Annotation
Кейль Мария
Кейль Мария
Неперелетные
Мир никогда не бывает безмолвен. Для меня - тем более. Где-то вдалеке я всегда слышал голос, зовущий на помощь. Даже в полном одиночестве, на границе сознания, в глубине сердца я слышу зов, но сколько бы я ни шёл, мне никогда не дойти до него. Я не могу найти это голос. Он всегда рядом - везде и нигде одновременно. Но иногда я закрываю глаза и "слышу" другие голоса.
И тогда я ищу жизни, спасаю их в снегу. Большинство спасателей - Исправленные, они могут выдерживать сильные морозы, могут босиком ходить по снегу, ═и нет им нужды смотреть в небо, угадывая колебания и пики. Не про меня это. Я обычный мужик. Когда-то давно меня самого вытащил спасатель. И теперь я сам вытаскиваю людей. Не из гордости или благодарности, а просто потому что Исправленных в наших горах нет. Слишком высоко, слишком далеко. Глушь мы для них. Они сейчас строят пути земные, и, вместе с теми, кто упал с неба, и ищут наши тайные долины.
Но ничего не меняется: небо светит нам, и люди продолжают теряться. Поэтому каждый зимний день я одеваюсь, выхожу за околицу и слушаю. После каждого пика я часами стою на морозе и жду. Если лес отвечает тишиной - хорошо. Если нет, то я беру тяжёлую сумку, зову Сайгора и иду на голос. Иду на дыхание. Сайгор, мой зверь, ищет по запаху и по звуку. Но в основном, ═идем по моим чувствам. Кто-то говорит, что я тоже немножко Исправленный, раз могу "слышать" так далеко, но все не так. Я слышу не ухом, как Исправленные, а сердцем. Нет, не сердцем... Я просто "слышу". Эрод, Исправленный, спасший меня, сказал, что это врождённые способности. Такие бывают даже у иномирцев. Они зовут это "шестым чувством".
- Ну что, идем, Сай? - я почесал мохнача за ухом. Он фыркнул и ткнулся носом мне в ладонь. Великолепный зверь. Если встанет на задние лапы, то выше меня будет. Хотя он и так мне по пояс. Шерсть у него густая, если в сильный мороз, то обниматься с ним можно для согрева, почти как с Исправленными.
Где-то далеко я "слышал" голос, зовущий на помощь.
Сквозь падающий снег, сквозь непролазный лес.
Я медленно шел на широких, коротких лыжах. Сай бежал впереди, иногда останавливался и принюхивался сквозь снежную пыль. Впереди раздался шорох, и с веток дерева упал снег. Мой зверь молча устремился туда, раздался ═рык, а потом тихий писк.
Своими огромными мохнатыми лапами он зажал бижика, белая шерсть зверька растрепалась, он отчаянно пытался вырваться из хватки Сая.
"Помогите!"
- Да это же ребенок! Сай!
Я═ поднял бижика за шкирку - этот тоже детеныш. Что с ним делать-то? Засунул его в сумку и пошел вперед, почти бегом, поднимая волну снега от лыж. Голос, звавший на помощь, становился тише. Ребенок в лесу, да что ж такое!
Сначала я сам.
Потом Сай.
Теперь это мелкое пищащее существо в сумке.
И ещё засыпающий пацан на поляне.
═- Не спи! - я встряхнул мальчишку. С ресниц посыпался иней, от дыхания шел еле заметный пар. Бижик из сумки высунул нос, но нарвался ═на нечаянное движение локтем. Я заставил мальчишку сделать глоток из фляжки с огивицей, он тут же закашлялся и пришёл в себя. ═Через пару минут он почти в порядке, и уже можно было поднимать его и идти обратно, но он начал плакать. Громко, в голос. Совсем неподходяще к своему возрасту, а на вид ему было зим двенадцать.
Перед его криком я на миг "услышал" голос, на который шёл сначала. И я понял, что вначале это был мужчина, зовущий на помощь ребенку. А теперь я не слышу ничего, кроме надрывного плача.
Была не была...
═- Дитё, садись на Сая. Вот так, держись. - Я пристегнул его ремнём и спрятал за пазуху удивленному ребенку бижика.- Не потеряй зверушку.
Сай медленно пошёл вниз по склону. Чем дальше он уходил, тем тише становилось ═вокруг меня, и от тишины возникал страх. Потому что безмолвие означало только одно.
Но где-то далеко проскользнул затихающий шепот, столь тихий, что ═едва можно было "услышать" откуда он идет.
Надо было спешить.
Неожиданно для меня стена деревьев закончилась, и под ногами оказалось гладкое стекло замерзшей воды. Поберечься бы, а то спешил так, что не заметил, как вышел к Черному долу. Тут пришлось все же остановиться, снять лыжи и пристегнуть их к заплечной сумке: впереди меня ждала застывшая вода. Я медленно шел по скользкому льду, обходил камни и в который раз поражался причудам природы: везде сугробы такие, что не пройдешь без снегоступов или лыж, а здесь только камни, лед и вода.═ Бесконечно длинная полоса мелкой воды замерзает, создавая скользкое поле с торчащими со дна огромными булыжниками. Но чем дальше от края леса, чем меньше камней, чем ближе к центру озера, тем больше опасность, что в любой момент лед под твоей ногой треснет, и ты уйдешь под воду. Иногда - как сейчас, гладь полностью покрыта корочкой льда, и кажется, что это просто застывшая вода. Иногда - озеро дышит, и над серединой поднимаются клубы пара от открытой воды, и пар этот расползается на всю долину, лишая видимости и дурманя голову. Плохое место, страшное. Даже во время таяния никто═ не пойдет сюда по своей воле, хотя во время пиков людей тянуло сюда как мотыльков на огонь.
Как только я прошёл лед и камни, я прибавил темп. Да что там, я почти бежал.
Поднявшись выше, уже там где спокойно лежал снег, я снова встал на лыжи. ═Мелкая снежная пыль прекратилась, и впереди отчётливо проступал огромный бор. Мне не пришлось углубляться в лес: недалеко от опушки сидел мужчина, облокотившись о ствол дерева. Чтобы не уйти, он привязал себя к стволу дерева. Рядом лежали нехитрые пожитки: топор, мешок с несколькими шкурами горных лив и торчащий под ним чёрный чехол под две иномирные пушки - огненную и тихую, для охоты. Ни кострища рядом не было, ни следов стоянки.
На звук моих шагов он даже не вздрогнул, не пошевелился. Пар от его дыхания, казалось, должен был исчезнуть с каждым следующим вдохом, но не исчезал, и это вселяло надежду.
Разбудить его было не так-то просто. Наконец, он открыл глаза и еле слышно прошептал "Раив... где он?"
Сайгор уже должен был притащить мальчонку к одной из моих заимок. Услышав, что с сыном все хорошо, мужчина облегченно вздохнул, и попытался было снова закрыть глаза. Пришлось тряси его, давать огнивицы. Только отвязывая веревку от дерева, я заметил, что левая нога═ мужчины перетянута ремнем ниже колена и перемотана тряпицами.
- Упал в буреломах, рассек. -═ Буркнул тот, заметив мой взгляд.
Пока я искал подходящую палку, мужчина окончательно пришёл в себя. Под действием огнивицы его глаза заблестели, но вместе с бодростью пришел страх. Он внимательно наблюдал за каждым моим движением, и меня как будто кололи в солнечное сплетение. Его испуг был осязаем, но абсолютно непонятен мне. Кого он боится? Почему?
Я сделал ему посох из толстой ветки, поднял его вещи и подал руку, пытаясь помочь встать. Однако он замешкался и сначала спросил:
- Ты ... Исправленный?
Это был именно тот вопрос и тот страх, что мучил его. Последнее слово он почти прошептал, будто боялся произнести. Я отрицательно покачал головой, он облегченно выдохнул и схватился за мою руку.
Он оперся на палку, но пошатнулся, и я еле успел в последний момент подхватить его и удержать от падения. ═С огромным трудом я помог ему встать на лыжи позади меня, и мы пошли. Он все никак не мог поймать мой ритм, хотя я и двигался донельзя медленно. Раненая нога болела, он еле ей двигал, хоть и старался не показывать, страдал от боли. Может быть, ещё и обморозил. Непросто, но мы миновали лес, снежную равнину и спустились к Чёрному Долу. Оказалось, идти на лыжах с раненым было делом лёгким; путь же по заледенелым═ камням превратился в сущее наказание. Даже мне одному было сложно, а уж следить ещё за кем-то, так и вовсе невероятно трудно. Мы шли медленно и осторожно, но он все-таки упал, успел подставить руки. Сел, потирая ушибленное запястье.
- ═Помогите...
Кажется, больше он ничего не ушиб. Поднимая его, я чуть не упал сам, но не от неловкости или скользких камней. Вспышка света с неба отразилась от льда. Она была едва заметной, и мужчина, пытаясь встать, ее не заметил. За ней последовала вторая.═
═Мы встали и я с утроенной силой потащил его по льду. Только обратно, к границе леса. Он что-то бормотал, не понимая, но шел за мной. То, что я увидел, и вспышкой-то назвать нельзя было. Просто небо на миг стало ярче. Светлее и чище. Будто светило выглянуло из-за облаков. Только вот облаков не было. Мгновения просветления становились все чаще. Заметив, как нервно я поглядываю на небо, мужчина все понял без слов и умолк.
К деревьям мы успели за пару мгновений до пика. Я сбросил лыжи, обвязал веревку вокруг ствола и пристегнул себя за специальное крепление на поясе. Раненого просто примотал веревкой к стволу дерева. Он вырывался, метался, кричал "Раив! Где он?"
Я хотел сказать, что все с мальчишкой нормально, Сай═ - а он чует пики лучше меня, затолкает мальчишку в одну из двух десятков своих берлог, прижмет лапами, и не выпустит, пока не станет спокойно.
Всего этого я не успел сказать, потому что нас накрыло. В глазах потемнело, тело и сознание отказывались повиноваться. Омерзительное чувство потери ориентации затопило с головой, хотелось бежать, искать═ - делать что угодно, лишь бы притупить ноющее чувство обделенности. В глазах метались линии, светились обманчивой привлекательностью какие-то пути. Потом все вспыхнуло и погасло. Время и пространство были вне меня, а я вне этого мира. Как долго это продолжалось, трудно было сказать.
Я пришел в себя только когда настала ночь. Длинная═ и светлая зимняя ночь. И сказать, как давно закончился день и как долго продолжался пик было трудно. Я растолкал спутника, собрал веревки, и, несмотря на неверный ночной свет, решил спуститься хоть началу Черного дола. Невзирая на лед и камни, ночью переходить было безопаснее: холод наступал сильнее, и не было риска уйти под лед.═
После пика, вопреки наплыву слабости, раненый стал бодрее. Даже нет, решил я, наблюдая за ним. Он стал отчаяннее, выжимал из себя остатки сил. И, если бы знал дорогу, то бежал бы впереди меня.
Небо начинало медленно светлеть, когда мы вошли в лес на другой стороне Черного дола. Обессиленные, мы опустились на упавшие валежины, глотнули пару глотков из фляжки, но огнивица уже не согревала, а только ═не давала упасть. Когда ═мы оказались в пределах слышимости Сайгора, я достал металлический свисток и═ тоненько подул. Где-то в горах отозвалось эхо, и, следом за ним, где-то далеко, завыл Сайгор.
Судя по звуку, он был недалеко, в паре часов ходу. Значило это, что они почти никуда не ушли от того места, где мы расстались: зверь просто сразу почувствовал приближения пика и оттащил мальчишку к одной из своих берлог.
Увидев меня, Сай довольно рыкнул и двинулся вперед. Обратный путь был тяжел для нас обоих: Сай тащил мальчишку по имени Раив, а я обвисшего за спиной и еле передвигающего ноги мужчину, чьего имени я так и не узнал. ═Отец обрадовано воскликнул, увидев сына, но на большее не хватило сил. Мальчишка был жив, но после пика ═не пришел в себя - детям они давались ═тяжелее. Бижик вцепился в его воротник и дрожал.═
К сумеркам мы вышли к опушке, и, уже на последнем дыхании, сделали рывок до моей избы.
Отогревать спасенных было делом привычным. Огромный чан с горячей, пахнущей древесным соком водой, жир ливуна чтобы растереть обмороженную кожу.═ Горячий напиток из листьев миеда. К счастью, обошлось без серьезных обморожений. Я хотел помочь обработать рану, но мужчина опасливо посмотрел на меня, и сам, корчась от боли, промыл и перевязал длинный, похожую на ожог, след от иномирного оружия.
═
На утро мальчишка проснулся, бодрый и голодный, и съел строганины едва ли не больше меня. Сидя у окна, он не выпускал из рук бижика, гладя его по шерстке. Зверек ластился, ничуть не боясь человеческого общества. Раив улыбался, и наконец, со зверьком на руках, снова задремал. Отец смотрел на него═ с радостью, но с опаской на меня. Имени своего он так и не назвал, да и мое не спрашивал. Отдохнув, он начал собираться.
- Куда?
- Дальше. - ответил он. - Прочь.
Он так явно убегал от кого-то, кого-то иномирного, что я не стал уточнять.═ В конце концов, не мое это дело. Да и зимовьем я народ не обеспечивал, просто искал тех, кто терялся во время пиков.
Я собрал им немного еды, и, подумав, достал старую, видавшую виды меховую тужурку для мальчика. Внутри был большой карман, и мальчик мог взять с собой зверька. Этот ═подарок, как-то успокоил отца, но он ничего не сказал, кроме простой житейской благодарности.
═
═
Прошло немало времени, снега днем стали мягче, а ночью их сковывал твердый, непробиваемый наст. Я готовился к визиту гостей. И они пришли: Эрод и Олла, Исправленные, которые когда-то спасли меня самого. После того, как я пожал их обжигающе горячие руки, первым делом они спросили, как прошла зима.
- Неделю назад я вытащил из леса деда Афана, он не успел зайти в дом, когда начался пик, но ушел недалече. Больше никто не терялся, кроме одних прохожих охотников.
Спасатели, прихлебывая сбитень, попросили подробностей - не так часто в наших краях бывают чужие. Даже сами они заходят сюда только ко мне, по старой памяти, раз в год. А что я - я рассказал им короткую историю о потерявшихся у Южной гряды охотниках, умолчав о бижике, пике, Черном доле и ране. В общем-то ничего необычного в этом не было: ═люди теряются постоянно, но я видел, как с моими словами═ Эрод заметно успокоился. Вернее успокоился он не от моего рассказа, а от того, как спокойно я все им поведал.
Наконец настало время вопроса, который я задавал каждый год:
═- Есть движение?
Они одинаково вздохнули. И рассказали, что поиск долин кое-где дал успехи, и от двух южных поселений туда уже прокладывают дороги, но людям придется тогда там жить постоянно, не кочуя. Я понимающе кивнул. Одно дело - единожды куда-то добраться, преодолеть себя, караулить пики. Другое дело - делать это дважды в год. Но уже то, что Сердце-долины нашли, и целых две за один год, было радостной вестью.═
Но самое главное Олла сказать боялась и все тянула, заменяя жесткую реальность красивыми словами и множеством неинтересных мне деталей: как иномирцы, которые называют себя землянами (смешное слово), строят города, дороги; как они помогают в составлении карт и вообще что такое карты, что у них есть специальные приборы, которые вертятся и показывают направление, что это земляне помогают спасателям и летными машинами и своими приборами; что ее брат, Исправленный Дэо, тоже решил стать спасателем; что земляне делают потрясающие вещи вроде медальона из блестящего металла у нее на шее... Все это она рассказывала каждый год.
Я прервал ее монолог и вернул разговор к сути:
═- Ничего не изменится, да?
Они виновато потупились.
- Может быть... через сотни лет... Понимаешь, Даг, это процесс естественный, природный. Активность Солнца, что-то вроде солнечного ветра вызвало колебания в магнитном поле нашей планеты.
- Солнца? - переспросил я, не поняв. - Солнечный ветер?
- Солнце - это земное слово, значит Светило - пояснил Эрод.
- Олла, может, послушаешь лес? - она понимающе кивнула и вышла на улицу, якобы слушать тишину, в которой мог раздаться чей-то голос, зовущий на помощь.
- Не расстраивай ее, - тихо попросил Эрод. - она сама присутствовала, когда эти земляне запускали спутник с магнитными ловушками, который должен был успокоить магнитосферу нашей планеты. Укоряет себя до сих пор, хотя она-то в чем виновата? Дуреха. Книги земные читает, хочет всем помочь.
Мы еще долго беседовали, но день и ночь прошли, и Исправленным пора было отправляться дальше. Перед уходом Эрод протянул мне небольшой флакон с синей жидкостью:
- На вот, держи. Должна спасти от пика. На два раза хватит. Над этим мы сейчас работаем.