И что удивительно, детей стало рождаться меньше. Философы тут же под это очередную теорию подвели, мол, идеальное общество (то есть мы теперь) более статично. Излишнее репродуцирование ему ни к чему. Наверное. Я как-то не слишком задумываюсь над этим. Философия не мой конёк. Хотя, наверное, стоило бы. Только излагать кому? У кого в голове лишь лозунги да тезисы, оказывается глух. Странная взаимосвязь при абсолютно здоровом органе слуха. Вот и бурчу лишь себе под нос, маленький человечек на огромной планете, крохотный винтик общественного механизма.
Я - тот самый получиновник, полумедик, что делает прививки честности годовалым малышам. Некоторые из моих коллег мнят себя богами, лепящими праведников из сырого материала, я же чувствую себя посторонним на чужом празднике. Обряд инициации честностью обставляется с большой помпой в каждой семье. Родители малыша приглашают родственников, гостей. Все пьют, радуются. Чиновник из мэрии произносит торжественную речь, свидетели ставят подписи под официальным документом. С этого момента ребёнок считается гражданином. Иногда приглашают священника, тот читает молитву. Обязательно устраивают застолье, на котором пьют, веселятся. Моя же роль в этом обряде фактически самая маленькая. Я достаю ампулу с геном честности, заряжаю ею прививочный пистолет, прикладываю к ручке малыша и нажимаю курок. Легкий хлопок и препарат под кожей у ребёнка. При этом он даже не плачет. Процедура прививки за столетие стала практически безболезненной.
Я собираю свои инструменты в чемоданчик, тоже ставлю подпись под документом и ухожу. Меня приглашают отпраздновать со всеми, но я отказываюсь, мол, служба. Ну, в самом деле, к чему размениваться на пару фужеров шампанского или чего покрепче. Дома меня ждёт увесистый пакет от родителей этого малыша. Вчера вечером папаша зашёл ко мне. После обмена паролями и рекомендациями он оставил деньги в обмен на маленькую услугу. Я должен буду подменить ампулу с вакциной на пустышку. Я нисколько не удивлён его просьбе. Он один из немногих, не желающих, чтобы ген честности портил его семью. В моих силах помочь ему. Это мой маленький гешефт. Надеюсь, вы не будете распространяться о нём? Полагаюсь на вашу порядочность. Вы же тоже имеете свой, в другой сфере. И когда-нибудь я приду к вам с просьбой. Не бесплатно, конечно же. Наш мир стоит на этом, как на одном из слонов. Меняется всё, но человек - нет.
Лига Некрасивых
По логике, если разгрызть таблетку, она быстрее подействуют. Фу, как горько! И это только первая. В принципе, любые таблетки, какие не возьми, все такие противные. Папа говорил - это специально, чтобы у человека рефлекторно не возникало желания поболеть.
Вторую таблетку будем глотать, запивая кипячёной водой. Почему кипячёной? Не всё ли равно какой? Вода, она и есть вода. Основа всему. Жизнь и смерть. И, словно напоминанием о своей значимости весь день за окном льёт. Точнее, лило полчаса назад, сейчас просто моросит. И так с утра до вечера. Я знаю, я чувствую, что это не дождик, это само солнце, отгородившись плащом облаков, плачет, не в силах видеть людскую подлость. Особенно одного из них.
С третьей таблеткой забыть, забыть его, забыть. Всё, что связано с этим мальчиком, должно быть зачёркнуто, сожжено и зарыто. Ну, скажите, есть ли более страшный грех, чем надругаться над любовью. Поиграть, как кошка с мышкой, не убивая сразу, а затем, содрав кожу, оставить истекать болью. У бабников в аду должно быть своё место. Пусть в мусульманской геенне их пытают видом обнажённых гурий, в нашей - черти обязаны передавать их в руки обманутых этими стервецами. Чтобы те калёным железом, железом.... Скорее ещё таблетку, пока вновь не заколотило от злости.
Четвёртая.... Это же лекарство. Капли забвения. Ты забудешь, тебя забудут. Потому уходить надо осенью, когда за окном тоскливо и промозгло. Серые дома, серые улицы, серая я. Разбить зеркала, чтобы не отражалась в них банальная серость, которую не за что полюбить по-настоящему. НЕ ЗА ЧТО! Глаза невыразительные, нос большой, волосики тонкие, никакой косметикой не исправить, не скрыть. За что и почему? Одним красота, а с ней любовь и всё-всё-всё, а другим заполнять собой вакуум. Не хочу, не хочу заполнять вакуум, быть средой, фоном, планктоном. Таких никто не любит, как не любят серую, слякотную осень, что сейчас за окном. В такие дни сама природа не даёт повода щенячьи радоваться всяким пустякам. Самое время уходить. Именно сейчас меньше всего осудят твой поступок, а, может, и поймут, и посочувствуют.
Пятая таблетка. Конечно, посочувствуют. Им же оставаться на этой земле, ходить по мокрым улицам, пачкать обувь в грязи. В грязи туфли, в грязи сапоги, плащ со спины. Ты не замечаешь, а другие косятся. Грязь ведь тоже всему основа. Человека создали из праха, из грязи. В неё и вернёмся. Из грязи в князи.... Это что-то не в тему.
Шестая таблетка, опять горькая. Сократу тоже не сладко было сок цикуты пить. Хотя нет, это была не цикута. Историки ошибались. Это был болиголов пятнистый. Им в древности лечились, им же и травились. Можно им и мне, как Сократу. Где его сейчас взять, этот болиголов? На даче, за забором он растёт. Но не ехать ради него на дачу, да и засох он уже.
Седьмая.... При чём здесь Сократ? К чему это он пришёл в голову? Ах, да, он отравился не в силах отмыться от грязного обвинения. Откуда про Сократа знаю - читала много, отличница. Очкастая, невзрачная отличница. Кому нужен твой огромный внутренний мир, когда рядом в коротких юбчонках ходят. Такие, как Ленка Самоха, подруженька бывшая. Не посовестилась парня увести, змеища. Увивалась всё рядом, чтоб контрольные списывать. К кому теперь подкатишься, троечница? Хотя, тебе ли не всё равно? Это мышкам серым учиться надо. Мышкам.... Кот из дома - мыши в пляс. К чему это? Ах, да, мама в театре, а таблетки её. Снотворное германское, другое на неё не действует. А это очень даже...
Вось... Восьмая. Ну, куда ты запрыгала? На пол, по полу. У... какая шустрая. И не догнать, и не поднять. Чёрт с тобой. Возьмём другую восьмую. К ней и девятая прилепилась. Знать подружка восьмой. И её тоже с водичкой, подружку. Всех подружек изничтожить. Всех. Особенно Ленку Самоху. Всех разлучниц туда же, в ад, в смолу, а смолу на ворота...
Десятая.... Голова что-то кружится. Как тогда, от слов, от поцелуев. Поверила, что можно полюбить за "две конопушки на носу, да завиток у виска". Так он говорил. Какая дура. Можно подумать, в зеркало не гляделась. Гляделась, да видеть не хотела.
Одиннадцатая.
Три-три-над-цата-ая.... Или пят-пятнадцатая? Опять упала, покатилась. Катитесь все к чёрту, и таблетки, и Самоха Ленка, дождь за окном. Или качайтесь, как шторы, шкаф и стол. Мама? Ты тоже качаешься! Правда, здорово? О чём ты кричишь? Не слышу. Это сон, забавный сон.... Забав...
Не надо будить, не надо-о-о! Сквозь сгущёнку сна дядька в голубом, с гибкой слушалкой на шее. Докторский гаджет. Как он называется? Забыла. Кончается на "скоп". "Фоноскоп"? Не то. "Чего-то скоп?" Дядька суетится, не даёт сосредоточиться. "Стетоскоп"? Близко, но, кажется не так. Не буди меня, дядя в голубом. Волшебники из голубого вертолёта дарят радость, а ты мешаешь спать, спать...
Зачем только будили? Никто же не просил. Проснуться в черноту. И пусть свет из окна, всё одно - чернота. Сгусток её затаился в районе живота, тягучий, мёртвый, отравляя собой всё вокруг.
Зачем будили? Мучить капельницами? Тоже мне, весну устроили, кап-кап. Организм чистят по капельке. А душу как вычистить? Безнадёга в ней разрослась борщевиком , придавив собой росточки Веры, Надежды и Любви. Не оклематься им больше, не расцвести. Приходил тут один из больницы, специалист. Этот не просил высунуть язык, не тыкал в грудь и спину фонендоскопом, всё говорил, говорил. Психиатр, он словно клизма, мозги промывает. Только глаза у него при этом пустые, глаза почасовика. С такими чужую душу не излечить. Пришлось терпеть, пока доктор-псих не убрался, чтобы снова отвернуться к стене.
Вот зачем разбудили? Теперь объясняй маме, объясняй папе. Что и как, и зачем? Вот можно бы пропустить это. Раз и заснула, а проснулась - уже всё в прошлом, забыто и быльём поросло. Словно и не было ничего. И, ещё неприятный момент - как вернуться в школу, где за спиной обязательно будут перешептываться: "Вон, вон самоубийца идёт". Вот вам, философам всех времён и народов, и ответ на вечный вопрос: "Есть ли жизнь после смерти?" Нет, потому, что с клеймом истеричной лузерши это не жизнь. И в родном городе от него не избавиться. Это тебе не в косметический кабинет заскочить, татушечку свести. Бежать отсюда и как можно скорее. Но как, пока аттестат ещё не на руках?
Благо никто не навещает. Избавлена читать сочувствие в чужих глазах и самой притворяться не надо. Заглянула тётка, посидела у постели несколько минут, поизвлекала из себя кое-какие звуки и на весь вечер заякорилась на кухне. Там курят, там сплетничают, на кухне с телевизором весь мир домохозяек, гавань большинства женщин. Или болото? Как на это посмотреть. Всегда так было - кому спасительный конец, кому начало петли.
Отец заглядывает утром, перед работой и вечером, после. Слава богу, ничего не говорит, хотя и от его взглядов сквозь землю готова провалиться. Не оправдала надежд доченька. Папочка, я не такая сильная. Прости, что слушала твоих предостережений. А ведь ты оказался прав - никому верить нельзя. Нашёл - молчи, потерял - тоже молчи. А я, дура, поверила....
Зашла соседка с пятого этажа Полина Исаковна, главврач психдиспансера. Не за солью, за нею она бы мужа отрядила, видимо папа попросил. Полина Исаковна не стала давить на мозги и насиловать совесть, посмотрела язык, глаза, задала несколько вопросов о самочувствии. Потом она неожиданно положила на кровать учебник Алгебры и попросила решить задачку.
- Заковыристая попалась, дочка никак не справляется, - объяснила она.
Во как! Дочка её на год моложе меня, учится в соседней школе. Мне налево из подъезда, ей направо. Какие у неё оценки, я не знаю. Мы почти не общаемся. "Привет-здорово", не более. С мальчиками она не ходит, такая же "красавица", как и я. Отчего ж в таком случае не подсобить товарке по цеху "неказистых". К тому же сама главврач "психушки" просит. Открываю учебник. Задачка и впрямь, с подвохом, и в лоб, и с боку не решается. Не помнится, чтобы в прошлом с ней проблемы возникали. Такие вещи запоминаются. А тут? Ещё и ещё раз перечитать условия. Чего-то здесь явно не хватает. Как не хотелось вставать с постели, пришлось выбираться из-под одеяла, лезть в книжный шкаф. Там учебники за прошлый год. Где ты тут, Алгебра? Ага! Страница там, страница здесь.... Вот и задачка! Так и есть, в учебнике, переизданном годом позже, не хватает одной величины. А без неё задача не решается. Указываю на опечатку Полине Исаковне. Та одобрительно покачивает головой:
- А ты молодец.
Пожимаю плечами, мол, дело обычное.
Полина Исаковна не соглашается:
- Не скажи. Не всякий бы догадался сравнить учебники. В этой головке что-то есть.
Улыбаясь, она пальчиком стучит мне по лбу.
- И что толку....
Её похвала неожиданно вызывает поток слёз. Будто плотину прорвало. Копилось, копилось и прорвало. Со слезами выливались обиды и оправдания, кем-то не до понятность очевидного, жестокость со стороны друзей и самое главное - неприятие вселенской несправедливости по отношению к себе. Окружающим природа от души отмеряла, а тут и глаза не выразительные, и нос не тот, волосики никакие вдобавок к нескладной фигуре. За что?
Полина Исаковна не перебивала слёзно-словесный водопад ни словом, ни жестом, ни взглядом. Вот, что называется профессионализмом - умение слушать. И сколько ещё она могла так просидеть - одному богу известно. Время в комнате остановилось вместе с будильником пару дней назад. Если отбросить всякую мистику, батарейка в нём села. Но как-то всё одно к одному. "... и батарейка эта..." Туда же, в копилку обид. Как ни много их оказалось, но и они начали повторяться. Вот тут Полина Исаковна и ожила:
- Быть некрасивой, это тоже в своём роде удача, - неожиданно выдает она.
Заявление, скажу я вам. Это уметь надо - одним предложением поставить в тупик. Даже слёзы моментально прекратились. На мой немой взгляд следуют разъяснения от неё:
- Что ты думаешь? Всё по законам. Если где-то убыло, в другом прибыло. В одном обделили, в другом наградили, да с избытком. Надо для себя определить, как к этому относиться? Как к счастью или как к проклятию...
- Быть некрасивой разве счастье? - моё сомнение вполне оправдано.
Тезис соседки отдаёт безумием, словно впитал в себя теории её пациентов. Другое просто на ум не идёт. Но Полину Исаковну мой скепсис нисколько не сбивает:
- Для информации тебе - среди гениев красавчиков не найти. Проверено. А всё потому, что красота с умом не сращивается.
Вдруг понимаю, что слова её - не психотерапия, слова - выношенные в себе. А то! Сама Полина Исаковна маленькая, несуразная, с крупными чертами лица, с клеймом "Далеко не красотка" столько лет живёт. Потому-то и знает, о чём говорит. Они в комнате одни, дверь закрыта и, тем не менее, Полина Исаковна понижает голос:
- Тебе что-нибудь известно о "Лиге Некрасивых"? - спрашивает она.
Шутить изволит? Что за "Лига Некрасивых"? Союз рыжих есть, общество анонимных алкоголиков во многих странах в почёте, даже клуб невысоких людей где-то в Испании имеется. Но чтобы "Лига Некрасивых"? Что-то о ней нигде и никогда даже намёка не было. Тайное общество? Секретнее масонского? Очень уж смахивает на розыгрыш. Но соседка весьма серьёзна. Потому и мой следующий вопрос прост и естественен:
- Разве есть такая лига?
Полина Исаковна встаёт. Визит закончен.
- А ты приглядись повнимательней, - напоследок советует она, - Члены лиги правят миром. Это точно. Ты уж поверь. А красавчики у нас лишь в услужении.
Спешу разузнать:
- В лигу эту принимают официально? И как туда попасть?
Полина Исаковна хитро улыбается:
- Для начала надо уяснить для себя - кто ты!
Это были её последние слова. Она ушла, всего за несколько минут перевернув весь мой мир.
О-у-ой-о! Стон помимо воли и тело ломает в истоме. Боже, как сладко. На счастье, или на беду господь даровал подобное женщине. Как хорошо-о-о. Стриптизёр, словно получив сигнал, перестаёт двигаться. Первый посыл - прикрикнуть на него: "Чего застыл? Дальше давай!" Но это где-то далеко, сполохом в мозгу. Приказывать сил нет. Да и большего не хочется. Добрая я сегодня, добрая. В следующий раз Жигало погоняю. Типа: подал, унёс, упал, отжался. Или ещё чего придумаю. С красавчиками только так и надо. Чуть расслабилась, бдительность ослабила, и не заметила, как влюбилась. И пошла тогда, поехала маета. Сначала парение на крыльях, затем подушки слезами стирать. А всё потому, что взаимной любви с такими вот не бывает. Каждый красавчик - эгоист от рождения. Каждый искренне верит, что мир крутится лишь вокруг него. Жизненный путь такого вот подарка природы отмечен крестиками чужих изломанных судеб. Жалеть таких - преступление перед человечеством. Эх, спасибо Горбачу. Благодаря ему время-то, какое замечательное наступило - не надо особо изобретать, чтобы человека унизить. Имей бабла в достатке и всё. Взять хотя бы этого стриптизёра. Сомневаюсь, что во времена Полины Исаковны так же легко можно было заполучить подобного красавчика. Эпоха практикующей нравственности в массах. Хотя, кого обманываю. Вспомнилась турбаза "Ласточка" неподалёку от Одессы. Начало девяностых, июль, пляж. Я - тонконогая сопля, а туда же - глаз не могла отвести от загорелого красавца, появившегося на берегу. Высокий, заматерелый, с волевым подбородком, не одну меня он тогда заинтересовал. Турбаза небольшая, отдыхающие все примелькались, а этот был незнаком. Мужчина плавать не шёл, стоял с халатом в руках, высматривая кого-то среди купающихся.