«Что ж, — подумал воодушевленный Валера, — если первым заданием будет прогулка, то я только рад».
Примерно с мая по сентябрь, особенно по выходным, на набережной было людно. По дорожкам гоняла молодежь на роликах и велосипедах. Люди постарше сидели на лавочках, любуясь гладью реки и пейзажем противоположного берега. С ними соседствовали влюбленные парочки или просто эстетствующие одиночки, нашедшие радость в созерцании. Группки туристов собирались возле скульптур или барельефов, посвященных тому или иному событию в истории города.
Ну и, конечно же, дети. Их на набережной в светлое время суток было не счесть. Одни сломя голову носились по дорожкам или гоняли на своих маленьких великах. Другие сидели прямо на газонной травке. А третьи… третьи лазали везде, где для того находилась хоть малейшая возможность. Некоторые даже перебирались с яруса на ярус, игнорируя лестницы… да и инстинкт самосохранения в придачу.
Вот за этими, последними, и надлежало следить Валере Попришкину, о чем ему сообщили через гарнитуру. «Мы тоже в деле, дрон задействовали, — сказал голос в ухе, а Валера еще инстинктивно обернулся и глянул вверх, словно надеясь высмотреть вышеупомянутый дрон, — но и вы глазами не хлопайте, понятно?»
На недостаток понимания Попришкин не жаловался. И потому около часа проболтался по набережной, косясь на каждое дите, то на парапет влезающее, то ступившее на карниз. А заодно пришел к обескураживающей мысли, что родителям этих маленьких верхолазов до их рискованных забав нет дела.
А потом голос из гарнитуры едва не вскрикнул: «Поднимитесь на ярус выше! И идите на запад… на северо-запад… в направлении пешеходного моста. Да поскорее!»
Не споря с невидимым инструктором, Валера быстрым шагом добрался до ближайшей лестницы. И буквально вскочив по ступенькам, чуть ли не бегом бросился в названном направлении.
«Да не так быстро, — увещевал голос из гарнитуры, — а то пропустите… сто-о-оп!» Переход от разговора к команде остановиться произошел резко и для Попришкина неожиданно. Он даже опешил, на миг замерев на бегу.
«Да не спите, — проворчал голос, — голову поднимите».
Сказано — сделано. Когда Валера посмотрел вверх, он увидел девочку лет четырех, медленно но верно сползавшую по участку берегового склона, превращенному в газон. На газон, простиравшийся не только в горизонтальной плоскости, дитя вылезло то ли чтоб на цветочки посмотреть, то ли сочтя склон похожим на горку. По которой можно съехать. И чем горка выше и круче, тем веселее спуск.
Но вот беда: внизу «горка» оканчивалась узкой полоской карниза. Не лучшим, мягко говоря, вариантом посадочной полосы. А за ним — обрыв, отвесная стена высотою больше человеческого роста.
То есть надеяться, что съехав с такой «горки», девочка успеет удержаться на карнизе и не проехать дальше (вернее, не свалиться) мог разве что неисправимый оптимист. Не могла малышка и вскарабкаться обратно на верхний ярус. Силенок отчаянно не хватало… как не доставало и желающих прийти на помощь девочке. Хотя бы руку протянуть.
— И что? — недоуменно вопрошал Попришкин, косясь на судорожные попытки малышки не то влезть по склону наверх, не то хотя бы удержаться. Уцепившись, за неимением лучшего, за газонную траву и погружая пальчики в землю.
На свой вопрос Валера ответа почти и не ждал. Считая связь через гарнитуру односторонней. Но он ошибся… а может, невидимый инструктор услышал голос Попришкина благодаря камере дрона.
— Как — что? — голос в ухе прозвучал почти возмущенно, — это ваш шанс прославиться. Первый пункт программы, не забыли?
— Нет, — пролепетал Валера, то растерянно озираясь, то посматривая на несчастную малышку, — то есть, мне надо ее спасти?
— Да нет, блин, — самообладание изменило невидимому инструктору, уступив место ерничеству, — нужно дождаться, когда эта бедняжка упадет, а потом отскрести с мрамора останки и вытереть кровь. А то, понимашь, туристам отдыхать мешают. Да и просто прохожим… неприятно».
Видимо, корпоративная этика в фонде Стофеля была не ахти, подумалось еще Попришкину.
С отчаянием он огляделся вновь. И лишний раз убедился, что народ поблизости от него, газона и девочки точно неведомая сила разогнала — на сто метров вокруг. А значит, иных спасителей, кроме Валеры, бедной малышке ждать не приходится.
Тогда как время неуклонно истекало. Вместе с шансами на благополучный исход.
— Спасти? — повторил Попришкин обескураженно, — а как… не подскажете?
— Ну ёпрст, — не выдержал инструктор, и Валера хотя бы понял, что это точно не Котовский-Минин — тот-то показался слишком интеллигентным и дипломатичным для подобных выражений, — вы даже этого не умеете?
— Ну знаете, — возмутился Попришкин, — вообще-то я не спасатель. У меня другая профессия… как там: пиар-промоутер в области менеджмента международных финансовых операций.
Вот чудо-то! Впервые в жизни он смог назвать свою должность по памяти и без ошибок.
— Дурак, одним словом, — хмыкнул инструктор, не впечатленный услышанным ни на йоту, — ладно, слушай…те. Это просто. Подставьте руки к карнизу… да не так широко. Поменьше зазор. И скажите, ласково-ласково: «Девочка, спускайся, я тебя поймаю».
Валера сделал все, как велел голос из гарнитуры. На «дурака», кстати, не обиделся — снова вспомнив про сказки, слышанные в детстве. А там именно дурак обычно получал царевну, полцарства и прочие ништяки. Как скоро и он сам получит, если в фонде Стофеля не соврали.
— Девочка, спускайся, я тебя поймаю, — окликнул малышку Валера. Голосу придав ту же приветливость и доброжелательность, что прежде при общении с клиентами или с начальством.
Как и следовало ожидать — подействовало. Девочка, наконец, разжала пальчики и скатилась по склону. Руки Попришкина подхватили ее в тот же миг, когда бедняжка достигла карниза.
Не обошлось, разумеется, без накладок. Ножками девочка успела свеситься с карниза, так что маленькие башмачки врезались Валере прямо в лоб. Тот охнул от неожиданности и боли, но ношу свою живую не выпустил. Но снял с карниза, подхватывая одной рукой.
Рука эта еще успела почувствовать что-то теплое и мокрое… хорошо еще, что девочка была в штанишках, а не в платье. Очевидно, случившееся оказалось для детской души настоящим потрясением.
А тут и папаша подоспел с нежданностью инопланетного десанта и своевременностью полиции в американских боевиках.
— Ася! Ася! — кричал… нет, причитал он, чуть ли не выхватывая девочку из рук Попришкина, — вот ты куда запропастилась!
— Стоп! Снято! — это донесся напоследок голос из гарнитуры. Обращаясь не то к Валере, не то к невидимому дрону, коему и впрямь следовало заканчивать съемку и убираться восвояси. Не забыв, впрочем, запечатлеть финальную сцену: «Спасенная девочка и счастливый отец».
III
На следующий день новость под заголовком «Горожанин спасает ребенка» вкупе с фотографией Попришкина попала на главную страницу местного новостного портала «РоднойГород точка ру». Но и только-то. Даже на портале том удостоившись лишь щепотки комментариев в стиле: «Молодец, мужик!», «Все бы мужчины были такими» и, конечно «А родители девочки, интересно, куда смотрели?»
В тот же день, как на грех, на «РодномГороде» прошел слушок: местные ЛГБТ-активисты обратились к властям с просьбой дать разрешение на митинг. Или на иную публичную акцию, где представители секс-меньшинств могли бы попозировать перед камерой, помахать радужными флагами, напомнить о своем существовании, а главное — об униженном положении. Причем быть униженными, в отличие от любителей садо-мазо, им решительно не нравилось.
Вот самые активные комментаторы и переключились на эту тему. Гадая, согласуют власти ту акцию или нет. А ежели согласуют — кем тогда следует считать чиновную братию? Не обошли активисты портала вниманием и самих приверженцев однополой любви. Посудачив о месте этих людей в жизни общества, в природе, и конечно же, в тюремной камере. От тюрьмы и от сумы, как известно, не зарекаются. Были авторитетные отсылки и к мнениям психологов, и к уложениям разных религий.
В общем, дискуссия вышла бурная. Тогда как о девочке с набережной и, что обиднее всего, про ее спасителя даже на «РодномГороде» быстро забыли. А вне портала, так и вовсе о случившемся знали разве что родители маленькой Аси. Ну и сам Валера Попришкин. Ни телевидение, ни радио поступка Валеры, похоже, не заметили. И уж тем более не искали с ним встречи для съемок и интервью.
Да и коллегам Попришкина, как оказалось, не было дела до того, что в одном офисе с ними работает настоящий герой. Ну, может, не совсем настоящий и не вполне героический, но ведь спасение чужой жизни — благородный поступок, разве нет? Однако никто не поздравлял Валеру ни при встрече и ритуальном рукопожатии, ни в курилке, ни при вялом обмене репликами между перегородками офиса.
«И это называется славой?» — с досадою подумал Попришкин, уже к середине рабочего дня разочаровавшись и устав ждать, когда его заслуги будут отмечены хотя бы добрым словом. Хотя бы лишней улыбкой — искренней, не дежурной.
Не дождался. И потому уже в обеденный перерыв, презрев корпоративную этику и нарождающийся голод, отправился не в кафе. А буквально ринулся в офис фонда Стофеля. Где и дал волю возмущению.
— Если это по-вашему слава и популярность, тогда кошка — опасный хищный зверь, — с обидой в голосе подвел черту под своей претензией Попришкин, и Илья Минин сочувственно кивнул.
— Понимаю, но и вы поймите: не все от нас зависит, — проговорил он, одновременно вглядываясь в экран компьютера — не иначе, изучая обсуждение новостей на «РодномГороде», — если б я знал, что эти… хм, гей-активисты на следующий же день вылезут, придумал бы что другое. Во всяком случае, перенес бы спасение ребенка на более удобное время. И кстати, не стоит думать о кошках свысока. Среди них попадались настоящие убийцы. Сиамские кошки вообще были выведены для охраны, чтоб вы знали.
На миг оторвавшись от монитора и заметив, что клиенту кошачья тема не очень-то интересна, Минин сказал:
— Ладно, не получилось в одном месте, получится в другом. Но для этого мне… нам может понадобиться помощь.
На последних словах он поднял трубку телефона, нажал несколько кнопок и произнес в трубку: «Илона, привет. Это Илья. Зайди, пожалуйста».
Обреталась Илона, как видно, неподалеку. Например, за дверью напротив. Потому что минуты не прошло, и в кабинет, постукивая каблуками, вошла женщина — высокая, стройная и рыжеволосая. Природа одарила ее неплохой фигурой, но роговые очки, строгий брючный костюм и коротко стриженые волосы вкупе с тонкими губами придавали облику вошедшей какую-то холодность, отчужденность. На взгляд хотя бы Валеры, сексуальности в ней было примерно как в клюшке для гольфа. Одна деловитая функциональность. И даже высокие каблуки, если и исправляли этот образ, то не намного.
«Илона Алиса Макси, — прочитал Попришкин надпись на бейджике, — неужели иностранка?»
Вопреки его предположению, говорила Илона Макси без малейшего акцента. И, что ценно, с вполне человеческими интонациями, а не как Снежная Королева или киборг какой.
— Говорила я тебе, — обратилась Илона к Минину, подойдя к нему поближе и опершись спиной… нижней частью стены на стол да сложив руки на груди, — хорошими делами прославиться нельзя.
— Справедливости ради, это не твоя фраза, — с усмешкой отвечал Илья Васильевич, — не твоего авторства, если быть точным.
— Так или иначе, — не сдавалась рыжая, — всегда лучше переиграть, чем не доиграть. А ты, дорогой, не доиграл. В очередной раз.
— Еще скажи, ему следовало из пожара кого-нибудь спасти, — тон Минина стал ворчливым. А о присутствующем клиенте он без обиняков говорил в третьем лице. Валере это не понравилось, но он пока не возмущался, сдерживался.
— Из пожара? Ха! — нечаянная улыбка не придала Илоне Макси обаяния, но напротив, походила на оскал хищника, — только на это твоей фантазии и хватает. Вечно приходится тебя выручать.
— Может, мне не спасать, а устроить пожар? — подал голос Попришкин, чье терпение начало сдавать, — ну или взрыв какой-нибудь… и где-нибудь.
— Мы не сторонники разбоя, — небрежно бросила в ответ госпожа Макси, одновременно уже заглядывая в принесенный айпад, — пожар, взрыв… нет, уважаемый клиент. Для вас мы приготовим кое-что поинтереснее. Задействуем, так сказать, тяжелую артиллерию. Ждите… с вами свяжутся сегодня вечером.
Отговорка то была или нет, но пришлось Валере убираться восвояси. Поняв, что большего от работников фонда ему пока не добиться.
А вечером… Попришкин успел поужинать, потом ретвитнуть десяток френдов и еще с парой десятков обменяться сообщениями, успел сменить статус в «Фейсбуке». Потом, с запоздалой досадой вспомнил, что хотел поделиться в «Инстаграме» снимком сегодняшнего ужина. Однако, коль ужин был давно съеден, только и осталось, что запечатлеть и запостить вымытую тарелку. «Оригинально же, — успокаивал себя Валера, — и креативно… надеюсь».
Когда потребность в общении была утолена, Попришкин наспех порыскал по новостным сайтам. И не найдя там ничего интересного, плюхнулся на диван перед телевизором. Ждать от дуроскопа-зомбоящика чего-то заслуживающего внимания тем паче не приходилось, но хотя бы можно было расслабиться. И полусидя полулежа восстанавливать силы для грядущего трудового дня.
Но куда там — ни расслабиться, ни вообще отдохнуть ему не дали. Валера успел просидеть перед телевизором минут пять, когда голос из гарнитуры напомнил о себе.
«Спускайтесь и выходите к подъезду», — услышал Попришкин. Услышал уже к некоторому своему недовольству.
Впрочем, недовольство сменилось обалдением на грани шока, стоило ему выйти на крыльцо подъезда. В паре шагов от крыльца припарковался настоящий лимузин! Длинный, и что более примечательно, розовый. Не чета однообразно-белым экземплярам, сдаваемым напрокат на свадьбы.
Куда там! Эта модель, похоже, была эксклюзивной. И в заурядном дворе дома, населенного простыми смертными, она смотрелась так же неестественно, как например Мисс Россия на помойке в компании бомжей.
«Да не дрейфьте вы! — это подбодрил замершего на крыльце Валеру Попришкина голос из гарнитуры, — садитесь в машину. Не заставляйте людей ждать».
Попришкин подчинился, хотя на его взгляд назвать тот лимузин машиной было небрежностью на грани хамства. Все равно как, к примеру, сравнивать айфон с другими марками мобильных телефонов.
А из лимузина уже выбрался и приветливо открыл перед Валерой дверцу неприметного лица человек в ливрее и фуражке.
Едва оказавшись внутри, Попришкин понял, что лимузин пригнали не ему лично. Во всяком случае, не только ради него. На том же сиденье обнаружилась молодая блондинка в коротком платье с изрядным декольте и почему-то с меховым воротником.
— Э-э-э… здравствуйте, — не удержавшись, обратился было к ней Валера, но блондинка едва взглянула в его сторону. Да и отвернулась, надув блестящие от помады губы с выражением почти детской обиды и машинально заложив ногу на ногу.
Смотреть даже в окно ей показалось всяко интереснее, чем на попутчика. За время пути блондинка еще успела несколько раз ответить на звонки по айфону, но ответы ее были короткие, однословные, а дважды — даже односложные.
Немногим содержательнее провел время и Попришкин. Сделал несколько вылазок в глобальную сеть через смартфон. Ну и еще посматривал в окно. Развлечения ради пытаясь угадать, куда они едут.
Впрочем, сознательно или нет, а водитель лимузина сделал все, чтобы не дать одному из своих пассажиров ответить на этот вопрос. Не меньше получаса машина просто хаотически моталась по городу. Следы как будто запутывала. Потом пришлось пару раз постоять в пробке. И уже напоследок лимузин вырулил на один из проспектов. Где, набрав скорость, взял хоть какое-то определенное направление.
За всю дорогу Попришкин и попутчица-блондинка ни разу даже репликами не обменялись.
А потом, наконец лимузин остановился. И услужливый человек в фуражке и ливрее открыл перед Валерой дверцу. Неуклюже, на ходу разминая затекшие ноги, Попришкин выбрался наружу. А там…