Всё это промелькнуло у меня в голове за долю секунду, в следующий момент я развернулся, и со всех ног бросился обратно к каравану.
Ненавижу Умута! Эту изворотливую ядовитую гадину! Что я упустил? Что проглядел? Неужто колдун поставил охранный круг вокруг лагеря "разбойников", который мы с северянином нарушили? По-другому не объяснишь, почему укладывающиеся спать наёмники неожиданно напали на караван. Но магии я не чувствовал! Совершенно! Не понимаю!
- Все назад! - проорал я, проносясь мимо наёмников.
Мог бы и не орать - Колдун уже развернул своих парней.
Вот именно - колдун! Хвост даю на отсечение - его-то я и проглядел, привык считать их ничего не умеющими самоучками.
Ладно северянин, он не знает, как работать с тёмными, но я-то! Дурак!
И это обстоятельство очень сильно меня разозлило. На стоянку каравана я добрался в рекордные сроки, и с ходу врубился в драку.
Сбиваю с ног мечника, замахнувшегося на Дилару, сжимающую в руках кухонный нож, остальное девушка доделывает сама. Разворот! Полоснуть когтями по горлу воина, пытающегося насадить на короткое копье одного из парней Колдуна. Разворот, нырок под руку "разбойника", когти с чавканьем вспарывают брюшину.
Не жилец, - отмечаю мимолётом, и уклоняюсь от удара длинного загнутого клинка...
Это была не драка. Форменное избиение. И в качестве избиваемой стороны выступали мы.
Моё появление ситуацию изменило не сильно, но наёмники заметно приободрились. Мы не ждали нападения среди ночи, да и пятнадцать человек, которых оставили охранять груз, против сорока воинов не слишком сильный аргумент. Однако парни держались, погонщики так же вносили лепту смятения в стан врага. Удача, если не гибли при этом. Трупы нескольких наших людей я заметил. А ещё я заметил, что нападающие отлично видели в темноте, что не скажешь о наших парнях. Чёртов колдун! Без него не обошлось!
Мимо лица проносится наконечник копья, возвращая меня в реальность, его владелец скалится в яростной гримасе и, умирает, так и не поняв, что лишился сердца. Его напарник в ужасе пятится назад, запинается за валяющийся на земле труп, вскакивает и, оря о чёрном демоне, пытается убежать...
- Сиях иблис! Сиях иб... - крики дурака обрывает вонзившийся в спину нож. Зря, что ли, брал их у парней Колдуна?
Кстати о колдуне. Где?
Замираю на несколько секунд: оглядываюсь по сторонам, принюхиваюсь и прислушиваюсь, но колдуна Умута нигде не видно. Плохо. Очень плохо! Нельзя выкидывать его из расклада, я уже один раз опростоволосился.
Северянин с парнями подтянется нескоро, и мне ничего не остается, кроме как продолжать балансировать на грани обращения. В этом состоянии я сильнее всего для человеческой формы.
Моей заминкой решил воспользоваться невысокий воин с кривой саблей в руках.
Отшагиваю вбок и подаюсь вперед, в ответ, полоснув когтями по бедру бородача. Следующий удар в горло, и ещё одним противником меньше.
Ко мне подскакивает кто-то из парней Колдуна, кажется Тымюр - всё его лицо залито кровью из рассеченного лба, правая рука болтается плетью, но парень обоерук, это я помню. Наёмник решил прикрыть мне спину. Я не против. Оскаливаюсь, и подрезаю ещё двух воинов, посмевших атаковать мой караван...
Всё закончилось с появлением злющего Колдуна и арбалетчиков. Лишь четверо из одиннадцати наёмников (в тои числе сам Колдун), держали в руках традиционные короткие луки.
К этому моменту я был залит кровью с головы до ног. Количество противников заметно уменьшилось, как впрочем, и наших парней.
Колдун сходу дал команду стрелять. За что тут же был обласкан мною отборным матом. Одна из стрел с ядом на наконечнике, едва не проделала во мне дыру. Уж не знаю, специально ли?
После залпа наших арбалетчиков, в живых осталось не больше дюжины "разбойников". Скольких-то перебили парни Колдуна, сколько-то на моей совести (а все знают: Джинны - бессовестные существа).
Я слизал кровь с пальцев и снова огляделся. Колдун - где он? Почему не участвовал в драке? Достаточно было шарахнуть по каравану каким-нибудь убойным заклинанием. Легли бы все.
Если, конечно, он это умеет. Вдруг он специализируется, например, только на защите и поиске? Или на зельеварении? А чтобы это узнать - надо его поймать и допросить. От разговора по душам с Умутом я бы тоже не отказался.
- Джинн! - зовёт Колдун.
- Проверь груз. Я сам.
Что "я сам" для северянина загадкой не было. Охота, преследование и уничтожение - последние четыре года стали моей основной работой в Гюнешли улке.
Оставшиеся в живых люди Умута бежали. Я бросился следом. Нет, не потому что такой кровожадный. Мне нужен язык. И желательно, чтобы он хоть что-то знал.
Выбежав за пределы стоянки, я начал на бегу скидывать одежду. Обращение заняло не больше минуты, и на Охоту вышел зверь.
Догнать столько разбежавшейся добычи для человека задача невыполнимая, зверь с ней справится.
Однако далеко бегать не пришлось. Люди Умута уходили поодиночке, но как крысы, сбегались в одно место. Там-то зверь их и накрыл. Подумаешь, ещё сколько-то загубленных душ на моей совести...
Двух выглядевших наиболее богато воинов, я оставил в живых. Подрезал связки на ногах, чтобы не смогли убежать, и оставил среди трупов, дабы прониклись своим невыгодным положением. Лошади "разбойников", разбежались, как только почувствовали кровь. Искать их смысла я не видел.
Племянник султана с колдуном как сквозь землю провалились. Облазил всю округу, но не нашёл их. Зато заметил следы копыт четырех лошадей. Предположительно Умут, поняв, что его задумка не выгорела (в какой уже раз, но он с упорством барана продолжает портить мне жизнь), сбежал. А это значит, что неприятности в дороге на этом не закончатся.
Моё возвращение к стоянке каравана было омрачено скорбными и злыми выражениями лиц. Дилара порхала между кряхтящими, стонущими и шипящими ранеными, властно раздавая указания своим добровольно-принуждённым помощникам. Я даже засмотрелся на девушку, как она была хороша сейчас: с сурово поджатыми губами, растрёпанная, перепачканная в крови.
А вот Дилара, увидев меня, запнулась на ровном месте. Испугалась. Даже не подошла спросить: не ранен ли я? Жестокая.
Колдун - другое дело! Настоящий друг! Стоило появиться, как он тут же оказался рядом.
Я мысленно посмеялся и встряхнулся, избавляясь от нездорового веселья, вызванного обилием кишок и крови.
- Как у нас дела? - спрашиваю, отдавая северянину повод испуганной лошадки, на спине которой, как тюк с луком, болтался вражеский подранок. Связанный и с кляпом во рту. Потому что, когда я вернулся к месту сбора "разбойников", оба воина были в неадекватном состоянии. Один до такой степени неадекватный, что сам себе воткнул в сердце кинжал, второй, кажется, немного повредился рассудком.
Самоубийство у местных страшный грех, поэтому я не боялся оставлять подранков. Но, похоже, для одного из людей Умута, взять на душу грех оказалось куда предпочтительнее, чем попасть в лапы к "Чёрному демону".
Колдун перекинул ответственность за пленного на одного из своих людей, и коротко доложил ситуацию по каравану.
Потери были неприятными, но не смертельными: груз в полном порядке, и это главное. Жёстко встал вопрос с людьми, точнее их нехваткой.
Нападающие перебили всех наших погонщиков, от пятнадцати наёмников осталось лишь шесть парней, и каждый был ранен. Двое - серьезно, могли не дожить до утра, остальным повезло больше: вывихи, царапины, синяки и переломы. Парни, ходившие с Колдуном в рейд на разбойников, соответственно не пострадали. Лошади напуганы, но привязали их крепко, никуда не делись.
Посланник уджбея трусливо спрятался под телегу, поэтому не пострадал. Коскун, с наливающимся под глазом синяком, помогал сестре обхаживать раненых.
Подводя итоги - могу с уверенностью сказать только одно: хреновый из меня лидер. Сказывается привычка работать в одиночку. Мог бы предугадать наличие у врага зелья, позволяющее видеть в темноте. Умут та ещё змеюка, способен выкинуть любую подлость!
Разделять наёмников тоже не стоило. Стоило держать себя в руках, а то поддался волчьему азарту в желании пустить кровь. Итог сейчас вижу перед собой.
Нападение Умута фактически лишило нас людей. Я лично прошёлся и пересчитал всех по головам, включая себя. Получилось ровно двадцать. Двадцать два, если считать двух парней балансирующих на грани жизни и смерти, поэтому можно сразу выкинуть их из расклада.
Как раз выходит по одному человеку на подводу, но об охране придётся забыть. Новое нападение мы не отобьем.
Утро наступило неожиданно быстро. Солнце давно выползло из-за горизонта, и с каждой минутой всё явственней припекало затылок, а парни до сих пор стаскивали трупы с луговины, на которой стоял караван. Кого-то отрядили запрягать лошадей, кто-то кашеварил, Дилара всё ещё возилась с ранеными. Один из смертельно раненых парней ночью умер, второй пока цеплялся за жизнь: то проваливался в короткое беспамятство, то выныривал в реальность, оглашая стоянку громкими стонами. Такая жажда жить - впечатляла. Я даже подумывал: а не обратить ли парня? Но сразу отринул эту мысль. Некогда будет с ним возиться.
"Разбойник", которого я притащил - крепко и безмятежно спал, похрапывая во сне. Дилара чем-то опоила его, заверив, что до вечера не проснётся, но я перестраховался, и спеленал воина по рукам и ногам. Не хватало ещё, чтобы он неожиданно проснулся и навредил сам себе, как учудил его друг. То, что он не сделал этого раньше, не означает, что не додумается сейчас.
Мужика запихнули в повозку к посланнику уджбея. Самого посланника обязали сесть на сидение погонщика, хотя тот всеми силами убеждал, что не умеет управлять телегой. Пришлось отрядить Коскуна для объяснения теории. Практикой будем заниматься в дороге. И я в том числе.
Если посланник окажется настолько туп, чтобы загубить товар уджбея, сверну ему шею. Толку от него всё равно никакого, только хлеб переводим.
Пока парни вкалывали, я сходил к родничку, смыл с себя кровь, переоделся в чистое и теперь лениво пережёвывал вяленое мясо. В голове пусто, на душе муторно, настроение отвратительное. Думать о причинах и следствиях нет никакого желания, зато есть Колдун, который устало опустился рядом на траву.
- Нам люди нужны, - без особого энтузиазма произнёс северянин. - Хотя бы десяток. Посадим на телеги и высвободим парей. Чую - на этом приключения не закончатся.
- Не закончатся, - отрешенно подтвердил я. - Далеко до Караван-сарая?
- Миль семь, - сощурившись на солнце, прикинул Колдун. - Послать парней?
- Нет. - Отверг я, - даже заезжать не будем.
- Есть подозрения?
- Не знаю, Колдун. Может и есть.
Во-первых, не факт, что мы наберем хоть пару свободных человек. Если только рабы, как вариант. Во-вторых, засветимся, как призывный маяк в ночи: мол, добро пожаловать, господа бандиты, наш караван можно брать голыми руками...
Нет, с голыми руками я, конечно, погорячился. Кое-какую силу мы собой всё же представляем.
В-третьих, если мы всё-таки найдём людей, кто поручится за их верность? Груз дорогой, а человек алчен. Что уж говорить о том, что Умут, зная меня, мог предвидеть возможный проигрыш и приготовить несколько дополнительных сюрпризов. Например, лишить нас людей (что он уже сделал), а потом внедрить в караван своих? Однажды он уже так делал, только тогда был не караван, а посольство Арслана ко двору султана. Вовремя вычисленный шпион, сохранил мне уйму нервов, а Арслану помог заключить довольно выгодный контракт.
Разумнее всего в нашем положении будет послать уджбею клич о помощи, и затаиться в каком-нибудь безопасном месте до прихода подмоги. До Зюмрют Шехира осталось чуть больше недели караванного хода, гонец при смене лошадей, покроет это расстояние в считанные дни. В столице караван ждут. Примерные сроки прибытия с учётом уже имеющейся задержки, известны. Не появись мы в это время на оговоренном месте - поднимется страшная паника, и нас начнут искать свои же.
Может так и сделать? Паника и очередная задержка не так страшны, как потеря драгоценного груза.
Драгоценный груз... Пряности мы везем. И ткани. Не кашемир, но тоже весьма и весьма дорогой иеофирский шёлк. Десяток золотых - за метр. А что спрятано под шёлком, благородным янычарам и прочим блюстителям нравственности, знать не обязательно.
Пока размышлял, даже не заметил, как сжевал почти весь свой запас вяленого мяса. Колдун терпеливо ждал решений, к которым я приду. Мыслей было много, дельных - ни одной. Наконец, я сдался.
- Сам что думаешь?
- Есть вероятность, что в караван могут подсунуть крыс. Но люди нужны по любому. С табуном тоже надо что-то делать.
Коротко и ясно. А вот про лошадок я даже не подумал. Придётся продавать. Если нападут, панику они нам организуют страшную.
- Хорошо. Бери пару парней и дуй в Караван-сарай. Продашь верховых погибших парней. Остальных привяжем к телегам. К людям тоже присмотрись. Я уведу караван миль на десять вперед и встану под Низкой горой со стороны водопадов.
На том и порешили.
Колдун, два наёмника и наш небольшой осиротевший табун отправился в Караван-сарай. Повозившись, мы, наконец, собрались и тоже двинули в обговорённом направлении. Несколько подвод пришлось связывать между собой - по причине временной потери трёх человек, сажать за их управление было некого. Посланник уджбея с новоприобретенной профессией погонщика пока справлялся, его повозку (в которой почивал пленный человек Умута) засунули в центр, следом, контролируя его действия, ехал Коскун, я вёл первую телегу. Следом за мной двигалась телега Дилары, в которой периодически стонал наш раненый. Вопреки всем прогнозам, умирать он не собирался.
Караван-сарай миновали чуть позже полудня, проехали три мили и, я дал команду остановиться. Впереди пылило. Хорошо так пылило. Никак не меньше двух десятков очень спешащих всадников.
Паранойя завопила в голос, но я не стал паниковать раньше времени. По цепочке передал приказы наёмникам, и хлестнул лошадь поводьями, пуская в шаг. Через четверть мили стало ясно - паранойя в этот раз ошиблась, и я передал по цепочке новую команду. "Свои".
Навстречу нам действительно скакал отряд из двух дюжин всадников, и вела их - Аврелия. Местные называли её Ёзге - иная, чужая, и были правы. Девушка своей чуждости не стеснялась и отзывалась на оба имени, а особо доверенные и близкие люди, могли называть её просто - Лия.
- Какими судьбами, уважаемая? - остановив лошадь, поинтересовался я.
Уважаемая одарила меня насмешливым взглядом, жестом приказала своим людям рассредоточиться, ловко спрыгнула со спины здоровенного чёрного жеребца, вскочила на подножку телеги и поцеловала меня в щёку.
- Привет, Джинн! Уджбей передаёт привет. Он почему-то решил, что я тебе пригожусь.
- Арслан мудрый правитель, - согласился я. - Но стоило ли сейчас?
- А-а-а! - беспечно отмахнулась рыжая красавица. - Не бери в голову.
- Тебе лучше знать, - не стал настаивать я.
Я не стал спрашивать, как Аврелия нашла нас. Дорога одна, приблизительная дата выезда и скорость каравана известна. При желании найти нас не такая уж большая проблема. Вон, Умут же нашёл. Для Аврелии с её способностями, тем более, как раз плюнуть.
Я мысленно поморщился, но не смог не улыбнуться в ответ на улыбку Лии.
Она действительно была красивой женщиной. Не той, южной красотой, которая в Гюнешли улке считалась эталоном совершенства женщины, нашей - западной. Узкая талия, длинные стройные ноги, аппетитные формы, рыжие вьющиеся крупными локонами волосы ниже лопаток, загорелая бархатистая кожа, узкое лицо с резко очерченными скулами, полные губы цвета коралла, огромные зеленые глазищи, в которых постоянно сверкает азарт и хитринка. При этом она мать двух детей и ждёт третьего. Живота ещё не видно, но такие новости семьи своего нанимателя, я узнаю одним из первых. По статусу положено.
А какая у Лии улыбка...