Разумеется, замок был заперт изнутри. Но в местах, подобных Мосту Смерти, двери оставались целыми, только если их хозяева обладали среди местных обитателей достаточным весом.
Наверняка при жизни Толстяк Эстрада весил более чем достаточно - во всех смыслах.
Зитц привычно ухватилась за ручку и потянула влево. Дверь сопротивлялась секунд десять, потом в ней что-то звонко хрустнуло.
Комната за дверью представляла собой приемную Толстяка Эстрады. За обширным столом, стоявшим у разбитого окна, сейчас обреталась, копаясь в ящиках, высокая бледная девица с причудливо выбритой головой. У стеллажа справа покачивался невысокий коренастый мужик с длинными, ниже колен, ручищами, отвислой губой и стеклянными глазами. Наркот.
- Покиньте помещение, - объявила Зитц.
Мужик вздрогнул, приходя в себя. По его лицу прошла судорога, обернувшаяся злобной гримасой. Он схватил за щиколотку лежавший на стеллаже протез женской ноги и с рычанием кинулся на незваную гостью. Та с легкостью отбила удар нелепого оружия и врезала мужику локтем по макушке. Он хрюкнул и присел; лицо его снова безвольно обвисло, рот слегка приоткрылся.
- Спокойно! - Зитц толкнула наркота ладонью в грудь, заставив сделать пару шажков назад. - На выход. Живо!
Девица все поняла правильно. Она торопливо вылезла из-за стола, схватила приятеля за шкирку и выволокла его в коридор.
- Благодарю за сотрудничество, - бросила Зитц им вслед и притворила дверь.
Кажется, вынести еще ничего толком не успели.
Зитц вытащила из кармана коммуникатор.
- Слушаю! - Альварес отозвался почти мгновенно, словно сидел и ждал вызова.
- Скажите, господин офицер, вы верите в совпадения?
Из динамика раздался негромкий стон обреченного.
- Зитц? Это вы?
- Разумеется. Так что скажете?
- Верю. Если они кем-то подстроены. Что-нибудь еще?
- Да. Информация. Я сейчас нахожусь на Мосту Смерти, в помещении, отведенном под небольшую и, скорее всего, не слишком легальную клинику. Ее хозяина звали Толстяк Эстрада. Вероятно, весь персонал этой клиники из него и состоял...
- Звали? Состоял? Что вы с ним сделали?
Зитц скрипуче рассмеялась:
- Ничего. Его тело нашли вчера утром у подножия Моста. Погиб он, вероятно, за несколько часов до этого.
- Когда?!
Похоже, офицер Альварес начал понимать, куда клонит Зитц.
- Выходит, около двух суток назад. Обстоятельства... - Женщина хмыкнула и почесала бровь, глядя в разбитое окно. - Обстоятельства не позволяют исключить вероятность убийства.
- Думаете, Июль?
- Поэтому я и спрашивала про совпадения. Да, думаю, что она как-то с этим связана.
- Вас понял... Так, вижу, - офицер, судя по клацанию клавиатуры, уже вовсю лазал по полицейской базе. - Эстрада? Так... Серас Эстрада, сорок два года, хирург, косметолог... в шестьдесят шестом лишен лицензии... Слушайте, Зитц, он же весил двести сорок килограмм!
- Кто?
- Ну кто? Толстяк ваш! Девочка физически не могла... Может, все-таки совпадение? - с надеждой в голосе спросил Альварес.
- Которое кто-то подстроил, - вздохнула Зитц. - Ладно. Я тут осторожно осмотрюсь, а вы надавите на руководство следователя, который занимается Толстяком, пусть ему вкатят выговор за халатное отношение к делу.
- Не понял...
- Мародеры, - коротко сказала Зитц. - Все, удачного дня, офицер.
В соседней комнате обнаружились кровать и подъемник с медицинской каталкой. Кровать предназначалась для пациентов, которые не могли сразу после операции уйти самостоятельно. И не так давно этой кроватью пользовались. Зитц отметила себе уточнить у Альвареса, не нашли ли чего интересного на наволочке или простыне, если искали, конечно.
Затем подъемник утащил ее вниз. Зитц коснулась кнопки выключателя на стене; прохладный свет залил помещение, уставленное коробками - по ширине проходов между ними можно было прикинуть объем брюха Толстяка Эстрады, - выключила лампы и только потом поднялась наверх.
Наверху оказалась операционная. В комнате без окон стоял 'Доктор Гайд - 68 - У' - уже слегка устаревшая, но надежная и потому популярная в определенных кругах хирургическая станция. Сама Зитц услугами таких штуковин обычно не пользовалась, предпочитая чуткие человеческие пальцы инженеров. Они, бывало, тоже терялись, увидев незнакомые механизмы, из которых частично состояло тело Зитц, но живому инженеру по крайней мере можно в общих чертах растолковать, что к чему. А с этой дурой железной поди еще поговори под наркозом.
Свет в комнате был погашен, а вот станция тихонько гудела. Зитц склонилась над дисплеем, который ожил от первого же прикосновения к клавишам, и принялась аккуратно нажимать на кнопки. Она была уверена, что 'Доктор Гайд' запоминает последние операции, и теперь следовало только найти историю.
Через несколько минут Зитц потянулась за коммуникатором.
- Слушаю вас, госпожа, - нарочито спокойным бесцветным голосом откликнулся Альварес.
Ждал, не иначе.
- Офицер, компьютер у вас под рукой?
- В некотором роде.
- Скажите, что означает 'У' в названии 'Доктор Гайд - шестьдесят восемь - У'?
- Упрощенная модель.
- Вон оно что... Похоже, у нашей беглянки есть сообщник.
- С чего вы взяли?
- Насколько я понимаю, 'Доктор Гайд', каким бы упрощенным он ни был, предполагает наличие как минимум двоих человек: пациента и оператора. В него нельзя заложить программу операции и необходимые запчасти, а потом улечься внутрь.
- Так, может, 'Гайдом' управлял Толстяк?
- Проверьте, снимал ли здесь кто-нибудь пальчики с аппаратуры. И если нет - смело подавайте рапорт.
Альварес хмыкнул.
- Так, вот оно... Да, отпечатки сняты, - сказал он скорее озадаченно, нежели успокоенно. - Не распознаны. С отпечатками Эстрады не совпадают... даже по размеру.
- Сочувствую. Ладно, офицер, спасибо за помощь.
- Взаимно, - буркнул Альварес и отключился.
Теперь следовало известить господина Маркуса. Хотя бы из вежливости.
Свидание
Калеро чувствовал себя за рулем автомобиля не слишком уверенно. Пару раз ему лишь чудом удалось избежать столкновения с другими машинами, и Часовщик, сидевший справа от водителя, подумал, что это вовсе не от недостатка опыта. Сознательно или нет, но Калеро стремился к аварии, хотя и наверняка понимал, что в таком случае погибнет первым: сзади была Мышка с резаком наготове.
- Долго еще? - спросила девочка.
- Сейчас, - буркнул Калеро.
В кармане плаща Часовщика загудел коммуникатор Маркуса. Калеро испуганно повернул голову.
- Смотрите вперед! - прикрикнул Часовщик, доставая комм и глядя на светящийся экранчик. - Что такое 'Зитц'? - спросил он Калеро.
- Не знаю.
- Жаль. - Часовщик сбросил звонок. - Будем считать, что господин Маркус очень занят.
Апрель стояла в небольшой гостиной, переминаясь с ноги на ногу и не зная, что делать. Высокая длинноногая женщина в серой униформе прислуги открыла ей дверь, сказала, что господин Касарес в душе, и ушла, волоча за собой пылесос.
И что теперь делать? Может, просто взять и войти к нему? Но кто знает, зачем он ее позвал?
Поздно. Шум воды из ванной комнаты стих. Апрель оправила юбочку, провела рукой по волосам. Наверное, сейчас выйдет.
- Привет, - улыбнулся господин Касарес, входя в гостиную в белом пушистом халате. - Давно ждешь?
- Нет. Я только пришла... Доброе утро, господин Касарес...
- Адриан, если не возражаешь. Присаживайся, не стой, - он кивнул головой в сторону настоящего деревянного стула с прямой высокой спинкой; девушка послушно присела на краешек. - Итак... Ты уже завтракала?
- Немного.
- Хорошо. Сок, фрукты, вино? Может быть, еще что-нибудь?
- Спасибо...
Касарес изогнул бровь:
- Спасибо, да, спасибо, нет - спасибо что?
Апрель смутилась.
- Нет, я не... спасибо, ничего не надо.
- Хорошо, - Касарес кивнул. - Подожди, я сейчас.
- Может, вам что-нибудь приготовить? - спросила Апрель, приподнимаясь.
- Я перед сном стараюсь не наедаться, - отозвался Касарес, выходя из комнаты.
Девушка вздохнула. Ей давно не приходилось бывать в гостях, и поэтому она плохо понимала, как следует себя вести. Пойти следом? Остаться? Раздеться и лечь на стол?
Касарес вернулся с большим кувшином оранжевой жидкостью и куском хлеба с колбасой.
- Чертовски неудобный у меня образ жизни, - посетовал он с набитым ртом. - Все не как у людей.
- Зато у вас красиво, - сказала Апрель, оглядываясь.
- Пожалуй, - не стал мужчина спорить, поставил кувшин на стол и вынул из кармана халата пару стаканов. - Вот, прошу.
Он наполнил их из кувшина и пододвинул один девушке. Та взяла стакан в руки, послушно отпила глоточек. Сок. Апельсиновый. Холодный. С мякотью.
- И сок у вас настоящий...
- Точно
- Вы не простудитесь после душа?
Касарес замер с поднесенным к губам стаканом.
- Ну и ну! Только, понимаешь, пришла - и уже взялась заботиться! Впрочем, может, ты и права. - Он отставил стакан в сторону и скрестил руки на груди. - Итак... Скажи, тебе нравится новое жилище?
Апрель кивнула:
- Да, наверное... Я еще не привыкла. Папе нравится точно.
- Папе... А как бы ты предпочла жить, с ним или отдельно?
- С ним! - воскликнула девушка испуганно.
- Хорошо. Тогда, наверное, тебе придется ходить сюда...
- Часто?
Касарес молча подошел к Апрель и опустился перед ней на колени. Погладил девушку по бедрам, скользнул руками под юбку, добрался до ягодиц. Девушка пришла без трусиков. Он аккуратно развел ее коленки в стороны, склонил голову и коснулся губами внутренней стороны ее бедра.
- Посмотрим...
Калеро припарковал автомобиль на обочине неожиданно пустой улочки и указал на виднеющееся впереди невысокое для Аскеуна - всего восемь этажей - здание:
- Приехали... Вам туда. Вот, - он протянул на подрагивающей влажной ладони электронный брелок, - белая кнопка открывает ворота подземного гаража...
- А вы не хотите с нами? - спросила Мышка, подавшись вперед.
Калеро испуганно дернулся. Маленькая девочка пугала его гораздо сильнее, чем взрослый мужчина с часами в глазнице.
- Отпустите меня! Я сделал что сказано, отпустите! - он перевел взгляд на Часовщика.
- Выметайся, - кивнул тот, протянув руку через спинку сиденья и отведя чуть в сторону ствол резака.
Дважды предлагать не пришлось.
- Жаль, - вздохнула Мышка, оглядываясь назад. - Надо было в нем еще одну дырку провертеть... Сиденье-то сухое?
- Прекрати.
- Да мне-то что? Тебе там сидеть.
- Переигрываешь.
Мышка откинулась назад и скрестила руки на груди.
- Ну и ладно, - надулась она. - Поехали давай.
Часовщик перебрался на водительское сиденье, аккуратно пристегнулся и некоторое время просто сидел, сжимая-разжимая кулаки.
- Ты не умеешь водить? - спросила Мышка.
- Я не привык убивать. И мне это не нравится.
- А мне - нравится?
- Да.
- Ну и что? Уйдешь сейчас? Ну давай, уходи!!!
Часовщик обернулся. Протянул руку, ухватил Мышку за ворот и подтянул к себе:
- Перестань. - Он осторожно поцеловал ее в губы. - Я с тобой.
Девочка улыбнулась, погладила его по щеке и спросила:
- А с языком умеешь?
Дольфо осторожно отпил глоток слишком горячего чая, когда зуммер оповестил его, что кто-то собирается въехать в гараж. На экране показался знакомый черный автомобиль.
- Приехал, наконец-то, - проворчал он. - Не мог предупредить заранее, что ли? Чертова работенка...
Автомобиль неуверенно свернул на ближайшее свободное место на стоянке, и Дольфо, торопливо отставив чашку, подался вперед. Ему показалось, что за рулем был совсем не тот шофер, что вывел машину из гаража час с чем-то назад...
Нет, не показалось. Машина встала, водитель заглушил мотор и выбрался наружу. Совершенно незнакомый тип, в длинном плаще и с длинными же волосами. Он неодобрительно посмотрел куда-то вверх, на низкий потолок гаража, потом подошел к задней двери и решительно выволок с пассажирского сиденья девчонку. Та слабо сопротивлялась. Июль...
Дольфо быстро заблокировал лифт, чтобы его нельзя было вызвать снизу, и вызвал охрану:
- Господа, у нас гость. Спуститесь в гараж и встретьте как полагается. Сил и оружия без нужды не применять.
- Принято, - коротко ответил один из близнецов.
Интересно, который... Впрочем, нет, неинтересно. Интересно, что это за мужик такой и почему Маркус ничего про него не сообщил. Вот это интересно. А близнецы - они близнецы и есть.
Часовщик подтащил упирающуюся Мышку к лифту. Вызвать не успел: двери открылись, выпуская двух одинаковых парней в белых рубашках, черных брюках и черных жилетках, у каждого наплечная кобура под правую руку.
- Здравствуйте, - настороженно сказал тот, что слева. - Привели.
- Да, - бросил Часовщик. - Господин Маркус просил доставить девочку сюда... Ее ведь, кажется, ждет отец?
- Верно, - подтвердил тот, что справа. - А где он сам?
- К доктору отправился. Чисто мужские проблемы. - Он и дернул Мышку за локоть. - Лягается как лошадь. Не поможете?
Охранники одновременно поморщились. Видимо, представили. Правый молча взял девочку за другой локоть. Часовщик порылся в кармане плаща, вынул разбитый комм и отдал его левому:
- Вот. Держите.
- Нда. - Тот неодобрительно покосился на Мышку. - Лошадка. У вас, девочек, нет яиц...
- Хочешь, сейчас и у тебя не будет? - огрызнулась она.
Токтас чувствовал себя значительно лучше. Наконец-то он приобрел положение, пусть не настолько еще высокое, какого он на самом деле заслуживал, но тоже вполне приличное - и заметное. Квартира на шестом этаже всего-то навсего восьмиэтажного дома, небольшая, но лучше той, в которой ему приходилось ютиться, тихая улочка, и никаких тебе мусорных баков под окном или вони прогорклого маргарина из забегаловки по соседству. Зато неплохой кафетерий: никакой очереди, вежливый персонал, вкусная еда, чистые полы... Цены могли бы быть и пониже, для своих ведь...
Свои... Своими Токтас до сих пор считал только дочерей. Что же, некоторые вещи меняются, и это к лучшему.
Он взглянул на часы, отошел от окна и плюхнулся в удобное кресло. Одному было неуютно. На кой черт господину Касаресу прямо с утра понадобилась Апрель?
Токтас знал, что господин Касарес по каким-то своим причинам не одобрял его излишне близких отношений с дочерьми, и поэтому старался даже не думать о близости с Апрель. Это было нетрудно. Будь на ее месте Июль, Токтас мог бы сорваться...
Он включил телевизор, нажав на пульте кнопку третьего канала.
Где же эта маленькая дрянь?
В дверь постучали. Задремавший было господин Токтас вздрогнул. Апрель стучалась не так. Все прочие вообще не стучали: пользовались звонком. Он подошел к двери.
- Кто там?
- Господин Токтас, к вам гости!
Токтас узнал говорившего. Это был один из близнецов, тот, что поразговорчивее.
- Я не жду гостей!
- Этих - ждете!
Токтас торопливо включил экран. В объектив видеокамеры, висевшей под потолком коридора, мрачно глядела Июль. Ее держал за локоть незнакомый лохматый бродяга с повязкой на глазу. По обе стороны этой парочки топтались близнецы.
- Открывайте! - крикнул разговорчивый.
- Сейчас!
Токтас завозился с замком. Наконец ему удалось справиться с непривычным механизмом и приоткрыть дверь. Бродяга втолкнул Июль в комнату.
- Ну наконец-то! Июль! Куда же ты пропала? С тобой все?..
Девочка ударила его между ног, и Токтас скорчился, отступив на пару шагов назад.