Водитель обрадовался мне как службе спасения:
- Больше часа уже здесь кукуем. Встала, зараза, как мёртвая.
- Может, на буксир? - простодушно предложил я и тут же начал прикидывать, смогу ли потянуть такого "дурика" на своём "паркетнике".
Водитель джипа тоже сомневается:
- Не утянешь. Я на автомате. Лучше шефа моего забери, будь другом. Он опаздывает.
- А сам?
- Я..., - водитель безнадёжно отмахивается, - Я аварийку дождусь. Заплутали где-то. Так заберёшь?
Соглашаюсь.
Так я встретил своего будущего шефа. Но тогда я об этом ещё не знал, просто захватил с собой пассажира из джипа и повёз в город. Случайный попутчик, с виду большой начальник, вельможу из себя не строил, первым завёл разговор о машинах, дорогах, футболе, потом стал расспрашивать меня.
Я отвечал: "Производственник, начальник цеха... Месяц как без работы... На химкомбинате сменился собственник. Новая метла, как водится, по-новому... Зла не держу. Понимаю. Команда набирается из своих... Жена... Дочка учится в столице... Машина кредитная... Кто ж знал... Как-нибудь..." И так далее.
Высадил я его у здания нашей администрации. А через неделю звонок домой.
- Такой-то такой? - незнакомый женский голос называет мою фамилию.
- Да.
Хорошо, что ещё не жена сняла трубку. Объясняйся потом, кто, чего и как? Особенно, когда объяснять-то нечего. Я вообще не в курсе, подумал, что из банка звонят. А меня, оказывается, приглашают на собеседование в область. Неожиданно. Кому это я понадобился? Но девочка-секретарь назвала лишь место, день и время.
Поехал, разыскал указанный адрес - двухэтажное здание за высоким забором со шлагбаумом и охраной на входе. Просто так не зайдёшь. Но обо мне были извещены, пропустили.
Кабинет генерального на втором этаже. Таблички с фамилией нет. Местным она ни к чему, а случайные, как оказалось, здесь не ходят. По-хорошему и я должен бы знать хозяина - фирма его гремит на всю область. Но как-то не случилось. И потому шёпотом (в приёмной ещё были люди) справляюсь у секретаря. Та удивлённо распахивает на меня глаза и также шёпотом отвечает.
Во как! Фамилия в наших краях известная, повторять не буду, для рассказа это ни к чему, а чтобы как-то обозначить его, назову, скажем - Пал Палычем. Неопределённо и солидно - Пал Палыч.
Пришлось подождать. Но мы - люди не гордые, точнее в меру гордые, можем и подождать, особенно с кофе, любезно предложенным секретаршей. Из рук красотки и яду глотнёшь, хотя, чего вредничать, её кофе тоже хорош. Качественный продукт трудно испортить.
Наконец, дошла очередь и до меня. Вхожу в кабинет и в хозяине его узнаю своего пассажира, которого подвозил с неделю назад. Сказать, что удивился - ничего не сказать. В чудеса и всяческие совпадения не верю. Стою как дурак, онемел, окаменел. Как он нашёл меня? Соображаю, по номеру машины. Зачем? И тут он, без всяких предисловий и лирики, предлагает поработать на него.
- В качестве кого? - не могу не уточнить.
Проблема с трудоустройством ещё не стоит передо мной настолько остро, что, надо не разбирая соглашаться на любую работу.
Предложение Пал Палыча сражает наповал:
- Разведчиком.
Я не ослышался? Разведчиком? Начинаю улыбаться - это явный розыгрыш!
Но Пал Палыч серьёзен.
- Я не шучу, - говорит он, - самым настоящим разведчиком. Небось, в детстве мечтали стать им, работать в тылу врага, водить противника за нос, быть героем? Кто из мальчишек не мечтал. Я в своё время тоже. Это нормально. Предлагаю поработать на меня лично, заодно исполнить свою мечту. Согласитесь, весьма редкая возможность - реализовать свою мечту.
В это просто не верится, потому переспрашиваю:
- Стать шпионом? Вы серьёзно?
- Вполне. И расслабьтесь. Вам не потребуется бегать по крышам, стрелять и скрываться на явочных квартирах. Разведка - это в первую очередь сбор и анализ информации. И Родину предавать не придётся, упаси бог. Я хочу, чтобы Вы побыли для меня глазами и ушами в одном из наших районов. Ничего противозаконного.
- Для чего это?
Пал Палыч предупреждает:
- То, что я сейчас скажу, не должно выйти за порог этого кабинета. Обещаете?
Я подумал и поклялся, что буду молчать. Хозяин кабинета продолжает:
- Месяца через два-три, край через полгода, меня назначат руководить этим райцентром. Дело уже решённое, остались формальности. Мне нужен свой человек на месте. Чтобы к тому времени, когда я сяду в кресло градоначальника, у меня была полная картина о городе, так сказать, изнутри.
- Предлагаете...
- Предлагаю какое-то время поработать на месте, в отделе по рассмотрению жалоб от населения. Есть возможность засунуть Вас туда. Где как не там хорошо видны слабые места городского хозяйствования. Где как не там быстрее всего познакомиться с руководителями служб города, оценить их со стороны.
Он, конечно, прав, но у меня сомнения:
- Но... я производственник, я никогда...
- Чем и дороги, - напирает Пал Палыч, - Производственник быстрее схватывает проблему, видит пути решения. Мне нужны люди дела. Болтуны сами набегут, не отобьешься. Ну как, согласны?
Мнусь, не зная, что и ответить.
- Зарплату, помимо официальной, будете получать ещё и от меня, - искушает собеседник.
- Какую? - скорее для проформы уточняю я.
- В равной доле, чтобы обидно не было.
Разумный аргумент, который, в конце концов, является решающим. Соглашаюсь.
- Это хорошо, что колебался, - смеётся Пал Палыч, - Согласился бы сразу, заставил бы усомнился в тебе. Терпеть не могу всезнаек, всёумеек.
Сразу с "Вы" на "Ты", вроде, как и положено. Это в нас неистребимо. Я - начальник, ты - соответственно.... Но пока не обидно. Больше занимает порученное мне задание. Даже самому интересно, что из этого выйдет. Всегда хотелось поработать в надзорных органах. Все эти госгортехнадзор, котлонадзор, пожарники, санитарная служба, ещё какой-то там надзор, даже лаборатория по проверки заземлений - все они вволю поглумились надо мной, в бытность сначала мастером, потом начальником участка и цеха. Теперь сам похожу, помашу "ксивой", народ постращаю.
Как Пал Палыч и обещал, в отдел по работе с жалобами меня взяли сразу. Располагался он в отдельно стоящем здании, прямо за администрацией. Теперь я знаю, куда не зарастает народная тропа.
Моё появление здесь встречено с повышенным вниманием. В чём дело сначала я не понял. Грешным делом, подумал, что меня сдали, всем известна моя секретная миссия, а для тех, кого ещё не просветили, доброхоты прилепили мне на спину бумажку "Шпион". В конце концов, до меня дошло - в здании работали одни женщины. Я был здесь вторым мужчиной. Первым, соответственно, начальник, тут же углядевший во мне конкурента. Пришлось заверять его, что я здесь случайно и уж точно ненадолго, жду обещанного места на заводе. Лишь после этого он слегка смягчился и то, больше для виду. Начальники "из-под сохи" никогда не расслабляются, ни о чем не забывают и никому ничего не прощают.
Вообще, печальное зрелище - мужик, всю жизнь работающий с бабами. Как правило, он мелковат, с ярко выраженными комплексами, частично мимикрирует в их среду. У таких мужиков даже случаются "критические дни". Это когда он приходит мрачнее тучи и срывает на подчинённых плохое настроение. А чего, в морду никто не даст, изгаляйся, как хочешь. Это не так, то не этак, а дай-ка дерьма на ложке, теперь помоги прожевать. Какое счастье, что мне здесь вечно не работать, кое-что можно и перетерпеть. К тому же я - разведчик и тут на задании.
Мне выделили стол, ручку, кучу всяких бланков, - проинструктировали, как вести себя. Это чуть ли не самое важное в нашей работе. Один день стажировки под присмотром опытной дамы из нашего отдела и меня отпустили в свободное плавание. Теперь я член административной команды и от меня практически зависит благосостояние подведомственного района. Я для горожан отец родной, защитник и жилетка для слёз. Так, по крайней мере, мне внушили.
Рабочий день начинается в девять. Минута в минуту появляется первый посетитель - бабуля с жалобой. Похоже, загодя караулила под дверью. Пока коллеги-женщины ещё только готовятся к трудовому дню, принимаю посетительницу я. Бабуля из культурных, у кого только совести хватило обидеть такую. Оказалось, у аптеки. Продали ей контрафактные лекарства. Слово такое бабуля не применяла, не знала, наверное, говорила "не такие", "поддельные".
Невольно радуюсь. В первый же день и удача! Есть возможность перекрыть канал поступления контрафактных лекарств.
Начинаю потихоньку выяснять. Аптека не самая близкая от дома старушки. В двух шагах открыли коммерческую, она туда сунулась, там всё дороже, потому по-прежнему ходит в 115-ю. Последние годы бабуля принимает одни и те же таблетки. У них хороший участковый врач. Какие прописала, такие и пьёт. Помогает. А как же. Но в последний раз почувствовала, что таблетки стали не те. То, что дороже, это понятно, какой-то там баррель подорожал, о котором всё по телевизору талдычат. От этого поганца всё дорожает, даже хлебушек. Но таблетки, точно стали не те.
Уточняю:
- Действовать перестали?
Бабулька мнётся:
- Нет. С этим вроде, как и раньше.
- А что с ними не так?
Жалобщица тушуется ещё больше и, наконец, выдаёт:
- На ощупь не такие, как были. Явная подделка. Сейчас, говорят, всё подделывают. Недавно вот передачу видела...
На ощупь? С минуту ошарашено молчу, затем до меня начинает доходить, что у старушки с головой не всё в порядке. Таблетки у неё на ощупь не те. Да ей не к нам надо. На минутку оставив бабульку одну, бегу за консультацией к своей наставнице. Та смеётся:
- Не ожидал такого? Погоди, осень только начинается. Скоро косяками попрут.... Никакой бригады из психушки. Ни в коем случае. Во-первых, они не приедут.... Сделай всё, чтобы заявление у неё не брать. Представляешь, потом по нему расследование открывать.... И вежливо, вежливо. А то она на тебя уже жалобу накатает. Прокурорские, конечно, посмеются над шершавыми таблеточками, но, тем не менее, оставят тебя с выговором и без премии.
Возвращаюсь к бабульке, дослушиваю содержание телепередачи о контрафактных лекарствах и сам начинаю плести плетушку. Мол, сейчас проводится тайная проверка этой и ещё нескольких аптек, и лишний шум пока не нужен. Иначе всех жуликов спугнём. Старушка понимающе кивает. Прикладываю палец к губам, призывая её молчать.
- Потом всё из газет узнаете, если позволят органы, - загадочно шепчу ей и выпроваживаю.
Смотрю на часы - сорок минут. Работёнка, оказывается ещё та! Не ожидал. Соглашаясь на неё, как-то упустил из виду, что люди со "съезжающей крышей" ходят по тем же улицам, что и все мы. И что для них открыты те же двери, что и для остальных. Вот с мороженым и собаками нельзя, а с тараканами в голове можно.
И началось! Если б вы только знали, сколько люди жалуются. Прозорлив был Пал Палыч, засунув меня сюда. Лучшего поста наблюдения за своей будущей вотчиной не найти. Через месяц я уже всё знал о местной инфраструктуре, её болячках, о слабых и сильных руководителях служб.
Мой первый отчёт Пал Палыч оценил:
- Рад, что не ошибся в тебе.
А мне как радостно. Я и не подозревал в себе талантов разведчика. Весь второй месяц я уже систематизировал заявления граждан. Основной и самый массовый поток жалоб - на условия проживания: ветхое жильё, вонь из подвала, текущие крыши, помойки, шум, качество воды. Жалуются на животных: на кошек и собак, на крыс и тараканов, свиней и даже на пчёл. Песнь песней - претензии к соседям. Они тоже никогда не закончатся. Несносные соседи постоянно шумят, ночью храпят, травят заявителей, пуская через замочную скважину волны, а через розетки газ. А ещё они безобразничают в квартире, пока хозяев дома нет.
Кому-то это и смешно, но не тем, кто по долгу службы обязан выслушивать бредовые заявления типа: сосед на балконе строит вертолёт. Нет у чиновника защиты от дурака. А ведь чего проще, весной и по осени, в период обострений, организовать прямо в отделе дежурство психиатра. Участвуют же они в работе призывных комиссий, могут и посидеть на приёме жалоб. Но, господь с ними, с больными. Их, в конце концов, по-человечески жалко. Вот уж кто донимает до печёнок, так это кляузники и сутяги. Боже мой, как замечательно работать на производстве и не видеть их. Кляузники - это особая людская порода. До настоящего дела им нет. Пусть льёт, воняет и мёрзнет, им главное, чтобы кого-нибудь наказали. И спасения от них нет. А ведь как было бы нормально - иметь определённый лимит по жалобам. Превысил его - извольте на диспансеризацию.
Святые небеса, по истечении второго месяца, моя маета здесь закончилась. А то я уже стал замечать в себе мизантропа. О том, что миссия моя завершилась, Пал Палыч известил лично. Я сидел у него в кабинете, пока тот читал мой второй отчёт.
- Можно поздравить? - услышав об этом, справился я, - Скоро в кресло градоначальника?
Пал Палыч кивнул, продолжая читать. Наконец, отложив бумаги, он резюмировал:
- Неплохо. Не думал, что из этого что-то путное выйдет. Самому-то понравилось в необычном амплуа?
Теперь уже киваю я.
- Нет желания поработать ещё? - интересуется Пал Палыч.
- Опять в отделе по жалобам? - кривлюсь я.
- Эта тема закрыта. Теперь мне нужны глаза с ушами в другой структуре.
Кривлюсь:
- Как только станете городским Папой, отбою от стукачей и так не будет.
- Стукачи преследуют лишь свою выгоду, - улыбается Пал Палыч, - А мне нужен трезвый взгляд, анализ. Короче, мне нужна твоя голова. Согласен?
В принципе ничего не имею против такой работы. Противозаконного в ней не вижу. Но кое-что всё-таки хочется для себя прояснить:
- Я вот не пойму, - говорю, - для чего существует отдел по работе с жалобами? Это настолько малоэффективный орган. Я словно два месяца провёл на поле с ветряными мельницами. Мы помогаем одному из десяти обратившихся к нам. Не продраться сквозь законы. Договора составлены так, что никто лично ни за что не отвечает. Управляющие компании - частные, им лишь квартплату собираясь. Ты им предписание, а они на него плевали с высокой колокольни. Ты виновного на административную комиссию, а там заседают те, у кого с потолка не течёт, канализация в подвале не хлещет и под окном мусор не разлетается, а среди хозяев коммунальных служб друзья друзей. Если мы реально не можем помочь людям, для чего этот отдел?
Пал Палыч помолчал, подумал, затем глянул исподлобья:
- Отвечать обязательно?
- Честность за честность. Вам же нужен преданный работник?
- О, как! -Пал Палыч глядит на меня с удивлением.
Он опять молчит, взвешивая, стоит ли откровенничать? В принципе, этого особо не жду. Просто хочется верить не только в хитрого, но и мудрого начальника.
- Это обычное болото, - всё же говорит он, - В нём вязнет недовольство населения. Отдел замечательно справляется с этим.
- Зачем? - не до конца понимаю.
- Из всех человеческих эмоций больше всего починяется математике недовольство. Оно охотнее всего множится. Один человек обиду сглотнёт, двое дальше скандала не пойдут, толпа, она уже на бунт способна. А вот тьма недовольных - это уже революция. Тогда всем мало не покажется. Кому это надо?
Не глупо для человека, нанимающего меня.
- Я ответил? - спрашивает Пал Палыч.
- Да, и я теперь согласен на новую работу.
А дальше, это уже другая история.
ШУТ
- Выбросите его за дверь!
Ну почему именно эти слова всегда воспринимаются буквально. Рядом со мной неумолимо возникает охранник, на помощь ему спешит доброхот из гостей. Кажется, это начальник ЖКХ. О, любимое ЖКХ! Ты всегда придёшь на помощь. Два бугая на одно тело утончённо-культурных пропорций. Меня подхватывают за шиворот и поясной ремень, отрывая ноги от земли. Успеваю лягнуть ЖКХшника. На охранника не покушаюсь. Он малый подневольный. Приказали выкинуть - исполняет. А вот чинуша сам разохотился подсобить. Никак не может простить, что я как-то назвал его главным по дерьму в регионе или главным дерьмом, уже не помню. А разве не так? Если коммуналка, то здесь, то там начинает тонуть в самом настоящем дерьме, а он у них главный.