Аудитория старинного университета встречала прохладой и лёгким полумраком. Просторная, с потолками высотой метров восемь, а то и девять, отделанными деревом шоколадного цвета. Шесть красивых кованых люстр диаметром в полный человеческий рост, с множеством круглых и продолговатых хрустальных деталей. Шесть больших окон, чуть ли ни под самый потолок. Из столь чистого, гладкого, столь совершенного стекла, что казалось, будто его и нет вовсе. За окнами был день. Да, день. Но не солнечный. Благодаря чему далеко в небе просматривались очертания знакомой космической станции. Какая же она всё-таки огромная... Оконные рамы тоже отделаны "шоколадным" деревом. Резные узоры, округлые линии. Красиво, но не вычурно. Без излишеств. Всю противоположную стену занимали стеллажи с бесчисленным количеством книг. Такой вид очень впечатлял, от всего этого изобилия веяло мудростью веков. Единичные издания здесь редкость. В основном, коллекции по десять-двадцать томов в переплётах одного цвета. Бордовые, зелёные, жёлтые. Я задрал голову, представляя, какая нужна сноровка, чтобы добраться до самой верхней полки.
В аудитории шла лекция. Седовласый профессор в круглых очках и с аккуратно стриженой бородкой, держа одну руку за спиной, неспешно прохаживался вдоль столов, за которыми сидела группа из двенадцати человек.
- И каждый сейчас понимает, что здесь он не просто так. - говорил профессор. - Тьма поглотила сердца наши, ведь свечу мы задуть позволили. Глупость пожрала умы наши, ведь червя мы кормить повадились. - его голос разлетался по огромным просторам зала и возвращался тихим эхом. - Какие трофеи нам следует добывать?
- Знания. - в один голос отвечали студенты. Все они были разных возрастов, при этом каждый одет в тёмную рубашку и брюки.
- Какие дары нам следует беречь?
- Свободу.
- Какие клады нам следует находить?
- Верность.
- Какие блага нам следует дарить?
- Любовь.
- Тогда почему мы сейчас здесь?!
Вопрос профессора прокатился про аудитории, оставив после себя лишь тишину. Студенты опустили глаза и стали что-то бегло читать в своих тетрадях. Профессор какое-то время наблюдал за ними, затем взял в руки указку и, прокашлявшись, громко стукнул указкой по столу.
- Хватит! - крикнул он. - Вы здесь, а это значит, что ответов в ваших записях нет! Быстро взяли тетради в руки.
Студенты послушно закрыли свои тетради и подняли их над партой.
- А теперь рвите.
Все вопросительно посмотрели на профессора.
- Рвите, говорю я вам!
И студенты начали рвать. Кто-то - медленно, нехотя, чувствуя каждую уничтоженную страницу. Кто-то - резко, рьяно, на мелкие кусочки. Словно нажатием одной кнопки стирая все файлы.
- Никаких сожалений. Никакой вины.- продолжал профессор. - Всё ушло.
Вскоре на каждом столе образовалась небольшая кучка мусора.
- Теперь откройте учебники, главу номер три.
Студенты снова зашелестели бумагой. Никто из присутствующих не обращал на меня никакого внимания.
- У всех есть записи, хранимые не на листах, но в сердце. С тоской смотря в прошлое, не обрести новый путь. Настало время нам поговорить о привязанностях...
Я хотел прервать лекцию, спросить, не видели здесь парня в чёрных спортивных штанах и куртке с капюшоном. Мысленно подбирал слова, чтобы сделать это как можно тактичнее, но...
Через секунду меня разбудил телефонный звонок Артура. Он сообщил, что этой ночью Ганс жестоко убил Олега, семь раз ударив его ножом в живот и лицо. При этом сам он сейчас находится в больнице с переломами глазной дуги, челюсти и трёх рёбер.
- Есть билет до Москвы на завтра, седьмого мая. - произносит девушка за стеклом. - Сорок седьмое место. Прибытие восьмого мая в десять утра. А в тринадцать часов двенадцать минут с Киевского вокзала отправляется поезд на Кременчуг. Место нижнее и тоже в середине вагона.
- Замечательно.
- Оформлять?
- Да, конечно. - отвечаю и протягиваю деньги.
Уже полтора часа я должен быть на работе, ждать клиентов с целью продать им сотовые телефоны. Салон открылся в девять, поэтому удивительно, что мой мобильный ещё не разрывается от звонков. Может, Настя тоже проспала? Или Славик. Хотя, почему "тоже"? Я не проспал, я послал всё к чёрту.
Поеду на Украину, в Полтавскую область, к родне. В Кременчуге живёт дядя Игорь, родной младший брат моего отца. У него свой бизнес - теплицы, а также склад стройматериалов. Уверен, он возьмёт меня на работу. Какая мне разница, что телефонами торговать, что кафельной плиткой. А в пригороде живёт баба Лена. Дед Захар умер два года назад, так что баба Лена на хозяйстве теперь одна. Погощу у неё, буду помогать. Дядя Игорь вечно в делах, и я уверен, что заезжает он к ней не часто.
Первое время я продержусь, деньги у меня есть. Я копил. Чтобы с Ирой на море съездить. Да и просто, потому что считал, что так надо. Откладывал понемногу с каждой зарплаты. В университет на заочное отделение я поступил бесплатно, своими силами. Оказался предпоследним в списке бюджетников. Часть контрольных делал сам, часть находил, где списать. Выпивал я редко. Игровые автоматы закрыты уже давно. Так что лишние деньги у меня всегда имелись. Проживу. Ну а если захочу остаться в Кременчуге надолго, брошу университет. Всё равно эта нудная "Экономика на предприятии" меня достала.
После утреннего звонка мне стало не по себе. Да что уж там, я реально испугался. Две смерти - два визита. Есть этому какое-нибудь объяснение? Вопрос даже не в том, ПОЧЕМУ они пришли? Вопрос в том, КАКОГО ХРЕНА ВООБЩЕ ТВОРИТСЯ?! С каких это пор общаться с мёртвыми стало нормой?.. Это всего лишь сны. Да, да, просто сны. И приступ паники на отходняке от экстази. Странные мелькания перед глазами в моей комнате - последствия от наркотиков. Всего лишь наркотики... Молодец. Успокаивай себя, успокаивай.
- И так, давайте проверим. - девушка просовывает в окошко билеты и паспорт, снова возвращая меня в настоящее. - Ваш поезд отправляется седьмого мая в семнадцать часов двадцать минут. Прибытие в Москву восьмого мая в десять часов ровно. Затем в этот же день в тринадцать часов двенадцать минут с Киевского вокзала отправляется прямой поезд "Москва-Кременчуг". Прибытие - девятого мая в шесть часов сорок минут по местному времени.
- Всё верно. - соглашаюсь я.
- Постельное бельё входит в стоимость билетов. Всего доброго.
- Спасибо. - благодарю, убираю билеты и паспорт в карман и направляюсь к выходу, уступая место у кассы женщине в бежевой широкополой шляпе.
- Привет. Ты сейчас где?
Это звонит Богдан. Голос его слегка возбуждён.
- На Лермонтова. Из "ж/д" касс только что вышел.
- Будь у "Провианта". Сейчас подъеду. - говорит он и отключается.
Пространство перед большим магазином, занимающим весь первый этаж длинной девятиэтажки, уже оккупировали торговцы мороженым, воздушными шарами, открытками, а также бабульки с пучками свежей зелени. Теперь до конца сентября здесь будет постоянное место их обитания. Я наблюдаю за снующими туда-сюда обывателями. Суета, озабоченность, спешка - перед большими праздниками всегда так. Или все, как и я, готовятся слинять из города? Вдруг, не только ко мне приходили умершие? И завтра в новостях на первом канале расскажут о массовых миграциях людей. Второе пришествие. "И восстанут мёртвые из могил...". Или "Конец света" спустя пять месяцев после декабря 2012, когда половина планеты истерила, массово тратила деньги и пускалась во все тяжкие, а кто-то неделю прятался в бункерах стоимостью в десятки тысяч долларов. Хорошее вложение капитала... Юмор мой - спаситель мой. Иначе как со всем справляться? Вот только сейчас он неуместен. Хватит. Прогоняю эти мысли, дышу свежим воздухом.
Вскоре подъезжает Богдан.
- Артур звонил тебе сегодня?
- Звонил. - коротко отвечаю я. - Как это всё вышло?
- Ганс ночью караулил Олега у подъезда Карины. Знал, что тот у неё. Как мне сказали, первый удар ножом он нанёс в живот. От второго Олег сумел защититься, подставив левую руку. Начал бить Ганса по лицу и рёбрам. Одно из рёбер даже проткнуло лёгкое. Но из-за раны он быстро потерял сознание. И разъярённый Ганс следующие удары наносил уже по неподвижному телу...
- Мда...
- Вечером к маме Олега зайдем. Может, помочь чем-то сможем. Сейчас её нет дома.
Я соглашаюсь. Делаю глубокий вдох. Некоторое время молчим.
- А ты куда собрался-то?
- На Украину, к родне. Поживу там немного. - показываю Богдану билеты. - Достало меня всё. - Само собой, что настоящую причину отъезда я называть не буду. Мои психические отклонения пусть остаются при мне.
- Не мог после праздника уехать?
Бросаю многозначительный взгляд.
- Вернее, после похорон. - исправляется Богдан.
- Так надо. Решил, значит решил.
- А работа?
- Салон сотовой связи - не то место, за которое хочется держаться.
У обоих дёрнулись уголки губ, но улыбнуться мы себе сейчас не позволили.
- Мне сегодня снился Олег. Ещё до того, как Артур сообщил о случившемся.
Очень хочу услышать, что Богдану он тоже снился. Что такое бывает, и нет здесь ничего странного. Но Богдан в ответ лишь повёл бровью.
- Я вчера догадался взять у Ганса номер его знакомого, который может помочь с работой в Норвегии. Звонил ему минут сорок назад. Представился хорошим другом Ганса. Рассказал о случившемся. Добавил, что Ганс хотел меня порекомендовать, но не успел. Поговорили. Рассказал о себе, о том, что спортом всю жизнь занимаюсь. Крепкий, надёжный, готов работать. Иностранные языки даются легко. Договорились встретиться завтра вечером. Надеюсь, всё получится. Для Ганса ведь место одно придержали.
- Это тебе-то легко языки даются? - в школе по английскому Богдану скрепя сердце ставили тройку.
- Главное, правильно себя подать. Тем более, фраза-то размытая. Оказывается, у них там есть три вида должностей, не требующих специального образования. Так что мой опыт работы с грузами под краном - это плюс для меня. А лёд разнорабочие скалывают только зимой. Ганс просто полгода собирался с мыслями.
- Уедешь на три месяца?
- Ну да. Вот только сама волокита с оформлением, наверное, ещё месяц займёт.
- А как же твоя Катюха?
- А что Катюха? Нет, ну конечно буду скучать. Но дела важнее. Как раз ей проверка временем будет.
- Тоже верно.
Вспоминаю вчерашний вечер. Олега, Ганса, всех нас. Дворовые посиделки казались тогда лучшими минутами прошедших выходных. А сейчас... Вот она, проверка временем.
- О чём задумался? - спрашивает Богдан.
- О том, какой Ганс мудак.
- У тебя тоже это чувство?
- Какое?
- Не знаю. Вины, чтоли. Не успокоили пацанов, не помирили. Просто допили пиво и разбежались. А ведь можно было предвидеть что-то подобное.
- Да, наверное... И оно усилится, когда в глаза матери Олега посмотрим.
Богдан согласно кивает. А я вспоминаю Марию Викторовну. Неправильное чувство вины, пусть и другого плана, терзает меня не один день. И Богдан видит это по моему лицу. Хочет что-то сказать, но сдерживается.
- Ладно, отвезу тебя домой. - говорит он. - В семь часов заеду.
Прохаживаюсь по квартире. Чемоданное настроение уже овладело мной, поэтому я в стиле новичка-путешественника изучаю содержимое шкафов и полок с целью разобраться, что у меня есть, и что мне нужно с собой взять. Родители ушли на работу, когда не было ещё и восьми, а вернутся часов в шесть. Это хорошо, есть время всё обдумать без нравоучений и слов о стабильности. Хотя, сейчас они врядли стали бы в чём-либо меня упрекать.
Захожу в ванную, отделанную светло-голубой плиткой, умываю лицо прохладной водой, поласкаю рот. По резким движениям мышц лица понимаю масштабы своей нервозности. Хорошо, что на дворе полдень. Вытираюсь полотенцем, гляжу в зеркало. Рассматриваю себя, будто заново знакомясь с собственной внешностью. Приличный рост, нормальное телосложение. Пепельные, почти "седые" волосы и насыщенного зелёного цвета глаза. В детстве мама говорила, что такой цвет волос - это признак мудрости. Понятное дело, что она таким способом успокаивала меня, стараясь избавить от комплексов. Не знаю, с её помощью или без, но годам к десяти мне мои волосы уже нравились. За цвет глаз меня в секции таэквондо прозвали Драконом. Все мы в первые годы занятий давали друг другу звучные и крайне банальные прозвища: Скорпион, Дракон, Молния. Словно герои старых убойных комиксов. Потом это прозвище перекочевало со мной и в школу. Дракон...
- Дракон - символ мудрости. - говорил мне тренер. Он искал подход к каждому из учеников, стараясь донести до нас, что свою силу нужно использовать с умом. Но как же его слова дополняли то, что говорила мама! Так лестно было слушать, когда взрослые называют тебя "мудрым". Я тогда считал себя самым-самым умным. В детстве ведь не нужны обоснования и реальные подтверждения. Главное - возомнить. А ещё мне запомнилось, как одна девочка назвала мои глаза "изумрудными". Кстати, об изумрудах...
Выхожу из ванной и направляюсь в свою комнату. На компьютерном столе, слева от монитора, в резной деревянной шкатулке лежит то, что мне очень дорого. Цепочка из белого золота с кулоном в виде драконьей головы, в глазу которой закреплён настоящий изумруд. Подарок родителей на моё двадцатилетие. Действительно дорогой подарок. Отцу, который тоже не может похвастаться внушительной зарплатой, удалось провернуть какое-то серьёзное дело, и часть "не подлежащей налогообложению" прибыли он потратил на то, чтобы сделать заказ в одном из солидных ювелирных салонов Москвы. Металл родители выбрали под цвет моих волос (хотя, врядли бы они взяли чугун, будь я брюнетом). Ну а камень, соответственно, под цвет глаз.
Я положил цепочку с кулоном в шкатулку в субботу утром, перед тем, как собрался ехать на кладбище. Моя мать из-за своих женских суеверий сказала, что там камень может наполниться плохой энергетикой. А я и не спорил, мне тогда было не до этого. Главное, что убедил родителей не ехать вместе со мной.
Надеваю цепочку на шею и чувствую себя иначе. Лучше, что ли. Всё-таки, любимая вещь. Талисман. Снова иду в ванную, становлюсь перед зеркалом.
"Кто ты? В самом деле, кто? "
Вопросов всегда больше, чем ответов. В слух не произношу ни слова. Ни звука. Смотрю и молчу. Внешность описать легко. Как описать того, кто за зрачками? Хотя бы самому себе. И не солгать, не приукрасить... Молчу. Не хочу ничего говорить, потому что знаю, что в любой момент может раздаться голос в моей голове и всё испортить, изуродовать, очернить. Такое бывало уже не раз. И мне страшно, что этот внутренний голос и есть моё глубинное "Я"... А какие могут быть варианты?
Знаю одно: спать я сегодня буду с включённым светом. Или вообще не буду. Стыдиться тут нечего. Сутки как-нибудь продержусь. Три банки безалкогольного энергетика мне в помощь. Дальше будет проще. Такси, вокзал, Москва, перрон, Украина...
Глава 4.
У кого как, но у меня слово "лето" до сих пор ассоциируется именно с Украиной. Там и небо выше, и краски ярче, и мороженка слаще. Все эти впечатления идут из далёкого детства и носят чисто субъективный характер. Уверен, в Геленджике или Сочи всё точно так же, а может и лучше, но я ни сколько не жалею, что отдыхал в Одессе чаще, чем где-либо ещё. На Украине всё немного иначе, чем в России, и я не о языке. Изменения начинаются уже через несколько часов после отбытия от Киевского вокзала. Появляются немного другие домики, немного другая растительность, немного другие люди. Хотя на первый взгляд всё то же самое. Это как смотреть на двух близнецов. Только хорошо знающий их человек увидит отличия: в мимике, жестах, едва заметных морщинках вокруг глаз.
Кременчуг - хороший город, спокойный. В нём нет суеты, присущей городам-гигантам. Он не маленький, но и не огромный. Такой, как нужно. Создаётся впечатление, что Кременчуг выстроен вокруг одной очень длинной улицы, которая начинается от нефтеперерабатывающего завода и тянется аж до самого Днепра, пересекает его по мосту и уходит в "потустороннюю" часть города, которая называется Крюков. Замечательная особенность - в Кременчуге не бывает пробок, хотя автомобилей там с избытком. Реально, ни разу не помню, чтобы приходилось застревать на светофорах и перекрёстках. Даже в центре города. Магия.