Люди спускались вниз, их пути могли бы пересечься с бронтосами, которые после зачистки возвращались наверх. Анатоль это знал и прошёл так, чтобы не встретиться с ними. Большая часть боевых машин проехала мимо, и только замыкающий робот задержался. В его программе было заложено прикрывать отход остальных машин, поэтому у него ещё оставались снаряды. Люди и машины разминулись, но последний бронтос заметил две живые вооружённые цели. Он переключился в режим разведки и начал преследование.
16
Диана совсем измаялась за этот день. Она не спала уже вторую ночь подряд. Немо торопливо шмыгал по углам и бормотал себе под нос, что надо обязательно куда-то успеть до вечернего проветривания. Сил у него осталось мало, и он больше суетился, чем шёл. Наконец они добрались до маленькой комнаты.
До чего же засиженная оказалась эта комната! Диана, войдя внутрь, тут же выскочила обратно. В помещении стоял невыносимый жирный запах. От него слезились глаза. Сама комната напоминала мусорный бак. Но это был не современный интеллигентный мусорный бак, в котором нейтрального пластика больше чем объедков. Нет! Это был настоящий средневековый отстойник, предназначенный для казни особо опасных преступников. Диана на мгновение потеряла сознание.
Очнулась она от того, что Немо тащил её за руку. Вся, переполнившись отвращением, Диана начала вырываться, но у бомжа оказалось на удивление много сил. Он ухватил её за волосы и втащил в комнату. Сразу же загудела вентиляция, зашуршал мусор по полу. Раздался тяжёлый механический вздох, и стена сдвинулась подобно шлюзу. Люди оказались отрезаны от остального подземелья.
Немо толкнул Диану в угол. Она потеряла равновесие и упала прямо на мусор. В ярости она подскочила и потащила пистолет из кармана. Но Немо не обратил на неё внимания. Он отошёл в другой конец комнаты и стал что-то разыскивать в шкафах у стены. При этом он тихо говорил. Диана прислушалась, оказывается, он обращался к ней.
- Ты эти штучки брось, - бормотал Немо, - во время зачистки безопасно только здесь. Двери закрываются и открываются автоматически. До утреннего проветривания отсюда не выйдешь. Да лучше и не надо. Снаружи сейчас такое начнётся, тебе этого лучше не видеть.
- Что это за место?
- Камера дезинфекции, - Немо разговаривал через плечо, сам продолжал рыться в ящиках, - Правда, сейчас здесь не очень чисто.
- Я уже заметила.
Немо, наконец, нашёл, что искал. Он уселся в угол напротив Дианы с двумя банками консервов. Этикетки на них давно уже потемнели. Но это Немо не смутило, он вскрыл обе и начал есть. У Дианы при виде еды неприлично громко заурчало в животе. "Желудок настолько пуст, что его стенки наверно слиплись друг с другом", - подумала Диана. У неё тоже были консервы с собой, те, что дал Макс на прощание. Но все её чувства возмутились. "Нет! Есть в этом гадюшнике, я не буду. До такого унижения Анатоль меня не доведёт..."
Немо продолжал жевать и даже громко чавкал. Когда же он вытащил бутылку с водой, Диане стало совсем плохо. Пить ей хотелось ещё больше, чем есть. К тому же бутылка выглядела очень чистой, словно её только что купили в магазине. Она не сводила глаз с бутылки, следила, как Немо пьёт большими глотками эту чудесную влагу. "Попросить у него воды? - колебалась она, - Но не пить же после него? У этого бомжа наверняка полно болезней..." Всё же во рту у неё стало совсем сухо. Она выбрала у стены место почище, уселась на корточки, обняв колени и опустив голову.
Наступила глубокая ночь. Этот день совсем истощил Диану. Голод, жажда и усталость сложились вместе, и Диана на какое-то время выпала из реальности. Наступило болезненное обморочное состояние, когда вместо сна, падаешь в тёмный колодец без дна. Очнулась она от страха. Вскинула голову и увидела, что Немо стоит над ней и разглядывает.
- Какая хорошенькая! - он захихикал, обнажая обломки зубов.
В этот момент раздался страшный скрежет и перестук. Немо в испуге отскочил в свой угол. Диана прислушалась. Сверху доносились выстрелы и взрывы. Ещё ей почудились крики умирающих людей, но это уже дорисовало воспалённое воображение.
- Началось, - прошептал Немо, - знаешь, что это такое?
- Анатоль испытывает своих бронтосов, - задумчиво ответила Диана. Больше она ничего не успела сказать, Немо вскочил и начал шагать перед ней туда-сюда, возбуждённо взмахивая кулаками. Он закричал:
- Его бронтосы?! Это Анатоль тебе сказал? Он бездарь, этот ваш Анатоль: ноль фантазии, минус знания, минус мышление. Всё, что придумано здесь, придумано мной... Анатоль это флакончик с парфюмом, только и всего! Его бронтосы! Это же надо выдумать такое! - Немо остановился перед Дианой, сверля её уцелевшим глазом, - Да и все остальные учёные? Они как мумии - закостенели и покрылись прахом. Что они знают об электронной памяти, о программировании. Всё статично, сигнал есть - единица, нет сигнала - ноль. А у меня всё на динамике, всё на философии процесса! У меня такая же плата памяти работает в сто раз эффективнее, - Немо помолчал, пошамкал губами, - А язык программирования? Я же придумал не только новый язык для электронных устройств, но даже и новую парадигму программирования. Поэтому никто не может подобраться к тайнам компании... - Немо выдохся и ушёл к себе в угол. Там он ещё долго бубнил что-то обидное про философию процесса, парадигмы программирования и другие скороговорки.
Шум сверху закончился. Наступила звенящая тишина. Диане опять стало плохо, к горлу подступила тошнота. Она внимательно наблюдала за Немо. Теперь он её пугал. Сейчас он затих, но что если эта не последняя вспышка гнева? Диана вспомнила, как он втащил сюда за волосы, сколько в нём силищи. Что если он задумывает что-то недоброе? "Очень даже просто, - подумала Диана, - Дождётся, наркоман, пока я усну, и навалится на меня. А я так ослабела, что даже не смогу сопротивляться..." Диана тихонько достала пистолет из кармана и теперь держала его скрытно, между коленями.
Странный подземный бомж не находил себе покоя. Он то засыпал, всхрапывая и вскрикивая, то просыпался. Тогда Немо, сидя у своего шкафа, начинал бормотать лекцию по роботехнике или мотался по комнате из угла в угол, поглядывая на девушку у стены. Сон тяжелил веки Дианы. Иногда она проваливалась в черноту, но тут же испуганно просыпалась. Она вскидывала голову, со страхом озиралась по сторонам. Текли минуты, скапливались в часы. К Диане пришла мысль: "У Немо есть ещё вода, а я хочу пить. Он безоружен, что если выстрелить? Тогда весь этот кошмар прекратится..." Назойливая мысль не отступала, жужжала как комар, разрасталась и становилась всё более правильной. Вот уже послышалось дуновение воздуха, заработали подземные вентиляторы. Дверь камеры дезинфекции издала механический стон. Диана сняла пистолет с предохранителя и дослала патрон в патронник...
17
Если бы дело происходило в компьютерной игре, Максим стал бы скрупулёзно проверять уровень за уровнем, обшаривать все закутки в поисках Дианы. Реальная жизнь требовала более конкретного подхода. Макс надеялся, что Диане и Немо удалось уйти ниже тринадцатого этажа и сейчас, спускался именно туда. Уверенности добавило то, что комната, где Немо делал себе кайфовую смесь, не имела разрушений. Всё осталось на своих местах, даже мебель не перевёрнута. Макс твёрдо помнил, как Немо проглотив свою микстуру, положил на столик возле спиртовки мензурку. Сейчас посуды не было ни на столе, ни под столом. Значит, хозяин забрал с собой - так рассуждал Макс.
Смущало то, что Апостол был уверен - ниже тринадцатого этажа ничего нет. Но Макс отбрасывал все сомнения. "Скорее всего, там какой-то секретный лаз. Доберусь до тринадцатых этажей и всё внимательно осмотрю..." Он спустился в самый низ без каких-либо приключений. Только за его спиной, на тех этажах, которые он только что покинул, начинала шевелиться всякая электронная жизнь. Макс постепенно вникал в логику подземных жителей.
Место побоища встретило его гарью. Разрушенные стены, выгоревшая дотла мебель. Выживших не было. Большую часть трупов падальщики уже успели вывезти. Макс, памятуя о минах, старался обойти линию обороны стороной. И всё же он наткнулся на одного падальщика. Тот вёз обгоревшее тело, ни лица, ни одежды, ничего нельзя было разобрать. Макс только по крупному кресту сумел определить, что это и есть сам Апостол. Макс размышлял - стоит ли подойти ближе, перекрестить его или сказать что-то прощальное. За это время, падальщик свернул за угол, где и наскочил на растяжку. Как эта растяжка сумела остаться на взводе в кошмаре боя? - осталось неизвестным. Сейчас она сработала, и осколки разлетелись во все стороны, залетая в коридор к Максу и впиваясь в стены. Честное слово, Макс всегда считал, что осколки у гранаты значительно меньше размером. А тут, судя по ранам на стене, каждая чуть ли не размером со столовый нож!
Это было глупо, но Макс заглянул за угол. Падальщик стоял совершенно неподвижно, будто приходил в себя после взрыва. И вот его усики-детекторы задёргались, что-то внутри корпуса щёлкнуло, и падальщик продолжил свой путь. "Ну и я пойду, - решил Макс, - у меня тоже дело есть".
Путь ниже тринадцатого уровня нашёлся быстро. Макс заметил в одной комнате, что кирпичи в углу смещены. Он потолкал стену в этом месте, и оказалось - угол на самом деле это дверь. Она была похожа на вертящиеся двери, которые устраивали в супермаркетах, только вместо стекла здесь использовался кирпич, сливающийся с остальными стенами. Во время боя от ударных волн произошло смещение створок. Максим надавил на дверь сильнее, она провернулась внутрь и открыла винтовую лестницу вниз. Он успел спуститься на один пролёт, как снизу донёсся одинокий выстрел.
На какое-то мгновение, Максу показалось, что он сорвался и огромными прыжками поскакал вниз - спасать Диану. Его тело проявило больше хладнокровия. Он погасил фонарь, постоял в темноте, позволяя привыкнуть глазам, и только после этого, начал спускаться. Здесь было сумрачно. Освещение давали только провода светящиеся слабым красным светом. От этих проводов все коридоры окрашивались в багровый кровяной цвет. Неожиданно перед Максом раскрылась дверь, белый неон полоснул по глазам. Потянуло дурной вонью, но даже среди неё Макс уловил аромат цитруса. О, этот цитрус! предок всех цитрусовых, давший жизнь и новогоднему мандарину, и жизнерадостному апельсину, и нежному лайму, и многим другим фруктам. Какой добротой, каким домашним миром ты повеял на измученную душу Макса. Поэтому он, ни секунды не сомневаясь, позвал:
-Диана! Это я, Макс. Не стреляй.
Никто не ответил. Пришлось войти без приглашения. В центре комнаты, раскинув руки, в луже крови лежал мёртвый Немо. Диана сидела на полу у стенных шкафов. Ладони её закрыли лицо, возле ног валялся пистолет. Максим подошёл к ней.
- Диана, ты ранена? Диана, не молчи, поговори со мной.
Но девушка, не отрывая ладоней, только помотала головой. Её плечи сотрясли рыдания. Макс присел рядом и достал бутылку.
- Пить хочешь? Это чистая вода, вот сама посмотри, - так он её уговаривал, но Диана нескоро пришла в себя.
Всё же Максу удалось её успокоить. Диана умылась и кое-как попила, хотя зубы продолжали постукивать. От еды отказалась. Макс увидел, что куртка Дианы потеряла несколько пуговиц.
- Что здесь всё-таки произошло?
- Он напал на меня, начал срывать одежду, - Диана взглянула на Макса, тот про себя подумал: "Немо? Странно, он же даже дышал через раз", - но вслух ничего не сказал.
- Ты не веришь мне? - спросила Диана, - Не веришь, что он напал?
- Конечно, верю. Главное ты жива.
- Вытащи меня из этого места, Макс. Пожалуйста. Я не могу больше здесь... Мне очень плохо, мне никогда ещё не было так страшно.
- Мы обязательно выберемся. Теперь, когда ты рядом...
Он не успел договорить. Сверху раздался нарастающий гул. Внутри стен рождались страшные злобные хрусты. Им не было конца. Казалось, от боли и насилия кричит сама земля. Оба человека посмотрели вверх. Диана прижалась к Максу и воскликнула:
- Боже мой! Что происходит?
- Похоже, наверху началась ядерная война.
Они решили выбираться наверх. Когда подошли к винтовой лестнице, в коридоре погас свет. Максим включил фонарик. Обшарив лучом ступеньки, они увидели на верхней площадке восемь огромных глаз в два ряда. Глаза горели кровяным светом, звериная ярость сочеталась в них с равнодушием машины. Тело нельзя было разобрать в этой темноте. И почти в тоже мгновение по коридору запрыгали серые быстрые тени. Крысы размером с кошку, подпрыгивали до уровня человеческого пояса. Макс оттеснил Диану плечом, и они начали отходить назад.
Вскоре они добрались до лестницы ведущей вниз. Перила её отсутствовали. Часть ступеней уже давно была разрушена взрывом. Макс ещё постоял, раздумывая - не разогнать ли крыс автоматной очередью? Его смущал восьмиглазый паук. Крыс такого размера Макс мог себе представить, а паука нет. Это точно рукотворная тварь. Кто его знает, на что он способен? Движение крыс на этаже усилилось, пришлось спускаться.
Диана добралась до места, где обрушилась стена, и ступени осыпались. Пришлось поменяться местами. Сначала Максим спрыгнул вниз, осветил всё вокруг, а затем помог спуститься Диане. Поймав её в свои руки, он подивился, какая она мягкая и тёплая, век бы не отпускал! Сердце у Макса застучало сильнее, и горячая волна разлилась по телу. Но было необходимо двигаться дальше. Они начали осторожно изучать этот этаж. Крысы за людьми не пошли.
Уровень поразил своей пустотой. Голые комнаты, светящиеся трубки на стенах. Ни мебели, ни дверей, ни даже следов от пуль, к которым Максим уже успел привыкнуть. В одном из углов подземелья оказалось напихано множество вещей. Словно кто-то собрал сюда все столы и стулья со всего этажа. Они стояли друг на друге, как это бывает во время ремонта. Между ними, где только возможно, стояли и лежали: папки, набитые документами, вазы, чайники и чашки. Здесь можно было найти древний дырокол и современный плоский монитор, всевозможную утварь и другие предметы, столь необходимые человеку. Странное непонятное нагромождение.
В одной из заваленных комнат они обнаружили ванну. В ней валялась, осыпавшаяся с потолка, штукатурка, но кран блестел как начищенный. Макс попробовал его открыть, и смеситель, прочихавшись, пустил чистую струю воды. Горячая вода тоже шла. Это было сродни чуду - в заброшенном подземелье, на неизвестно какой глубине, - чистая горячая вода! Макс выносил её в ладонях в соседнюю лучше освещённую комнату, где проверял чистоту воды. Чистая! Без крапинок ржавчины.
Диана пожелала умыться. Она знала, что её костюм "Лён-2" бережёт от грязи и пота лучше обычной одежды. Но после событий в камере дезинфекции, ей было необходимо ополоснуться, чтобы прийти в себя. К тому же, за этот день Диана не раз вспотела, и теперь у неё страшно чесалось всё тело, особенно в подмышках. Она вежливо выгнала Максима в соседнюю комнату и попросила дать ей пятнадцать минут. Затем, нисколько не смущаясь отсутствием дверей, Диана скинула камуфляжную куртку, спустила верх костюма и наклонилась к воде.
Макс сидел на каком-то пыльном ящике. Отсюда он увидел, как Диана, повернувшись к нему спиной, наполовину обнажилась. Он увидел белоснежную фигуру античной богини, хрупкий, словно фарфоровый, позвоночник. Когда же Диана лёгкими движениями ладоней начала обмывать плечи, шею и грудь, Макс окончательно потерял покой. Как получилось, что такая красота оказалась загнана в эту могилу? Это неправильно. Но всё же Максим радовался, что она рядом с ним.
Три воспоминания, волна за волной, набегали на его память. Вот он нагло нахально целует Диану при первой встрече. Вот она сама прижимается к нему во время страшного грохота в подземелье. И совсем недавно: он помогает ей спуститься вниз через разрушенную лестницу и заключает любимую в объятья. Волны памяти становились всё горячее и ярче. Постепенно в нём рождалось желание, настойчивая мысль - подойти к Диане, обхватить её сильно и жадно, покрыть поцелуями затылок и шею. Разве он не имеет на это право? Кто вообще определяет: есть на это право или нет? Подойти, прижаться, смотреть глаза в глаза и говорить без слов. К чему все эти вечные размышления: любит она его или нет? как она воспримет его смелость? Рефлексия, проклятие современного мира. К чёрту сомнения! Любовь и голод правят миром. Подойти как тогда и смело поцеловать. Почувствовать, как холодные губы теплеют, становятся податливыми в ответной ласке. Забыть себя, слиться с любимой в единое целое, остаться в ней навсегда.
А если нет? Если сейчас желания Дианы не простираются дальше умывания. Зачем её вообще об этом спрашивать? Макс сам себя не узнал, так его охватила лихорадка желания. Даже с раненной ногой, уставший, он чувствовал себя во много раз сильнее Дианы. Подойти, обнять, а если начнёт вырываться, тем лучше. Заломить её руки, рвануть штанишки так, чтобы отскочила пуговица. Взять своё, как и положено настоящему мужчине-завоевателю.