Воробьева Джеки
Ветер над океаном. Проклятье самураев
1.
- Добро пожаловать в Эдо! - прошелестел тихий голос.
Том вжался спиной в дверь и завертел головой, пытаясь понять его источник.
- В Эдо... в Эдо... - затихая, повторял голос.
В номере было темно. Свет не зажегся, не горела ни одна лампочка ни на одном бытовом приборе. Окна были плотно закрыты, и задернутые занавески даже не подрагивали. Лишь в широком зеркале-трюмо слева Тому почудилось какое-то движение. Он повернул голову, чтобы разглядеть.
- Эдо... - сказало его отражение. Или у него просто открылся рот от страха?
Том подошел ближе. Остановился перед зеркалом. Отражение остановилось тоже. Привычное отражение высокого ничем не примечательного парня с растрепанными давно нестриженными волосами. Из-за полумрака еле угадываемое. Ничего необыкновенного.
Том вернулся к двери и еще раз попробовал включить свет. На этот раз вспыхнули все светильники, даже в ванной и туалете; телевизор начал что-то громко вещать на японском, из кондиционера рванула сильная струя холодного воздуха.
Том быстро нажал выключатель и выскочил из комнаты.
- Что у меня с номером?! - спросил он по-английски дежурного портье. - Электричество то не работает вообще, то включается сразу все!
- Примите наши извинения, - тут же с легким поклоном ответил портье. - Я немедленно передам вашу жалобу электрику, и он разберется, в чем причина. Вы пока можете подождать здесь, в холле.
- Я хочу другой номер! - решительно сказал Том.
- К сожалению, это невозможно. В нашем отеле сейчас нет свободных номеров.
Том пару секунд подумал и сказал:
- Тогда я перееду в другой отель. Попросите...
- К сожалению, и это невозможно, - вежливо улыбаясь, ответил портье. - Вы не можете поменять отель без согласования с направившим вас Университетом, иначе могут возникнуть проблемы.
Том глубоко вздохнул.
- Позвольте узнать, что вам не нравится у нас? - поинтересовался портье. - Проводку в вашем номере сейчас починят. Все будет в порядке.
- Хочется быть уверенным, что это не повторится, - сказал Том. - Но если вы гарантируете, что починят быстро и хорошо, я так и быть подожду тут.
Не признаваться же японцу, что он испугался.
Портье еще раз рассыпался в извинениях и предложил чаю.
Том согласился и расположился на диванчике в холле, раскрыв на коленях ноутбук. К завтрашнему семинару надо проштудировать несколько материалов о взаимодействии Японии и своей родной Голландии в эпоху Эдо. Он рассчитывал сделать это после душа, комфортно разлегшись на кровати, но настоящих самураев не должны расстраивать неудобства.
Краем глаза Том заметил, как пришел электрик, вошел в его номер. Минут через пятнадцать вышел и, проходя мимо портье, кивнул.
- Как обычно? - спросил портье по-японски.
- Опять шалит, - сказал электрик.
- Может быть, все-таки дело в проводке?
- Ее уже меняли три месяца назад полностью и еще за полгода до этого, - покачал головой электрик. - Это призрак.
- Не болтайте ерунды! - посоветовал портье.
Том открыл программу-переводчик и ввел произнесенное электриком слово "юрэй". Ему очень хотелось, чтобы он ослышался или перепутал от усталости, но буквы и иероглифы упрямо показывали: он все понял правильно. В его номере живет призрак!
Оглушенный этим открытием, он даже не сразу услышал, как его зовет портье, приглашая вернуться в номер.
"Я не пойду!!!" - захотелось завопить Тому. Однако он закрыл ноутбук, взял сумку и встал, не чувствуя ног.
Дело было в том, что он до смерти боялся всего потустороннего, хотя в остальном считал себя смелым человеком. Ему нравилось залезать на крыши небоскребов, подставляя лицо сильному и холодному ветру, нравилось гонять на предельной скорости по автобанам, он обожал плавать среди высоких волн. Он не боялся людей и уверенно чувствовал себя в любой компании, даже незнакомой. Он никогда не избегал драк и пусть не всегда побеждал, но всегда держался до конца, хоть мать потом и охала над разбитыми в кровь кулаками и носом. Правда, в действительно опасные ситуации он еще не попадал, но тем не менее был уверен, что сможет с честью выбраться из любой. Только вот когда дело касалось сверхъестественного, Том давал слабину. Причем ни с чем сверхъестественным он до сих пор и не сталкивался. Да и не верил своим практичным умом во всяких призраков, но стоило ему случайно увидеть какой-нибудь фильм на эту тему, как в животе сразу тревожно что-то сжималось, хотелось закрыть глаза и уши, а лучше убежать и спрятаться где-то, где призраки его не достанут. Повзрослев и начав изучать психологию, он пришел к выводу, что, скорее всего, в детстве увидел какой-то ужастик, который настолько его потряс, что оставил след на всю жизнь. Только вот, сколько ни пытался, понять, что же это было, так и не смог. Как и излечиться от этого. В конце концов, Бен, курировавший его учебу в Утрехтском Университете и ставший хорошим приятелем в жизни, посоветовал ему не напрягаться и принять ситуацию, как есть. Призраков не существует, и можно просто-напросто не смотреть про них фильмы и не читать книжек. И он будет счастлив. И Том успешно следовал этому правилу...
И вот сейчас попал в гостиницу, где по слухам живет призрак.
"Глупость, чушь, фигня! - говорил себе Том, входя в номер и включая свет, загоревшийся на этот раз как положено. - Никаких призраков не существует. А у каждого народа существуют легенды о них. Надо бы завтра порасспрашивать, что за легенда про этого призрака... Может, ничего страшного... Да хоть бы и страшное, все равно это сказки! А этот электрик просто очень впечатлительный человек. Как и я. Хотя я просто устал после перелета. Вот мне и померещилось. Мне. Померещилось. Ведь не будет же японский призрак разговаривать по-голландски!"
Том сел на кровать и потер ладонями лицо. Кондиционер работал исправно, но на лбу все равно выступил пот. И дыхание никак не восстанавливалось. Бессонная ночь обеспечена, - с досадой констатировал Том, решив, что завтра, даже забив на учебу, обязательно добьется перевода в другую гостиницу. Имеет он право на небольшую фобию или нет?
Том сходил в душ и, как планировал, лег на кровать с ноутбуком. Его мысли тут же унеслись на три сотни лет назад в эпоху Эдо, о которой ему завтра придется рассказывать на семинаре, между прочим, на японском языке. Он хоть и изучал его уже несколько лет, но все равно считал свои познания далекими от совершенства. Впрочем, остальные студенты, такие же лингвисты из разных стран, вряд ли будут говорить лучше, и он вряд ли будет чувствовать себя среди них белой вороной. Однако внимание аудитории к нему, как единственному голландцу, наверняка будет обеспечено, и его явно завалят вопросами по теме доклада. И к одному из них он уже даже подготовился заранее: не может быть, чтобы кто-нибудь бы не спросил, не было ли среди его предков голландских моряков, заходивших в закрытую для всех прочих народов Японию? "Если и были, то мне о своих приключениях они не пожелали рассказывать", - честно и откровенно ответит Том, потративший не один месяц в архивах, чтобы узнать хоть что-то о морском прошлом своей семьи, но так и не преуспевший в этом.
"Неужели я первый в нашем роду, кого так влекут романтика и море?.." - подумал Том, переводя взгляд от экрана ноутбука в окно. Словно надеялся увидеть там, как ветер треплет гребешки волн Токийского залива. Но яркие огни мегаполиса тут же напомнили ему о реальности, и он снова вернулся к учебе.
И даже успел поймать себя на мысли, что, в принципе, не так уж плохо в этом номере, и надо быть благоразумным, не доставлять другим беспокойства и спокойно прожить здесь отведенную неделю, тем более что в гостинице он собирается только ночевать. Программа, составленная для него Университетом на ближайшую неделю, была более чем насыщенная.
И вдруг свет снова замигал, кондиционер пискнул и выключился. Том поднял голову, чтобы оглянуться, но не успел - в комнате стало темно. Даже экран ноутбука погас.
Том выругался и проверил провод: неужели он забыл включить его в сеть, и кончился заряд аккумулятора? Нет, вилка была в розетке, штекер подсоединен к соответствующему гнезду. Не разрешая себе паниковать, он попытался еще раз включить ноутбук. Безрезультатно. Потянулся, чтобы включить ночник, но и тот не зажегся.
Том почувствовал, как спина похолодела. Лучше ночевать на улице, чем в этом номере - мелькнуло у него в голове. Он слез с кровати, на ощупь натянул брюки и рубашку, нашарил на столике сигареты и телефон. Надо выйти на улицу покурить. Привести мысли в порядок, а заодно опять пожаловаться портье, что тот обманул клиента: проблемы со светом никуда не делись. Том машинально нажал на кнопку телефона, чтобы посмотреть время, но экран не загорелся. Судорожно запихав пачку сигарет в карман, Том принялся жать на все подряд кнопки, чтобы хоть как-то реанимировать мобильник. То, что у него не должен был кончиться заряд, Том был уверен. Однако телефон не подавал признаков жизни.
Том развернулся к двери, намереваясь как можно быстрее выбежать из проклятой комнаты, как вдруг почувствовал на щеке движение воздуха. Кондиционер заработал? Неужели?
Том обернулся. И понял, что ошибся. Ветерок шел не от окна, над которым висел кондиционер, а от большого зеркала в стилизованной под старину раме. И вместо того, чтобы убежать, Том как зачарованный подошел к нему. Его отражение, едва угадываемое в темноте, тоже приблизилось. Том всмотрелся в свое лицо, не понимая, что его так настораживает. И когда уже было решил, что хватит испытывать себя, надо немедленно выйти, пожаловаться портье и покурить, его отражение вдруг ухмыльнулось и высунуло язык, дотянувшись кончиком до колечка в носу - пирсинга, которого у Тома никогда не было. Том непроизвольно дотронулся до своего носа и губ, только приоткрывшихся от удивления, и протянул руку к зеркалу.
"Надо бежать!" - громыхнуло в голове.
Но он коснулся рукой холодного стекла... И почувствовал, что его куда-то втягивает, высасывая при этом весь воздух из легких. Так, что он даже не мог закричать. Он ослеп и оглох, потерял все чувства. Надолго или нет - он бы не смог сказать. Но он успел подумать, что умирает.
И вдруг обнаружил себя стоящим посреди комнаты. Незнакомой и очень странной комнаты, как будто из другой эпохи. Тесной и темной, со странной и очень убогой мебелью, освещенной лишь парой тусклых светильников непривычной формы, выхватывавшими из полумрака людей в одежде, как будто из исторического фильма, и его собственные руки, почему-то унизанные перстнями и держащие... меч?
Тишину разрезает чей-то крик под окном. И стоящий ближе всех светловолосый человек со смутно знакомым лицом вырывает клинок из его рук и вонзает Тому в живот.
Том кричит. Страшно, не чувствуя ничего, кроме адской боли, пронзающей все его естество, и пытается зажать руками огромную рану, из которой, пульсируя, хлещет кровь. Он опускается на пол и почти не обращает внимания на то, что происходит в комнате: как один из людей кидается на светловолосого, и тоже, зарубленный, падает замертво, как тут же в комнату врывается еще несколько человек в еще более необычных костюмах, знакомых Тому по книгам о самураях, и раздаются выстрелы. Кто-то из японцев падает, а другие в два счета убивают всех европейцев. А после один из самураев наклоняется к Тому, еще живому, захлебывающемуся кровью, поднимает его за волосы и спрашивает:
- Где меч?
Том из последних сил оглядывается, но никак не может найти в комнате труп светловолосого. Он пытается вспомнить, как по-японски будет "человек со светлыми волосами", но губы уже не слушаются, чтобы произнести слишком чуждые для европейца звуки.
- Он подыхает, - говорит другой самурай.
- Он должен вернуть меч!!! - грозно кричит тот, кто держит Тома, и швыряет его прямо на зеркало.
Том успевает поднять руки и ударяется о гладкую поверхность не только лицом и грудью, но и ладонями, так и съезжает на пол, оставляя на стекле жирный кровавый след. И за этим следом видит отражение опускающегося синхронно с ним человека в залитой кровью просторной белой рубахе, с широким цветастым поясом и копной черных дредов на голове. И в последний момент до него доходит, что это его отражение. "Но это же не я!!!" - хочет закричать Том, но в этот момент голова его встречается с полом, и он больше ничего не видит и не чувствует.
Катаси Сато, портье "Эдо", недорогой гостиницы в Токио, стойко боролся со сном и неторопливо переделывал рутинную работу. Времени много - вся ночь впереди, нужно равномерно распределить дела, чтобы хватило до конца дежурства, и не было соблазна закрыть глаза и задремать. Впрочем, было еще кое-что, что не дало бы ему заснуть.
Призрак. Он не раз и не два слышал легенду о местном призраке, наводящем ужас на жильцов 43 номера. Соседние номера его почему-то не интересовали, а в этом - то свет выключается и включается сам собой, то голоса какие-то слышны, сны постояльцам снятся дурные: про зверские убийства и реки крови. Однако никакого реального вреда призрак не причинял. Ничего не ломал, никого не убивал. Только пугал и нескольких чересчур впечатлительных особ довел до нервного срыва. Иногда призрак успокаивался и месяцами его было не видно и не слышно, а потом опять начинал мучить гостей, причем доставалось преимущественно европейцам. И портье вообще-то не верил, что он существует. Сказки это все. Но с другой стороны, должно же быть какое-то объяснение, почему жильцам именно этого номера так не везет? И нынешнему постояльцу, прибывшему из Голландии, видимо, тоже не повезло.
Однако Катаси был дисциплинированным и, запретив себе забивать голову ерундой, снова сосредоточился на экране монитора с открытой таблицей.
И тут в коридоре мигнул свет. Катаси поднял голову. Свет мигнул еще раз и погас полностью. Как раз в том месте, где была дверь проклятого номера. Сато поднялся и вышел из-за стойки, чтобы видеть весь коридор.
Дверь 43 номера открылась. Постоялец, г-н Томас Колевейн, 19 лет, гражданин Нидерландов, студент, приехал на семинар по приглашению Токийского Университета на неделю, вышел. Неторопливой походкой, слегка вразвалочку, пошел к стойке. Лампы замигали по всему коридору.
- Господин Колевейн! - окликнул его Катаси. - У вас опять со светом проблемы? Не волнуйтесь. Сегодня видимо, что-то на подстанции случилось. Видите, по всему отелю перебои с электричеством. Я сейчас выясню причину и сделаю все, чтобы ее устранить.
Колевейн, не сказавший ни слова, даже не показавший ни малейшей заинтересованности словами портье, остановился перед ним и вдруг взглянул ему прямо в глаза.
Катаси, человек не робкого десятка, почему-то испугался. Так странно, не мигая, смотрели на него черные глаза голландца, и так покойно было его лицо и все тело: ни одного лишнего жеста. Сато бы не удивился, если бы это был его соотечественник, но европейцы куда более суетливый народ.
- Вам что-нибудь нужно? - спросил он.
- Мне нужен Бен, - разомкнул губы Колевейн.
- Простите?
- Мне нужен Бен, - повторил он с той же интонацией.
- Извините, я не помню у нас постояльца с такими именем... Но если вы подождете, я посмотрю в компьютере.
Сато ретировался за свою стойку и только сейчас обнаружил, что лампа, горевшая на ней, тоже погасла. И экран компьютера потух и никак не включался снова. Он схватился за телефон, но гудки в трубке отсутствовали.
А странный постоялец приблизился, не отрывая своего тяжелого немигающего взгляда.
- У меня, к сожалению, не работает компьютер и телефон, - принялся извиняться Катаси, - я не смогу вам сейчас помочь...
- Ты не сможешь мне помочь, - безэмоционально согласился Колевейн. - Бена здесь нет.
И направился к выходу.