За две недели до Нового Года бахнула оттепель. Сугробы на стенах дома осунулись наполовину. В доме снова появились сквозняки. Тогда мне в голову пришла забавная мысль. На работе я сбил из деревяшек три формы под кирпичи из мокрого снега и не откладывая дел до окончания оттепели, принялся лепить стройматериал. Строительная наука далась мне не сразу. Вначале я думал, что надо возводить стены. С одной стороны, потом с другой. До меня потом дошло, что они не будут нормально стыковаться и завалятся при первом ветре. Я начал ставить углы, и тогда дело пошло быстрее. Дом приобретал эстетическую привлекательность и становился похож на вымышленную резиденцию Деда Мороза. Когда строительство завершилось, я понял, что потратил время не зря. Я зык не поворачивался назвать мой маленький снежный дворец пристанищем бомжа. А когда мороз прихватил стену до стеклянного звона, я понял, что теперь у меня есть надежная защита от ветра до конца зимы.
С Татьяной ничего не разрешилось. Я приготовился встречать Новый год вместе с Константином. Я мог встретить его так, как хотел сам, без оглядки на людей. На складах мне разрешили взять небольшую кривую елку бесплатно. В доме ей места не было. Мы поставили ее перед домом. В дом я занес несколько веток, чтобы создать хвойную атмосферу праздника. Из бумаги нарезал снежинок и подвесил их к потолку. Для Константина сделал картонный короб, в который планировал положить ему подарки.
По ночам, со стороны города все чаще стали взлетать в небо фейерверки. Праздник приближался. Я сам себе стал Дедом Морозом. Пошел и купил велосипед, который хотел. Для меня это было сравнимо покупке автомобиля обычному человеку.
Таксист был удивлен, когда остановил его в чистом поле. Я рассчитался с ним и заранее продуманным маршрутом, под прикрытием ранних зимних сумерек, явился домой с большой коробкой. Константин проявил интерес к новинке, случавшиеся у нас не часто. Я тоже не смог ждать новогодней ночи, вынул велосипед из коробки. Он был совершенен. От него пахло новизной. Теперь мне нужен был шлем, перчатки и тросик противоугонки. Кто теперь подумает, что этот мальчик на крутом велосипеде живет под мостом? Никто.
Чуть позже, для Константина я купил большой мешок собачьего корма. Прикопал его в снегу, чтобы он не нашел его раньше времени. Для празднования я купил бутылку шампанского, пачку пельменей, мандаринов и немного конфет. По традиции нужен был еще оливье, но мне не хотелось возиться в его приготовлением. Я просто купил майонез, зеленый горошек, кукурузу, колбасу, сухарики к пиву, фасоль. Эти ингредиенты я собирался смешать в свой собственный салат. В моем мире оливье выглядит так, как я сам этого захочу.
Склады тридцать первого декабря не работали. В воздухе ощутимо носилась атмосфера праздника. Природа окуталась облаками и потихоньку сыпала крупным снегом. В Константина вселился бес. Он с утра бегал под мостом как ужаленный, кувыркался в снегу и всячески проявлял свое праздничное настроение. Мне же немного грустилось. Ноутбук был включен, но Татьяна не выходила на связь. Я представлял, что она в своем семейном кругу занимается приготовлением к празднику. Может быть к ним придут в гости и нужно наготовить еды побольше. Я почти не помнил, как мы встречали Новый год, когда были полноценной семьей. С отцом этот праздник мы не встречали. Для него вся жизнь была одним праздником.
Стемнело. Город озарялся вспышками фейерверков. Хлопки взрывов долетали до нашего слуха. Когда у меня будет свой дом и семья, на пиротехнику денег жалеть не буду. Пока я просто присоединялся к чужой радости, со стороны наблюдая за красотой распускающихся в небе цветов-взрывов. Пора было начинать готовить праздничный ужин.
Я поставил воду для пельменей. Достал банки консервов и принялся открывать их, одну за одной, и вываливать в дешевую пластиковую салатницу их содержимое. Столько мне не съесть даже за новогоднюю ночь. Константин лежал на моем матраце и наблюдал за моими действиями. По телевизору шел новогодний концерт. Стрелка неумолимо приближалась к двенадцати. Вода закипела в один момент с началом Новогоднего обращения Президента. Я быстро вывалил всю пачку в кастрюлю и схватил бутылку шампанского. Надо было успеть открыть ее и налить напитка в бокал до окончания боя курантов.
Бам-бам, забили куранты. Я лихорадочно открывал пробку. Опыта у меня не было. Пробка чуть не попала мне в глаз. Она, с громким хлопком вылетела из бутылки, в миллиметре пролетев от моего лица, ударилась в потолок и упала в ноги испугавшемуся псу.
- Не дрейфь, Костян, это Новый год!
- ... с Новым годом друзья, с новым счастьем! - Произнес ведущий новогодней передачи.
К этому времени я осушил бокал до дна. Пена полезла из кастрюли с пельменями.
- Чтоб тебя. - Я подул на пену и она немного осела.
Дождавшись пельменей, я наконец-то смог принести подарок Константину от Деда Мороза. Я закрыл пса в доме и сбегал за мешком собачьего корма.
- Кхм-кхм. - Я откашлялся перед дверью. - В этом доме живет хороший мальчик Константин? - Спросил я басом. - Который спас своего друга от плохих людей?
Константин вопросительно тявкнул из-за двери. Мой бас сбил его с толку. Я открыл дверь и вошел, держа в руках большой мешок.
- С Новым годом, Костян!
Пес спрыгнул с матраца и закружил вокруг мешка.
- Это все тебе. Сейчас насыплю.
Только теперь, после того, как мой товарищ получил подарок, я смог сам предастся чревоугодию. Шампанское возбудило аппетит. Под развлекательную программу мои блюда шли очень хорошо.
Вдруг, уши Константина стали торчком. Я сразу убавил звук и услышал хруст снега под ногами. У нас были гости. Вот кого я не хотел видеть в эту праздничную ночь, так это гостей. Праздник тут же улетучился.
- Тук-тук. Это Снегурочка, которая принесла подарки Робинзону и его верному товарищу. - Этот голос нельзя было спутать не с чьим другим.
Со скоростью молнии я распахнул дверь. На пороге стояла Татьяна собственной персоной. В руках у нее были сумки, на щеках играл морозный румянец. Видимо, мой остолбеневший вид рассмешил ее.
- Я это, я, не привидение. Держи гостинцы. - Она протянула мне сумки и не дожидаясь приглашения, вошла внутрь. - У вас праздник в самом разгаре.
- Как? - Удалось мне выдавить из себя единственное слово.
- Вот так. Подумала, что если я этот Новый год проведу рядом с папой, то в новом году обязательно повешусь.
- Ужас! А родители знают, где ты?
- Нет. Я им оставила записку, что поехала покуражиться. Приеду, как нагуляюсь. Геолокацию в телефоне отключила. Ну? - Татьяна посмотрела мне в глаза. - Ты рад?
- Я еще в шоке от неожиданности. Не могу поверить.
- Ясно, ты просил у Деда Мороза велосипед, а приехала Танюха.
- Велосипед тоже приехал, только раньше.
- Ладно, бурные проявления чувств не твой конек. Буду вынимать подарки.
Татьяна выбрала пакет с подарками. Вынула из него еще один яркий пакет.
- Помнишь, что я тебе обещала?
- Тапки с ушками, кажется?
- Молодец, точно, держи.
Татьяна всучила мне пакет в руки. Я вынул оттуда пару голубых мохнатых тапок с глазами. У них действительно были уши.
- Нравятся? Примерь.
Я скинул с ног разбитые кроссовки и одел тапки. В моем скромном сером жилище они выглядели очень ярко и смешно. Татьяна прыснула, глядя на меня.
- Как? - Спросил я и притопнул.
- Меркурий, блин, с ушами. А ты, Костик, помнишь, что я тебе обещала?
Пес напрягся, подняв уши. Татьяна вынула ошейник с красивым медальоном.
- Противоблошиный ошейник, как и обещала. Примерь.
Она протянула ошейник мне, чтобы я примерил его своему товарищу. Константин замер, когда я одевал ему ошейник. Он пытался разглядеть медальон, но у него ничего не получалось.
- А вот и праздничный ужин. - Татьяна вынимала пластиковые контейнеры с салатами и нарезкой. - Стырила со стола. А вот и французское шампанское. Мой папа будет в ярости.
Татьяна поставила на стол бутылку, по внешнему виду которой я бы сказал, что она ничем не отличается от прочих, за сто пятьдесят рублей. Правда, все надписи были на французском языке.
- Тань, раз ты купила подарки, значит, ты собиралась к нам, независимо от отношений с отцом? - Меня осенила очевидная мысль.
Татьяна поставила на стол очередной контейнер и посмотрела на меня, как на немного умственно отсталого человека, которому надо разжевывать очевидные вещи. Я ждал ответа, но его не последовало.
- Короче, выпить надо. Встречу Нового года по местному времени пропустила, надо хоть с москвичами успеть встретить. Открывай!
Я постарался не сплоховать с бутылкой дорого шампанского. Константин закрыл глаза. Хлопок получился тише, и пробка осталась у меня в руках. Я разлил шампанское по бокалам. Понюхал его, чтобы понять, в чем заключалась его французская ценность.
- Ну, мужики, я хочу сказать, что встреча с вами оставила у меня самое сильное впечатление в уходящем году. Ты, Толик, создал себе тот мир, в котором хочешь жить. До тебя я хотела жить, как другие, как те люди, пример с которых не стоит брать. Бррр! - Девушку передернуло от каких-то своих воспоминаний. - За твой маленький мир под мостом и за Новый год!
- Спасибо! Нам с Константином очень приятно.
Татьяна выпила бокал одним махом и принялась расставлять еду по столу.
- Тань, я никак не могу поверить, что вижу тебя снова. Это как..., как..., новогоднее чудо.
Мой язык немного заплетался из-за прошлой бутылки шампанского.
- Ущипни себя. Нет, лучше я тебя ущипну.
Не ожидая разрешения, она щипнула меня за тощий бок, прихватив кожу острыми ногтями. Я крякнул, как утка.
- Мираж не растаял?
- Нет. Я тебя вижу.
- Ну, всё, оставляем тему моего появления и радуемся празднику. Я вижу, ты превратил свой домик в ледяной дворец?
- Ага, вынужденно. Ветра продували насквозь. Мы тут с Костяном чуть не околели, пока морозы были.
- Красиво получилось. Я чуть не подумала, что адресом ошиблась. Не на том мосту слезла.
- Ты на такси приехала?
- Конечно, кто еще под Новый год повезет. Ценник конячий загнули, мне три дня работать надо. Ты бы видел лицо таксиста, когда я попросила остановить его на дороге. Ночь, поле, на дороге никого, и тут баба с пакетами. Я метров за сто от моста попросила остановить, дождалась, когда он уедет, и в кювет. По пояс в снегу лезу, а сама думаю, а вдруг тебя дома нет, что я творю, дура? Куда мне потом деваться, если что?
Мне было невероятно приятно слышать, что вот эта писаная красавица лезла по сугробам, чтобы встретить со мной Новый год. Я не привык тешить свое тщеславие, поэтому радость моя была не за то, что я такой офигенный мачо, к которому женщины из другого города добираются любыми путями, а за то, что это просто случилось. Татьяна, во всем своем великолепии сидела передо мной, беззаботно лепетала ни о чем, а я почти не слышал ее, из-за контузии, смотрел на нее и был счастлив.
Домашние салаты, дорогие нарезки были не чета моим скромным блюдам. Я незаметно убрал магазинные пельмени, которые сразу сделались безвкусными, в собачью миску. Еды было много. Мой, не привыкший к обильным трапезам желудок, быстро заполнился и стал давить на легкие. Я постоянно пытался отдышаться.
- Извини, Тань, все вкусно, но я объелся.
- Эх, ты Робинзон тощий, кормить тебя некому.
- Я хорошо питаюсь, только редко. Когда Константин болел, мы с ним мяса до отвала наедались.
Татьяна покачала головой, как доктор выслушавший историю пациента о том, как он дошел до этого состояния.
- Толик, а ты когда-нибудь планировал жизнь на год вперед, или больше?
Даже алкоголь в крови замер и перестал действовать, когда я попытался подумать о своей жизни в отдаленной перспективе.
- Ну, думаю, что через год я еще буду жить здесь. Только избушку свою утеплю еще лучше.
- А что если дорожники прознают о тебе? Они ведь снесут твой домик? Куда ты пойдешь?
- Ты думаешь, я не думаю об этом? Постоянно думаю. Жаль будет, если снесут.
- И все же, если снесут, куда подашься?
- В город не поеду жить. Деревню глухую поеду искать. У меня теперь велик есть, буду колесить, пока не найду, где осесть.
- Я знаю, кто ты. - Татьяна посмотрела на меня через бокал, наполненный шампанским. - Ты Шрек, который живет на болоте, дикий огр, прячущийся от людей.
- Тогда кто ты, Фиона, или говорящий осел?
- Ах, вот ты как! Сомневаешься еще? - Татьяна опрокинула бокал с недопитым шампанским в себя, поставила на стол и выдохнула. - Я покажу тебе сейчас, кто я!
Я сидел на матраце, а Татьяна на стуле. Она резко встала, чуть не опрокинув все со стола, схватила меня за шею, как будто собиралась душить и опрокинула меня на матрац. В состоянии алкогольного опьянения, редкого для меня, все произошло мгновенно. Я сидел и бац, Татьянины глаза, горящие плутовством и дерзостью, смотрят на меня в упор. Вообще, в жизни все должно происходить с точностью до наоборот. Но мой опыт против ее, не шел ни в какое сравнение. Татьяна это понимала и не ждала, когда я осмелею.
Ее губы, пахнущие вином, впились в мои. Мои руки полезли под ее одежду и нащупали тугой бюстгальтер. Он охранял груди девушки, как абсолютный страж. Я так и не понял, как обойти препятствие и отдался поцелуям.
- Ну, как? Есть еще сомнения, кто я? - Спросила Татьяна, оторвавшись от меня.
Ее глаза сверкали, как два изумруда.
- Осёл не целовал Шрека. - Догадался я.
- Молодец! А какую культурную программу ты планировал в праздничную ночь?
- Вообще-то, поесть хорошо, выпить шампанского и уснуть.
- Уууу, скучняха. - Татьяна выпустила меня и снова села за стол. - Пойдем с горки покатаемся?
Я хотел ответить, что на склонах рыхлый снег и покататься вряд ли получится, но вспомнил, что плотную упаковку от велосипеда я еще не выбросил.
- Пошли, я устрою для тебя настоящие американские горки.
Самый длинный спуск получался на углу, где обочина заворачивалась под мост. Снег там, обдуваемый сквозняками, был плотным. Было удобно скатываться и подниматься в гору. Пока я не растряс желудок, мне было тяжко, но постепенно начался кураж. Татьяна радовалась, как ребенок. Она заливисто смеялась каждый раз, когда стремительный спуск заканчивался падением и кувырками в кустарнике. Константин тоже поймал волну, он бегал то за мной, то за Татьяной, падал, закапывался в снегу и пытался веселиться не меньше нашего.
Всякий раз, когда на дороге появлялся свет фар, мы прижимались к обочине, чтобы никто не испортил нам праздник. Картон истрепался в лохмотья. Тогда мы стали скатываться на спине или животе. Снег забивался под одежду, но нам было все равно. Веселье, как наркоз, сделало тела нечувствительными к температуре. Татьяна не стеснялась распахнуть куртку, задрать все свои кофточки и вытрясти из них снег.
Наконец, мы устали. Татьяна скатилась последний раз на спине головой вперед, да так и осталась лежать. Я подкатился рядом и замер рядом с ней. Она смотрела в звездное небо. Чистое от облаков небо светилось миллиардами звезд. Я посмотрел на профиль девушки и увидел, как звезды отражаются в слезах, замерших в уголках ее глаз.
- Ты чего? - Я удивился ее слезам.
- Хорошо так, аж страшно.
- Почему?
- Зыбко все. - Она повернулась ко мне, и слеза покатилась через переносицу. - Почему счастье длится недолго, а какая-нибудь гадость обязательно затягивается?
- Не думай об этом. Наслаждайся моментом.
- Ты знаешь, это лучший Новый год в моей жизни. Спасибо тебе, Толик, за него.
Татьяна поцеловала меня в щеку. Ее горячие губы буквально оставили ожог на моей ледяной коже.
- И тебе спасибо. У меня это тоже лучший Новый год. Да и у Константина, скорее всего, тоже.
- Знаешь, почему мы чувствовали себя несчастными?
- Почему?
- Потому что не слушали себя. Вот тебе надо было уединиться, чтобы почувствовать себя счастливым. А мне надо было получить в глаз и свалиться под мост, чтобы понять, что смазливая мордашка это не пропуск в счастливую жизнь.
- Сегодня мы поняли, что скатываться под мост бывает весело.