— Налей, Гера, налей, — поддакнула Снежана. — А заодно скажи, с кем мы с тобой разговаривали. И кто мне наливал штрафную, когда я только вошла? Если помнишь, конечно.
— С тобой мы разговаривали, — пожал плечами Герман, протягивая девушке наполовину наполненный стакан. — О жизни. А наливал тебе Тимур, вроде бы…
Потом взглянул на Тимура, подмигнул тому — и умолк, задумавшись.
— Точно, — кивнул Тимур. — По-македонски, с двух рук, водку с соком. Кажется, с персиковым…
— С апельсиновым, — машинально поправила Снежана, махнула стакан вина и добавила: — Вот и с Андреем внизу то же самое было.
— Не то же, — начал было Герман, но Снежана только скривилась:
— Молчи уж! А то ты видел… Это как раз перед тем было, как ты к нам чуть не загремел.
— Так что они себе думают? — спросила Юля.
— Кто?
— Влад с Андреем и Андрей с Владом!
— Не знаю. Меня, видишь ли, выпроводили. Если бы этот бестолок не приперся, может, и не выпроводили бы, и разузнала бы больше… Да Герман же сказал! Сидим, не разбегаемся, ждем результатов расследования. Ясно только, что заперты мы хорошо. Качественно.
Тимур встал.
— Сидим?! Хрен там!
— Ладно тебе, Тимыч, — сказала Лена. — Нормально сидим…
— Ты, между прочим, домой собиралась.
— Ну да. И сижу, как видишь, и ничего… Официант, блин! Всем шампанского! За чей-нибудь счет…
— Вот и сиди!
— Тимур, — Яна вцепилась ему в рукав — подожди, правда, ну куда ты?
Тот побагровел. Подавил желание вырваться. Тихо сказал:
— Пусти.
— Тим…
— Ч-ш-ш. Все. Я спокоен как слон. Пойду посмотрю в окно. Во двор, — добавил он, упредив возможные вопросы. — Все. Больше никуда. Честно.
— Я с тобой, — Яна встала.
— В сортир тоже со мной пойдешь?
— Нет. В туалет ты со мной пойдешь. Как тогда, помнишь? — тот отвел глаза, и Яна рассмеялась: — По-омнит. Пойдем…
— В туалет?
— Ну да. Сколько можно уже, в самом деле?
Выйдя из класса, Тимур и Яна подошли к окну и выглянули во внутренний двор школы. Яна по-прежнему держалась за его руку.
— Боишься?
— Ну… Фильм ужасов, правда?
— Нет, — ответил Тимур хмуро; у него было ощущение, что кто-то уже такое сегодня говорил. — А если и да, то это скучища какая-то. Кто это смотреть будет?
Яна фыркнула:
— Успокоил… Ты смотри, и впрямь решетка. Я уж думала — шутят…
— За такие шутки…
— Ну как, насмотрелся?
— Ну… Вроде.
— Тогда пойдем.
— Куда?
— В туалет же.
— Ты серьезно, что ли?
— Ну да. Стесняешься? Тогда ты не стеснялся.
— Дурак был…
— Это понятно. Все вы такие. А ты представь, что я — маленькая такая собачка. Тяф-тяф, у-у-у, — собачку Яна изобразила очень похоже. — И ее надо выгулять.
— Н-ну, пойдем.
В женский туалет Тимур заглянул первым. Постучался на всякий случай, открыл дверь, вошел, проверил, нет ли кого-нибудь. Мотнул головой:
— Все чисто.
Яна хихикнула:
— Это ты меня кем-то не тем представил. Договаривались же собачкой.
— Что я, зоофил, что ли?
— Вот это-то меня и волнует…
— Ладно, хватит шутить, — Тимур отошел к входной двери, прислонился спиной к стене рядом с рукомойниками, скрестил руки на груди. — Я тут постою.
— Спасибо.
Девушка скрылась за одной из перегородок. Зашуршали спускаемые брючки. Тимур поморщился. Лучше уж и правда собачкой представить, а то так неизвестно до чего еще додумаешься.
Снаружи, из коридора, раздались шаги. Кто-то быстро приближался к ним, с силой впечатывая каблуки в покрытый линолеумом пол. Тимур выглянул из-за двери.
— Ни хрена себе! — вскричал Влад. — Опять ты за свое?
Тимур снова смутился.
— Блин, ну все все помнят… Нет, Яна попросила посторожить.
— В смысле?
— Фильм, говорит, ужасов.
— Да? Вот и Ирка тоже…
— Ирка?
— Ну… Оговорился. Снежка, наверное. Много их тут.
— Тим, кто там? — крикнула Яна.
— Никто… В смысле, Влад…
— Ну спасибо! — громко прошипел тот.
— А-а. И что там?
— Выходи, расскажу, — отозвался Влад. — Только оденься, пожалуйста.
— Слушаюсь, — раздался шум спускаемой воды. — Тим…
Тимур оглянулся. Яна осторожно продвигалась по стеночке. Нащупала раковину, открыла кран, сполоснула руки, протянула влажную ладошку:
— Руку дай. Забыла тут все.
— Сейчас.
Тимур взял ее за руку, помог выйти. Влад придерживал дверь, старательно избегая смотреть девушке в глаза.
— А где Андрей?
— Ждет меня внизу. Попросил нож принести.
— Зачем? — удивилась Яна.
— Кабинет директора вскрыть.
Девушка присвистнула.
— Проникновение со взломом? Ну-ну…
Они подошли к классу и столкнулись в дверях с Юлей. Та по очереди оглядела всех троих, наткнулась на стеклянный взгляд Яны — и молча осела на пол.
— Держи, — запыхавшийся Влад подбежал к Андрею, подпиравшему стену директорского кабинета.
— Ну как они там?
— Да ничего. Юлька вон в обморок грохнулась.
Андрей так и замер с ножом в кулаке.
— Это что ты им такого наговорил?
— Да не я. Ты нож-то опусти, чувак!.. Это она все никак к Яниным протезам не привыкнет.
— Протезам? — Андрей вскинул брови.
— Ну глаза у нее!..
— А, да… Конечно… Ладно, поехали.
И он вогнал лезвие ножа между косяком и стеной.
— Надеюсь, очень уж больших неприятностей не будет, — пробормотал Влад.
— Тебе жалко?
— В каком-то смысле…
— Нет, тебе для родной школы денег жалко? — ненатурально удивился Андрей, отдирая косяк. — Подкинешь им деньжат, купят новую дверь… мемориальную, с табличкой… с именной… Оп!
Он дернул за ручку и едва не упал, когда дверь вдруг распахнулась.
— Да не то чтобы жалко, — протянул Влад.
— Ну и хватит тогда.
Андрей вошел в кабинет, щелкнул выключателем и огляделся. Некоторые вещи не меняются. Большие шкафы с толстыми, набитыми бумагами папками стояли у левой стены. Напротив них находился стол секретаря со старой, наверняка еще десятилетней давности персоналкой, дешевым принтером и гробом-ксероксом. А шкафчик с ключами висел у самой раскуроченной двери. Разумеется, тоже запертый. Андрей, пробурчав что-то на редкость неразборчивое, заглянул в ящик секретарского стола — и тут же обнаружил маленький блестящий ключик, лежавший на каких-то документах.
— Вот! Хоть что-то…
Он открыл шкафчик.
— Ну как?
— Сейчас… Ага. Вот, от выхода, — Андрей схватил колечко с ключами. — Пойдем.
— Стекла бить?
— Нет. Да там до замка на решетке хрен еще дотянешься. И дверь наружу… Вылезем на козырек, я спущусь вниз по решетке и открою что надо.
— Угу…
Влад потянул зачем-то на себя дверь директорского кабинета. Дверь была железной, ее бы они так легко не открыли — но она вдруг подалась, и Влад машинально заглянул внутрь.
— Дрон!..
— А?
— Смотри…
За столом директора сидел, положив голову на стол, человек в форме охранника. Сидел, похоже, давно и вставать больше не собирался вообще.
— Так. Тихо. Пока — тихо.
Андрей быстро прошел в комнату. Запашок… Оглядевшись, он взял со стола листок в клеточку, ухватил им телефонную трубку, поднес к уху.
— Не работает. Пойдем. Здесь потом будем разбираться. Опергруппой. Сначала надо всех вывести.
Ломать ничего не пришлось. Андрей распахнул окно, выбрался на козырек, лег на живот, спустил ноги и принялся нащупывать какую-нибудь перекладину, на которую можно было бы поставить ногу. Когда это уже почти удалось, он не удержался.
В полете его развернуло — в застрявшей между прутьями решетки ноге громко хрустнуло — и Андрей треснулся головой обо что-то очень твердое.
Сколько он пролежал в отключке, он не знал. Открыл глаза и уставился на асфальтного цвета небо. На голову что-то давило. Не сразу, но сообразил, что машина перевернулась и он сейчас глядит на дорогу.
— Надо выбираться…
Собственный голос доносился до него откуда-то из далекого далека. Андрей неловко отстегнулся, попытался высвободить ноги — и закричал. Левую щиколотку пронзила боль. Неужели сломал? Шевельнул ногой и почувствовал, как слезы потекли по лицу куда-то вверх. Лоб защипало.
— Надо выбираться, — повторил Андрей.
Ему кое-как удалось открыть дверцу и высунуться наружу. Пахло бензином. Плохо. Достаточно искры — и… Впрочем, это все-таки не кино. Может, обойдется без спецэффектов.
Над ним склонилась Света. Ее некрасивое лицо было серым и каким-то безжизненным. Наверное, тоже сильно ударилась… Губы девушки беззвучно шевелились.
— Не слышу, — сказал Андрей и огляделся.
Машина лежала на разделительной полосе трассы. Было темно. Несколько фонарей не работали. Где-то на востоке скоро должно было вставать солнце… Где, сориентироваться Андрей не мог. Кажется, там, куда он ехал. Там становилось все светлее. Он потянулся к Свете, та потащила его на себя, посмотрела налево, раскинула крестом руки…
Громадная фура, не попытавшись ни затормозить, ни даже просигналить, снесла девушку с дороги. Кузов повело — и наступила ночь.
Влад повернулся в сторону окна. Кричал кто-то? Может, Андрюха полез один без страховки, пока он тут малую нужду справляет? Влад быстро застегнулся и выскочил из туалета.
У окна, выходящего на козырек над подъездом, стоял кто-то, вытянув шею и глядя во двор.
— Андрей! — крикнул Влад, подбегая.
Остановился. Схватил человека за плечо. Тот повернул к нему бледное, странно знакомое лицо, сказал:
— Он упал…
Тут глаза человека расширились, и он молча, без замаха вогнал Владу в живот столовый нож.
Владу удалось подняться по лестнице до третьего этажа, но стоило ему выйти в коридор, как силы иссякли, и он молча повалился на пол, слабо шевеля ногами, словно все еще куда-то шел.
— Вот же глупость-то… Так напороться, — прошептал он напоследок.
Юля вздрогнула, резко, как марионетка, которую дернули за ниточки, села и распахнула голубые глаза.
— Ты как? — Снежана стоявшая рядом на коленках, положила ей руку на плечо.
— Спасибо. Нормально. Хорошо, еще одна училка среди нас оказалась, — Юля закрыла лицо руками и произнесла невнятно: — Извини, Ян. Я с непривычки…
— Да я и сама привыкла не сразу, — откликнулась Яна беззаботно.
Во всяком случае, так это звучало.
— Ладно… Куда это я шла? А, помню… Я сейчас.
Снежана встала. Юля подобрала ноги, ухватилась за протянутую Снежаной руку, поднялась и чуть не свалилась опять, запутавшись этими ногами в том, на чем лежала.
— Ой, елки-палки, — она схватилась за голову. — Все плывет… Что это там?
— Где? — спросила Снежана.
— Да под ногами.
— Моя безрукавка, — проворчал Герман.
Юля поспешно, зацепившись все-таки напоследок каблучком, сошла с безрукавки.
— Спасибо.
— В следующий раз предупреждай, когда падать будешь, — Герман поднял безрукавку, критически осмотрел отпечатавшиеся следы туфель, удовлетворенно кивнул. — Сойдет. Потом еще маркером обведу…
Юля двинулась к двери.
— Эй! — крикнула Снежана. — Ты куда?
— В туалет.
— Компанию составить?
— Э… Нет, спасибо. Я лучше сама.
Юля вышла из класса, закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и еще некоторое время постояла, приходя в себя, пока мочевой пузырь не напомнил о себе. Хорошо, хоть во время обморока не обмочилась.
— Все-все… сейчас…
Перед глазами все расплывалось. Надо же, очки забыла… Но возвращаться в класс Юле не хотелось. Она едва не ощупью нашла ручку двери туалета, вошла внутрь и направилась к окну. Подошла к парапету, наклонилась, посмотрела вниз. Поправила выбившийся из прически локон. Внизу были люди, и являться к ним растрепанной было бы просто неприлично.
Девятый этаж… Раз плюнуть.
Герман уселся на стол, задумчиво повертел в руках поднятые с пола стильные очечки в тонкой оправе. Прикинул, кому бы они могли пойти. Впрочем, почти всем девчонкам идут очки. Почему — черт его знает. И кстати, кто-то сегодня об этом уже спрашивал.
— Что будем делать, девочки? — спросила Анфиса.
— А что? — буркнул не входивший в разряд «девочек» Герман, глядя на Анфису сквозь очки, держа их в вытянутой руке.
— Скучно, — ответила та.
— А я говорил — давайте что-нибудь другое включим…
Анфиса подошла к Герману, уперла кулачки в бедра, наклонилась к нему и сделала строгое лицо:
— Ну?! И что же дальше?
— А я-то сразу чего?..
Анфиса глубоко вздохнула, развернулась спиной к Герману, огляделась:
— Так и будем тут сидеть?
— А что делать? — Лена пожала плечами.
— Ты что-то предлагаешь, Анфис? — спросил Герман, отложив в сторону очки.
— Может, все-таки сходим вниз? — Анфиса оглянулась через плечо, отступила к столу так, чтобы не оказаться у Германа на коленях, села, вскрикнула: — Ай! Блин, — она возмущенно посмотрела на соседа по столу. — Балда!
— А что я-то?
Анфиса подняла искривленные очки, оставшиеся без одного стеклышка. Левая дужка поболталась чуть-чуть и тоже отвалилась.
— Это что? — грозно спросила она.
— Ну, твоя голова всегда в ответе…
— Тьфу на тебя. Как ты их носить-то будешь теперь?
— А что я-то? — повторил Герман. — Они же женские.
— Да? Это кому мы так удружили?
Герман задумчиво огляделся, пытаясь припомнить, кто из девчонок мог быть в очках. Снежка отпадает. Яна? Аналогично. Анфиса носит, но темные. Может быть, Света?
— Свет! — крикнул Герман, забирая очки у Снежаны и поднимая их над головой. — Не твое случайно?
Та подошла поближе, взяла искореженные очки в руки и недолго думая нацепила на нос, придерживая одной рукой. Прищурилась, изображая из себя строгую учительницу.
— А к доске у нас идет Герман Волин!.. Идет мне, а?
— Никуда Герман Волин не идет. Герману и тут хорошо.
Он потянул носом воздух и недовольно покосился на Анечку, которая безмятежно красила ногти черным лаком.
Никем не замеченная, Яна выскользнула из класса. Надо было как-то сосредоточиться, но среди всей этой пустопорожней болтовни это было, мягко говоря, непросто. Она брела, ведя указательным пальцем правой руки по стенке. Что-то не так. Что-то они все упускают из виду. Что-то очень… важное? В том-то и дело, что важное. Она наткнулась на косяк дверь соседнего кабинета, нашла ручку, подергала. Заперто, естественно.
Когда она потеряла глаза? Недавно, кажется. И все равно, у Яны вдруг возникло такое ощущение, что эти свои стеклянные шарики она носит буквально с рождения.
Еще одна дверь. Девушка машинально нажала на ручку, дверь открылась — и откуда-то изнутри вдруг раздался тихий смешок.
— Кто здесь? — спросила Яна.
— До пенсии еще тридцать лет… или пятьдесят? — пробормотал знакомый голос.
— Сережа?
— Ладно, согласен. Пусть будет сорок.
— Сережа, ты?
Еще один смешок. Истерический.
— Надо же, не дотянул какие-то жалкие сорок лет… В масштабах истории — даже человеческой… что это в масштабах истории, а?
— Сереж?
— Не мешай… Не видишь, разговариваем.
Яна скрипнула зубами.
— Не вижу! Ты что, заблудился?
— А что? Не хочу, — ответил Сергей слабеющим голосом.
— Не дури. Пойдем. Ты где?
— Хочу играть, — сказал он едва слышно. — Уходи. Поздно уже…
— Говори со мной! — крикнула Яна. — Сережа, говори, слышишь?
Ответа не было. Яна прислушалась, осторожно шагнула вперед — и тут же ударилась коленкой о парту. Ощупала столешницу. Парта стояла поперек прохода. Яна со злостью толкнула ее, та немного сдвинулась и врезалась еще во что-то.
— Что за шутки?!
Черт возьми, ну неужели все-таки шутки? И до того, как они с Тимуром смотрели в окно, она тоже…
Они с Тимуром смотрели!.. Яна горько рассмеялась. Надо же. «Смотрели». Вот бы ей и сейчас тоже «посмотреть», где тут этот дурень прячется. Присесть, заглянуть под стол… Надо же ему было так кабинетом промахнуться. Они же наверняка шумят на всю школу.