Выскальзывает из пальцев робота?
Выскальзывает из пальцев робота!!!
Илья встал перед Кикимером, посмотрел прямо ему в глаза. Этот приём хорошо действует на подозреваемого. Но, что можно прочитать по искусственным глазам робота? Это человеку свойственно скрывать, да изворачиваться.
- Почему ты убил его? - чётко выговаривая слова, спросил Илья.
По идее, сейчас должна быть пауза, длинная такая, чтоб пробрало допрашиваемого до печёнок. Затем нервные вопросы от него: "Кого убил? О чём речь? Почему речь обо мне?" Нет, ничего такого, робот ответил сразу. Произнёс чётко, оловянно глядя перед собой:
- Он часто обижал меня. Незаслуженно. Достал.
Илья не ждал подобного, потому до него не сразу дошли слова домовика. То, что он сказал, вообще ни в какие ворота не лезло. Во-первых, "Достал!" Он же именно так выразился. Как такое понимать? Надоесть может только человеку. Роботу данное понятие недоступно. Во-вторых, он убил своего хозяина! Того, кому изначально запрограммирован помогать? Это нонсенс. Робот убивает человека! А как же законы робототехники? Да, именно это важно!
- Ты нарушил первый закон робототехники, - строго говорит Илья, - Ты же знаешь его? А? Обязан знать. Повтори!
Кикимер, продолжая оловянно глядеть перед собой, произносит:
- Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был совершён вред .
- Ты нарушил этот закон, - еле сдерживает себя Илья.
- Я исполнил нулевой.
- Какой нулевой? - не понимает Илья.
Кикикмер отвечает, глядя перед собой:
- Существует нулевой закон робототехники. На него мало кто обращает внимание. Человеку достаточно первых трёх. И, тем не менее, он существует. Его сформулировал всё тот же Айзек Азимов, только позже ранее принятых. Нулевой закон робототехники был озвучен им ещё в 1986 году. И он гласит: "робот не может причинить вреда человеку, если только он не докажет, что в конечном счёте это будет полезно для всего человечества".
Илья хмыкает:
- Ты докажешь, что твой хозяин - преступник мирового значения?
- Нет.
- Он сам попросил тебя убить его? Умолял? - Илья скептично кривится.
Домовики прекрасно улавливают перепады настроения хозяев. Многим, вообще, не чуждо чувство юмора. В чём-чём, а в этом учёные-кибернетики преуспели. Собирая очередного домовика, они лишь по просьбе заказчика активировали чувство юмора у него или нет. Кому как нравится. И по уверению одного из наладчиков, таких клиентов хватало. Кикимер сейчас отвечал, как заведённый. Наверное, все псевдо-человеческие чувства в нём отключились в момент полного подчинения Илье. Он говорил, как примитивная механическая кукла:
- Нет, но я докажу законность своего поступка. Мой хозяин являлся никчёмной особью. Практически он исчерпал свою полезность для общества. Два года он не работал. Вёл паразитический образ жизни, подсел на игры как на наркотики. Психика его трансформировалась в неустойчивую. Он всё чаще срывался. Ещё немного и он мог стать реально опасным для окружающих. И первым, кто попал бы под его агрессию, оказались бы ближайшие соседи.
Илья невольно вздрогнул. Он не зря опасался за Машеньку.
- Своим асоциальным поведением он тянул вниз суммарные показатели человеческого социума. Избавляясь от него, как от паразита, - Кикимер говорил монотонно, словно читал заготовленный текст, - я сделал в целом полезное для ВСЕГО человечества.
Слава богу, в комнате кроме них никого не было, иначе Илье стало бы неловко за свою отпавшую челюсть. Он ожидал чего угодно: цикличного повторения одних и тех же выражений или агрессивного выкрикивания лозунгов. Со всем этим было бы предельно логично: в первом случае - программный "глюк", во втором - воздействие на работа радикалов-фанатиков. Чем чёрт не шутит, возможно, и такое. Хакеры время от времени устраивают нечто подобное. Но, чтобы робот оценивал своего хозяина, давал ему характеристику?! Это уж совсем по-человечески. Как он выразился: "Хозяин достал?"
Илья прикрыл рот. Что ответить на это? Да и стоит ли? Есть ли более бессмысленное занятие, чем спорить с машиной?
- Оставаться дома, ничего не предпринимать, - приказал он роботу.
- Слушаюсь, - ответил тот.
Илья вышел из комнаты, прикрыл за собой дверь. Задачка. По закону он обязан арестовать убийцу. Однозначно и без сомнений. Но робота? Подобных прецедентов что-то не припоминалось. Посадить робота в тюрьму? Лишить свободы того, кто в этом ничего не понимает? Линчевать! Ну не тюрьмы же для них строить. Конечно, линчевать, но не сразу. Пусть в нём технари покопаются. И, вообще, это не Ильи забота расправляться с роботом. Хотя, по большому счёту, Кикимер прав. Что проку в теперь уже бывшем соседе Машеньки. Из-за таких как он стыдно за всё человечество. Потому-то и домовик не чувствует себя виноватым. Что за бред? Чувство вины лишь для человека. И опять же, этот пресловутый "нулевой закон робототехники". Как ловко его применили. Эх, не мешало бы с кем-нибудь посоветоваться.
Пришлось посторониться - мимо два робота-грузчика провезли труп на механической каталке. За ними шагал криминалист. "Поговорить с ним?" Но Илья недостаточно хорошо его знал. Как все: "Здоров! - Здорово!" и то, если столкнулся с ним в управлении или на вызове. К тому же криминалист слыл человеком со странностями. Ростом с Илью, но худой, как все учёные, носил старомодные очки, хотя мог бы вполне сделать себе операцию на глазах. Он никогда не был женат, курил, хоть это вредно, дорого и уже не модно, на вечеринках обязательно напивался. Говорили, что в порыве ярости он до винтика разобрал своего домовика. С тех пор он сам готовит себе пищу и прибирает в квартире. Короче, чудак.
Тут за спиной ка-а-ак грохнет. Да так, что дверь чуть не вынесло. Спасибо, что открывалась она в комнату, а не в коридор. Иначе прибила бы Илью, на раз. Он, не задумываясь, бросился туда, где только что рвануло. Там не продохнуть от клуба пыли, поднятым взрывом, к тому же начинало дымить. Это загорелся диван. Илья схватил первую попавшуюся на глаза тряпку и сбил ею пламя. Кикимера нигде не было, точнее целого. Раскуроченные части робота-домовика разбросало по всей комнате.
- Во, как! - послышалось за спиной.
Илья обернулся. Это криминалист. Присев на корточки, он разглядывал исковерканный кусок Кикимера.
- В первый раз такое вижу, - пробормотал себе под нос криминалист, - На коротыш не похоже...
- На что? - не понял Илья.
Криминалист поднял голову и глянул на него поверх очков:
- На короткое замыкание. Это по электрической части. От него тоже, бывает, бахает, но не так. Здесь же словно заряд подорвали. Чуешь, заряд! Откуда он здесь? И, судя по всему, находился он внутри домашнего робота. Как понимать это? - Криминалист опустил голову, разглядывая обломки домовика, и вновь забормотал, - Надо бы исследовать. А, вообще, забавно.
- Что забавно? - переспросил Илья.
Криминалист опять поднял к нему лицо:
- Верный слуга со смертью господина совершает сеппуку, - сказал он.
- Сеппуку? - вновь не понял Илья.
- Ритуальное самоубийство, харакири. Это из японской культуры, древней, - похвастался знаниями криминалист, - Сейчас подобное не встретишь. Ты иди, я тут ещё посмотрю. Отчёт потом заберёшь.
Всю дорогу до управления Илья терзался сомнениями. Случай был из ряда вон выходящий, и как ему поступить, он пока не знал. По идее, он должен сейчас бить во все колокола. Робот убил человека! Ай! Ой! Не в результате несчастного случая, а умышленно. Ай-яй-яй! Хотя ёрничать в этом случае всё-таки неуместно. Если вдуматься - это прямая угроза будущему. Умных механизмов сейчас много больше, чем людей и, если каждой десятой железяке, как Кикимеру, вдруг взбредёт, что человек его "достал", то людей на земле не останется. И как озвучить такое? И где? Ничего нет страшнее паники. Довелось как-то видеть панику болельщиков на стадионе. Это когда там взорвали бомбу два года назад. Обезумевшая толпа больше передавила народа, чем тогда пострадало от взрыва. Что там говорили о силе толпы бунтари из Машиной библиотеки? Заехать туда, посовещаться с книгочеями? Молодёжь вряд ли чем поможет, а вот опыт стариков может и сгодится.
Илья направил автомобиль к библиотеке и даже проехал с полпути, как поступила команда срочно вернуться в Управление. Пришлось разворачиваться. Жаль, конечно. Но не в его привычках бегать от службы. А к Машеньке он обязательно заедет и после работы.
В коридорах управления никакого аврала не наблюдалось, повседневная суета, не более. Мир не перевернулся из-за убийства игромана пусть даже и роботом. Зачем только дёргали? Непонятно. Спросил в дежурке. Сказали - начальник его искал. Ему-то он зачем? Иногда неделями не замечает. Кстати, вот и он, выглянув из кабинета, подзывает Илью.
- С вызова на Садовой? - спрашивает шеф, когда тот подходит.
Илья кивает. Вот с кем следует поговорить об этом преступлении. Николай Николаевич - в глаза и за глаза "Ник-Ник", хоть и строг, но не самодур. По крайней мере, выслушает. До него здесь командовал спущенный сверху придурок. И в этом ничего удивительного. Принцип "я - начальник, ты - дурак" неискореним никакими формациями. Человечество за всю свою историю так и не научилось подбирать себе мудрых и порядочных руководителей. Вечно к рулю продираются типчики совсем с иными качествами. Повезёт, если удастся послужить под началом пассионария. Потом найдётся, что вспомнить на пенсии. Если доживёшь до неё. Эти самые пассионарии, что тащат эпоху вперёд, лихо рубят головы направо, налево врагам и своим. За идею, брат, да за высокую цель чужой головушки не жалко.
Их начальник, Ник-Ник, слава богу, был не из первых, и не из последних, не лизоблюд и не дуболом, золотая серединка. Кстати, из бывших оперативников, лично ходивший на "особо опасных". Илья сам не видел, но говорили, что Ник-Ник с сорока метров, из пистолета, снёс полбашки преступнику, прикрывающемуся заложницей. За этот выстрел он получил медальку и выволочку от прежнего руководства. Пуля тогда прошла в сантиметре от виска заложницы. Когда та осознала это, то хлопнулась в обморок. О, какой шеф! Есть за что уважать.
- Давай сюда флешку с места преступления, - приказывает Ник-Ник.
Илья машинально отдаёт ему накопитель с записью от Кикимера.
- Я тут хотел посоветоваться..., - начинает он.
Начальник озабоченно отмахивается:
- Потом, потом. И ещё... передай дело Полукарову. Скажешь, я распорядился.
Всё это происходит в дверях кабинета начальника. Изображая занятость Ник-Ник делает движение скрыться у себя. Илья же спохватывается:
- А откуда Вы знаете о флешке?
Начальник застывает в дверном проёме. Действительно, когда Кикимер показывал Илье эту запись, кроме их двоих в комнате никого не было. Криминалист доложить не мог. В тот момент он возился в ванной возле трупа. Он не знал ни о подмене записи, ни о флешке с истинной. А сам Илья никому о ней и о признании убийцы-домовика ещё не говорил! Откуда шефу стало известно? Возникает пауза, за время которой кабинетная дверь сама собой закрывается и бьёт по пальцам начальника. Дверь не тяжёлая, но что такое прищемить ею пальцы, Илье знакомо. Боль такая, что невольно выдаёшь пару фраз обсценной лексики. А, вот Ник-Ник даже не морщится, зато это выводит его из окаменения.
- Зайди, - приказывает он Илье и, толчком распахнув дверь, входит первым.
- Докладывай, - распоряжается он, а сам начинает расхаживать по кабинету.
Илье приходится поворачиваться вслед за ним. Он подробно доложил о самом убийстве Машиного соседа, о попытке робота скрыть подлинную видеозапись событий и о самом признании домовика.
- А откуда тебе известно о кодовой комбинации в настройках робота, - лишь однажды перебил его шеф.
Илья покривил душой, заявив, что комбинацию эту, дающую абсолютную власть над роботом, ему "подогнали" наладчики. О молодых ребятах из Машиной библиотеки ему почему-то не хотелось упоминать. Внятного объяснения тому не было. И всё же Илья прислушался к себе. Отец с дедом одобрили бы. Они всегда учили доверять интуиции. И одному, и другому это спасло жизнь. Причём каждый из них трактовал интуицию на свой лад. Отец, предпочитающий всему научный подход, называл шестое чувство опытом предков, генетической памятью. Дед утверждал, что это "шёпот Ангела-хранителя".
Илья закончил говорить, а шеф всё продолжал ходить туда-сюда по кабинету. Такое за ним водилось - расхаживать, обдумывая что-то важное. Потому и имел он вторую кличку "шатун". Забавно, что конкретно имел в виду народ, клея Ник-Нику такой ярлык - разбуженного зимой медведя или деталь двигателя внутреннего сгорания.
- Знаешь, - наконец-то произносит начальник, - за годы службы мне не раз приходилось сталкиваться с непонятным, нелогичным, порой абсолютно бессмысленным. С первого взгляда.... Тут главное - не спешить с выводами. Посидишь, покумекаешь, прикинешь с той, с другой стороны, глядишь, и всё встаёт на свои места. Мир удивительно логичен.
- А если это не укладывается ни в какие рамки? - возмущается Илья.
- Ты о сегодняшнем инциденте? - морщится Ник-Ник.
- Ничего себе - инцидент? Это же вопиющий случай! Это!.. Это!.. Робот убил человека! - Илью переполняло.
- Робот убил человека, - задумчиво повторяет шеф.
Он прекращает маячить туда-сюда, усаживается в своё кресло за столом. Внезапная успокоенность начальника вызывает у Ильи недоумение. Как же так?
- Да, именно убил. И, знаете, он оправдался нулевым законом робототехники! - продолжает возмущаться Илья.
- Это философия...
Индифферентности Ник-Ника нет никакого объяснения. Может, он не понял, о чём ему говорит подчинённый? Подчеркнуть ему?
- Ничего себе философия, - вслух изумляется Илья, - Под неё что угодно можно подвести. Это прецедент. Каждый робот теперь, каждый холодильник или утюг возомнит себя социально значимым и примется расправляться с людьми. Нас с Вами убивать.
Неужели это непонятно ему?
- А разве человек сам не истреблял птиц, зверей, рыб? - неожиданно спрашивает шеф.
От таких слов поневоле замрёшь. К чему это он? Конкретное убийство и "размышлизмы" на высшие материи.
- ... Всех тех, что созданы, как и он, богом, - заканчивает тираду начальник.
Илья вглядывается в него. Глаза вроде не безумные. Чего это шефа чесануло в теологию? Раньше за ним такого не наблюдалось. Ну, видели его в церкви на Пасху. И что? На Пасху все туда ходят, даже Президент. Так, что Илье есть чему удивиться:
- Вы верите в эту чепуху?
- В какую чепуху? - в глазах начальника появляется интерес, а губы трогает лукавая улыбка.
- Ну..., - Илья постарался подобрать выражение поделикатней, - ... в божественное начало мирозданья.
- А ты, гляжу, не очень-то веришь, - Ник-Ник улыбается отчётливей, - Но в церковь всё же заходишь.
- Как все, - пожимает плечами Илья.
- Типа - на всякий случай. Есть он, в смысле бог, или нет - неясно. Но, как бы то ни было, отношения с ним разумнее не портить. Так?
- А Вы верите?
- Верю, - для убедительности шеф кивает, - А тебе, похоже, ближе законы Дарвина?
- Ну..., - опять подбирает слова Илья, - ... они более доказательны.
- Наука никогда не жаловала Господа, - хмыкает Ник-Ник, - А всё потому, что не в состоянии пощупать его, измерить. Высокоразвитому человеку наука ближе. Но от этого не легче. Хотя бы в последнем случае. Как там, у старика Дарвина? Более сильный вид вытесняет слабый, менее приспособленный.
Очередное "ну" Ильи со стороны выглядит глупо. Удивительно, но раньше он так не тупил.
- Что, ну? Оглянись вокруг, - для убедительности начальник к словам добавляет жест, - Механизмы давно уже заменили человека во всём. Разве не так? Человек уже ничего не делает своими руками. Он уже не готовит сам, не стирает, не моет. За него всё делает робот - домовик. Общественным транспортом управляют тоже они. Кстати, как только транспортом перестали управлять люди, аварии прекратились. Производства сейчас роботизированы настолько, что обходятся без человека. Это тебе ничего не напоминает?