Тимур выскочил из класса, сжав кулаки. Ну вот зачем ей было сбегать? И, главное, как? Ни одна скотина не заметила! Он метнулся было прямо, но тут же вернулся и сунул голову в женский туалет.
— Яна! Ян! Ты тут?
Тишина. Со злостью грохнул дверью, посмотрел вдоль коридора в сторону лестницы — и сдавленно выругался. Дверь кабинета русского языка была чуть приоткрыта. Подбежав к ней, он понял, что Яна — или кто-то другой, но тоже с женским голосом, — наверняка там, внутри.
Распахнул дверь, рявкнул:
— Янка, черт тебя дери! Ты чем тут занимаешься?
Девушка вяло бродила по лабиринту, которым для нее стал класс из-за не пойми кем и как расставленных столов. Она повернула в его сторону лицо и улыбнулась:
— Черт, пожалуй, не надо. Пойди сюда.
Тимур обогнул пару парт, перескочил третью и встал перед Яной.
— Ну?
— Сядь, пожалуйста, на пол. Вот здесь.
Парень опешил.
— На фига?
— Надо.
Он послушно сел. Глянул снизу вверх.
— А теперь, — продолжила Яна, — посмотри, нет ли кого под столами.
— С ума сошла, — пробурчал Тимур, ползая на карачках. — Теперь я у нее собачка…
Яна наклонилась, неловко погладила его по спине.
— Хороший, хоро-оший… Ну что?
— Да нет там ничего. Или я не понимаю, что искать.
— Человека одного.
— Нету, — он встал и отряхнул руки. — Человека — нет.
— Точно?
— Да. Пойдем к остальным…
— Зачем? — Яна подалась к нему, обнимая за шею. — Может, ну их?
Тимур не привык обниматься с незрячими девушками. Бессмысленно-пристальный взгляд холодных зеленых глаз, направленный сквозь него, сбивал с толку и нервировал: казалось, Яна смотрит на кого-то за его плечом. Но тут она закрыла глаза, потянулась вверх и прошептала:
— В следующий раз надо будет надеть туфли на шпильке…
Лена заглянула в открытую дверь кабинета и зажала рот рукой, чтоб не вскрикнуть.
— Там? — шепотом спросила Снежана, видя такую реакцию подруги.
Лена молча кивнула и отступила, стараясь не цокнуть каблучком, чтоб дать Снежане возможность оценить происходящее.
Среди стоящих как попало парт спиной к двери торчал Тимур. Штаны его были приспущены, открывая наблюдателю заросшие ягодицы; он взрыкивал, запрокидывал голову и ритмично дергал правой рукой где-то на уровне паха.
Снежана отшатнулась.
— Скажем, что не видели, — еле слышно сказала она и добавила, помедлив: — Каждый расслабляется по-своему.
— Девчонки! Эхэй!..
Обе вскрикнули. Пьяный Герман сообразил подкрасться незаметно, а вот выяснять отношения сразу начал командирским голосом.
— Вы куда подевались? И нечего на меня шикать, блин! Почему кабинет открыт? — он заглянул внутрь и охнул.
В ответ раздался жуткий рев. Тимур, раскидав во все стороны парты, мешавшиеся на пути, вылетел из кабинета, сшиб Германа с ног и влетел в мужской туалет.
Снежана опомнилась первой.
— Гера! Живой?
— Попал под хоровод, — ошеломленно сказал тот, приподнимаясь на локтях. — Что это было?
— Лучше тебе не знать.
Лена заглянула в класс — и снова закрыла рот рукой. С размаху. Сделала несколько шагов назад, не в силах оторваться от открывшегося зрелища.
— Ну что там еще? — тяжело вздохнула Снежана, спросила Германа: — Сам встанешь? — после чего, не дожидаясь ответа, поднялась и заглянула в класс.
На столе — том самом, перед которым стоял Тимур, — темнела лужа чего-то красного.
— Яна, — тихо сказала Снежана. — Как же так…
Она тихонько притворила дверь, развернулась и залепила поднявшемуся на ноги Герману пощечину.
— Зачем пришел?! Сказано же было — не разбредаться? Ты их одних оставил, ты!.. — она осеклась и сказала совсем другим тоном: — Ударь-ка меня.
— Чего? — Герман отнял руку от горевшей щеки и уставился на Снежану. — Зачем?
— Надо. Как я тебя. Давай.
Герман невольно оглядел пустой коридор, размахнулся — но ударил едва-едва. Снежана осторожно погладила багровый след от своей оплеухи на физиономии Германа и вздохнула:
— Нежный ты. Не так надо было. Сильнее, — она прислонилась к двери спиной, сунула руки в карманы и скрестила ноги. — Что происходит, Гер?
— Не понял…
— Я тебя сейчас, вот только что, в чем обвинила?
— Что я оставил их одних…
— Кого?
— Тимура и Яну.
— Где?
— В классе, — Герман указал подбородком на дверь за Снежаниной спиной. — Слушай, я не понимаю…
Снежана молча повернула голову влево. Герман посмотрел туда же.
Оттуда Цой снова затянул про то, что электричка снова везет его туда, куда он не хочет.
— Так где ты оставил их одних? — тихо спросила Снежана. — И кого?
Тимур бежал куда-то вперед, не разбирая дороги. Разобрать ее, впрочем, было в любом случае мудрено — освещение в тоннеле отсутствовало, а фонарик он уже успел расколотить о башку подвернувшегося под руку мента.
— Стой! — рявкнул знакомый голос с непривычными интонациями.
Тимур не отвечал. Ему было не до того.
— Стой, стрелять буду! — и обладатель голоса и, как выяснилось, ствола бабахнул предупредительным.
Пуля по-женски стервозно взвизгнула, срикошетив от бетонного потолка. Надо же… Андрюха же говорил, что ствола при нем нет.
И только когда пистолет грохнул еще трижды, неожиданно тихо, Тимур задумался.
Андрюха? Говорил?..
Со стороны лестницы раздавались шаги. Кто-то неспешно топал по ступеньками, все ближе и ближе, позвякивая чем-то и жутковатым голосом напевая «миллион кубометров горячей воды, я войду незаметно, пока дрыхнешь ты». Голос был женский.
Герман вышел чуть вперед, закрывая собой Снежану. Та положила руку на его плечо.
— Это Анфиса.
— Слушайте, девочки! — Анфиса, подошедшая к ним, сверкнула глазами, и Герману вдруг захотелось самому спрятаться за Снежку. — Сколько можно ждать?! Пойдем уже.
— А решетка? — спросил Герман тупо.
— Ну балда, — вздохнула Анфиса и потрясла у Германа перед носом ключами. — А это что?
— А это откуда?
— В столе нашла. Так как вы относитесь к сексу втроем?
Герман поперхнулся, Снежана сдавленно хихикнула. Анфиса покивала головой с таким видом, словно самые худшие ее предположения подтвердились.
— Так я и знала. Пойдем.
Проходя мимо мужского туалета, Герман зачем-то заглянул внутрь. Было там пусто, пыльно и сумрачно.
— Писать хочешь? — поинтересовалась Анфиса.
— Да… нет. Наверное. Не знаю. В другой раз… Показалось, что что-то шумит…
— Не отвлекайся, корова тебя забодай!
Они втроем спустились вниз, прошли мимо столовой, и Снежана вдруг представила, что вот она сейчас войдет в столовую, заглянет на кухню, откроет там холодильник и обнаружит внутри — голову… кого? Вернее, чью? Девушка тряхнула головой, отгоняя дурацкие мысли, и спросила:
— Сколько сейчас времени?
— Понятия не имею! — отозвалась Анфиса. — Но я выясню, кто над нами так подшутил, и оторву Владу все болтающееся!
— Думаешь, он? — Снежана удивленно вскинула брови.
— А кто еще? Они с Ленкой, точно тебе говорю…
— Про секс втроем ты тоже говорила…
— Ну так а кто отказывался?
В столовой было темно. Герман включил фонарик в телефоне и прошел на кухню. Здесь было заметно жарче, чем наверху — плита была включена, и уже довольно давно, одна из конфорок слабо светилась красным.
Герман заглянул в холодильник. Надо же, такой огромный холодильник — а пустой. Может, хоть в морозилке…
В морозилке лежала рука. Женская. Правая. Отрезанная по локтевому суставу. Ноготки на четырех пальцах были покрыты черным лаком, на большом пальце ногтя не было.
В животе заурчало. Где тут сковородки?
Лена открыла глаза, приподняла гудящую голову со стола и застонала. За окном, что кривлялось по правую руку, было темно. Герман, подлец, напоил… Впрочем, сама тоже хороша. Девушка кое-как выпрямилась. Позвоночник не гнулся. Казалось, так и останется теперь до конца жизни буквой зю…
Перед глазами все плыло. Зато вокруг было подозрительно тихо. Лена огляделась.
Класс был не тот. Лена сидела за столом учительницы русского языка и, как похмельный полководец, обводила мутным взглядом нечто, весьма напоминавшее поле боя. Несколько парт было опрокинуто, от одной отлетела столешница, часть стульев валялись на полу, часть были свалены в кучу в дальнем углу.
Лева вскочила, бросилась было к двери, но тут же врезалась бедром в угол криво стоящей парты и завопила от боли и неожиданности. Приподняла юбку, посмотрела на наливающийся кровью синяк. Хромая, обогнула предательскую парту и подошла к двери.
Дверь была заперта. Лена нажала на ручку, ударила плечом — и оказалась в полной темноте.
— Итак, — вкрадчиво сказал кто-то, стоявший за ее спиной, — допустим, что жить нам осталось какие-то секунды? Так кто же пойдет к доске? Ну?
— Снежка! Ну наконец-то! — Анфиса отклеилась от колонны, помахала рукой.
Снежана, вынырнувшая из метро, подошла к подруге, чмокнула в щечку.
— Извини за опоздание. Еле вырвалась…
— Ничего. Девушки обязаны опаздывать. Пойдем.
Они прошли мимо сада «Аквариум».
— Кстати. Смотри.
Снежана достала из кармана своих черных брюк зеленый футляр для очков и протянула Анфисе.
— Это зачем?
— Открой.
Анфиса повертела футляр в руках, нажала на кнопочку сбоку, крышка футляра чуть приподнялась, и девушка заглянула внутрь. Там лежали очки, когда-то, может быть, изящные и стильные, а ныне пребывающие в совершенно непотребном виде: погнутые, без левого стеклышка и левой же дужки.
— Красиво, — озадаченно протянула Анфиса. — И все-таки…
— Это не твои?
Анфиса посмотрела на Снежану поверх своих черных очков, вскинув брови.
— Сама-то как думаешь?
— Не твои, — вздохнула та, забирая футлярчик. — А я думала, что это ты у меня забыла…
— Нет. Я бы помнила… А вот смотри теперь ты.
На Анфисе тоже были брюки и тоже черные, только не строгие, скорее уж мешковатые, и карманы на них были внешние. Девушка вынула что-то из кармана на бедре, вытянула руку и разжала кулачок. На ее ладони лежал небольшой белый шарик. Снежана чуть наклонилась — и взвизгнула.
— Ай! Эт-то… Это же…
— Он ненастоящий, — фыркнула Анфиса.
— А чего тогда он на меня так пялится? Спрячь!.. Откуда ты его взяла?
— Из школы.
— Из какой?
— Из нашей…
— Подожди… Ты все-таки была?..
— Нет, — Анфиса покачала головой. — Не была. Мы же с тобой вместе назюзюкались.
— Вот именно, — озадаченно протянула Снежана и взяла подругу под локоток. — Не понимаю… Ладно. Пойдем. Мне нужно кофе. Срочно. А тебе — помыть руки.
— Искусственный же…
— Ну и что?! Не хочу. Фу. И ты еще позволила ему так на меня смотреть…
— Извини…
— Нет. Сначала кофе, потом будешь извиняться…
— Ну не при всех же!
Девушки устроились за столиком, продиктовали рыжему официанту заказ и, когда он ушел, Снежана взглянула на Анфису.
— Ну так я не поняла.
— Что?
— Про глаз.
Анфиса положила стекляшку на стол.
— На встрече выпускников нашла.
— На которой тебя не было.
— Не было.
— Или было?
— Или было.
Снежана подперла щеку рукой и сказала:
— Я тебе сейчас врежу.
— Как тогда Герману?
— Именно… — Снежана запнулась. — Когда?
— Тогда. После встречи.
— На которой меня тоже не было?
— Да.
— Или была?
Снежана задумчиво посмотрела на глаз. Глаз задумчиво смотрел на Снежану. Так они играли в гляделки, пока официант не принес заказ.
— Так… Блинчики, капуччино большой, горячий шоколад…
— Зачем шоколад?
Парень запнулся, непонимающе взглянул на клиентку, смущенно улыбнулся.
— Вы его заказали. Вот, я записывал…
— Верю вам на слово. Жара, — Снежана провела рукой по лбу. — Ничего не соображаю.
И она снова уставилась на глаз.
От его взгляда становилось немного прохладнее.
Послесловие
Итак, вот он, сборничек…
Сконденсировался он из довольно разнородного материала. Не худшего. (Делать сборник из худших текстов — до таких высот цинизма мне пока не допрыгнуть. Но если вдруг случится — Вы узнаете об этом первыми.) Чуть ли не единственное, что учитывалось при отборе — это развлекательность текстов. Субъективно, разумеется — не могу же я за всех говорить, правильно?
И тем забавнее, что среди всего этого безобразия только три рассказа — «Отпуск», «Отель «Лунный День» и «Серая метель» — ничего, строго говоря, не значат. Остальные же либо призваны проиллюстрировать какую-то идею, либо они этим занимаются независимо от моего намерения.
Теперь — немного о рассказах… Зачем? Э, зачем. Хочу.
Начат в мае две тысячи четвертого года как подражание Сергею Курехину. Долгое время я не знал, что с ним делать, пока внезапно не выкинул все, не относящееся к делу, и не дописал. Может быть, единственный рассказ, не соответствующий как следует упомянутому выше критерию отбора.
Этой повестью я начал заниматься вообще случайно, в процессе работы над небольшой электронной сюитой. Сюита получила то же название, а список названий ее треков превратился в черновой план повести. Второго эпизода не предвидится.
Небольшая примитивная иллюстрация идеи, озвученной в конце рассказа.
Еще одна иллюстрация научной (с приставкой «псевдо») мысли: как могут выглядеть и действовать существа, порожденные избытком электричества вокруг нас. Просто, понятно, наивно.
Рассказ возник под влиянием разных раздражающих ситуаций, возникающих периодически на работе в процессе… в процессе работы. Строго говоря, ничего не означает, но некоторые сходства с реальными людьми намеренные.
Просто приснилось.
Кусочек сна. То, что я смог запомнить, вошло в рассказ целиком, от начала до «тенниса» включительно. Дальше уже пришлось выдумывать.
Рассказ был задуман как развлекательно-эротический. Таким и получился. Надеюсь, теперь Вы поняли, откуда взялись суккубы?
Началось все с миниатюры Ирины Зауэр (на тему «Гений», заданную Сергеем Чепурным). Мне показалось, что Ирина упустила некоторые возможности, которые притаились в ее решении данной темы (до которого я сам, понятное дело, не додумался), и я написал свою версию событий… разбухшую разв десять относительно оригинальной миниатюры.
Изначально задумывалось как обычный школьный слэшер, но уже с самого начала стало ясно, что писать — и читать — его будет совсем неинтересно, и превратил рассказ в иллюстрацию идеи… которую, впрочем, так и не удалось толком раскрыть. Поэтому если Вы здесь ничего не поняли — смело валите все на меня.
Ну что же… Спасибо за внимание. Было приятно иметь с Вами дело. Надеюсь, не в последний раз.
А теперь я закрою глаза и попробую представить, что Вы здесь действительно побывали…