На поляне мы просидели до позднего вечера, ждали, когда Бармина остынет почти до человеческой температуры. Точнее, ждал я, а вот джинния взлетела на пару метров над землёй, раскинула в стороны руки, закинула вверх голову и так замерла на несколько часов. В состоянии истинного зрения (в трансе, в котором я недавно просидел) было видно, как девушка собирает всю энергию, которая была рассеяна в округе.
Перед тем, как уйти к машине, джинния создала большой огненный шар и бросила тот в останки низших демонов и людей, сжигая те напрочь. То, что от жара загорелась старая трава, её мало взволновало. Ещё начала покрикивать и торопить меня, когда я вытащил огнетушитель и стал гасить начинающийся пожар. Чёрт, ну вот за что мне судьба такой подарок преподнесла?! Ладно бы ещё подкаблучником был - такому в радость заполучить своевольную и волевую женщину под бок, да ещё такую, которая уйти от тебя не может. Но мне-то просто воспитании мешает - отнюдь не мягкий характер, поставить на место эту... эту джиннию.
- Бармина, я просто счастлив, что ты вернула себе тело. И в эйфории готов немедленно отпустить тебя домой. Ты готова?
- Намекаешь, что моё общество тебе надоело? Ничего, потерпишь ещё немного. Для освобождения нужно будет провести особый ритуал и уничтожить кольцо. Сейчас это невозможно просто.
- А когда?
- Через год, - припечатала она.
- Твою...
- К тому же, ты уже передумал учиться магии? - она вопросительно приподняла левую бровь. - Если я уйду, то другого учителя у тебя не будет.
- Продолжишь обучение? Честно? Ты же вернула себе силу, способности магические, я же видел, как ты лихо сожгла дотла тела.
- В алхимии и ритуалистике я не так сильна, как в боевом направлении, - нехотя призналась девушка. - Мариды и силаты - те, да, легко создают зелья, рунескрипты, а ифриты могут только разрушать. Нет, мы и строить тоже можем, но это неинтересно и скучно.
Говорить девушке, что ифрит она не настоящий не стал, хотя и подмывало - уж очень хотелось стереть спесивость и превосходство с её симпатичной мордашки.
- И ты хочешь научить меня боевой магии?
- Алхимии и ритуалистики, возможно, ещё и артефакторике.
- Но...
- Я знаю теорию и этого достаточно. Тем более, боевая магия тебе дастся тяжелее. И хватит об этом, нам пора возвращаться, у меня ещё две серии недосмотрены в "Повелителе огненной Вселенной".
На аниме джинния подсела серьёзно, даже не знаю, как она проживёт в родном мире после возвращения без интернета, телевизора и японских мультиков.
- Оденься.
- Не хочу.
- А я говорю - оденься, - сердито произнёс я и протянул девушке свою куртку, оставшись в костюме из "охотника-рыболова". - Холодно уже, от двери тянет сквозняком, так что, никакая печка не поможет, тем более, в ниве.
- Ты считаешь, что я замёрзну? - усмехнулась она.
- Мм... а нет? У тебя же сейчас простое тело, из мяса, костей, а не просто энергетический каркас.
- Я уже говорила, что у джиннов нет особой зависимости от физического тела и энергетического. Происшествие со мною лишь исключительное, сразу несколько происшествий наложились одно на другое. Мы легко их меняем. Внешние факторы должны быть чересчур агрессивными, чтобы нанести вред. Ты должен был уже это запомнить, я говорила это не раз! - начала сердится джинния, заводясь с пол-оборота.
- Да если бы ты ещё объясняла толком, а не сидела перед телевизором, - негромко буркнул я, одновременно поворачивая ключ в замке зажигания.
- Что?! - слух у джиннии был очень хорошим, чтобы треск стартера и следом двигателя смог помешать ей услышать мои слова.
- Ничего. Всё равно накинь сверху куртку, прикройся. Нам по городу катить, ещё гайцы остановят и поинтересуются, что это за вид такой аморальный. Или в кольцо прячься.
- Уже насиделась там, надоело, - фыркнула она в ответ. Куртку она, всё же, взяла и ловко прямо в машине на переднем сиденье одела. Вот только запахиваться не стала, с гордым видом демонстрируя обнажённую грудь и красивый плоский животик. И, по-моему, больше дразнила меня, замечая, как я на неё смотрю весь вечер, чем в действительности таким способом протестуя против моих указаний.
Остановили нас гораздо раньше. Я только успел выехать из леса на накатанную грунтовку, когда чуть спереди сбоку в лесопосадке зажглись мощные фары. Из молодняка выкатилась большая машина на высоких колёсах с люфтованной подвеской. Уже догадываясь, что за этим последует, я начал сбрасывать скорость.
"Шишига" пропрыгала по полоске старой пахоты (по осени трактор с плугом прошёлся, создавая полосу чистой земли, как защитный периметр при пожаре) и перегородила дорогу. Пришлось притормозить, плюс, из вредности я врубил все лампы дальним светом, слепя пассажиров и водителя.
- Угу, щас прям, - хмыкнул я под нос, услышав требовательные гудки.
- Разбойники? - лениво поинтересовалась джинния. - Я могу их сжечь вместе с их повозкой.
- Ни в коем разе, это просто глупцы, - поспешил я с запретом. - Не вздумай.
Щёлкнув тумблером, отключая фароискатель и "люстру" на крыше, я вышел из машины. К этому времени ко мне уже спешили две высоких крепких фигуры.
- Бог в помощь. Случилось что-то? Бензинчика налить или толкнуть нужно? Отчего заглохли прямо на дороге? - крикнул я, когда до тех осталось метров десять.
- Вить? Ты что ли?
- Здорово, Мишаня. Неужели не признал? - хмыкнул я. - Ну, значит, богатым мне быть.
- Да ты б ещё танковый прожектор по нам навёл, - хохотнул тот, подходя вплотную и протягивая ладонь для рукопожатия. - А мы смотри - вылезает кто-то украдкой из леса. Ну, думаем - браконьерит по вечерней зорьке, щас мы его прищучим. А это ты оказался. Где пропадаешь-то, что не выходишь на дежурства?
- Приболел, - отозвался я.
И в этот момент "шишига" развернулась, полоснув фарами по салону "нивы", чётко осветив джиннию.
- Ни х... себе! - поражённо выдохнул собеседник. - Вот это "болезнь" у тебя там сидит. Я бы на такой поболел с удовольствием.
- Эй-эй, придержи язык-то, - нахмурился я.
- Вить, да я же в шутку, чего ты сразу бухтишь? Она же у тебя там голая практически, тут у любого нормального мужика кровь из головы утечёт, и рассудок откажется работать по нормальному. А с Машкой что? Всё - разбежались?
- Не знаю ещё, там видно будет.
- А, ну-да, ну-да, сам что-то не допёр. Разошлись бы, то нафига тебе её в лес везти, когда своя хата имеется, - собеседник кивнул на мою машину, где Бармина продолжала демонстрировать свою грудь всем желающим.
Я рехнусь скоро с этой вывернутой психологии джиннов, демонов и прочих "сверхсуществ", для которых люди не больше чем насекомые, рабы или пища. Вон в Риме господа перед рабами не стеснялись своей наготы и спокойно занимались постельными утехами в их присутствии, потому как за людей тех не признавали, так, говорящая и передвигающаяся мебель.
"Запахнись!", - почти прорычал я джиннии. Будет теперь разговоров среди знакомых.
- Ладно, Мишань, потопал я... Серёг, до скорого, - я пожал на прощанье руки обоим парням, махнул рукой в сторону "шишиги", получив в ответ гудок.
Глава 4
- Я хочу нормальное жилище, не эту клетку тюремную, - заявила на второй день после получения физического тела Бармина.
- Нормальная квартира. До этого всем устраивала, что сейчас-то случилось?
- Я раньше жила в хранилище духа, там мне комфортно и просторно, а здесь только для собаки места и хватит.
- Ты меня сейчас с собакой сравнила? Со своей собачонкой, может быть? - я почувствовал, что начинаю закипать. Столь долгое соседство и общение с вспыльчивой и ехидной джиннией наложило свой отпечаток на мой характер. Кто-то скажет, что несколько недель - это капля в море, мол, другие годами живут со своими жёнами-стервами и ничего. В ответ я предложу им пожить с джинном, от которого даже в своих мыслях не спрятаться - всё равно достанет.
- Ах, не цепляйся ты к словам, - махнула она рукой. - Тебе самому должно быть стыдно жить в таких условиях. Ты маг! Почти всё население этого мира тебе и в подмётки не годится.
- А ещё у меня есть вечно всем недовольная джинния в соседках, - вздохнул я.
- Я требую уважения к себе! - девушка топнула ножкой, да так, что люстра качнулась, и зазвенели стеклянные дверки в шкафах и тумбе телевизионной. - Это не я у тебя - ты у меня в учениках, ясно?
- Да ясно мне всё, - согласился я с ней, не желая спорить. - Только ничего другого предложить я всё равно не смогу. Жильё стоит столько, что мне годами копить, отказывая во всём.
Тут я слукавил, конечно. В "кубышке" лежало почти четыреста тысяч, плюс, дача имелась неплохая, пусть не рубленая и не кирпичная - каркасного типа, но почти новая и место неплохое. Продать квартиру, дачу, "расколоть свинью" и можно присматривать себе "двушку" и даже с большой кухней.
- Вот это - не жильё! - девушка ещё раз топнула, вызвал перезвон стекла в комнате.
- Хватит уже, Бармина, скоро соседи с претензиями придут на стук.
- Про это я и говорю. Это не жилище - тюрьма, где узники сидят в крошечных камерах. Слышны все их переговоры, крики, словно, кат кого-то пытает! А запахи? - продолжала злиться девушка.
- У меня есть отдельное жилище неподалёку, там за стенами соседей нет, но нет и ванны, которую ты так со вчерашнего дня полюбила, санузла, для тепла нужно топить печь. И места лишь чуть-чуть больше, чем здесь, ещё полкомнаты примерно.
- Купи дворец!
- Хе! - развеселился я. - А почему бы не сразу весь мир?
- Ладно, пусть не дворец, но можно же найти что-то лучше этого, - умерила свой аппетит джинния. - А золото я тебе помогу найти.
- Хм, у нас несколько другие материальные ценности приняты в обиходе, но и от золота не откажусь. Откуда возьмёшь?
- Клад, - коротко ответила девушка.
Рогулька из ясеневой веточки, до этого свободно болтавшаяся на ниточке перед панелью, внезапно замерла и повернулась куда-то в поле.
- Ну, если, опять ерунда берестяная или гнилые тряпки, - пробурчал я, выворачивая руль в сторону, куда указала кладоискательная "лоза". Третий день я колешу по глухим местам, старательно исследуя места, где сто и больше лет назад проходили главные тракты, стояли деревни, спаленные во время, бунтов, революции, раскулачивания, войн, опустевшие, когда крестьянам разрешили выдавать паспорта и те гурьбой рванули в города, бросая дома и нехитрый скарб, и потом раскатанные тракторами.
Трижды "лоза" указывала мне места, где имелись захоронки или клады. Один раз в большом глиняном горшке с крышкой и густо обмазанном чем-то вроде окаменевшей смолы, нашёл гнилые лоскутки с кусочками янтаря, медной позеленевшей цепочкой и несколькими тончайшими пластинками из серебра. Вероятнее всего, спрятанная дорогая шаль, украшенная по той поре едва ли не как царская корона с учётом крестьянского происхождения. За годы и годы материя почти полностью сгнила, серебро почернело, основа для января так же сгнила, а начищенная медь с узорами окислилась, превратившись в комочки зелёной грязи. А может, это было платье или ещё что-то, теперь уж и не разберёшь.
Потом рогулька привела меня в овраг, где в чугунке лежали куски бересты с записями. Время материал почти не пощадило, береста слиплась, потрескалась, чернила в большинстве своём расплылись. Для историков это точно редкость и драгоценность. Быть может, и для просто "чёрного археолога" тоже вещь полезная: вдруг там есть след, который приведёт к кладу! Но мне с них пользы никакой, только засвечусь зря, привлеку чужое внимание, так что, пусть лежат на прежнем месте, кто-то другой найдёт и принесёт историкам.
В третьей захоронке и вовсе было что-то непонятное: по медным уголкам и полоскам, а так же куску чего-то заржавевшего до неприличия (замок, скорее всего, как я думаю) опознал сундучок или, быть может, ларец. Деревянная основа и содержимое его давно превратилось в прах, что, впрочем, не помешало "лозе" назвать эту кучку "гэ" гордым словом - клад.
Вот и сейчас лоза что-то нашла, и я всеми фибрами души молюсь, чтобы это было, наконец-то, что-то существенное.
Почти в центре заросшего молодыми берёзками поля, рогулька задёргалась из стороны в сторону, сигнализируя, что я уже на месте. Точность у этого амулета была не самая хорошая, приходилось возить с собою мощный металлоискатель, приобретенный на денежку из заначки.
- Ну, что тут у нас? - вслух произнёс я, водя тарелкой прибора перед собою. - Хм... так-так, цветной металл, золото, цинк?..
Хоть и дорогой металлоискатель, но погрешности он допускал существенные. Почти тот же набор он показал мне в берестяном кладе, хотя, кроме чугунка там больше ничего и не было металлического. Отключив прибор, я вооружился, киркой, лопатой и топором, а перед самыми работами выпил пять глотков собственноручно сваренного эликсира. По словам джиннии и по собственным впечатлениям, напиток очень хорошо бодрил и тонизировал, наполняя тело энергией и без всяких неприятных последствий, если им не злоупотреблять. Но какой же у него был гадостный вкус! Да и чего ожидать от смеси, куда вошли такие травы, как толокнянка, золототысячник, осиновая кора, масло чайного дерева и ещё полдюжины компонентов с тошнотворным или горьким вкусом.
Скривился, когда противная жидкость скользнула в желудок, с трудом сдержал тошноту. Потом вонзил острое лезвие лопаты в твёрдую почву...
Орудуя то топором, когда на пути встречались корни, то киркой (когда закопался до пояса, то наткнулся на слой такой твёрдой почвы, словно, её укатывали танками несколько лет подряд) и вновь лопатой я докопался, всё же, до клада.
В небольшом, литра на два с половиной воды и трубой для лучин, медном самоваре с клеймом нижегородских мастеров братьев... каких-то, лежали потемневшие от времени монеты. Примерно полсотни неказистых, в сравнении с современными, монет.
Дома я бережно очистил их от земли и грязи и положил отмокать в специальный раствор, рецепт которого вычитал из интернета.
- Тут нет золота, - сообщила мне джинния, мельком посмотрев на кучку старинных монет. - За это не купишь и телегу с ослом.
- Это добро нам и не нужно. А ценится в наше время не только материал, но и его возраст, кто изготовил и где. Так что, быть может вот этот кругляшёк, - я подцепил пинцетом медную монету и покрутил её перед собою, - стоит дороже, чем современная монета из золота.
- Вы люди - самая странная раса. Где это видано, чтобы старая медь стоило дороже золота? - ответила джинния и вернулась к просмотру аниме. Со мною она на поиски кладов не захотела отправляться, оставшись дома, мол, она и так сделала всё, чтобы самый распоследний недотёпа отыскал чужие захоронки с ценностями.
За это я запретил ей в приказном порядке покидать квартиру, открывать кому бы то ни было дверь, отвечать на телефон или гостям за дверью, выглядывать из окон и вообще хоть как-то привлекать к себе внимание, включая интернет, где она уже успела понемногу обживаться.
- Да, кто-то к тебе сегодня днём приходил. Очень долго звонил и стучал, кричал. По-моему, это твоя наложница была, - как бы между делом со скукой в голосе сообщила мне джинния.
- И что ты сделала? - насторожился я, чувствуя, что без неприятностей не обошлось.
Джинния повернула ко мне лицо, на котором было такое неподдельное выражение искреннего удивления, наивности и честности, что у меня зубы заныли от нехорошего предчувствия.
- Ничего, мой господин, совершенно не обращала на это внимания. А когда мне шум надоел, то просто включила звук на телевизоре погромче, - сообщила она мне.
- Блин, - я хлопнул себя ладонью по лицу, - блин... ну, за что мне всё это?!
Забрав с собою банку с раствором и монетами, я ушёл на кухню. Там с трудом дождался, когда налёт на монетах размякнет и начнёт сходить, после чего по одной вынул монеты, ополоснул, высушил и убрал в монетный альбом, купленный специально для такого случая.