Двери распахиваются моей башкой. Обидно, голова - единственный ценный в моём теле орган. Ещё и больно, но в этом приёме нахожу свои плюсы. Могли бы выносить вперёд ногами. А такое никуда не годится, примета плохая, живого человека и из дверей как покойника. Затем идёт картинное раскачивание на раз-два-три и полёт с высоты крыльца на дорожку. Хорошо бы попасть на газон, но дорожка к дому широка как проспект и выложена привезённым из Хохляндии гранитом. Так, что не дождёшься меня сыра-земля, принимай на себя чужеземный камень. Руки назад, чтобы не повредить. По первой я ещё выставлял их вперёд, разбивая локти с ладонями. Голову тоже, как можно дальше запрокинуть, тело расслабить. Была ведь задумка подговорить прислугу после приезда гостей класть под крыльцо парочку гимнастических матов. Но, нереализованная мысль, как прерванная беременность. Толку от неё никакой, одни лишь сожаления.
Бах! Как ни учись падать, всё равно больно. И подбородок не уберёг, стесал о негостеприимный гранит. Сверху по лестнице суетливый топот. Оглядываюсь. Это доброхот ЖКХашный спешит пнуть мне под зад. Ну, что ещё ожидать от человека, поставленного помогать людям? Только хорошего пинчины. А ещё говорят, что лежачего не бьют. Бьют, ещё как, особенно это принято у тех, кто толчётся возле кормушки.
Но не в этот раз. Успеваю повернуться и подсекаю ногу набегающего. Тот картинно, от всех души, грохается на спину. А вот из раскрытых дверей особняка хохота не последовало. Странно, обычно всегда смеются над конфузом другого. Соображаю, команды ржать над незадачливым коллегой не поступало. Обидно, моя последняя шутка не удалась.
Поднимаюсь, мой бывший недруг и гонитель, а теперь уже собрат по контакту с гранитной дорожкой, продолжает лежать. Не удивительно, с таким пузом как у него, без посторонней помощи не подняться. А я уж сам, привычный. На моём счету это уже седьмой вынос моего тела. Руки-ноги двигаются, значит целы. Рёбра ноют - не беда, не ими за ложку держаться, заживут. Подбородок саднит, тоже переживем, главное зубы целы. Хорошая стоматология нынче ценами догоняет наращивание сисек. А вот костюму за две штуки баксов конец. Слабовата французская ткань против хохляцкого граниту. Надо будет при случае попенять лягушатникам за их слабину перед Украиной. Спасибо вашему дому, пойдём к другому. Оглядываюсь на губернаторский особняк, откуда меня, только что вышибли. Он расцвечен огнями. Праздник там продолжается. Но он уже не для меня.
Дорожка от дома до ворот - пятьдесят четыре шага, с учётом моего падения, уже чуть меньше. И мне по ней на выход. Шагаю не оглядываясь, знаю, никто не бросится позвать обратно. Хозяин отходчив, но не сразу. Признаю, виноват. Не стоило изрекать, что фарфоровые зубки женщин пострашнее акульих, особенно при неуёмном аппетите. Окружающие расцвели загадочными улыбками. Оказывается, не я один знал, что шеф недавно купил молоденькой любовнице загородный дом, подарил джип и заплатил двести тысяч за её фарфоровые зубы. Секрет полишинеля. Вот он и вспылил.
Глупо? Пить меньше надо, и не только мне. Второй раз страдаю из-за баб. Несколько лет назад прежняя его любовница, тогда ещё действующая, наняла отморозков, чтобы те изувечили меня. Заявлял и заявляю - бабы с их сюсю-мусю гораздо кровожаднее мужиков. Ей передали, будто я намекал шефу не жевать старую курицу. Любовница, дама зрелая, приняла это на свой счёт. Так ей преподнесли. Мол, я ещё подговаривал шефа перекинуться на молоденьких цыпочек. Ну, что за люди? А ведь я тогда из аксиомы, гласящей, что чем проще дотянуться до курицы, тем жестче её мясо, вывел парадокс "О зависимости крепости кубов от уровня общей ленивости". Кому лениво охотится, удовлетворяется тем, что по близости, под рукой. О молоденьких цыпочках было потом, зачем перевирать. Шеф как-то подначил своего дружка относительно его молоденькой протеже. Мол, не боится ли тот на старости лет обзавестись рогами? Мне захотелось поддержать дружка губернатора (мужик он неплохой) и я припомнил остроту прошлого тысячелетия о том, что лучше кушать молодого цыплёнка вдвоём, нежели жевать старую курицу одному.
Тогда от рук отморозков меня отбил проезжавший мимо наряд милиции. Задержись они минут на пять, хромать мне сейчас на обе ноги, иметь проблемы с мочеиспусканием и водить дружбу с провизорами из ближайшей аптеки. Повезло. Иногда мне кажется, что вся моя жизнь - это череда случайностей, спланированная кем-то на небесах. Кому-то очень смешно сверху наблюдать за мной.
Покидаю территорию особняка. Охранник на воротах кивает на копошащегося у крыльца начальничка областного ЖКХ и показывает мне большой палец. Наверное, у парня тоже проблемы с отоплением и стоит вонь в подвале. Салютую ему: "Но пасаран, камарадо!" Шаг за ворота с одновременным переходом из разряда "Успех и Значимость" в разряд "Никто и Полный Ноль". Гляжу на часы, остатки моего благополучия. Они, слава богу, целы. Десять, а точнее двадцать два тридцать восемь. Время не самое благоприятное, чтобы выбираться отсюда. До города по шоссе семнадцать километров и ещё один лесом, чтобы попасть на это шоссе.
От ворот особняка мой путь выверен по шагам: сто сорок семь до поворота, затем триста семнадцать направо до КПП. Это мои самые безопасные шаги. В периметре дачно-спально-элитного посёлка я ещё могу дышать спокойно, хотя и через раз. За пределами забора уровень моей безопасности падает до нуля. Статус неприкасаемого я только что потерял. Могу поклясться отбитыми рёбрами, что многие из тех, кто остался там, на празднике жизни, сейчас терзают свои мобильники, открывая на меня охоту. Некоторые не отказались бы украсить моим скальпом свою прихожую. Чтобы так - висел на гвоздике и молчал.
Обязательно надо позвонить. Достаю мобильник. Экран в трещинах, на кнопки не реагирует. Сдох, сволочь заморская, не выдержал гад столкновения с российской действительностью. Минус ещё штука баксов. В принципе я не мелочный, но одно падение тянет уже на три тысячи в инвалюте. Какой-то я антикаскадёр. Упал - не прибыль, а сплошные убытки. Обиднее всего, что в телефоне нужный мне номер. На память его я не помню. Но ничего, мы уже люди опытные, готовы и к таким поворотам судьбы. Шагаю вдоль забора и у пятого столба, сую руку под его основание. Там крохотный тайник. Больше и не требуется. Достаю из него визитку с нужным номером. Долой зависимость от информационных технологий! Да здравствуют бумажные носители! Ну, и моя предусмотрительность.
Поворот и дальше по прямой до КПП. Там телефон, там будущее. Не страшно потерять место и расположение хозяина. В отличие от его окружения, он умный, по психует, позлится, глядишь, опять позовёт. Шесть раз уже так было. Тут главное - выжить, уцелеть за эти дни. Должность моя при дворе Губернатора опаснее других для жизни. Уж больно много врагов наживаешь на ней.
Шагаю и радуюсь, что сейчас лето. Вот бы я зимой замечательно гляделся в одном костюмчике. Ведь дублёнку никто не кинул бы вслед. А летом ничего, и в майке ночью не замёрзнешь. В отношении ко временам года я целиком с Павкой Корчагинам - лето стократ лучше, и не спорьте со мной.
Охранник замечает меня лишь тогда, когда я подхожу к КПП. Я не обижаюсь на него. У крепкого мужика под сто килограммов веса и без меня забот выше крыши. Во-первых, постараться не заснуть. Во-вторых, не прошляпить подъезжающую к шлагбауму машину. В посёлке народ крутой, ждать не умеет. А в-третьих, надо всё-таки одолеть сканворд. Так, что до одинокого путника, бредущего внутри периметра ему нет дела. Скорее скука и любопытство, чем чувство долга заставляют детину оторвать задницу от стула и выбраться из своей будочки. Мой потрёпанный вид, рассечённый подбородок вызывают у него естественный вопрос:
- Что случилось? Вам помощь не нужна?
В глазах ни грамма сочувствия, больше досады. В его смену боже упаси, каких-нибудь-то эксцессов.
- Нужна, - оправдываю я его самые худшие опасения, - Мне позвонить необходимо.
- В милицию? - беспокойство его нарастает.
- Ты хотел сказать в полицию? Зачем? - удивлённо приподнимаю брови. Привычка включать дурака давно уже стала моей второй натурой.
- Как зачем? - теряется охранник, - Ну-у...
Слов у него не хватает, и он жестами пытается показать, мол видок у меня не ахти.
- Разве полиция здесь поможет? - ставлю на него глаза, - Киллерам позвоню, пусть приедут, разберутся.
Охранник впадает в ступор. Заглянуть бы сейчас ему под черепную коробку. Что там, арифмометр щелкает, просчитывая варианты действий и последствий, или там весы с чашками Долга и Целесообразности? Чувство юмора при этом явно отключено. Надо спасать мужика, пока его мозг не закипел.
- Такси вызову, - успокаиваю его, - Домой как-то добираться надо.
Охранник в лице расслабляется:
- Ну и шутник же Вы.
- Не шутник, а шут, - поправляю я, - Где телефон?
Где телефон я и сам знаю, в будке, приходилось пользоваться, но надо соблюсти формальности. При моих словах глаза охранника вспыхивают интересом. Он поспешно сдвигается в сторону, открывая путь в свою будочку. Что-то мне подсказывает, что среди его братии ходит история о том, как один охранник дал мне позвонить за сотню баксов. Я верю, что в аду есть особая жаровня для тех, кто спускает последнюю шкуру с того, кто пришёл за помощью. Неделю тот охранник ходил гордый своей оборотистостью, а потом неожиданно вылетел с работы с волчьим билетом. Я не злопамятный, просто считаю, что мироедов надо давить.
Прохожу к телефону, набираю номер с визитки. Долгие гудки, затем в трубке раздаётся недовольное "Да".
- Александр Васильевич, извините, бога ради, - лепечу я, - Тут такая закавыка....
- Опять вышибли? - далёкий собеседник, узнав меня, хмыкает, - Опять мордой об асфальт?
- Ну, да..., нижайше просим, - продолжаю юродствовать я, - Сами понимаете, люди мы не местные...
- Хватит дурака ломать, - рявкает голос в трубке.
- Слушаюсь, мин херц, - вытягиваюсь во фрунт, - Докладываю, нахожусь на КПП всё того же посёлка, где живёт шеф.
- Жди, буду, - обещает мой спаситель и даёт отбой.
Кладу трубку, замечаю на столике толстенный сборник сканвордов. Ничего не меняется в этом мире. В прошлый раз похожий сборник тоже лежал у них на столе. Работа, о которой только мечтать. Самому бы устроиться охранником, так по здоровью не пройду. И выявляется очередной парадокс нашего бытия: "Чтобы ничего не делать и при этом получать зарплату, надо иметь крепкое здоровье".
- Ну, как, приедут? - в этот раз искренне-участливо справляется страж ворот.
- Приедут, - успокаиваю я его и нагружаю новой обязанностью, - Приказано охранять меня, как зеницу ока. За безопасность отвечаешь головой.
Охранник кивает, мол, понял. Что понял? Ты даже ни граммочки не осознал. Тебя бы в эпоху Петра I или Сталина, чтоб проникся по-настоящему. Не уберёг объект, самого на лесоповал, а то и голову с плеч. Тогда бы ты как не расслаблялся. Но мне выбирать не приходится. Раз уж довелось жить в эпоху безответственности, без толку ждать помощи от якобы уполномоченных лиц.
Сажусь на лавочку у КПП. Теперь ждать, не меньше часа. Закуриваю родной Camel, вредный донельзя, но я раб своих привычек. Охранник подсаживается рядом. Предлагаю ему сигарету. Время вместе коротать. Молчу. Никакого желания трепаться о футболе, политике и бабах. Что-то мне сейчас не до этого. В самый раз грядущий конец света обсудить. Но моего пышущего здоровьем визави данная тема вряд ли беспокоит.
- А Вы и в самом деле шут? - первым спрашивает охранник.
Киваю головой. Я-то предполагал, что его насторожит - чего это меня охранять надо? Вот тут моя фантазия напотешилась бы. А ему моя профессия не даёт покоя.
- Тот самый? - вновь пристаёт страж шлагбаума.
- Тот самый, - подтверждаю я, - только дурацкого колпака с бубенцами у меня нет, обронил где-то на территории. Зато малиновый пиджак имеется. Видишь? - хвастаюсь рваным пиджаком, - Сейчас такие клоунские не носят. Лишь я. Символ девяностых.
- Значит, не врали пацаны, - неожиданно восхищается охранник, - А я-то думал, брешут, а вон как оказывается. В самом деле шут? Официально?
- Трудовую могу показать, - заверяю я с самым серьёзным видом.
Самое смешное, что я абсолютно не вру. Более пяти лет я шутом при нашем губернаторе, пережил с ним очередную выборную компанию, две официальные проверки, громкое дело о коррупции и шесть (нет, уже семь) выносов моего тела из его дома.
- Нет, ну надо же, - восхищению охранника нет предела, - А-то думал, сейчас нет такого.
Наивный. Что изменилось? Название строя? И что? Забавы людей, власть предержащих неизменны. И шуты у их престола, как и в старое время, тоже имеются. Разве что в тарифной сетке такая профессия как шут сейчас отсутствует. Вот клоун есть. Но клоун в цирке и для всех. А шут для одного.
- Хочешь сказать, что царей сейчас нет? - специально для него картинно изумляюсь, - Да их больше чем до революции. Только корон они не носят. А возможностей у них побольше, чем у былых королей.
- И в чём заключается твоя работа? - любопытствует охранник.
Уже на "ты". Удивляться нечему, кругом одни начальники и тузы, их жёны и любовницы, тоже слова не скажи, а тут шут, клоун, скоморох, прислуга, одним словом. С этим можно и запанибрата. Обидеться на него? Или всё же не стоит обижаться на деревенщину? Разъясняю:
- Моя работа - не давать скучать нашему губернатору. Потому как уныние - один из смертных грехов.
Сомневаюсь, что он слышал о смертных грехах. Хотя, чего это я наговариваю? Чай не в пустыне живём. Если не читал, уж в кино о них слышал. Но, бьюсь об заклад, все семь смертных грехов он не перечислит. Точно, в глазах не мысли об истине и вечном, а бытовая зависть:
- И это всё?
Его можно понять: чужая работа завсегда пустяк. И этих иллюзий ничем не разрушить. Пусть завидует, коли потребность имеется. Можно и стимульнуть её, чтоб завидовалось ярче.
- От обжорства и жадности пусть его другие спасают, - говорю, - А я уж как-нибудь с унынием поборюсь. Ну, иногда и с гордыней. За что и огребаю.
И опять мои последние слова остались без внимания.
- И что, прям так и можно устроиться шутом к губернатору?
Непосредственность собеседника даже радует. С таким не скучно время коротать. Киваю:
- Ага. Приходишь в кадры, отдаёшь резюме. Потом проверки, как полагается, самого, родственников, сидел кто или находился в оккупации. С этим строго. Где большие люди, там секретность большая. Сам понимаешь.
Охранник кивает головой, а я "гоню" дальше:
- Если всё нормально, назначают собеседование. А дальше сам уж не плошай.
За этим следует минутная пауза переваривания моего бреда, после громкое "А-а-а!" и потрясание пальцем в мою сторону. Нет, ну а как он хотел? Правду только дураки лепят. Это мне ещё губернатор сказал в нашу первую встречу.
- Вам ли не знать, - согласился тогда я.
- Это точно, - усмехнулся губернатор, - С правдой во все времена плохо было.
- Ну, как-то ты попал к нему?! - продолжает любопытствовать охранник, закончив свою пантомиму под названием "Озарение".
- Попал, - строю гримасу серьёзной задумчивости, - Встретил случайно.... В туалете.
Тут я не вру и ловлю себя на мысли, что это единственный позитив от правды за последнее время. Ею я не разрушаю мечту этого человека, олицетворяющего собой среднестатистического гражданина. Моё появление в свите губернатора должно быть случайным. Только так. Заикнись я о блате - конец сказке. Потому как из грязи в князи иначе как случайным или лихим образом не попасть. "От забот праведных не наживёшь палат каменных", - говаривал мой дед. Я давно согласился с ним. Мы - азиатчина, у нас по-другому не бывает.
- Где? - округляет глаза охранник, - В туалете?
- Нет, блин, - не выдерживаю я, - С губернатором мы столкнулись в очереди в "Магните". Разговорились, то да сё и так далее.