Я всего лишь солдат.
— Ничего, ничего. Вы еще молоды. Вам еще предстоит подняться выше и познать множество вещей, кажущихся странными и непонятными. Но сперва мы должны сделать эту планету нашей.
Палец коммандера, будто перст судьбы, уперся в изображение на мониторе.
Стив выпрямился по стойке «смирно», щелкнул каблуками.
— Я готов, милорд!
Коммандер удовлетворенно оглядел Роджерса, уже одетого в свою синюю с красными нашивками форму, которую носили десантники и пилоты из отрядов быстрого реагирования.
— Ваша задача вам ясна, надеюсь. Вы с вашей эскадрильей держитесь рядом с флагманом, пока не будет задействован «Иерихон». После того, как чудо-ракеты Старка пробьют брешь в «Скайфилде», вы проходите сквозь образовавшиеся дыры и высаживаетесь на поверхность планеты. Калсида слишком богата, мы не станем бомбить поселения и промышленные предприятия и понапрасну уничтожать ресурс, которым можно воспользоваться. Так что подавление локальных очагов сопротивления и захват приоритетных объектов станет вашей основной целью после высадки.
— Я понял, милорд! Прикажете приступать?
— Приступайте, капитан. Да пребудет с вами воля Пророка.
***
Спустя три стандартных часа все участники предстоящего действа находились на запланированных позициях. Роджерс нервно сжимал и разжимал кулаки, ощущая, как внутри словно бы разгорается красный огонек тревоги. Стенки кабины истребителя казались ему ловушкой, из которой нет выхода, а всё происходящее — категорически неправильным. Голос его, однако, ничем не выдавал его чувств, когда он периодически переговаривался по разным каналам то с пилотами своей эскадрильи, то с флагманом. Отчего-то он вдруг подумал, что Тони Старк сейчас там, внизу. Это была не столько мысль, сколько ощущение — пронзительно-острое, дрожащее, словно до предела перетянутая нить. Вряд ли он отсиживается где-нибудь в подземном бункере, спасаясь от возможной бомбежки. Скорее всего военные привлекли его к организации обороны. Такой человек, как Старк, не будет просто сидеть и ждать, пока вершатся судьбы мира, он непременно примет участие и, вероятнее всего, переломит ситуацию. Он пережил четыре покушения за последние месяцы, ускользал каким-то чудом. Он в курсе насчет «Иерихона». Он непременно должен что-то придумать. Непременно…
Странно, подумалось вдруг Роджерсу, калсидийцы знают, что враг на подступах к их планете. И они даже не пытаются связаться с незваными гостями, не пытаются вступить в переговоры, хотя бы просто для того, чтобы потянуть время. Это как-то нелогично. Словно в ответ на его мысли, в эфире прозвучал сигнал, направленный на флагман с поверхности планеты. Стив услышал, как коммандер Райх переговаривается с капитанами двух других кораблей и транслирует сообщение командирам эскадрилий.
— Внимание всем, калсидийцы прислали нам послание. Надеюсь, это не сообщение о капитуляции, а то никакого веселья. — Уловив снисходительную насмешку в голосе коммандера, кто-то из офицеров неприлично хихикнул прямо в эфире. — Сейчас я открою файл, и мы выслушаем…
— Стойте! — Позабыв на секунду где находится, Роджерс попытался вскочить со своего кресла, но ремни безопасности вернули его обратно. — Не открывайте файл, не на…
Он не успел закончить фразу. Картинки на его мониторах, отображающие в нескольких проекциях всё, что окружало истребитель, мигнули и погасли. А взамен там появилось лицо Тони Старка. Судя по недоуменным возгласам в эфире, на всех кораблях и истребителях было то же самое. Стив замер, забыв дышать и стиснув подлокотники кресла. Тони изменился с их последней встречи: куда-то пропал загар и модная стрижка, лицо осунулось и побледнело, под глазами залегли тени, волосы отросли и беспорядочной копной прикрывали уши. Из его облика исчезли малейшие признаки легкомыслия и ребячества, а глаза светились той самой лихорадочной целеустремленностью, граничащей с фанатизмом.
— Итак, господа, — произнес Старк, — полагаю, вы удивлены. Вы явно ожидали увидеть кого-то другого. Например, президента Пателя. Но, знаете, у него приболела супруга, и он взял краткосрочный отпуск, чтобы свозить её на целебные источники. И, поскольку вы сейчас видите меня на мониторах, то у него нет причин прерывать свой отдых и о чем-то волноваться. Зря вы установили «Иерихон» на флагман, коммандер Райх. Считайте это стратегической ошибкой. Или невезением, как угодно.
— Какого… Какого Дьявола?! — голос коммандера выдавал крайнюю степень растерянности, тщетно пытающуюся замаскироваться под гнев. — Вы думаете, ваша клоунада вам поможет?!
— Отнюдь. — Недобрая усмешка тронула губы Старка, глаза жестко сощурились. — Мне поможет вирус, который проник в компьютер «Иерихона» в тот момент, когда вы открыли файл с моим посланием. Вирус блокирует систему наведения и одновременно запускает детонацию. «Иерихон» самоуничтожится через десять секунд. Вместе с вашим кораблем. Я бы сказал, что мне жаль, но не стану кривить душой.
После секунды молчания возмущенные возгласы вперемешку с паническими воплями зазвучали на всех частотах. Чтобы их перекрыть, Роджерсу пришлось почти кричать.
— Внимание, звено! Говорит капитан Роджерс! Построение номер семь! Всем отойти от флагмана как можно дальше! Повторяю — всем отойти!..